Крестовый поход детей. Детский крестовый поход

Завоевание Константинополя в 1204 г. в результате Четвертого крестового похода стало последним значительным результатом движения крестоносцев. Идея священной войны исчерпала себя, однако папство продолжало призывать христиан к захвату Иерусалима. В самой уродливой форме фанатизм простого народа выразился в детском крестовом походе 1212 г.

Возникновение идеи детского крестового похода

Успехи мусульман на Востоке значительно охладили воинственный пыл крестоносцев. Призывы папы Римского находили отклик только среди крестьянства. Возникла безумная идея, что победа может быть достигнута только невинными безоружными детьми, потому что настоящим воинам мешает груз накопленных грехов.

Рис. 1. Гравюра Г. Доре.

Кратко о детском крестовом походе свидетельствует история движений во Франции и Германии.

Французский крестовый поход детей

В мае 1212 г. в аббатство Сен-Дени (Париж) пришел 12-летний пастух Этьен. Он заявил, что является божьим посланником и должен возглавить крестовый поход детей. Католическое духовенство воспользовалось мальчиком в своих целях. Этьену была оказана помощь. Он начал вести проповеди среди крестьян и совершать “чудеса”.

Появилось множество подражателей Этьена. Крестьянские дети не старше 12 лет собирались вокруг нового проповедника. В г. Вандоме за месяц собралось около 30 тыс. детей.

ТОП-4 статьи которые читают вместе с этой

Дети быстро добрались до Марселя. Здесь их согласились переправить по морю судовладельцы. Во время плавания разыгралась буря. Два корабля с детьми затонуло возле Сардинии. Оставшиеся пять привезли детей в Египет, где их продали в рабство.

Торговцев детьми впоследствии казнили, но сам факт использования детского фанатизма был чудовищным.

Рис. 2. Макет корабля крестоносцев.

Добравшиеся до Марселя дети были крайне удивлены тем, что море не расступилось перед “святым воинством”.

Немецкий крестовый поход детей

Подобно Этьену во Франции, в Германии также появился проповедующий ребенок. Десятилетний Никлас вместе с отцом проповедовал идею крестового похода в нижнерейнских областях.

Проповеди Никласа имели большой успех. За короткий срок в Кельне собралось около 20 тыс. детей. Армия юных рыцарей креста двинулась на юг. При переходе через Альпы две трети детей погибло от голода.

Возле Рима часть крестоносцев повернула обратно, остальные направились к порту Бриндизи. Только вмешательство местного епископа оградило детей от рук работорговцев.

На обратном пути немецкие юные крестоносцы практически все погибли от голода и болезней.

Папа Иннокентий III никак не осудил этот безумную затею. Он предоставил выжившим детям “отсрочку” до совершеннолетия, после чего они должны были выполнить свой святой обет.

Итог детского крестового похода

Французский и немецкий детские крестовые походы часто объединяют в одно движение, так как они имеют схожие черты :

• фанатичная вера детей в свою святую миссию, поддерживаемая духовенством;
• католичество не оказало детям никакой поддержки, кроме духовного напутствия;
• доверчивостью детей воспользовались (или только попытались) работорговцы;
• трагический итог (бессмысленная гибель тысяч детей).

Результаты детских походов были следующие:

• разочарование в религиозном смысле движения крестоносцев;
• усилившиеся со стороны папы Римского призывы к новому крестовому походу с целью отмщения за гибель детей.

Крестовый поход детей — такое название, в историографии, получило народное движение 1212 года.

Средневековье

Легендарный Крестовый поход детей дает отличное представление о том, до какой степени менталитет людей Средневековья отличался от мировоззрения настоящего времени. Реальность с вымыслом в голове человека XIII века тесно переплетались. Народ верил в чудо. В наши дни идея детского крестового похода кажется нам дикостью, тогда в успехе предприятия не сомневались тысячи людей. Хотя, нам до сих пор не известно, происходило ли это на самом деле.

Будет не верным считать, что борьбой за Иерусалим духовенство смогло увлечь лишь жадное до наживы и ищущее подвигов рыцарство и столь же жадное итальянское купечество. Крестоносный дух поддерживался и в низших слоях общества, где обаяние его мифов было в особенности сильным. Поход юных крестьян стал воплощением этой наивной приверженности ему.

Как все начиналось

В начале XIII века в Европе укрепилось убеждение, что лишь безгрешные дети смогут освободить Святую землю. Зажигательные речи проповедников, оплакивавших захват «неверными» Гроба Господня, нашли широкий отклик среди детей и подростков, как правило из крестьянских семей Северной Франции и Прирейнской Германии. Подростковый религиозный пыл подогревался родителями и приходскими священниками. Папа и высшее духовенство противодействовали предприятию, однако пресечь его не смогли. Священнослужители на местах, как правило, были так же невежественны, как и их паства.

Идейные вдохновители

1212 год, июнь — в деревне Клуа близ Вандома во Франции появился некий пастушок по имени Стефан из Клуа, объявивший себя посланцем Бога, который был призван стать предводителем христиан и вновь завоевать обетованную землю; море должно было высохнуть пред войском духовного Израиля. Якобы мальчику явился сам Христос и вручил письмо для передачи королю. Пастушек прошел по всей стране везде вызывая бурное воодушевление своими речами, а также и чудесами, совершаемые им на глазах тысяч очевидцев.

В скором времени во многих местностях появились мальчики-проповедники, они собирали вокруг себя целые толпы единомышленников и вели их со знаменами и крестами, с торжественными песнями к Стефану. Если кто-то спрашивал малолетних безумцев, куда они идут, то те отвечали, что они отправляются «за море, к Богу».

Король попытался пресечь это безумие, приказал вернуть детей домой, но это не помогло. Часть их послушалась приказа, однако большинство не обратило на него внимания, и вскорости в мероприятие были вовлечены и взрослые. К Стефану, путешествовавшему уже на колеснице, увешанной коврами и окруженной телохранителями, пристали не только священники, ремесленники и крестьяне, но также воры и преступники, «вставшие на путь истинный».

В руках работорговцев

1212 год — двумя потоками молодые путешественники направились к берегам Средиземного моря. Несколько тысяч французских детей (может быть, до 30 тыс. человек, если считать и взрослых пилигримов) под предводительством Стефана прибыли в Марсель, где циничные работорговцы погрузили их на корабли. Два судна затонуло во время шторма при острове Сан-Пьетро близ Сардинии, а остальные 5 смогли дойти до Египта, где судовладельцы продали детей в рабство.

