Философия Николая Бердяева. Философия бердяева

Бердяев Николай Александрович (1874 - 1948) – философ и публицист, после Соловьева – самая крупная величина в русской философии. Он учился в Киевском университете на юридическом факультете, но не окончил университета, ибо в 1889 году был арестован за участие в социал-демократическом движении. В своих первых литературных работах он стремился сочетать марксизм с неокантианством, но вскоре отказался от этих теорий, заинтересовался философией В.Соловьева и приступил затем к самостоятельной разработке христианского мировоззрения.

Преподавал философию в Московском университете. В 1922 году Советское правительство арестовало свыше сотни писателей по обвинению их в расхождении с советской идеологией и выслало за границу. В этой группе среди философов оказались Бердяев, Булгаков, Ильин, Франк, Лосский и др. После краткого пребывания в Берлине в 1924 году Бердяев переезжает во Францию, работает профессором Русской религиозно-философской академии в Париже, редактирует журнал “Путь”. Бердяев написал огромное количество книг и статей, большинство из которых переведено на многие языки: “Духовный кризис интеллигенции ”, “Философия свободы ”, “Смысл творчества ”, “Смысл истории ”, “Философия неравенства ”, “Русская идея ” и т.д.

Анализируя философские взгляды Н.Бердяева В.Зеньковский разделяет все его творчество на 4 периода, но эти периоды выражают не столько разные ступени в его философском развитии, сколько разные аспекты его философии. Первый период выдвигает на первый план этическую тему, хотя моралистом Бердяев был до конца жизни. Второй период отмечен религиозно-мифологическим переломом в его творчестве. Третий период определялся акцентом на исторической проблеме , включая и характерный для последних лет Бердяева вкус к эсхатологии (религиозное учение о конечных судьбах мира и человека). Наконец, четвертый период связан с его персоналистическими идеями.

В основе философского мировоззрения Бердяева лежит различие мира призрачного (это эмпирические условия жизни, где царствует разъединенность, разорванность, вражда) и мира подлинного (идеальное бытие, где царствует любовь и свобода). Человек, его тело и дух находятся в плену у “мира” призрачного бытия – это следствие грехопадения человека, описанного в библии. Задача же человека состоит в том, чтобы освободить свой дух из этого плена, “выйти из рабства в свободу, из вражды “мира” в космическую любовь”. Это возможно благодаря творчеству, способностью к которому одарен человек, поскольку природа человека есть образ и подобие Бога-творца. Свобода и творчество неразрывно связаны.

Бердяев называл человека “экзистенциальным центром” мира, наделенным “страшной и последней” свободой. Однако свобода не выводима из бытия – не только природного, но и божественного; свобода существует до бытия, она “встроена в ничто, в небытие”, из которого Бог сотворил мир. Это “ничто” не есть пустота; это первичный принцип, предшествующий Богу и миру. Данную концепцию Бердяев заимствовал от Якова Беме , немецкого философа-мистика, который обозначал этот первичный принцип термином Ungrund (лишенный основания, первичный хаос).

(Бердяев считает, что “трудно примирить существование вольного и всеблагого Бога со злом и страданием мира”. Таким образом он приходит “к неизбежности допустить существование несотворимой свободы”.

Философия свободы есть философии богочеловечества. Идея богочеловечества, характерная для русской философской мысли, восходит к христианскому учению о единстве божественной и человеческой природы Иисуса Христа. У Вл.Соловьева она выражалась в идее целостности, всеединства мира. В “Чтениях о Богочеловечестве” он отмечает, что христианство есть не только вера в Бога, но и вера в человека, в возможность раскрытия божественного в человеке. Для Бердяева эта идея неразрывно связана с творчеством, в котором человек уподобляет себя Богу. Бог нуждается в человеке, в ответе человека, в творчестве человека. С явлением Богочеловека Христа “прекращается самодержавие Бога, ибо сыновий Богу человек призывается к непосредственному участию в божественной жизни. Управление мира становится богочеловеческим”. Таким образом, мировой процесс у Бердяева становится не возвращением к изначальной полноте, а творческим приращением к ней, “восьмым днем творения”. Человек призван к соучастию в Божественном творчестве и, следовательно, история становится продолжением миротворения. Творчество создает особый мир, оно “продолжает дело творения”, уподобляет человека Богу-творцу.

