Что ждет убийцу насти луцишиной в колонии. Что делают в тюрьме с насильниками? Каково отношение к насильникам на зоне? Жизнь серийных маньяков в тюрьме

Отсидевшая 5 лет женщина рассказала всю правду о тюрьме.

Освободившаяся из колонии в начале января этого года 47-летняя новотройчанка Ольга Николаенко рассказала порталу о своей жизни за решёткой.

Правда, поначалу говорить о годах, проведённых в неволе, женщина, мотивируя тем, что она довольно известный в городе человек, категорически отказывалась. Пришлось просить о содействии фонд «Участие », оказывающий финансовую и психологическую поддержку бывшим «сидельцам», куда она обратилась за помощью в трудоустройстве и пообещать, что её настоящая фамилия и фотография в статье фигурировать не будут. Будущие коллеги - а фонд уже нашёл Ольге организацию, руководитель которой согласился принять бывшую зечку на работу, - никогда не узнают о её криминальном прошлом...

Когда-то Ольга Владимировна Николаенко (фамилия изменена) ничем не отличалась от тысяч других женщин. Была у неё семья: муж и двое детей, благоустроенная и любимая работа. 18 ноября 2005 года она оказалась в тюрьме и всё потеряла. Ни во время следствия, ни находясь в местах заключения, женщина, как ни старалась, не могла понять, что произошло. Попытки вспомнить хоть какие-то подробности того дня были безуспешны. Ничего, кроме мёртвого супруга, лежащего в луже крови, людей в белых халатах и в милицейской форме, на ум не приходило. Как будто на память кто-то незримый тогда наложил запрет.

Прозрение наступило совсем недавно. Освободившись из колонии, она целый месяц жила у престарелой матери, не осмеливаясь переступить порог своей . А когда решилась...

Меня арестовали и судили за убийство мужа, - вспоминает Ольга. - Но видит Бог, я, хотя полностью признала свою вину на суде, тогда практически ничего не помнила. Шок сопровождал меня весь срок. А вот как глянула на кухонный стол, и что-то стало проясняться. Пьяный Станислав несколько раз ударил меня по голове. Я резала хлеб. Отмахнулась. Нож попал точно в сердце. Дальше опять провал. Следствие, суд - это помню, как будто было вчера. Получила 7 лет. Что я чувствовала тогда? А что должна чувствовать женщина, за 42 года своей жизни ни разу не преступившая закон и вдруг оказавшаяся за решёткой по самой тяжкой в кодексе статье и у которой 22-летняя дочь, не выдержав позора, как она написала в предсмертной записке, покончила жизнь самоубийством? Вены порезать хотела.

Про «коня» и «светку»

Первые дни пребывания в следственном изоляторе (СИЗО) были для Ольги по её словам самыми страшными. Боялась, что могут унизить, избить. Но вскоре оказалось, что страхи, навеянные криминальными телесериалами, в которых главенствуют кровь, смерть и бандитские понятия, напрасны.

В женских камерах СИЗО, да и в колониях тоже, в отличие от мужских застенков напрочь отсутствует борьба за власть, - поясняет Ольга. - По большому счёту, там все равны. Нет, совсем без ссор и драк не обходится, конечно же, но воровские понятия там не приветствуются. Единственно, что роднит женский острог с мужским, так это стойкое брезгливое отношение к подследственным и осужденным за издевательства и убийство детей. С этим контингентом в неволе не общаются, не пускают за общий стол, иногда, если они «борзеют» (подают голос в защиту своих прав), жестоко бьют.

Несладко приходится и тем, кто замечен в кражах чужого имущества. Прозвище «крыса» и спальное место возле туалета можно получить, к примеру, за взятую без спроса сигарету. Казалось бы, ну, что такое одна сигарета? Да, на воле это яд или удовольствие - кому как нравится, а в изоляторах и зонах табак зачастую заменяет валюту. С помощью курева можно договориться с сокамерницами, которые не получают продуктовых передач с воли, о небольших услугах: помыть пол, постирать бельё, сделать массаж, а также поменяться с другими зечками на чай, сахар и конфеты, задобрить конвойного, как в СИЗО, так и на этапах.