Многие из пленников якобы попали ко двору халифа, который был поражен упорством в своей вере юных крестоносцев. Некоторые из хронистов утверждали, что в последствии оба рабовладельца, перевозившие детей, попали в руки просвещенного императора Фридриха II, приговорившего преступников к повешению. Он же при заключении договора в 1229 году с султаном Алькамилом, может быть, смог возвратить часть пилигримов на родину.

Переход через Альпы

В те же годы тысячи немецких детей (может быть, до 20 тыс. человек), возглавляемые 10-ти летним Николасом из Кельна, пешком направились в Италию. Отец Николаса был рабовладельцем, также использовавший сына в своих корыстных целях. При переходе через Альпы две трети отряда погибло от голода и холода, остальные дети смогли дойти до Рима, Генуи и Бриндизи. Епископ последнего из этих городов решительно воспротивился продолжению похода по морю и развернул толпу в обратном направлении.

Он и папа Иннокентий III освободили крестоносцев от обета и отправили на родину. Имеются сведения, что понтифик только дал им отсрочку по выполнению их планов до достижения совершеннолетия. Но по дороге домой почти все они погибли. Согласно легенде, сам Николас выжил и в 1219 году даже сражался при Дамиетте в Египте.

А могло быть и так…

Есть еще одна версия этих событий. Согласно ей, французские дети и взрослые все же поддались на уговоры Филиппа Августа и разошлись по домам. Немецкие же дети под предводительством Николаса дошли до Майнца, там некоторых смогли уговорить вернуться, но наиболее упорные продолжили путь в Италию. Часть из них прибыла в Венецию, другие в Геную, а небольшая группа смогла дойти до Рима, некоторые дети объявились в Марселе. Как бы то ни было, большая часть детей исчезла без следа.

Крестовый поход детей в истории

Эти мрачные события, вероятно, легли в основу легенды о крысолове-флейтисте, который увел всех детей из города Гаммельн (). Некоторые генуэзские патрицианские роды даже вели свою родословную от оставшихся в городе немецких детей.

Невероятность такого рода мероприятия заставляет историков считать, что «Крестовым походом детей» в действительности назвали движение собравшихся в Крестовый поход бедняков (крепостных, батраков, поденщиков), потерпевших неудачу в Италии.

1212 год удался на славу: дождей не было, солнце палило, весь урожай засох на корню, на пороге замаячил голод, запахло апокалипсисом... Как водится в лихую годину, объявилось множество пророков, предвещающих самые разные несчастья грешному человечеству...

МОЛОКО И МЕД ПАПЫ РИМСКОГО

«Всем идущим туда в случае их кончины отныне будет отпущение грехов. Пусть выступят против неверных в бой, который должен дать в изобилии трофеи... Земля та течет медом и молоком. Кто здесь горестен, там станет богат». Речь папы Урбана II произвела впечатление на слушателей. Первый Крестовый поход — во имя освобождения Иерусалима от мусульман — состоялся в 1095 году. Потом было еще четыре: неверные сдаваться не спешили, завоеванную Палестину приходилось удерживать при помощи оружия, а Гроб Господень в руки крестоносцев не давался. Почему? В мае 1212 года французский пастушок Этьен узнал ответ на этот вопрос. Иисус явился ему и сказал: взрослые погрязли в грехах, они алчны и развратны. Господь же любит невинных. Стало быть, очистить Иерусалим от неверных могут только дети. И он — Этьен — поведет их в поход...

УСТАМИ МЛАДЕНЦА

Этьен с его видением мало бы чем отличался от десятков других не в меру экзальтированных личностей, если бы не одно но: парнишке едва исполнилось 12 лет. а потому к его россказням отнеслись благоговейно, ведь известно: устами младенца глаголет истина. К тому же «младенец» искренне вообразил себя Божьим посланником, о чем и поведал святым отцам из аббатства Сен-Дени в Париже.

Располагал Этьен и вполне материальным свидетельством своей «богоизбранности»: письмом от Иисуса на имя короля . В послании содержался все тот же призыв освободить Иерусалим силами детей. Помахивая этой грамотой, Этьен в сопровождении примкнувших к нему монахов, крестьян, ремесленников и всякого сброда разъезжал по городам и весям и призывал детей идти с ним — и дети шли. «Крестоносная лихорадка» охватила французскую бедняцкую детвору — 10-12-летние мальчики и девочки в простых холщовых рубашках с нашитыми на них крестами толпами устремлялись за «Божьим посланником». Почему их не удерживали родители? Этим людям, нищим в большинстве своем, не на что больше было надеяться, кроме как на милость Божью. И пусть движение крестоносцев XII века опорочило себя грабительством и военными неудачами, вера в то, что Господь будет милосерднее, если удастся отвоевать священный город Иерусалим, в народе еще теплилась. К тому же масла в огонь подливали священники.

Церковь не хотелось терять ни своего влияния, ни тем более богатых палестинских земель. Но охотников воевать за Иерусалим становилось все меньше и меньше. Поэтому в ход пошла «тяжелая артиллерия» — дети. Иннокентий III заявил: «Эти дети служат укором нам, взрослым: пока мы спим, они с радостью выступают за Святую землю». Думается, этим сказано все: папа рассчитывал, что вслед за детьми в крестовый поход отправятся их родители, но... Король Франции Филипп II, который, кстати, так и не получил письма Иисуса, быстро разобрался в ситуации и издал указ, запрещавший организацию любых походов. Остановить детей монарху оказалось не под силу: движение приобрело массовый характер, к тому же ссориться с папой напрямую было опасно...

Около 30 тысяч детей под предводительством Этьена прошли Тур, Лион и другие французские города, кормясь милостыней. И вот перед ними портовый Марсель. «Божий посланец* не раз повторял им слова, якобы сказанные Иисусом: «По велению Божьему Средиземное море расступится перед вами, и вы пройдете по сухому дну, подобно библейскому герою Моисею, и отберете у неверных «святой гроб». Дети остановились у моря, пропели религиозные гимны и усердно взмолились Господу. Но чуда не произошло: море и не подумало расступиться. По истечении двух недель, во время которых, кстати, бесследно исчез Этьен, судьба улыбнулась юным крестоносцам, уже готовым усомниться в своей вере. Некие торговцы — Хуго Ферриус и Вильям Пор-кус — предложили детям свои услуги: дескать, вот вам прекрасные корабли, ради богоугодного дела мы готовы предоставить их безвозмездно, то есть даром Семь чудесных, больших, крепких кораблей! Бесплатно! Де і и возрадовались чуду и бесстрашно взошли на палубы. Недалеко от берегов Сардинии, у острова Святого Петра (как символично!), суда попали в бурю. Два корабля вместе со всеми пассажирами пошли ко дну, а остальные пять пристали-таки к берегам. Только не , а , где юных крестоносцев предприимчивые коммерсанты Хуго и Вильям продали в рабство. Домой не вернулся никто... Однако это еще не вся история.

