2 куликовская битва произошла. Куликовская битва. И. Глазунов. Временный перевес татар

Время правления Дмитрия Донского считается самой несчастной и грустной эпохой в истории русского народа. Частые разорения и опустошения земель, внутренние междоусобицы, но главное, имела место Куликовская битва - ужасающие и тяжелое противостояние монголо-татарскому игу.

Как все начиналось?

Жарким летом 1380 года князь Донской получил известие о том, что на Русь идет татарский владыка Мамай и вся его Золотая Орда. Мамай желал полностью уничтожить русских князей и посадить вместо них своих наместников. Поэтому хан нанял еще отряды басурман, аланов, черкес и заключил союз с князем Ягайло, которому Москва тоже не нравилась.

Дмитрий Донской сразу же стал собирать армию, чтобы дать врагу достойный отпор. Пока одна армия ехала, а другая собиралась, в Москву приехали послы хана. Они стали требовать такую же дань и покорность, какие были при хане Узбеке. Бояре, князья и духовные лица собрали совет и приняли решение, что лучше пойти Мамаю на уступки, чем проливать кровь. Послы получили богатые дары и отправились к хану с предложением о перемирии, но, кажется, это была плохая идея, так как военные приготовления продолжались.

Гонец, Захарий Тютчев, которого отправили с ханскими послами с предложением о мире, вернулся с плохими новостями: Мамай идет на Москву. К его армии присоединился не только князь Ягайло, но и Олег Рязанский. Три армии условились встретиться 1 сентября на берегу реки Оки - это было первое место сбора войск перед Куликовской битвой.

На общем совете было принято решение, что нужно идти войску Мамая навстречу и предупредить соединение армии хана с войсками Ягайлы и Олега. Всем воеводам, которые еще не успели прийти в Москву, князь Дмитрий отправил гонцов с посланием отправляться к Коломне - месту сбора всех ополчений. Были снаряжены разведотряды, которые выдвинулись раньше основной армии, чтобы добыть языка - пленника, который мог бы рассказать об истинных намерениях хана.

Разведчики донесли следующее: Мамай в союзе с князем Литовским и Рязанским, он действительно будет ждать на Оке войска Ягайлы, но также Мамай будет ждать осени, когда на Руси соберут с полей весь урожай. Хан рассылал своим усулам приказ, не заботится о пашне и хлебе, потому что они придут на русские хлеба.

Благословение

15 августа 1380 года Дмитрий Донской приехал в Троицу, чтобы взять благословение у игумена Сергия. Тот сказал ему, что нужно почтить хана дарами и покорностью. Так как Дмитрий уже сделал это, игумен оповестил, что ждет в таком случае Мамая «погубление и запустение», а князю будет «помощь, милость и слава».

Немного позже князь заметил двух монахов, которые выделялись на общем фоне - Пересвета и Ослаблю. До того как попасть в монастырь о них говорили как о богатырях. Поэтому Дмитрий попросил у Сергия, чтобы богатыри отправились к месту Куликовской битвы в составе его войска. На этом князь выдвинулся к назначенному месту встречи своих войск.

Непроходимая формация

Раньше князья русские часто сражались с татарами и всегда побеждали. Они весело и шумно отправлялись в степи и состязались друг с другом, кто первый разобьет врага. Но те времена давно ушли в небытие. Люди, наученные горьким опытом и, присмиревшие под гнетом тяжелого ига, теперь покорно шли за своим вождем, который обдуманно и осторожно готовил план сражений.

Чтобы избежать тесноты, военная рать разделилась и направилась в Коломну тремя разными дорогами. За войском тянулся длинный обоз, солдаты сложили на телеги самые тяжелые части своих доспехов. Князья и бояре имели особые обозы с многочисленными слугами. Также князь Донской взял в поход русских купцов, которые хорошо знали крымские города, южные пути и пограничные станицы.