На том, как происходит «продуктовое общение» между камерами, порой находящихся друг от друга на несколько десятков метров, стоит остановиться отдельно. Ольга говорит, что тому, кто придумал эти способы, следует дать Нобелевскую премию. Самый простой и наиболее известный считается «конь». В окно камеры выбрасывают привязанный на нитке пластиковый пакет, который, надуваясь под действием ветра (направление выбирают), летит к нужному оконному проёму. С помощью длинного багра, сделанного из скрученных и смоченных в воде газет, другие зеки подтягивают пакет к окну своей камеры. К уже существующей нитке привязывается крепкая нить или верёвка. Далее устройство протягивается между камерами вдоль стены СИЗО. Всё - круговая дорога для «коня» - пакетик с продуктами или записка, двигаясь по верёвке, подпрыгивает, - открыта. Такой метод недолговечен, поскольку все манипуляции зеков происходят практически на виду охраны.

Более живуче «общение» через «светку» - так сидельцы называют обыкновенный унитаз. Обитатели соседних камер одновременно бросают в это санитарно-техническое приспособление привязанный на нитке хлебный мякиш с натыканными в него спичками и выливают ведро воды. В трубе нитки двух «ежей» переплетаются. Далее всё делается аналогично «конной» дороге. Попробуй, разоблачи. Единственный минус этого метода - меняться можно только с камерами, имеющими общую стену.

Завстоловой - «козырная» должность

Пока шло следствие, Ольга содержалась в восьмиместной камере. В телефильмах «хаты» больше похожи на жилища бомжей: мрачные и грязные, без малейшего намёка на удобства. На самом деле это не так. Не сказать, конечно, что нынешние камеры напоминают гостиничный номер, но телевизор, холодильник и душ во всех присутствуют в обязательном порядке. Абсолютно нет скученности, у каждой невольницы есть отдельная кровать и спальные принадлежности, которые меняют раз в неделю. Хочешь чаще - бери мыло, стирай, никто этому не препятствует.

После приговора Николаенко должны были отправить этапом в Мордовию, где с советских времён расположены женские лагеря. Но повезло - оставили в изоляторе и перевели в шестиместную камеру. Начальство, прознав, что новотройчанка на воле была неплохим поваром, предложило потрудиться в тюремной столовой. Согласилась. А что - и сытно, как говорится, и от дома недалеко.

Три с половиной года Ольга «жила» (отбывала наказание в тюремной камере) по следующему графику. Утром подъём в пять утра (чтобы приготовить завтрак на весь СИЗО, ей приходилось вставать на час раньше остальных осужденных), весь день на работе и отбой в десять вечера. Без выходных и праздников. Тяжело, но более-менее спокойно и предсказуемо. В мордовской зоне, где комары величиной с кулак, влажность чуть ли не сто процентов и все передвижения по территории только бегом, пришлось бы, конечно, намного сложнее. Единственно, что досаждало в изоляторе - нехватка свежего воздуха.

Должность у Ольги в СИЗО была, по её заверениям, «козырная» - заведующая столовой. Кому маслица, мясца, сахарку - это к Владимировне. Естественно, за какую-нибудь услугу. Родственники с передачками приезжали на свиданья чуть ли не каждый месяц: в камере, где сидели мошенницы и наркоторговки, она пользовалась непререкаемым авторитетом. В общем, сиди не хочу.

Однако когда у женщины подошёл срок законного перевода в колонию-поселение №12 посёлка Чашкан, что находится в Соль-Илецком районе, она, не задумываясь, подала прошение о смягчении режима наказания.

По горло была сыта четырьмя стенами, - говорит Ольга. - Устала постоянно разнимать дерущихся и наставлять на путь истинный молодых девчонок, пытавшихся привнести в тюремную жизнь воровские понятия с воли. Последние три года 18-20-летние девушки стали составлять большинство подследственных и осужденных в орском СИЗО. Как с цепи сорвались: наглые, безответственные. Насмотрелись фильмов, нахватались разной дряни - только и гляди, как бы чего не натворили.