ЯВЛЕНИЕ КРЕСТА

В том же мае 1212 года немецкому отроку Николасу тоже было видение: он узрел на небе крест и услышал Божественный приказ — собирать детей и двигаться в Иерусалим. Приказ есть приказ, к тому же над «имиджем» Николаса здорово поработали святые отцы. Доселе ничем не примечательный — разве что слишком мечтательный — 10-летний мальчик вдруг обрел способности целителя К нему потянулись слепые, глухие и прокаженные — и всем им Николас, если верить средневековым хроникерам, даровал здоровье, не попасть под его обаяние было невозможно. В результате тысячи детей устремились вслед за ним — в Иерусалим.

Исходной точкой движения немецкого детского крестового похода стал Кельн — один из главных религиозных центров тогдашней Немецкие бароны выступали резко против этой затеи, но страной тогда правил юный король — 17-летний Фридрих II Гогенштауффен. обязанный своим престолом римскому папе. Формально он запретил поход, но после его запрета движение стало приобретать массовый характер. Биться за Гроб Господень отправлялись даже 5-6-летние дети! Этим малышам пришлось труднее, чем их французским сподвижникам: те хотя бы шли по своей территории, по дорогам Франции. На пути же немецких детей встали Альпы. Конечно, их можно обогнуть, но это займет какое-то время. А медлить нельзя! Гроб Господень в опасности — эту мысль внушали детям святые отцы, сопровождавшие их (читай — руководившие ими) в походе. И тысячи ребятишек отправились в горы — под звуки фанфар и труб, распевая религиозные гимны, написанные специально для них. Очень скоро голод стал их постоянным спутником, а потом и убийцей. Мертвых не хоронили — оставляли лежать на земле, не прочитав даже молитвы: на это не было сил. Из 40 тысяч детей, начавших переход через Альпы, в Италию пришел лишь каждый четвертый...

25 августа 1212 года измученные немецкие ребятишки оказались на генуэзском берегу — ждали, когда расступится море. Им это было обещано, но — увы — не сбылось. А тут еще — какое странное совпадение!— исчез Николас. Неуправляемую толпу правитель Генуи поспешил прогнать из своего города — только этих германских голодранцев ему не хватало!

Дети разбрелись по всей . Лишь немногие из них достигли города Бриндизи. Вид оборванных и голодных ребятишек оказался настолько жалок, что местные власти во главе с епископом воспротивились продолжению похода. Пришлось детям возвращаться домой. Обратный путь уничтожил почти весь остаток этого детского войска. Трупы детей еще долго лежали вдоль дорог — никто и не думал предавать их земле...

Часть мальчиков — видимо, самых упрямых — направились из Бриндизи в Рим: просить у папы освободить их от крестового обета. И Иннокентий III смилостивился: дал отсрочку до совершеннолетия...

И французский, и немецкий крестовые походы детей явно скроены по одному сценарию. Кто же автор этой «заказной постановки»? Разумеется, имен и фамилий сейчас никто не назовет, да оно и не нужно: ясно, что все происходило с молчаливого согласия папы. Все Крестовые походы совершались по указке главы Римско-католической церкви, заинтересованного в том, чтобы католичество распространялось как можно шире. Не стал исключением и этот — детский. Понятно, что доверчивостью наивных мальчишек и девчонок элементарно воспользовались. Даже их предводители — и Этьен, и Николас — скорее всего, были лишь безвольными марионетками в умелых руках. Похоже, сами они искренне верили в свою избранность. Верили, что все испытания, которые выпали на долю юных крестоносцев, не напрасны. Они отправились освобождать Святой город и были готовы к страданиям: раз страдал Иисус, то почему бы и им не испить чашу горестей до дна? Ведь потом — в Царствии Божьем — им отпустят все грехи и придет наконец счастье...

Зачем ворошить старую историю попытки освобождения Иерусалима от турок, да еще неправославную? Что она нам даст сегодняшним жителям большого города? Какую духовную пользу мы от нее получим? Давайте сначала мы Вам эту удивительную историю просто перескажем, добавим только, что в последующей статье пойдет речь о тяжелом наследии римо-католической мистики, которая, собственно, и стала отправной точкой для крестового похода детей.

Начало

Сегодня доподлинно уже не узнать настоящую причину, что вывела тысячи детей на европейские дороги и направила в землю обетованную, был ли этот великий исход в результате мнимого видения юному Этьену или он был инспирирован католическим синклитом, или в его основании лежали какие-то совершенно прагматичные цели, например, работорговцев, главное для нас в другом: дети откликнулись и пошли из родного дома за сотни километров в чаянии Града Небесного.

Крестовый поход детей

В 1212 году состоялся так называемый Крестовый поход детей, экспедиция под предводительством юных провидцев Стефана (по другой исторической хронике его звали Этьен) и Николаса (провидцев числом было намного больше), которые вдохнули во французских и немецких детей веру в то, что с помощью детского крестового похода, как невинные, бедные и преданные слуги Господа, они смогут вернуть христианству Иерусалим. Дети отправились на юг Европы, но многие из них не достигли даже берегов Средиземного моря.

Начало

В начале XIII в. в Европе распространилось убеждение, что только безгрешные дети способны освободить Святую землю. Пламенные речи проповедников, оплакивавших захват «неверными» Гроба Господня, нашли широкий отклик среди детей и подростков, в основном из крестьянских семей Северной Франции и Прирейнской Германии. Религиозный пыл подростков подогревали родители и приходские священники. В строгом смысле слова детский крестовый поход не был крестовым, ибо католическая церковь с самого начала отказала ему в своей поддержке Папа и высшее духовенство противодействовали предприятию, но пресечь его не смогли.