24 августа войско, которое выдвинулось из Москвы, уже достигло Коломны. Здесь его уже ждали союзники, готовые отправиться к месту Куликовской битвы. На следующий день князь провел общий смотр войска и разделил его на четыре полка. Именно в этот момент Дмитрий Донской осознает, что действительно его предал, хотя он до последнего поддерживал с Донским дружеские отношения. Вероятно, именно этот факт заставил Дмитрия в последний момент поменять свои планы: не переходить Оку под Коломной, а уклониться немного на Запад, минуя Рязанские земли и давая тем самым возможность догнать основное войско еще не приехавшим отрядам.

В военной кампании принимали участие только князь московский и подвластные ему бояре и князья, ни один из крупных князей не посетил общее место сбора перед Куликовской битвой.

Мамай хотел сломить возрастающую мощь Руси и усилить ее зависимость от Орды. Хану удалось собрать войско численностью в 150 тысяч человек. На то время это было очень много. Русское войско уступало по количеству солдат. Согласно летописям князю Донскому удалось собрать около 70 тысяч воинов. Хотя есть данные, что численность его войска превышала 100 тысяч. Русское войско хотело не обороняться на реке Оке, а двинуться навстречу противнику, вверх по Дону.

8 сентября русские полки уже были на месте Куликовской битвы. Они переправились на правый берег Дона и разместились на Куликовском поле. Войско стало таким образом: впереди разместился Передовой полк, за ним Большой. Фланги заняли полки Правой и Левой руки, за ними был конный резерв. За левым флангом в лесу разместился Засадный полк.

Место, где была Куликовская битва, было невыгодным для отступления русских войск - в их тылу находилась река и глубокие овраги. Переправившись через реку, русские войска показали решимость отстаивать свою свободу и земли до победного конца. Та формация, которую заняли войска, значительно затрудняла обходные маневры монголо-татарского конного войска. Ханское войско стояло развернутым строем, у него не было резервов, на передовых позициях было конское войско, за ним - пехота.

Место встречи и предзнаменования

Пусть русские войска и мешали врагу пройти дальше, но их положение было крайне невыгодным: они будто сами себя загнали в тиски. Какова же была причина выбора места

Князья долго спорили о том, где давать бой: одни говорили, что нужно переправиться на другой берег, другие не хотели оставлять у себя в тылу войска литовские и князя Рязанцева с дружиной. Те, кто хотел перейти реку, рассуждали следующим образом: остаться, значит дате место малодушию, а если переправиться, то боевой дух возрастет. Зная, что отступать некуда, воины будут сражаться до последнего. Князю Дмитрию приводили множество примеров того, что его предшественники переправлялись через реки и успешно одолевали врагов. Дмитрий Донской был настроен решительно, он сказал, что пришел сюда не смотреть на достижения своих предшественников, а освободить землю русскую. И у него есть только два пути: либо умереть, либо победить. Так, он направил свои войска через Дон на место сражения Куликовской битвы. Все происходило очень быстро, потому что гонцы доложили, что Мамай уже знает о русских войсках и спешит к Дону.

К ночи русские войска успели миновать реку и разбили лагерь возле реки Непрядвы - приток Дона близ места Куликовской битвы. За прибрежными холмами лежало десятиверстное поле, которое называли Куликовым. Посреди этого поля текла река Смолка, за ней уже стояла орда Мамая, которая не успела помешать русской переправе.

Выбор места Куликовской битвы имел не только моральное, но и военно-тактическое значение. Если бы солдаты остались на левом берегу, то они могли только обороняться. Переправившись и уничтожив за собой мосты, они должны были идти в наступление. Плюс ко всему водная преграда ограждала русское войско от возможного удара с тыла.

Сказания говорят, что в ту ночь на Куликовом поле завывало большое множество волков, клекотали орлы и каркали вороны, будто они чувствовали, что скоро на земле будет большое количество трупов.

В войсках Донского был безудельный князь его знали как искусного человека в военном ремесле и знахаря, что может предсказывать будущее по разным знамениям. В ночь перед битвой они выехали в поле на будущее место и прислушались. Боброк сказал князю Донскому, что его армия победит, но слишком большой ценой.