Зима, лето - год долой, пять дед морозов и домой

В Чашкане Николаенко пробыла год и семь месяцев. Работала простой поварихой, но уже почти на свободе. Ключевое слово в этом предложении - почти. Вышек, колючей проволоки и строгого надзора не было, но зона есть зона - особо не разгуляешься. Чуть расслабилась - на тебе штрафной изолятор. А это крест на условно-досрочном освобождении, который новотройчанка заслужила, оставив в местах не столь отдалённых, пять с лишним лет жизни. За хорошее поведение, выражаясь тюремной терминологией, она «откинулась» раньше срока почти на два года.

В неволе Ольга старалась разговаривать на нормальном русском языке. Всё-таки два высших образования (филфак и институт пищевой промышленности) были за плечами, но многолетнее нахождение в неволе, всё же наложили свой отпечаток. Её речь то и дело перемежалась жаргонными словечками. Выглядело это непривычно и забавно одновременно.

- «За забором » все общаются на «фене», поскольку в противном случае понять друг друга будет сложно, - улыбается женщина. - Вот, например, кровать в камере называется «шконкой», железная дверь - «роботом», окошко для передачи пищи - «кормушкой», унитаз - «светкой», мусорное ведро - «ваньком». Чем руководствовались люди, давшие такие термины привычным для простого человека вещам, не знаю, но если каждый день тебе будут говорить, что кроватей в СИЗО и зонах нет, а есть «шконки» и только «шконки», спорить бесполезно. Чтобы выжить, приходилось воспринимать тюремную жизнь, как реальность и не высовываться.

11 января Ольге Николаенко дали на руки паспорт, справку об освобождении, вручили на дорогу «президентские» 720 рублей (их при освобождении дают всем) и отправили за ворота. Иди, сказали, и больше не злодействуй.

Я только сейчас поняла, насколько велика моя вина в случившемся, - сознаётся женщина. - Не нужно было терпеть издевательства вечно пьяного мужа. Сколько раз мне говорили, разведись, разведись, а я, дура, жила ради детей: сносила побои, оскорбления. Эх, что уж сейчас говорить...

Через пару дней после разговора с нашим корреспондентом, когда материал уже был готов к публикации, Ольга позвонила в редакцию и, извинившись, сообщила две радостные для неё новости. Во-первых, она, наконец-то, вышла на работу. Пока, правда, не по специальности, а уборщицей. Но это мелочи, главное - зацепиться за новую жизнь. Во-вторых, впервые за много лет увидела сына. Алёшка после смерти отца и сестры не написал ей ни одного письма. Хотя встреча с ним вышла сложной - родные больше молчали, чем говорили, - Ольге показалось, что сын её простил.

Фото Вадима Мякшина.

Река Урал в Оренбурге, март 2020 года В ночь на 6 марта в Оренбургской области ожидается резкое понижение температуры на 10°C и более, местами по региону прогнозируется туман.
Ural56.Ru
06.03.2020

Именно в колонии начинаются главные неприятности серийных убийц и маньяков. По решению Госдумы, внесшей поправки в УИС РФ в 2005 году, особо опасные преступники помещаются в удаленные от места проживания заключенного колонии, чаще в так называемые «красные» зоны, где действует строгий административный устав и убийцы не имеют никакого авторитета.

В колониях, где заключенные отбывают пожизненное наказание, сотрудники стараются, само собой негласно, сделать так, чтобы маньяки каждый день жалели о моратории на смертную казнь. С одной стороны, над ними висит реальная угроза расправы со стороны сокамерников, с другой, – они беспомощны перед административными мерами перевоспитания преступников. Так, по неофициальной статистике, средняя продолжительность жизни приговоренных к пожизненному заключению серийных убийц и маньяков не превышает 5-7 лет.

Как правило, их ограждают от контакта с обычными зэками и размещают в камерах по 2-3 человека. В отдельных случаях, когда заключенный представляет опасность для окружающих или над ним нависла угроза смерти, ему может быть предоставлена одиночная камера. Это – более безопасный, но отнюдь не более комфортный вариант.

С момента подъема в 6 утра до отбоя осужденный не имеет права пользоваться кроватью. Да и ночью спать он будет при ярком свете без возможности прикрыть лицо. Эта мера вызвана тем, что именно в темное время суток совершается большинство попыток свести счеты с жизнью.