Свобода, своими корнями уходящая в иррациональную и трансцендентную безоснованность, является для Бердяева исходной и определяющей реальностью человеческого существования.

Творчество для Бердяева было погружение в особый, иной мир, мир, свободный от тяжств, от власти ненавистной обыденности. Под творчеством он понимает “потрясение и подъем всего человеческого существа, направленного к иной, высшей жизни, к новому бытию”. Именно в творческом опыте “раскрывается”, что “я”, субъект, первичнее и выше, чем “не-я”, объект.

Творчество – это высшее проявление свободы, создающей из “ничто” подлинное и ценностное. Это откровение “я” Богу и миру, в нем оправдание человека, как бы ответный шаг на его пути к трансцендентному.)

Бердяев пишет: “Из божественного Ничто, или из Ungrund, рождается Святая Троица, Бог-творец”. Сотворение мира Богом-творцом есть вторичный акт. Следовательно, свобода не создается Богом: она корениться в ничто, в Ungrund, извечно. Бог-создатель не может быть ответственным за свободу, которая порождает зло. Человек, по учению Бердяева, есть “дитя Божие и дитя мэона – несотворенной свободы”. Бог-творец всесилен над бытием, но не обладает никакой властью над небытием, над несотворенной свободой. Эта бездна первичной свободы, изначально предшествующей Богу, является источником зла. Бердяев не мог, подобно В.Соловьеву, возложить ответственность за зло в мире на Бога, поскольку в этом случае теодиция (оправдание Бога) была бы невозможна. Но он в равной степени не принимал и христианскую схему, укореняющую зло в самом человеке. Он предпочитал абсолютизировать свободу, отделять ее от Бога и человека, чтобы тем самым онтологизировать зло, погрузить его в добытийственный хаос. Это открывало путь к гармонизации бытия, которая осуществлялась с помощью творчества. Но поскольку творчество также проистекает из свободы, то противоборство зла и творчества составляет ступень новой религиозной эпохи – эпохи “третьего откровенья”. Творчество создает особый мир, оно “продолжает дело творения”, уподобляет человека Богу-творцу.

Рассмотрение человека как существа, одаренного огромной творческой мощью и в то же время вынужденного подчиняться материальной необходимости, определяет характер понимания Бердяевым таких глубоких вопросов человеческого существования, как вопросы пола и любви. Критикуя ханжеское отношение к этим вопросам современного ему общества и церкви, Бердяев подчеркивает, что “это мучительный вопрос для каждого существа, для всех людей он также безмерно важен, как вопрос о поддержании жизни и смерти”. Глубокое основание полового влечения Бердяев видит в том, что ни мужчина, ни женщина сами по себе не есть образ и подобие Бога в полном смысле этого слова. Только соединяясь в любви, они образуют целостную личность, подобную личности божественной. Это воссоединение в любви есть одновременно творчество, выводящее человека из мировой данности, царства необходимости, в космос, в царство свободы. Любовь творит иную, вечную жизнь лица. “В творческом акте любви рождается творческая тайна лица любимого. Любящий знает о лице любимого то, что весь мир не знает, и любящий всегда более прав, чем весь мир”.

Религиозное понимание человека определило подход Бердяева к проблеме общественного прогресса. В трактате “Русская идея”, опубликованная впервые в Париже в 1946 году, Бердяев исходил из соловьевской историософии, признававшей, что “идея науки есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности”. Бердяев воспринимал историю как чистое творчество, свободное волеизьявление ума. Он создал историософию России, не утруждая себя ни логикой, ни доказательствами. В основе его концепции – не достоверный факт, а интуитивный тезис о саморазорванности, противоречивости русской души. Русский народ, по Бердяеву, представляет собой “совмещение протовоположностей” – как заимствованных, привнесенных извне, так и местных, порожденных непосредственно стихией национальной жизни. На одном полюсе – изначальное язычество, на другом – аскетически-монашеское православие, церковь. Их постоянная борьба в течение веков способствовала развитию особого “творческого религиозного сознания”, составляющего сущность “русской идеи”. Это религиозное сознание охватывает все направления отечественной философии – масонов и декабристов, славянофилов и западников, анархистов и даже русских марксистов.