Хроника подробно рассказывает: «В один из теплых майских дней 1212 г. Стефан повстречался с монахом-пилигримом, идущим из Палестины и попросившим подаяния. Он подал ему косок хлеба. Монах принял подаяние и стал рассказывать о заморских чудесах и подвигах. Стефан зачарованно слушал. Вдруг монах прервал свой рассказ, а потом неожиданно обронил, что он Иисус Христос. Все дальнейшее было для мальчика как во сне (или же сном для него была эта встреча). Монах- «Христос» велел мальчику стать во главе небывалого крестового похода - детского, ибо «от уст младенцев исходит сила на врага».

Дескать, нет нужды ни в мечах, ни в доспехах - для покорения мусульман, будет достаточно безгрешности детей и божьего слова в их устах.

Затем Стефан принял из рук монаха свиток - письмо к королю Франции. После чего монах быстро ушел прочь.

Стефан не мог более оставаться пастухом. Дух Божий призвал его на подвиг. Запыхавшись, мальчик примчался домой и десятки раз пересказывал случившееся с ним родителям и соседям, которые тщетно вглядывались (ибо были неграмотными) в слова загадочного свитка. Ни насмешки, ни подзатыльники не охладили рвения Стефана. Назавтра он собрал котомку, взял посох и направился в Сен-Дени - в аббатство святого Дениса, патрона Франции. Мальчик верно рассудил, что собирать добровольцев для детского похода надо в месте наибольшего стечения паломников.

И вот - раннее утро. Щуплый мальчик с котомкой и посохом на пустынной дороге. И никто не предвидел трагического будущего. Вряд ли стоит называть Стефана юродивым, как это делают светские исследователи. Он мог быть просто крайне впечатлительным, доверчивым мальчиком, сметливым и речистым, с большим воображением. Но похоже одно совершенно ясно: ему надоело пасти коз.

По пути Стефан задерживался в городах и деревеньках, где своими речами собирал десятки и сотни людей.

От многочисленных повторов он перестал робеть и путаться в словах. В Сен-Дени пришел уже опытный маленький оратор. Аббатство, расположенное в девяти километрах от Парижа, притягивало многотысячные толпы паломников. Стефана там приняли отлично: святость места располагала к ожиданию чуда - и вот оно: ребенок-златоуст.

Пастушонок бойко пересказывал все, что слышал от пилигримов, ловко вышибал слезу у толп, которые и пришли-то за тем, чтобы умиляться и плакать! «Спаси, Господи, страдающих в плену!» Стефан указывал на мощи святого Дионисия, хранимые среди злата и драгоценных каменьев, чтимые толпами христиан. А затем вопрошал: такова ли судьба гроба самого господа, вседневно оскверняемого неверными?

Стефан проповедовал перед взрослыми. Но в толпе были сотни детей, которых тогда частенько брали с собой старшие, направляясь к святым местам.

С горячей верой слушали нового чудотворца дети. Он взывал к их тайным мечтам: о ратных подвигах, о путешествиях, о славе, о служении господу, о свободе от родительской опеки. А как это льстило честолюбию подростков! Ведь Господь избрал своим орудием не грешных и алчных взрослых, а их - детей! Как это похоже на появление сегодняшних многочисленных молодежных субкультур: готов, панков, хипстеров, эмо, скинхедов, фриков, скейтеров и так далее!

Паломники расходились по городам и весям Франции. Взрослые очень скоро забыли о Стефане. Зато дети взахлеб рассказывали всюду о ровеснике - чудотворце и ораторе, поражая воображение соседских детей и давая друг другу страшные клятвы помочь Стефану. И вот уже игры в рыцарей и оруженосцев заброшены, французские ребятишки начали опасную игру в христово воинство. Дети Бретани, Нормандии и Аквитании, Оверни и Гаскони, пока взрослые всех этих областей ссорились и воевали друг с другом, стали объединяться вокруг идеи, выше и чище которой не было в XIII в.

Как только Стефан объявил местом сбора Вандом, туда стали сходиться сотни подростков. С ними были немногочисленные взрослые: монахи и священники, городская и деревенская беднота, присоединившаяся к детям «не для Иисуса, а ради хлеба куса». Были с детьми и лжестарцы, прельщенные собственными подвигами. Но разве дети могли их отличить от истинных?

Но куда же смотрели власти и, главное, родители?

Все ждали, что дети «перебесятся» и успокоятся. А простой народ верил, что Божья воля позволит детям без оружия и кровопролития обратить мусульман в христиан и, таким образом, освободить из рук неверных «Гроб Господень».

К тому же папа заявил громогласно: «Эти дети служат укором нам, взрослым: пока мы спим, они с радостью выступают за святую землю». Иннокентий III все еще надеялся с помощью детей разбудить энтузиазм взрослых.

Из далекого Рима он не мог видеть исступленных ребячьих лиц и, вероятно, не сознавал, что уже утратил контроль над ситуацией и не может остановить детский поход. Охвативший детей массовый психоз, искусно подогреваемый духовными проходимцами всех мастей, теперь уже невозможно было сдержать.

Король пытался прекратить это безумие, приказал возвратить детей домой, но это не помогло. Часть их последовала приказу, но большинство не обратило на него внимания. К Стефану, который уже путешествовал на колеснице, увешанной коврами и окруженной телохранителями, пристали не только священники, ремесленники и крестьяне, но также воры и преступники, «вставшие на путь истинный».

Примерно в начале июля толпы детей и подростков отправились в путь. На вопрос, куда они собрались, они отвечали: «К Богу». Им хотелось без всяких мирских средств- без денег, без организации, без князей и королей- достичь того, что не удалось их более могущественным предшественникам: отвоевать Гроб Господень и сохранить его.

Когда отряды с пением, знаменами, крестами бодро и торжественно проходили через города и деревни, направляясь в Вандом, только замки и крепкие дубовые двери могли удержать сына или дочь дома. Восторженные толпы зевак бурно приветствовали отряды детворы, чем еще больше подогревали ее энтузиазм и честолюбие. Словно чума прошлась по стране, унося тысячи детей.

Наконец некоторые священники поняли всю опасность данной затеи. Они стали останавливать отряды, где могли - уговаривали детей разойтись по домам, уверяли, что мысль о детском походе - это происки дьявола. Но ребята были непреклонны, тем более что во всех крупных городах их встречали и благословляли папские эмиссары, правда только в первые месяцы похода. А разумных священников немедленно объявляли вероотступниками. И многие из этих священников-«вероотступников» сознательно отправились вместе с обреченными на неминуемую гибель детьми, желая сохранить жизнь и рассудок хотя бы немногим из них, жертвуя собой и своим положением.