По территории тюрьмы зеки передвигаются либо на корточках с открытым ртом, либо с завязанными глазами в сопровождении конвоя с собаками. По закону осужденные на пожизненный срок имеют право трудиться, им полагается прогулка длительностью полтора часа, разрешены пользование библиотекой и прослушивание радиотрансляций. Но и этих удовольствий они могут лишиться за малейшую провинность перед администрацией.

В течение первых 10 лет ограничиваются контакты заключенных с родными. Разрешены только два коротких свидания в год через - стекло или решетку - и одна посылка. Если преступнику удалось выжить, то в следующие 10 лет количество свиданий будет удвоено, и появятся первые длительные встречи с родными, хотя, как говорят очевидцы, это большая редкость. Жены и дети маньяков, которым открылась вся правда о двойной жизни отца и мужа, обрывают все контакты и даже меняют фамилию, имя и место жительства, опасаясь расправы от родных изувеченных жертв убийцы. По сути, маньяка ждет полная изоляция от внешнего мира до конца его дней.

За нарушение тюремного режима сидельцев жестко наказывают. Как следует из рассказов одного из служащих колонии, за протест заключенного могут избить, лишить книг, сна или заставить, к примеру, гулять на корточках в течение нескольких часов, пока он не начинает выть от боли. Назначив маньяка на ассенизаторские работы, администрация тюрьмы обрекает его на ежедневное стояние по пояс в фекалиях в течение всего тюремного срока, до конца которого он может так и не дожить.

К педофилам применяются куда более жесткие методы «народного» воспитания, ведь у большинства служащих тоже есть дети. В газете «За решеткой» был описан случай, как в одну из колоний на Севере поступил маньяк, зверски изнасиловавший четверых мальчиков. Никто из «приличных» арестантов не стал его «иметь». Пользовали его всеми подручными средствами, что привело к заражению прямой кишки, операции по ее удалению и скорой мучительной смерти.

В другом описанном случае серийному убийце повезло попасть в «красную» колонию со строгим уставным режимом. «Опускать» здесь было не по правилам. Тогда братва и сотрудники колонии объявила насильнику бойкот, лишив его любого общения. После трех лет вынужденного молчания у маньяка начались ухудшения психического здоровья. Он стал бубнить себе под нос, размахивать руками и биться головой об стену. Побывав несколько раз в ШИЗО, детоубийца в итоге повесился.

В 2005 году Госдума РФ приняла закон (поправки в УИС РФ), согласно которому особо опасные преступники (совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления) теперь будут отбывать наказание вдали от того региона, где они проживают или совершили свое деяние. Решение это связано с тем, что в «своих» региональных тюрьмах ооровцы старались устроить бунт или совершить . А если называть вещи своими именами, то отморозков просто решили запихать в самые отдаленные российские колонии, где поменьше правозащитников и где процессу их «перевоспитания» никто бы не мешал. Как же сидится особо опасным, особенно серийным убийцам или педофилам? Разница с остальными осужденными существенная...
Этап
Для ооровцев «сладкая» жизнь в неволе начинается уже с . Поскольку необходимо, чтобы человек ни в коем случае не сбежал, меры безопасности в отношении них повышенные. «Статусные» осужденные (типа чеченского террориста Салмана Радуева) доставляются в СИЗО, где они ожидают приговора суда, в основном по воздуху - самолетом. В таких случаях по бокам конвоируемого садятся опытнейшие представители службы. Занимают они места и сзади. Особых преступников не рекомендуется возить в « ». Одиночные купе - роскошь, а вот ооровцев, особенно серийных убийц, перевозят. Неофициально, конечно, но бывает, что на них даже надевают ножные кандалы. При этом все передвижения при выходе с автозака осужденный должен совершить на корточках, когда рядом с его лицом бешено лает оскалившая клыкастую пасть караульная овчарка...

У конвойников в отношении таких преступников приказ четкий: при попытке к бегству - стрелять не раздумывая. В нескольких случаях, уже в новейшей российской истории, выстрелы по побегушникам прозвучали. Если бы зек был простой, догнать его еще бы попытались, а так...

К примеру, одного серийного убийцу при попытке к бегству застрелили прямо на вокзале, хотя там было полно людей. Стрелять в таких случаях категорически запрещено, но раз конвоир попал, то победителей не судят...