Восприняв марксистскую критику буржуазного общества, Бердяев в то же время выступая как идейный противник марксизма. Он резко критиковал идеологию и практику большевизма, но не считал «русский коммунизм» явлением случайным. Его потоки и смысл он видел в глубинах национальной истории, в стихии и “вольнице” русской жизни, в конечном счете – в мессианской судьбе России, ищущей, но не обретшей еще “Царства Божьего”, призванный к великим жертвам во имя подлинного единения человечества.

Бердяев не признавал теорий, рассматривающих личность прежде всего как частицу общества, видевших исторический смысл ее существования в выполнении социальных функций и в конечном счете в том, что сделано данной личностью для последующих поколений. Бердяев считал, что личность принадлежит роду, группе, обществу лишь в своем эмпирическом бытии, в мировой данности. Сущность личности, свободной и творящей, определяется не ее принадлежностью к обществу, но ее принадлежностью к космосу. При этом свобода и творчество – не привилегия избранных личностей, ими изначально обладает любой человек.

Представление свободы как “осознанной необходимости” ведет к тому, что человек уподобляется физическим предметам, подчиняющимся только неумолимым законам природы. Только понимание свободы как потенциальной способности человека к свободному выбору альтернативы, как возможности мыслить и поступать в соответствии со своими представлениями и желаниями, а не в случае внутреннего или внешнего принуждения дает личности возможность обретения духовной свободы, обретения человеком самого себя. Н.Бердяев пишет: “Идея свободы для меня первичнее идеи совершенства, потому что нельзя принять принудительного, насильственного совершенства”.

Для мировоззрения Бердяева характерно признание абсолютной ценности любой личности как принадлежащей подлинному бытию, любого поколения, любой культуры. С этих позиций он критикует учение о прогрессе, обвиняя его в том, что оно “заведомо и сознательно утверждает, что для огромной массы человеческих поколений и для бесконечного рода времен и эпох существует только смерть и могила … Все поколения являются лишь средством для осуществления этой блаженной жизни, этого счастливого поколения избранников, которые должны явиться в каком-то неведомом и чуждом для нас грядущем” (Смысл истории. - М., 1990. - С. 147).

В работе “Философия неравенства ” Бердяев полностью отвергает марксистскую теорию общественного развития. Он обвиняет марксизм за “применение абстрактных принципов к конкретной исторической действительности”, относя к таковым в первую очередь идеи земного благополучия и всеобщего равенства. Для Бердяева было утопично само стремление к социальному равенству, так как это означало бы разрушение “космической иерархии”, включающей в себя и общественную жизнь. В иерархии выражается богоустановленный порядок, тогда как “на всякой революции лежит печать безблагодатности, богооставленности и проклятия”. В революции гибнет дух творчества, ибо “творчество – аристократично, оно есть дело лучших, оно не терпит власти худших, господства толпы”. Аристократия во всем противоположна демократии, она несовместима с “естественным правом” пролетариата. В своей борьбе за власть плебейские классы действуют не “по благородству происхождения” или “духовному признанию”, а исключительно на основании психологии обиды, психологии претензии. В пролетариате в основном преобладает разрушительная сила, в нем нет духовности, нет культуры. Только в аристократической системе утверждается и расцветает личность, обретая в ней “тысячелетнюю дисциплину” иерархического существования. Таким был краткий итог бердяевской “Философии неравенства”, воспринятый всеми идеологами русского антикоммунизма.