Это была не просто эпидемия — это оказалась настоящая пандемия. И вскоре весть о героическом мальчике-златоусте прочно обосновалась и на берегах Рейна. Закона парности событий во времена Средневековья никто не отменял — в Германии тут же объявился собственный провидец по имени Николас.

Хронисты оказались к нему не более почтительны, чем к его французскому единомышленнику, — они дружно рассказывают о том, что «пророком» его сделал родной отец, называя последнего «пройдошливым дурнем», ибо он был тайным работорговцем.

И вот уже толпа жадно внимает юному оратору, трибуной для которого служили то большие придорожные камни, то бочки посреди площадей. «Пройдем по морю, как посуху. Обратим неверных словом Божьим, да примут они святой закон Христа!»

У собора установили драгоценную раку для пожертвований. Тысячи паломников спешили в Кельн, это священное место, где хранились мощи «Трех королей Востока» — волхвов, принесших дары младенцу-Христу. Когда-то их отбил у миланцев Фридрих I Барбаросса…

И вот уже немецкие дети маршируют вместе со своими французскими ровесниками, правда по разным дорогам.

Правда, Фридрих II, в отличие от Филиппа-Августа, отказался поддерживать немецких крестоходцев и запретил их продвижение по стране. Однако запретный плод, как известно, сладок. И дети продолжали стекаться в Кельн.

Не то чтобы все происходило в обстановке строжайшей секретности — попробуйте утаить от всевидящего взора императора тысячи ребят, большинству из которых и ночевать-то приходилось прямо в полях вокруг города! Но ореол тайны все же витал в воздухе.

Юные германцы жаждали не только освобождения Святой земли — но и мести за тех, кто пал в кровавых походах.

Как планировалось свершить эту месть без оружия — на этот вопрос не смог бы ответить даже сам папа римский, в отличие от императора, поддерживавший рвение своих юных чад… А их собралось не менее 20 тысяч, среди которых было куда больше отпрысков благородных фамилий, чем в отрядах Этьена из Франции. На то она и Германия — воевать здесь любили и умели с детства, а баронов в стране было «несть числа».

Да и майорат, при котором наследство целиком и полностью доставалось старшему сыну, буквально толкал младших в поход в надежде на улучшение судьбы. Именно поэтому в армии Николаса можно было редко встретить бойца старше 12 — а добрую треть и вовсе составляли 7-летние малыши. Пройдет всего пара дней, и они начнут уставать, а потом отставать — и навсегда оставаться в придорожных селениях. А те, кто все же продолжит путь, десятками перемрут от голода и болезней…Но сейчас труба звала их в поход.

Из описания хронистов:

«Кельнцы высыпали на городские стены. Тысячи одинаково одетых детей выстроены колоннами в поле. Над серым морем колышатся деревянные кресты, знамена, вымпелы. Сотни взрослых — кто в сутанах, кто в лохмотьях — кажутся пленниками детского воинства. Николас, командиры отрядов, часть детей из знатных родов поедут в повозках, окруженных оруженосцами. Но многие малолетние аристократы с котомками и посохами стоят бок о бок с последними из своих холопов. Отрыдали и отпрощались матери детей из отдаленных городов и селений. Пришел черед прощаться и рыдать кельнским матерям — их дети составляют едва ли не половину участников похода. …Дети затянули гимн во славу Христа собственного сочинения, увы, не сохраненный для нас историей. Строй шевельнулся, дрогнул — и двинулся вперед под восторженные клики толпы, причитания матерей и ропот здравомыслящих людей. Проходит час — и детское воинство скрывается за холмами. Только тысячеголосое пение еще доносится издалека. Кельнцы расходятся — гордые: они вот снарядили своих детей в путь, а франки еще копаются!»

Неподалеку от Кельна воинство Николаса разбилось на две огромные колонны. Одну возглавил Николас, другую — мальчик, чьего имени хроники не сберегли. Колонна Николаса двигалась на юг коротким путем: по Лотарингии вдоль Рейна, по западу Швабии и через французскую Бургундию. Вторая колонна добиралась до Средиземного моря по длинному маршруту — через Франконию и Швабию.

Тем и другим путь в Италию заграждали Альпы. Разумнее было бы идти равниной в Марсель, но туда намеревались направиться французские дети, да и Италия казалась ближе к Палестине, чем бургундский Марсель.

Вот, например, одно из упоминаний о крестовом походе детей в одной немецкой хронике:

«Случилось то сразу после Пасхи. Еще не дождались мы Троицы, как тысячи отроков тронулись в путь, покидая кров свой. Иные из них едва на свет появились и минул им только шестой год. Другим же впору было выбирать себе невесту, они же выбрали подвиг и славу во Христе. Заботы, им порученные, они позабыли.

Те оставляли плуг, коим недавно взрывали землю; те выпускали из рук тачку, их тяготившую; те покидали овец, рядом с которыми сражались против волков, и думали о других супостатах, магометанской ересью сильных… Родители, братья и сестры, друзья упорно уговаривали их, но твердость подвижников была неколебима.

Возложив на себя крест и сплотившись под свои знамёна, они двинулись на Иерусалим… Весь мир называл их безумцами, но они шли вперед»

(Жорж Дюби «Европа в Средние Века»)

Отряды растянулись на многие километры. Оба маршрута пролегали через полудикие края. Тамошний люд, немногочисленный даже по тем временам, жался к немногим крепостям. Дикие звери выходили на дороги из лесов. Чащи кишели разбойниками. Дети десятками тонули при переправах через речки. В таких условиях целые группы убегали обратно домой. Но ряды детского «воинства» тут же восполнялись ребятами из придорожных селений. Романтичные слухи о детях Божьих далеко забегали вперед. Слава опережала участников похода. Но не во всех городах их кормили и оставляли ночевать хотя бы даже на улицах. Порой гнали прочь, справедливо оберегая своих детей от духовной «заразы». Ребятам случалось оставаться без подаяния и день, и два. Съестное из котомок слабых быстро перекочевывало в желудки тех, кто посильнее и постарше. Воровство в отрядах процветало. Дисциплина в отрядах изо дня в день падала. В путь отправлялись рано утром. В самую жару делали привал в тени деревьев. Пока шли — пели немудрящие гимны вроде этого, чудом сохранившегося: «Прекрасны поля, еще прекраснее леса, одетые в летний наряд. Но Христос прекраснее, Христос чище, и натруженные сердца поют ему хвалу».