СИЗО

Опять-таки «статусного» осужденного сажают, как правило, в одиночку. И ничего особо интересного там с ним не происходит. По вполне понятным причинам. Но это если с ним не проводится работа сотрудниками МВД, прокуратуры или ФСИН. Не знаю, верить или нет, но говорят, что после такой «работы» некоторые ооровцы начинают особенно активно сотрудничать со следствием, а еще некоторые лезут в петлю.

Но случается и так, что опасных преступников намеренно не изолируют. В Петербурге в «Кресты» был в начале 1990-х помещен маньяк, подозреваемый в четырнадцати изнасилованиях. Так вот, следователь прокуратуры, который вел его дело, попросил поместить извращенца в общую камеру. Но не «шерстяную», хотя маньяк неохотно сотрудничал со следствием. Сокамерники целый день просвещали насильника о том, что сделают с ним на зоне и сколько человек он будет «обслуживать» за день, разнообразив свой рассказ с ужасными подробностями. В итоге процесс сотрудничества маньяка со следствием быстро наладился.

Зона

Именно в колонии для ооровца начинаются главные неприятности. Как уже было сказано, серийных убийц и маньяков по решению Госдумы теперь запихивают в самые далекие зоны или колонии для . Это обязательно «красные» зоны, где убийцы не будут иметь никакого авторитета. «Перевоспитание» поэтому идет без лишних глаз.

В зонах, где осужденные отбывают пожизненное наказание, сотрудники, негласно конечно, стараются, чтобы убийцы ежедневно жалели, что смертная казнь для них отменена.

Зеки передвигаются по территории колонии на корточках, с открытым ртом. При случае и без оного их бьют, причем довольно жестоко. Не случайно, что те же печально известные чеченские боевики, попавшие в российские тюрьмы, очень быстро отправлялись на тот свет: Салман Радуев (Соликамск), Руслан Алихаджиев («Лефортово»), Лечи Исламов (Волгоград), Турпал-Али Атгириев (Свердловская область). То же самое происходит и с маньяками и убийцами, только информация об их кончине обычно не попадает в печать. Почему же так часто мрут пожизненники? Да потому, что жизнь им устраивают невыносимую. Вот красочный пример, которым поделился один из сотрудников ФСИН России.

Дело было в одной из колоний для «смертников». Там сидел маньяк, жестоко убивший трех девочек. Поскольку согласно закону через
25 лет отсидки пожизненник может подать прошение об УДО, этот изверг, отсидев 7 лет, всерьез надеялся выйти на свободу. В отличие от многих, он не опустился, не сошел с ума и по возможности занимался спортом.

Видя все это, сотрудники колонии (а у многих из них были маленькие дочери, и маньяка они люто ненавидели) решили сидельца «прессануть». Он у них гулял на корточках столько, что буквально выл. Его лишили книг. За малейший протест его били по самым болезненным для мужчины местам.

Уже через год подобной жизни 29-летний маньяк выглядел глубоким стариком, седым, еле волочащим ноги. Он уже не помышлял ни о девочках, ни о выходе на свободу.

Людоед-Ассенизатор

В обычных же колониях (строгого и особого режимов) «перевоспитание» маньяков проходит еще проще - тут сотрудникам даже мараться не надо.

К примеру, сидит в одной колонии СЗФО людоед по кличке Ням-Ням. Срок у него - 25 лет. Администрацией колонии он поставлен на ассенизаторские работы. Ежедневно Ням-Ням стоит по пояс в дерьме. И так будет стоять весь свой срок, если, конечно, не помрет до того времени.

Что же касается педофилов, то тут сотрудники лишь предупреждают остальных зеков - только не надо до смерти, чтоб не было прокурорской проверки.

Опять-таки в одну из северных колоний как-то поступил педофил, на счету которого было четверо зверски изнасилованных мальчиков. Его даже никто из приличных людей не стал «иметь» (только «петухи» на нем оторвались от всей души), а в основном же его «пользовали» черенком от швабры. И так - целый год. Как результат - заражение прямой кишки, ее удаление и все равно - мучительная смерть педофила.