В то же время Бердяев является поборником специфической разновидности социализма, которую он называет персоналистическим социализмом , утверждая, что социализация экономической жизни может быть полезной лишь при условии, если “будут признаны высшие ценности человеческой личности и ее право на достижении полноты жизни”. Однако усилия по осуществлению социализма преобразуют его “в нечто совершенно отличающееся от социалистического идеала”. Социализм никогда не достигнет освобождения человеческого труда, которое Маркс стремился осуществить путем принуждения к нему; социализм никогда не даст человеку богатства и никогда не установит равенства, но только приведет к новой вражде между людьми, новой разъединенности и новым, неслыханным формам угнетения. Устранение голода и нищеты “не решает духовной проблемы”; человек остается “лицом к лицу, как и раньше, с тайной смерти, вечности, любви, познания и творчества”.

Бердяев часто и много писал о России. Он говорит, что “самим Богом предназначено, чтобы Россия стала великим целостным единством Востока и Запада, но по своему действительному эмпирическому положению она представляет собой неудачную смесь Востока и Запада. Он видит источник язв России в неправильном соотношении в ней мужского и женского принципов. На определенной стадии национального развития западных народов во Франции, Англии, Германии “появился мужской дух и наложил свою печать органически на основные силы народа”. Подобного процесса в России не было, и даже православная религия оказалась не в состоянии обеспечить ту дисциплину духа, которую католицизм создал на Западе. Русская душа осталась неосвобожденной; она не сознавала каких-либо пределов и простиралась беспредельно. Она требует всего или ничего, ее настроение бывает либо апокалипсическим, либо нигилистическим, и она поэтому неспособна воздвигать половинчатое царство культуры. В соответствии с этими национальными характерными чертами русская мысль направлена главным образом “на эсхатологическую проблему конца, апокалипсически окрашена” и проникнута чувством надвигающейся катастрофы.

Бердяев является поборником традиций западноевропейского и русского гуманизма, а именно абсолютной ценности личности и ее неотъемлемых прав на духовную свободу и приемлемые условия жизни. Он стремится доказать, что эти принципы могут быть последовательно обоснованы только на основе христианского мировоззрения.

Идеи Бердяева оказали заметное влияние на развитие французского экзистенциализма и персонализма, а также на социально-философские концепции “новых левых” течений во Франции 1960 -1970 гг. К голосу Бердяева, пишет В.В.Зеньковский, прислушивались во всем мире.

Когда мы слышим слово "философ", чаще всего представляем себе некоего античного, древнегреческого или же римского старца, обмотанного в простыни. А со многими ли мыслителями - нашими соотечественниками мы знакомы? На самом деле в России философов не меньше, чем когда-то было в Древней Греции, и сегодня мы обсудим творчество и жизненный путь одного из них - Бердяева. Биография этого человека и даже его происхождение сильно отразилось на его мысли, мировоззрении и мироощущении.

Общие данные

Рассказать кратко биографию Бердяева Николая Александровича сложно, так как о его жизни и творчестве говорить можно часами. Но начнем сначала. Родился будущий мыслитель в Киевской 6 (18) марта 1874 года. Его отцом был офицер-кавалерград Александр Михайлович, который впоследствии стал предводителем уездного дворянства. Мать Николая - Алина Сергеевна, имела французские корни (по своей матери), а по отцу была княжной Кудашевой. Это одна из причин, по которой биография философа Бердяева столь нестандартна и уникальна - он воспитывался ни как всякий русский мальчик, а как человек из интернациональной семьи. Родители прививали ему любовь ко всему миру, а не только к своей Родине.

Некоторые люди могут быть знакомы с биографией Бердяева и его личностью по сочинениям, таким как "Русская идея" (1948 год), "Миросозерцание Достоевского" (1923 год), "Философия свободного духа" (1927-28 гг.).

Ранее время

Так как Николай Бердяев своими корнями обязан знатному дворянскому роду, ему выпала честь обучаться в Киевском кадетском корпусе, а впоследствии в Киевском университете на юридическом и естественном факультетах. В 1989 году он примкнул к движению марксистов, за что был исключен из учебного заведения и даже сослан в Вологду на три года. В 1901 году, после возврата из ссылки, в биографии Николая Бердяева произошла идейная эволюция - движение от марксизма к идеализму. Его проводниками в этом стали Михаил Булгаков, Петр Струве и Семен Франк, которые мыслили в аналогичном ключе. Кстати, именно эти люди стали основателями нового философского движения, которое в 1902 году получило название "Проблемы идеализма". Благодаря Бердяеву и его единомышленникам в России поднялась извечная проблема религиозно-философского возрождения.