Помните ли вы знаменитую картину Василия Сурикова «Переход Суворова через Альпы»?

Десятки солдат с выражением ужаса на лицах скользят вниз по заснеженному отвесному склону, под которым — бездна, готовая стать для героев полотна огромной братской могилой… За несколько веков до суворовских «орлов» такой же страшный переход совершили германские дети. Только, в отличие от «бравых ребятушек», у них вообще не было ни теплой одежды, ни еды.

Лишь каждый третий, поднявшийся в горы, спустился в долину.

Италия встретила детей благоуханием цветов, буйством зелени, теплым сиянием солнца и — лютой ненавистью.

Ведь через Альпы перешли «германские змееныши», дети тех, кто вместе с Фридрихом Барбароссой заставлял эту благословенную землю корчиться от боли… Незваных гостей здесь готовы были не приласкать и накормить — а побить камнями, как приблудных щенков. Милостыню подавали редко, питались лишь тем, что удастся стянуть в чьем-нибудь саду.

До Генуи дошли лишь три-четыре тысячи детей.

«…И вот в разгар полуденного зноя они увидели внизу море.

Справа, окаймленная холмами и отрогами гор, в широкой долине лежала Генуя, нежась в солнечном сиянии.

…Перед ними вырос один из богатейших и наиболее влиятельных торговых центров Европы, который в 1212 году превосходил своим могуществом и усиливавшуюся Венецию, и древнюю Пизу. Город контрастов: величественные соборы соседствовали здесь с грязными харчевнями, дворцы — с трущобами, свалками, навозными кучами, и все это рядом!

На улицах Генуи можно было повстречать выходцев из разных стран: датчан и арабов, славян и греков, ирландцев, болгар, сирийцев. Попадались там крестоносцы, отставшие от своего войска, разорившиеся торговцы и зажиточные купцы, толпы попрошаек и бродяг. Средоточие тайн, заговоров, убийств — и одновременно сокровищница произведений искусства, доставленных сюда из всех известных в ту пору частей света. Исполин, купавшийся в роскоши и плодивший бедность. Мощная крепость, ослабленная впоследствии раздорами собственных жителей. Город, которому суждено решить судьбу семи тысяч маленьких крестоносцев.

Позади домов открывалось Средиземное море. Сверкающее, необозримое, оно блистало в жарких солнечных лучах, так что глазам было больно смотреть и терялось за линией горизонта.

Дети застыли в безмолвном восторге. Никто больше не смотрел на огромный город внизу — они не могли оторвать взоров от моря, великолепного, лазурного и устрашающего моря. Пожалуй, никому из них не доводилось еще в своей жизни видеть моря, они не представляли себе, как оно выглядит. Действительность превзошла все ожидания.

Дети, открыв рты, воззрились на безграничную водную гладь. Еще немного, они спустятся к берегу, Николас возденет руки — и морская пучина расступится… Правда, теперь, когда они своими глазами увидели море, терявшееся где-то в необозримой дали, неясные сомнения закрались в душу. Неужели безбрежное море и впрямь отступит перед ними?

Волнами обтекая скалистые уступы, колонна детей спустилась к пустынному побережью. На отмели, затененной кронами сосен, вырос походный лагерь. Некоторые ребята попытались проникнуть в город, но по пути были остановлены стражей и отправлены восвояси. Генуэзцы твердо вознамерились не подпускать близко крестоносцев.

Впрочем, те не особенно огорчались. С вожделением всматривались они в морскую даль: там, за горизонтом, ждет их Иерусалим, белоснежное чудо, созданное детской фантазией…»

Отцы свободного города не отказали детям в их скромной просьбе — переночевать на улицах Генуи. Им даже разрешили остаться на неделю, а тем, кто пожелает, и навсегда: получить столько дармовой рабочей силы разом — редкая удача.

Однако юным крестоносцам сама мысль об этом показалась нелепой. Ведь назавтра их ожидал долгий путь сквозь море…

Утром детская «армия» выстроилась на берегу.

«Николас воздел руки:

— Молю тебя, Господи, сделай так, чтобы море отступило перед святым воинством, призванным освободить Иерусалим!

Тишина. Семь тысяч зрителей замерли, боясь вздохнуть. В простых, бесхитростных словах Николаса звучит неподдельная вера, которой проникнут весь облик предводителя крестоносцев, и эта вера завораживала ребят. Между тем на море ничего не происходило, все та же даль, без конца и начала.

— Расступись, непокорная стихия, расступись перед Божьим воинством и дай нам пройти. Господь желает этого!

Лазурная ширь, безбрежная, почти неподвижная, простиралась до самого горизонта, солнечные блики все так же скользили по волнам.

Николас рывком обернулся и воскликнул:

— Молитесь! Молитесь же!

Некоторые ребята попытались было опуститься на колени, но их со всех сторон зажимала толпа, остальные продолжали стоять неподвижно, даже не подумав молитвенно сложить руки и возвести глаза к небесам. В суровом молчании взирали они на своего предводителя.

— Молитесь! — звенел его отчаянный крик.

…Море не послушалось его, не снизошло к его мольбам и по-прежнему тихо плескалось у его ног. Море смеялось над ним» (из книги Теа Бекман) Таким бесславным концом и должен был завершиться романтический мистицизм, основанный на нездоровых молитвенных практиках католицизма. О них мы скоро напишем в отдельной статье.

Что ж — скупые сообщения хронистов дают самый широкий простор писательской фантазии. В том же, что произошло с детьми дальше, гораздо больше суровой прозы, нежели героической романтики.

Когда истек недельный срок, каждый из них сам решил, что делать дальше.

Кое-кто остался, воспользовавшись предложением генуэзских властей. Судя по всему, среди них был и Николас — в летописях есть лишь туманное упоминание о том, что он выжил и в 1219 году сражался при Дамьетте в Египте.

Сердобольные пизанцы, издавна соперничавшие с жителями Генуи, ласково встретили детей.

В какой-то степени они даже сотворили то самое чудо, которого все так ждали, — оснастили два корабля и отправили часть детей в Святую землю.

Увидеть Палестину довелось и французским ребятишкам из армии Этьена. Они вышли в поход, когда германские дети уже терпели адовы муки в горах. Их маршрут был куда проще: Тур, Лион, Марсель — за месяц преодолели 500 км.