Как-то на одну зону поступил серийный убийца. С одной стороны, статья по воровским понятиям отнюдь не позорная, а с другой - жулики не уважают людей, которые убивают просто так, не находясь в крайних обстоятельствах и не для наживы.

«Опускать» серийника они не стали, а сделали его «шнырем». Да не простым, который обслуживает по хозяйству определенное число лиц, а общим - на всю зону. От бесконечной стирки его руки превратились в кровавое месиво, которое никогда не заживало. Плюс - уборка с утра до вечера.

Через полтора года «шнырь»-убийца подхватил какую-то инфекцию и довольно быстро скончался в тюремной больничке.

Еще один случай. Дело было в «красной» колонии. Поступил туда серийный насильник. Вроде как «опускать» его - не по правилам той колонии. Уж очень она была правильная и режимная.

И тогда было решено объявить насильнику словесный бойкот. С ним никто не перемолвил и словечка в течение трех лет (в том числе, кстати, поддержали бойкот и сотрудники колонии). Насильник сначала обрадовался, что не быть ему «петухом». А потом «опущенным» позавидовал. Все-таки люди - они не могут обходиться без общения годами.

Видимо, у насильника начались необратимые проблемы с психикой, он постоянно что-то говорил себе под нос, махал руками. А потом наступил период, когда он стал биться головой об стену. Маньяк неоднократно помещался в ШИЗО, где тоже чудил, пытаясь прокусить нары. Короче говоря, никто не удивился, когда однажды он повесился.

Как говорит один сотрудник ФСИН: те сексуальные маньяки, которые выходят на свободу после пребывания на зоне, становятся еще злее - сказываются унижения, полученные от других зеков.

Поэтому, видимо по логике, лучше, чтобы они вообще оттуда не выходили. «Народные» методы для их «перевоспитания» есть, раз уж у нас суды такие гуманные.

Семен Шлиман
По материалам газеты
"За решеткой" (№6 2012 г. )

К серийным убийцам закон суров. В зависимости от тяжести совершенного преступления они получают тюремный срок длительностью не один десяток лет, а чаще всего и пожизненное заключение. Участи маньяка не позавидуешь, ведь после заключения под стражу ему придется столкнуться с куда более суровым правосудием – тюремными законами.

Без суда и следствия

«Веселая» жизнь маньяков начинается уже в СИЗО. На время проведения следственных мероприятий опасных преступников, как правило, изолируют во избежание расправы. Если преступник неохотно сотрудничает со следствием, нередко применяются особые методы воздействия.

Так, в начале 1990-х в питерские «Кресты» был помещен маньяк, который подозревался в совершении четырнадцати изнасилований. Следователь прокуратуры, которому довелось вести это дело, попросил администрацию тюрьмы перевести маньяка в общую камеру, но не к «шерстяным» - заключенным, осуществляющим «беспредел» (избиение или насилие над другими заключенными с целью получения необходимых следствию сведений или для наказания), часто по указанию руководства тюрьмы.

Маньяка не тронули, но целый день рассказывали ему о том, какая жизнь ждет его на зоне, подпитывая повествование ужасающими историями о жизни его предшественников. Психологическое воздействие возымело эффект, и насильник пошел на контакт со следствием.

Скрыть информацию о статье, по которой проходит заключенный, или о его ориентации невозможно. И хотя изнасилование женщины, по воровским понятиям считающейся «вещью», и убийство – статьи отнюдь не позорные, все же жулики не уважают людей, которые убивают просто так, ради собственного удовольствия, а не для наживы или находясь в крайних обстоятельствах.

Уже в СИЗО определяются статус заключенного и его принадлежность к одной из многочисленных тюремных каст. Содомиты и половые извращенцы априори зачисляются в «петухи» или «вафлеры». Жизнь таких преступников превращается в ад. Для них отводится отдельный угол у дверей, у параши или под нарами. Питаются они отдельно из меченой посуды - в кружках, ложках и мисках проделываются дырки. «Петухам» поручают самую грязную работу – чистку туалетов, обслуживание помойных ям. За любое неподчинение их могут избить ногами, окунуть лицом в парашу или даже убить.