Первые работы и творческая деятельность

В 1904 году в биографии Бердяева наступили существенные перемены: он перебрался в Петербург и стал главным редактором сразу двух журналов: "Вопросы жизни" и "Новый путь". Параллельно, сближаясь с такими философами, как Гиппиус, Мережковский, Розанов и др. он основал еще одно течение под названием "Новое религиозное состояние". На протяжении нескольких лет Бердяев пишет многочисленные статьи, в которых раскрывает суть религиозного и духовного состояния России и высказывает на счет всего этого свое личное мнение. Все свои работы за этот период он объединяет в несколько книг: "Sub specie aeternitatis: Опыты философские, социальные и литературные 1900-1906".

Москва и новые путешествия

Биография Н. А. Бердяева с 1908 года уже разворачивается в Москве. Сюда он перебирается для того, чтобы продолжить свое творческое развитие и стать одним из участников движения по продолжению и развитию мысли Соловьева. Также Николай становится одним из деятелей в книжном издательстве "Путь". Там же он стал одним из авторов-философов, которые внесли свою лепту в создание легендарного сборника "Вехи" в 1909 году. После этого мыслителю выпал шанс отправиться в путешествие в Италию. Там он проникся не только мыслью и духом местных людей, но и красотой и величием архитектуры и прочих культурных и религиозных памятников. Это дало толчок развитию новой философии в голове Бердяева, которая стала уже автономной, уникальной и принадлежащей не какой-то группе, а лишь ему одному. Его размышления о свободе личности и мысли дополнились идеей творчества и вечной трагедией, которая неразрывно связана с ним ("Смысл творчества", 1916 г.).

Подготовка к революции и ее начало открыли новые двери в биографии Бердяева. На фоне разразившейся политической обстановки он стал работать еще более активно, излагая свои мысли и соображения на счет всего происходящего в многочисленных статьях и книгах. Стоит отметить, что прихода революции Николай ожидал, так как четко знал, что период императоров и Царей в России полностью изжил себя и стал, можно сказать, рудиментом. Однако власть, которая пришла на смену былому режиму, ему не понравилась еще в большей степени. Коммунизм и тоталитаризм он отвергал, утверждая, что это принудительное "равенство" и "братство" - лишь личина, под которой скрывается зло. Заметим также, что в 1919 году он написал книгу (которая была издана в 1923 году) под названием "Философия неравенства". В ней он отвергал былую демократию и социализм, но это было еще до того, как к власти пришли большевики. После становления Советов Бердяев пришел к выводу, что царский режим был не так уж плох, а демократия, идущая рука об руку с социализмом, давали народу куда больше свободы, нежели тоталитаризм.

Также, рассказывая биографию Н. А. Бердяева, кратко можно отметить, что после революции он начал проводить у себя дома еженедельные собрания, которые даже получили название - "Вольная академия духовной культуры". Благодаря этой деятельности он стал признанным лидером небольшевистской общественности.

Аресты и ссылка в Германию

В период с 1918 года по 1922 год Бердяева трижды арестовывают от имени советской власти за его культурную и философскую деятельность. В 1922 году его ссылают в Германию, опасаясь того, что из-за его соображений и трактатов пошатнется фундамент только что построенной "Красной России". Следует заметить, что в Берлин мыслитель отправился не один, а с дюжиной своих единомышленников, многие из которых были членами его "Вольной академии". Находясь вдали от Родины, Николай, опять таки, организовал Религиозно-философскую академию. Также он принял участие в создании и становлении Русского научного института, который позволил всем наши соотечественникам, которые находились в Берлине, получить образование в соответствии с российскими стандартами. Бердяев еще и принял участие в создании Русского студенческого христианского движения. Как он сам утверждал, ссылка в Берлин позволила ему сделать это в той мере, в которой он сам того желал, так как на Родине, увы, ему бы ни удалось сделать и доли из того, что он смог осуществить в Германии.