Они достигли побережья Средиземного моря почти без потерь — но разочарование от встречи с ним оказалось неменьшим.

Их отчаяние тронуло богатейших купцов города. Летопись сохранила их имена — Гуго Ферреус и Уильям Поркус.

Хронист описывает, как к детскому лагерю подъехали два богато одетых всадника:

— О, вождь святого воинства! Мы тоже хотим послужить богоугодному делу! Возьми наши корабли, чтобы достичь желанной цели и выполнить свой обет…

Что оставалось мальчику? Разумеется, он согласился, тут же объяснив всем, что неверно понял знамение Божие — море не расступается перед ними, но покоряется им…

Увы, море оказалось куда менее приветливым, чем достопочтенные марсельцы. Из семи кораблей, на которых разместилось около пяти тысяч ребят, два попало в страшную бурю близ острова Святого Петра у юго-западной оконечности Сардинии.

Однако пять кораблей проскочили мимо скал. Куда унесли они несколько тысяч юных крестоносцев, никто не знал.

Собственно, никто об этом особенно и не думал. Даже матери не слишком-то печалились о своих канувших в Лету отпрысках — в те годы рождались и умирали легко, да и забот хватало.

Искать пропавших детей никому бы и в голову не пришло — тем более что на дворе шумели уже новые крестовые походы. Наконец-то был взят Иерусалим, и перед лицом этой радости все прошедшие потери казались тленом…

И вот, 20 лет спустя в Европе объявился таинственный монах.

Когда-то он отплыл из Марселя вместе с детьми — по счастливой случайности, на судне, которому все же удалось добраться до берега. Правда, оказалось оно не в Палестине, а в Алжире, где его тут же отконвоировали в порт.

Оказалось, что правоверные Ферреус и Поркус продали детей — точно так же, как был в свое время продан тот, кто вдохновил их на тяжкий поход. Что ж, купцы, они и в Африке купцы, и законы средневекового бизнеса были ненамного человечнее, чем в наши дни…

Часть детей тут же разобрали по богатым домам. Прочих отвезли на рынки Александрии. Больше всех повезло нескольким сотням монахов и священников, сопровождавших ребят: их купил султан Сафадин, который был просвещенным правителем.

Христиане жили в его каирском дворце и коротали дни переводами латинских манускриптов на арабский. А вечерами давали уроки султану и его приближенным. Несмотря на то что за городскую стену выходить было строжайше запрещено, их жизнь мало напоминала рабство…

Иное дело — плененные дети.

«Несколько сотен маленьких рабов отправили в Багдад, — рассказывает Константин Купченко. — А попасть в Багдад можно было только через Палестину… Да, дети ступили-таки на «Святую землю». Но в оковах или с веревками на шее.

Они видели величественные стены Иерусалима. Они прошли через Назарет, их босые ступни обжигали пески Галилеи… В Багдаде юных рабов распродали. Одна из хроник повествует, что багдадский халиф вздумал обратить их в ислам.

И хоть событие это описано по тогдашнему трафарету: их-де терзали, но ни один не предал родную веру, — рассказ мог быть правдивым. Мальчики, которые ради высокой цели прошли через столько страданий, вполне могли показать несгибаемую волю и умереть мучениками за веру. Таких было, согласно хроникам, 18. Халиф оставил свою затею и услал оставшихся в живых христианских фанатиков. В мусульманских землях малолетние крестоносцы умирали от болезней, от побоев или осваивались, учили язык, постепенно забывая родину и родных. Все они умерли в рабстве — из плена ни один не вернулся…»

Некоторые хронисты утверждают, что позже оба рабовладельца, перевозившие детей, попали в руки просвещенного императора Фридриха II, который приговорил преступников к повешению. Он же при заключении договора в 1229 г. с султаном Алькамилом, возможно, смог вернуть оставшихся в живых пилигримов на родину.

Состарившиеся матери внимали монаху без трепета. За два десятка лет они и как выглядели их дети, забыли!

И зачем он появился, к чему бередит былое? Для чего им знать, что в неволе до сих пор томятся около тысячи бывших крестоносцев? Заморье далеко, а море не перейти посуху…

«Всякое дело, начатое без должного испытания разумом и без опоры на мудрое обсуждение, никогда не приводит ни к чему благому» — так оценил итоги детского крестового похода безымянный хронист, но мы оценим его еще строже.

Смерть и рабство ожидали юных французов, печальная судьба была уготована и их немецким собратьям.

«И вот, когда эти безумные толпы вступили в земли Италии, они разбрелись в разные стороны и рассеялись по городам и весям, и многие из них попали в рабство к местным жителям. Некоторые, как говорят, добрались до моря и там, доверившись лукавым корабельщикам, дали увезти себя в другие заморские страны. Те же, кто продолжил поход, дойдя до Рима, обнаружили, что дальше идти им было невозможно, поскольку они не имели поддержки от каких-либо властей, и им пришлось наконец признать, что трата сил их была пустой и напрасной, хотя, впрочем, никто не мог снять с них обета совершить крестовый поход — от него были свободны лишь дети, не достигшие сознательного возраста, да старики, согбенные под тяжестью лет. Так, разочарованные и смущенные, пустились они в обратный путь. Привыкнув когда-то шагать из провинции в провинцию толпой, каждый в своей компании и не прекращая песнопений, они теперь возвращались в молчании, поодиночке, босоногие и голодные. Их подвергали всяческим унижениям, и не одна девушка была схвачена насильниками и лишена невинности».

Путь домой был ужасен. Собственно, в Германию отважились вернуться лишь немногие. Большинство просто брело неведомо куда, сотнями падая от голода, становясь жертвами рек и зверей, замерзая в Альпах. Те, кому удалось найти приют в итальянских семьях, могли почитать себя счастливцами. И все же некоторые отпрыски знатных семей осели в Италии — говорят, некоторые патрицианские роды ведут свое начало именно от тех германцев.

И все же их матерям повезло больше тех, кого милосердный архиепископ Бриндизи усадил на несколько утлых суденышек и отправил в Палестину. Но море в очередной раз отомстило детям, пытавшимся посягнуть на лавры Моисея. Корабли затонули, не успев скрыться за горизонтом.