Повсеместно практикуется насилие. Причем маньяками, совершавшими грязные извращения со своими жертвами, особенно с детьми, арестанты брезгуют, предпочитая насиловать их подручными средствами, например, черенком от швабры, или отдают на растерзание другим «петухам», озлобленным и испытывающим жажду мести за собственные унижения. И неудивительно, что в таких условиях заключенные погибают или часто заканчивают жизнь самоубийством еще до определения в место отбывания наказания.

На особом режиме

Именно в колонии начинаются главные неприятности серийных убийц и маньяков. По решению Госдумы, внесшей поправки в УИС РФ в 2005 году, особо опасные преступники помещаются в удаленные от места проживания заключенного колонии, чаще в так называемые «красные» зоны, где действует строгий административный устав и убийцы не имеют никакого авторитета.

В колониях, где заключенные отбывают пожизненное наказание, сотрудники стараются, само собой негласно, сделать так, чтобы маньяки каждый день жалели о моратории на смертную казнь. С одной стороны, над ними висит реальная угроза расправы со стороны сокамерников, с другой, – они беспомощны перед административными мерами перевоспитания преступников. Так, по неофициальной статистике, средняя продолжительность жизни приговоренных к пожизненному заключению серийных убийц и маньяков не превышает 5-7 лет.

Как правило, их ограждают от контакта с обычными зэками и размещают в камерах по 2-3 человека. В отдельных случаях, когда заключенный представляет опасность для окружающих или над ним нависла угроза смерти, ему может быть предоставлена одиночная камера. Это – более безопасный, но отнюдь не более комфортный вариант.

С момента подъема в 6 утра до отбоя осужденный не имеет права пользоваться кроватью. Да и ночью спать он будет при ярком свете без возможности прикрыть лицо. Эта мера вызвана тем, что именно в темное время суток совершается большинство попыток свести счеты с жизнью.

По территории тюрьмы зеки передвигаются либо на корточках с открытым ртом, либо с завязанными глазами в сопровождении конвоя с собаками. По закону осужденные на пожизненный срок имеют право трудиться, им полагается прогулка длительностью полтора часа, разрешены пользование библиотекой и прослушивание радиотрансляций. Но и этих удовольствий они могут лишиться за малейшую провинность перед администрацией.

В течение первых 10 лет ограничиваются контакты заключенных с родными. Разрешены только два коротких свидания в год через - стекло или решетку - и одна посылка. Если преступнику удалось выжить, то в следующие 10 лет количество свиданий будет удвоено, и появятся первые длительные встречи с родными, хотя, как говорят очевидцы, это большая редкость. Жены и дети маньяков, которым открылась вся правда о двойной жизни отца и мужа, обрывают все контакты и даже меняют фамилию, имя и место жительства, опасаясь расправы от родных изувеченных жертв убийцы. По сути, маньяка ждет полная изоляция от внешнего мира до конца его дней.

За нарушение тюремного режима сидельцев жестко наказывают. Как следует из рассказов одного из служащих колонии, за протест заключенного могут избить, лишить книг, сна или заставить, к примеру, гулять на корточках в течение нескольких часов, пока он не начинает выть от боли. Назначив маньяка на ассенизаторские работы, администрация тюрьмы обрекает его на ежедневное стояние по пояс в фекалиях в течение всего тюремного срока, до конца которого он может так и не дожить.

К педофилам применяются куда более жесткие методы «народного» воспитания, ведь у большинства служащих тоже есть дети. В газете «За решеткой» был описан случай, как в одну из колоний на Севере поступил маньяк, зверски изнасиловавший четверых мальчиков. Никто из «приличных» арестантов не стал его «иметь». Пользовали его всеми подручными средствами, что привело к заражению прямой кишки, операции по ее удалению и скорой мучительной смерти.

В другом описанном случае серийному убийце повезло попасть в «красную» колонию со строгим уставным режимом. «Опускать» здесь было не по правилам. Тогда братва и сотрудники колонии объявила насильнику бойкот, лишив его любого общения. После трех лет вынужденного молчания у маньяка начались ухудшения психического здоровья. Он стал бубнить себе под нос, размахивать руками и биться головой об стену. Побывав несколько раз в ШИЗО, детоубийца в итоге повесился.

По этой же теме:

В каких условиях сидят маньяки в русской тюрьме