Период эмиграции во Францию

Франция - следующая страна, в которую от Советского коммунизма в 1924 году сбежал Николай Александрович Бердяев. Биография мыслителя на родине его матери сложилась не менее интересно и захватывающе, нежели в России или в Германии. Во-первых, он стал главным редактором журнала "Путь", который выпускался в период с 1925 по 1940 годы. Это издание было единственной нитью, связывающей всех мигрантов во Франции, которые покинули Россию, но скучали по ней. Также Николай написал книгу "Новое средневековье". Она оказалась небольшой, но именно с момента ее релиза началась широкая слава Бердява на всю Европу. На протяжение долгих лет философ проводит собрания, в которых участвую представители различных течений христианства - православные, католики и даже протестанты. Он часто беседует с представителями католического духовенства и сравнивает их культуру с российской. Важно отметить, что идеология левых католиков, которая сформировалась во Франции в середине 30-х годов, была предложена Николаем Бердяевым.

Российский философ в мировом контексте

В нашей краткой биографии Бердяева невозможно также упустить тот факт, что он стал проводником истинной российской истории в западный мир. В своих книгах "Русская идея" и он описал основные события и тенденции, а также социальный настрой России и, так сказать, из первых рук передал людям запада всю идеологию нашей страны. Ни до него, ни после еще не было такого человека, который смог бы иным этносам и цивилизациям, которые привыкли жить и думать совсем иначе, передать в полных красках всю прелесть отечественного народа, земли, обычаев и, что важнее всего, событий, которые стали причиной формирования тех или иных идеологических течений в России.

Вторая мировая война

Страшная и ужасная война, которая шла в России в период с 1941 года по 1945-й, как ни странно, подарила надежду Бердяеву на то, что советская власть станет более гуманной по отношению к народу и смягчит свою тоталитарную политику. С представителями правящей верхушки он даже вступил в контакт под конец войны (с 1944 по 1946 годы). Однако вскорости до него дошла информация о многочисленных репрессиях со стороны Сталина и Берии, а также о новых идеологических трактатах, которые еще больше сковали простой народ. На этом моменте его надежды на просветленное будущее России обрываются, и он перестает контактировать с родной страной. В 1947 году выходит книга Бердяева под названием "Опыт Эсхатологической Метафизики". В этом же году его признают как почетного доктора богословия Кембриджского университета. Два года спустя Николай выпускает автобиографию с явным духовным и философским подтекстом под названием "Самопознание". На данный момент за спиной мыслителя свыше сорока книг, и он уже считается автором мирового уровня.

Особенности философии

Впервые догадаться о том, какую именно философию пропагандирует Бердяев и каково его мировоззрение, можно было из его книги "Смысл творчества". В ней с точностью до мелочей описаны идеи объективации, творчества, личности и, конечно же, метаисторического или же эсхатологического смысла истории. Николай создал некую дуалистическую теорию реальности, ее нередко сравнивают с философской моделью Платона. Однако у древнегреческого мыслителя два мира - духовный и физический, существуют оторвано друг от друга, как бы параллельно. А вот по Бердяеву наша духовность, наши мысли и идеология, что не имеет телесной или иной ощутимой оболочки, врывается в материальную плоскость. И именно благодаря взаимодействию этих двух "вселенных" функционирует весь мир, в котором мы живем, мыслим, развиваемся и проходим свой предначертанный путь.

Заключение

Узнав краткую биографию Николая Бердяева, появляется желание поглубже изучить не только его жизненный путь, но и творческие, духовные взгляды и интересы. Его личность, мысль, идея были настолько уникальными и нетипичными, что до сих пор остаются актуальными. Перечитывая любое сочинение данного автора в наши дни, удивляешься тому, насколько оно соответствует времени, даже несмотря на тот факт, что было оно написано чуть ли не сто лет тому назад.

Страница:

Николай Александрович Бердяев (родился 6 (18) марта 1874, Киев — умер 23 марта или 24 марта 1948, Кламар под Парижем) — религиозный русский философ XX века. В 1922 году был выслан из Советской России, с 1925 года проживал во Франции.