Битва русских полков

Утром 8 сентября близ места Куликовской битвы должен был озариться рассветом, но вместо него мир поглотил густой туман, который мешал видеть движение полков. Только около 9 утра мгла начала рассеиваться. Русское войско начало занимать боевые позиции: по правую сторону от войска были овраги и заросли реки Нижний Дубок, что впадала в Непрядву, слева находились крутые яры Смолки. Можно сказать, что местом Куликовской битвы является слияние рек, которые впадают в Дон.

Пехота находилась на передовой линии, засадный конный полк прикрывал обозы и места переправы через Дон - единственный путь отступления. Этот полк мог в любой момент помочь сражающимся воинам, но его основная цель заключалась в защите переправ.

Князь Донской сбросил с себя золотые латы и облачился в простой черный плащ. Он присоединился к сторожевому полку, так как хотел первым вступить в битву с врагом. Солдаты и другие князья пытались отговорить его от этой сумасбродной идеи, но Дмитрий был непреклонен: «Победа или смерть, буду рядом с вами, братия, до конца».

Куликово поле, одиннадцать часов утра - вот время и место Куликовской битвы. Татарская рать уже выдвинулась к середине Куликова поля. Две грозные силы шли друг на друга, но вдруг они остановились на некотором расстоянии друг от друга. От татар отделился один воин, похожий по строению тела на Голиафа. В те времена каждую битву нужно было начинать с единоборства. Этого татарского Голиафа звали Челубей. Со стороны русских вышел Пересвет, который изъявил желание сразиться с врагом.

Начало боя

Поединок закончился быстро: противники ударили друг друга с такой силой, что мертвыми упали на землю. Это положило начало сражению.

Татарские конные войска, сбили сторожевые полки, разгромили передовую заставу и на протяжении трех часов пытались прорвать центр и разбить правое крыло русского войска.

8 сентября 1380 года - это дата Куликовской битвы, место сражения одноименное поле в окружении рек. После первой атаки татар русские войска понесли значительные потери, был ранен даже князь Донской, который щеголял в доспехах рядового солдата. Только когда Мамай начал теснить русские полки, в действие был введен частный резерв. Но даже при таком раскладе противнику удалось прорвать левый фланг русского легиона и перейти в тыл основных сил.

В этот же момент по вражеским войскам наносит удар Засадный полк Боброка. Внезапная и стремительная атака этого небольшого войска переменила ход сражения в пользу русской армии. Ряды татарского войска были разбиты, и воины обратились в бегство. Русским войскам удалось продвинуться по ханской ставке на 50 километров. Преследователи безжалостно уничтожали остатки войск Мамая. Обе стороны понесли огромные потери, около 200 тысяч человек было убито.

Роковой просчет

Если бы место Куликовской битвы найдено было, в наше время военные полководцы единогласно заявили, что там слишком мало места для маневров. Исторические записи свидетельствуют, что татарское войско численно превосходило русское, но боевой потенциал они так и не смогли реализовать из-за невозможности развернуться на лошадях. Центр поля имел по фронту всего 5 километров. Татарские войска не были расчлененными на отдельные отряды. Очевидно, Мамай хотел атаковать «в лоб» и одним ударом сломить сопротивление русских войск.

Именно поэтому его и ожидало поражение. Проводя фронтальную атаку в месте слияния рек, Куликовскую битву татары по определению не могли выиграть, так как они не могли обойти или охватить боевой порядок русского войска. Проще говоря, стратегическая инициатива здесь была за русским командованием.

Отдельно хочется отметить то, как сражались главнокомандующие. Мамай смотрел за ходом боя с Красного холма, где находилась его ставка. В свою очередь, князь Дмитрий Донской облачился в простую военную экипировку и выступил в первых рядах своего войска, сражаясь наравне со своими подданными.

Когда князь Донской увидел, что Сторожевой полк терпит поражение в неравной схватке с врагом, он возвращается за главными силами и вводит их в бой. В полдень основные силы русского войска вышли к татарам на встречу.