А тела тех, кто потерпел крушение близ острова Святого Петра, выловили и погребли в братской могиле рыбаки. Позже на этом месте воздвигли церковь Новых Непорочных Младенцев. Рядом поселились 12 монахов. Три века сюда нескончаемым потоком шли на богомолье паломники, а потом церковь захирела.

Однако история, как известно, движется по спирали, и в начале XVIII века в монашеских кельях поселились те, кто бежал из мусульманского плена. Разбогатев на рыбной ловле и добыче кораллов, они выстроили на острове целый город. Но его 10 тысяч жителей и слыхом не слыхивали о том, что произошло здесь много лет назад. От церкви Новых Непорочных Младенцев остались к тому времени одни руины…

«Все они умерли в рабстве — из плена ни один не вернулся…»

История

Крестовый поход был поддержан орденом францисканцев .

25 июля 1212 года немецкие крестоносцы прибыли в Шпайер . Местный хронист сделал такую запись: «И случилось великое паломничество, шли мужи и девы, юноши и старцы, и всё это были простолюдины».

20 августа войско достигло Пьяченцы . Местный хронист отметил, что они спрашивали дорогу к морю: ещё в Германии они двинулись в поход, уверяемые, что «море расступится перед ними», так как Господь поможет им в достижении их священной цели. В те же дни в Кремоне видели толпу детей, пришедших сюда из Кёльна.

Немецкие дети терпели ужасные лишения, пересекая Альпы на пути из Германии в Италию, а те, кто пережил путь, столкнулись в Италии с враждебным отношением местных жителей, которые ещё помнили разграбление Италии крестоносцами при Фридрихе Барбароссе . Дорога к морю через равнину для французских детей была существенно легче. Добравшись до Марселя, участники похода ежедневно молились о том, чтобы перед ними расступилось море. Наконец, два местных купца - Гуго Ферреус и Гийом Поркус - «смилостивились» над ними и предоставили в их распоряжение 7 кораблей, каждый из которых вмещал около 700 рыцарей, чтобы плыть в Святую Землю. Затем их след был утерян, и только 18 лет спустя, в 1230 году в Европе объявился монах, сопровождавший детей (и немецких, и французских детей, по всей вероятности, сопровождали церковники, хотя это никак и не доказано), и рассказал, что корабли с юными крестоносцами прибыли к берегам Алжира, где их уже поджидали. Оказалось, купцы предоставили им корабли не из милости, а сговорившись с мусульманскими работорговцами.

Большинство современных исследователей считает, что основную массу участников движения составляли не маленькие дети, а как минимум подростки и юноши, так как словом лат. pueri («мальчики») в средневековых источниках называли всех простолюдинов (аналогично русскому ребята - крестьяне ).

Случилось то сразу после Пасхи. Ещё не дождались мы Троицы, как тысячи отроков тронулись в путь, покидая кров свой. Иные из них едва на свет появились и минул им только шестой год. Другим же впору было выбирать себе невесту, они же выбрали подвиг и славу во Христе. Заботы, им порученные, они позабыли. Те оставляли плуг, коим недавно взрывали землю; те выпускали из рук тачку, их тяготившую; те покидали овец, рядом с которыми сражались против волков, и думали о других супостатах, магометанской ересью сильных… Родители, братья и сёстры, друзья упорно уговаривали их, но твёрдость подвижников была неколебима. Возложив на себя крест и сплотившись под свои знамёна, они двинулись на Иерусалим… Весь мир называл их безумцами, но они шли вперёд.

Отражение в культуре

• «Дети-крестоносцы» (1881) - историческая повесть Евгения Гаршина .
• «Крестовый поход детей» (1896) - книга новелл французского писателя Марселя Швоба (рус. пер. 1910); книгой интересовался Борхес , он написал к ней предисловие .
• «Крестовый поход детей» - стихотворение Мартинуса Нейхофа .
• «Крестовый поход детей» (1930) - драма румынского писателя и философа Лучиана Благи .
• «Детский крестовый поход» (1941) - трагическое стихотворение Бертольда Брехта , действие перенесено в военную Польшу 1939 года. На стихи Брехта Бенджамином Бриттеном написана кантата.
• «Врата Рая» (польск. Bramy raju , 1960) - роман Ежи Анджеевского о крестовом походе детей, экранизирован Анджеем Вайдой (англ. Gates to Paradise , 1968)
• «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей » (1969) - автобиографический роман Курта Воннегута о бомбардировке Дрездена во время Второй мировой войны.
• «Крестоносец в джинсах » (1973) нидерландской писательницы Теа Бекман рассказывает, как современный подросток, участвуя в испытаниях машины времени , оказывается в гуще детского крестового похода. В 2006 году по книге был снят одноимённый фильм .
• «Крестовый поход детей» - песня Стинга с альбома The Dream of the Blue Turtles (1985).
• Крестовый поход детей стал сюжетной основой фильма Франклина Дж. Шаффнера «Львиное сердце» (англ. Lionheart ; 1987).
• «Children’s Crusade » - песня русской power metal группы Archontes из альбома «Saga of Eternity » (1997).
• «Крестовый поход детей» (Cruciada copiilor ) - название романа румынской писательницы Флорины Илис (Florina Ilis), выпущенного издательством Cartea Românească (2005).
• Крестовому походу детей посвящена песня «1212» немецкой группы «Schelmish » (2009).
• «Крестовый поход невинных сыновей» - манга от Усамару Фуруи (2007).
• «Море и закат» - новелла из «христианского цикла» выдающегося японского писателя и драматурга Юкио Мисимы .
• «Крестовый поход детей» - произведениe М. Б. Броннера для концертного детского хора и камерного оркестра (2009 год).
• «Крестовый поход детей» - название романа итальянского писателя Туллио Аволедо , изданного в составе литературной серии «Вселенная Метро 2033» (2014 год).
• «Странствия души» - название трилогии американского писателя Девида Бейкера о жизни небольшого отряда крестоносцев-детей. В трилогию вошли следующие книги: «Путь слёз», «В поисках надежды», «Паломники обета».
• «Избранные дни» (2005 год) - роман американского писателя Майкла Каннингема , вторая часть которого под названием «Крестовый поход детей» рассказывает о том, как группа детей была воспитана некоей загадочной персоной и подготовлена для проведения ряда террористических актов. Дети с надетым на тело взрывным устройством подходили на улице к прохожему, обнимали его и активировали устройство.
• Компьютерная игра Clive Barker’s Jericho - в средневековом периоде игрок столкнётся с душами убитых детей.