Русский философ и публицист. Родился 6 (18) марта 1874 в Киеве. Учился в Киевском кадетском корпусе. В 1894 поступил на естественный факультет университета Святого Владимира (Киев), через год перевелся на юридический факультет. Увлечение марксизмом, участие в социал-демократическом движении стали причиной ареста Бердяева и исключения из университета (1898). Марксистский период в его биографии оказался сравнительно коротким. Уже в работе Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К.Михайловском (1901) признание марксистского историзма соседствует с критической оценкой "материализма". Участие Бердяева в сборнике Проблемы идеализма (1902) ознаменовало окончательный переход мыслителя на позиции метафизики и религиозной философии. В 1904-1905 он редактирует религиозно-философские журналы "Новый путь" и "Вопросы жизни". Происходит его сближение с Д.С.Мережковским, впрочем, оказавшееся непродолжительным. В идеях последнего он в конечном счете увидит проявление "декадентства" и "религиозного сектантства". В автобиографии Самопознание, написанной в конце жизни, он скажет о духовной атмосфере, царившей в кругу идеологов "серебряного века", что это было "возбуждение", лишенное "настоящей радости". Вполне последовательная религиозно-метафизическая ориентация Бердяева нашла отражение в его работах Sub specie aeternitatis. Опыты философские, социальные, литературные и Новое религиозное сознание и общественность (обе — 1907), а также в известной статье в сборнике "Вехи".

Есть соответствие между необъятностью, безгранностью, бесконечностью русской земли и русской души, между географией физическою и географией душевной. В душе русского народа есть такая же необъятность, безгранность, устремленность в бесконечность, как и в русской равнине.

Бердяев Николай Александрович

В годы после первой русской революции Бердяев постоянно критикует различные варианты российского радикализма, как "левого", так и "правого" толка (сборник Духовный кризис интеллигенции, статьи Черная анархия, Казнь и убийство и др.). Эпохальными, с точки зрения определения собственной философской позиции, стали для Бердяева его книги: Философия свободы (1911) и Смысл творчества (1916). Во время Первой мировой войны Бердяев, не разделяя взглядов, которые ему представлялись "крайностями" патриотизма (он спорил по этому поводу, в частности, с В.В.Розановым, С.Н.Булгаковым, В.Ф.Эрном), был далек и от настроений антигосударственных и тем более антироссийских. Итогом его размышлений этих лет стала книга Судьба России (1918, переиздана — М., 1990). Отношение к Февральской революции у него с самого начала было двойственным: падение монархии он считал неизбежным и необходимым, но и "вступление в великую неизвестность" послереволюционного будущего воспринималось как чреватое хаосом, падением в "пучину насилия". Последние настроения вскоре возобладали: на первый план в размышлениях Бердяева выходит тема роковой опасности революции, приводящей к разрушению органической иерархии общественной жизни, "низвержению расы лучших", уничтожению культурной традиции (статья Демократия и иерархия, книга Философия неравенства и др.). Последовательное неприятие большевизма не помешало Бердяеву проявлять исключительную активность в послереволюционные годы: он выступал с публичными лекциями, преподавал в унивеситете, был одним из руководителей Всероссийского союза писателей, организовал Вольную академию духовной культуры, вел семинар о творчестве Достоевского. Вся эта деятельность оборвалась в 1922, когда Бердяев был выслан за границу.