Кровавое сражение

Полк Правой руки разместился в оврагах и перелесках реки Нижний Дубок, полк Левой руки обосновался в крутогорье реки Смолка. Место Куликовской битвы не позволяло татарскому конному войску обойти русские фланги, это вынуждало их бить в центр.

В русской армии самым устойчивым оказался правый фланг, которому посчастливилось отразить все атаки неприятеля. Но в центре войска, где имели место главные боевые события, спустя три часа татарские войска начали брать верх. Русские войска несли большие потери, особенно пострадали пешие войска. Только благодаря Владимирским и Суздальским полкам положение русской армии было восстановлено, а прорыв неприятеля предотвращен.

В критическом состоянии оказался и левый фланг. Под натиском татар полк Левой руки вынужден был отойти к реке Непрядве. Татары усилили наступательную атаку, у них появилась возможность охватить левый фланг Большого полка, чем они и воспользовались. Только благодаря резервному полку угрозу удалось устранить. Если бы русские войска постигла неудача, то солдатам угрожала бы неминуемая гибель - сзади не было путей к безопасному отступлению. Спрятавшись в оврагах, лесах и кущах на берегах Дона, близ места Куликовской битвы русский войска могли бы подвергнуть себя опасности, ведь татарам ничего не стоило порубить все войско, сорвавшееся с места.

Пока шли сражения на правых и левых фронтах, князь Боброк вместе с войском ожидал в Зеленой дубраве своего звездного часа. Несмотря на то, что силы противника превосходили, Боброк не торопился с помощью, к тому же в лицо дул сильный ветер. Только к трем часам пополудни, когда ветер утих, воевода дал приказ вступать в схватку. Засадной полк появился внезапно с тыла и обрушил свои силы на основные войска татар, которые тем временем увлеченно преследовали остатки левого фланга.

К тому времени золотоордынцы были сильно измотаны, и у Мамая не оставалось резервного подкрепления. Поэтому внезапная и стремительная атака Засадного полка определила ход сражения, плюс ко всему Засадный полк поддержали другие воины русской армии. Так сказать, все, кто еще мог стоять на ногах, пошли в новое наступление.

Татарские войска были загнаны в реку Непрядву, многие из них утонули, а те, кто остался в живых, стали беспорядочно отступать к Красному холму. Видя все это, хан Мамай не стал дожидаться полного и окончательного разгрома своей армии, поэтому позорно бежал с поля боя вместе с малой дружиной. Остатки татарского войска двинулись в южном направлении. Русские преследовали их к реке Красивая Меча, спаслись только те, у кого были запасные лошади, но в целом весь татарский гарнизон был разгромлен, а лагерь с множеством телег, лошадей, верблюдов и прочей утварью достался победителям.

Услышав о том, что войско Мамая побеждено, литовцы, которые находились за 40 километров от Куликова поля, начали отступать так быстро, будто это за ними гнались русские войска. Олег Рязанский, когда услышал, что русские будут идти назад на Москву, бежал в Литву.

Потери

После того, как противников перестали преследовать, князь Дмитрий Донской приказал пересчитать всех воинов, оставшихся в живых. Летописцы писали, что после завершения битвы русская рать насчитала 40 тысяч воинов. Предположительно было потеряно 20-30 тысяч человек. Больше недели русские хоронили своих товарищей, только после достойного погребения войско отправилось в обратный поход.

Обоз русской рати увеличился из-за захваченных у татар кибиток с одеждами, оружием и прочим добром. На родину везли большое количество тяжелораненых воинов. Минуя Рязанские земли, князь запретил воинам грабить и обижать их жителей. 21 сентября армия князя Донского была в Коломне, 28 сентября - победителей торжественно встретили в Москве. Именно за победу над татарами князь Дмитрий получил прозвище «Донской».

Гонцы давно оповестили жителей Москвы о победе на Куликовом поле, и народ начал ликовать. Князя радостно приветствовали подданные и простые жители. Он уделял убогих и нищих, особое внимание уделил вдовам и сиротам, которые остались после убитых воинов. Не забыл он поблагодарить игумена Сергия, благословившего его на битву.