Европейскую известность принесла философу его книга Новое средневековье. Размышление о судьбе России и Европы (Берлин, 1924). Осмысляя трагический опыт русских революций и тенденции европейского развития, Бердяев провозглашает в этой работе завершение "безрелигиозной", "гуманистической эпохи" и вступление человечества в "сакральную" эпоху "нового средневековья", характеризующуюся религиозным возрождением и религиозными конфликтами, столкновением христианских и антихристианских идей. В идейной борьбе 20 в., по Бердяеву, позиции безрелигиозные уже не играют существенной роли. Любая значимая идея неизбежно принимает религиозный смысл. Это касается и коммунистической идеологии: "коммунистический интернационал есть уже явление нового средневековья". С 1925 по 1940 Бердяев был редактором журнала "Путь" — ведущего издания религиозно-философской мысли русского зарубежья. В "Пути" публиковали свои сочинения и видные представители европейской религиозной философии (Ж.Маритен, П.Тиллих и др.). В эмиграции Бердяев был активным участником европейского философского процесса, постоянно поддерживая отношения со многими западными мыслителями: Э.Мунье, Г.Марселем, К.Бартом и др. Среди наиболее значительных трудов Бердяева эмигрантского периода — О назначении человека. Опыт парадоксальной этики (1931), О рабстве и свободе человека. Опыт персоналистической философии (1939), Опыт эсхатологической метафизики. Творчество и объективация (1947). Уже после смерти философа увидели свет его книги: Самопознание. Опыт философской автобиографии, Царство Духа и царство Кесаря, Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого и др. В 1947 Бердяеву была присуждена степень доктора теологии в Кембриджском университете. Умер Бердяев в Кламаре близ Парижа 23 марта 1948.

Своеобразие философии, по Бердяеву, состоит в том, что она не сводится к системе понятий, представляет собой не столько "знание-дискурс", сколько "знание-созерцание", говорящее на языке символов и мифов. В мире символов его собственной философии ключевая роль принадлежала свободе и творчеству, с которыми в конечном счете связаны все прочие идеи-символы: дух, чье "царство" радикально, онтологически противостоит "царству природы"; объективация — бердяевская интуиция драматизма судьбы человека, не способного (культура — "великая неудача") выйти из пределов "царства природы"; трансцендирование — творческий прорыв, преодоление, хотя бы на миг, "рабских" оков природно-исторического бытия; экзистенциальное время — духовно-творческий опыт личной и исторической жизни, имеющий метаисторический, абсолютный смысл и сохраняющий его даже в эсхатологической перспективе. При этом именно свобода определяет содержание "царства духа", смысл его противостояния "царству природы". Творчество же, которое всегда имеет своей основой и целью свободу, фактически исчерпывает позитивный аспект человеческого бытия в бердяевской метафизике и в этом отношении не знает границ: оно возможно не только в опыте художественном и философском, но также и в опыте религиозном и моральном ("парадоксальная этика"), в духовном опыте личности, в ее исторической и общественной активности.

Бердяев придал свободе онтологический статус, признав ее первичность в отношении природного и человеческого бытия и независимость от бытия божественного. Свобода угодна Богу, но в то же время она — не от Бога. Существует "первичная", "несотворенная" свобода, над которой Бог не властен, которая "коренится в Ничто извечно". Эта же свобода, нарушая "божественную иерархию бытия", порождает зло. Тема свободы, по Бердяеву, важнейшая в христианстве — "религии свободы". Иррациональная, "темная" свобода преображается Божественной любовью, жертвой Христа "изнутри", "без насилия над ней", "не отвергая мира свободы". Богочеловеческие отношения неразрывно связаны с проблемой свободы: человеческая свобода имеет абсолютное значение, судьбы свободы в истории — это не только человеческая, но и божественная трагедия.

В неспособности воспринять глубочайший и универсальный трагизм христианства Бердяев был склонен усматривать коренной недостаток традиционных теологических систем, постоянно указывая на их чрезмерный рационализм и оптимизм. Наиболее близкими себе религиозными мыслителями прошлого он считал Экхарта, Баадера, позднего Шеллинга и в особенности Беме. Основное же направление европейской метафизики, восходящей к Платону, находится, по Бердяеву, в русле онтологического монизма, утверждает фундаментальную первичность бытия (в его различных формах) и уже потому враждебно идее человеческой свободы и соответственно персонализму. "Нужно выбирать между двумя философиями — философией, признающей примат бытия над свободой, и философией, признающей примат свободы над бытием… Персонализм должен признать примат свободы над бытием. Философия примата бытия есть философия безличности" (О рабстве и свободе человека, 1939). С этой позицией было связано критическое отношение Бердяева к современному философскому "онтологизму" и, в частности, к фундаментальной онтологии М.Хайдеггера.