Победу на Куликовом поле сложно переоценить. Успех русской армии разрушил предположение, что Золотая Орда непобедимая. Победа над татарами увеличила количество сторонников объединительного процесса. Все русские князья и земли выразили свою готовность сражаться с татарами. Олег Рязанский признал свои и ошибки и настаивал на том, что все его отношения с Литвой или Золотой Ордой должны контролироваться князем Донским.

Однако победа была недолговременной. В скором времени вместо Орды Мамая было создано новое государство с чингисидом Тохтамышем. После того, как оно провозгласил о своем главенстве в Золотой Орде, русские князья признали его могущество. Казалось, что дата и место Куликовской битвы уже не имели никакого значения. После внезапного нападения Тохтамыша на Москву в 1382 году, даже князь московский вынужден был подчиниться татарскому хану.

После Куликовской битвы русский народ надеялся, что Орда повержена и ярмо татарское навсегда сброшенное. Но к этой мечте предстоял еще очень долгий и тернистый путь.

Сегодня нам свойственно недооценивать значение подвигов Дмитрия Донского. Выискивая глазами на карте России место Куликовской битвы, мы даже представить не можем, каких усилий стоило 600 лет назад собрать и повести в бой такое количество людей, сплотить их, придумать стратегию и победить.

Выводы зарубежных ученых

Зарубежные исследователи оценили Куликовскую битву, как неудачную попытку освобождения Руси от монголо-татарского ига. Русские исследователи говорят, что время правления князя Донского стало поворотным в истории России: после победы в Куликовской битве ему удалось объединить Северо-Восточные земли, центром правления окончательно была признана Москва, после Куликовского сражения иго неумолимо слабело. Но есть и другое мнение, в котором говорится, что времена правления Дмитрия Донского были тяжелыми, а попытка сбросить монголо-татарское иго только усугубила ситуацию.

Как бы там ни было, Куликовская битва сыграла свою роль в истории России. После нее Москву стали опасаться, из-за чего совершались внезапные и жестокие набеги на русские земли. Только героям нужно время, и тогда они обязательно одержат победу. Правда, иногда этого времени требуется слишком много.

КУЛИКОВСКАЯ БИТВА – битва русских полков во главе с великим князем московским и владимирским Дмитрием Ивановичем и ордынским войском под началом хана Мамая 8 сентября 1380 на Куликовом поле (на правом берегу Дона, в районе впадения в него реки Непрядва), поворотный пункт в борьбе русского народа с игом Золотой Орды.

После поражения золотоордынских войск на реке Воже в 1378, ордынский тёмник (военачальник, командовавший «тьмою», то есть 10 000 войска), выбранный ханом, по имени Мамай решил сломить русских князей и усилить их зависимость от Орды. Летом 1380 он собрал войско, насчитывавшее ок. 100–150 тыс. воинов. Помимо татар и монголов, в нем имелись отряды осетин, армян, живших в Крыму генуэзцев, черкесов, и ряда других народов. Союзником Мамая согласился быть великий князь литовский Ягайло, войско которого должно было поддержать ордынцев, двигаясь по Оке. Другим союзником Мамая – по сообщению ряда летописей – был рязанский князь Олег Иванович. По данным других летописей, Олег Иванович лишь на словах выразил готовность союзничать, обещав Мамаю воевать на стороне татар, сам же немедленно предупредил русское воинство о грозящем соединении Мамая и Ягайло .

В конце июля 1380, узнав о намерениях ордынцев и литовцев воевать с Русью, московский князь Дмитрий Иванович обратился с призывом о сборе русских военных сил в столице и Коломне, и вскоре собрал рать, немногим меньшую войска Мамая. В основном в ней были москвичи и воины из земель, признавших власть московского князя, хотя ряд лояльных Москве земель – Новогорода, Смоленска, Нижнего Новгорода – не выразили готовности поддержать Дмитрия. Не дал своих «воев» и главный соперник князя московского – князь тверской. Проведенная Дмитрием военная реформа, укрепив ядро русского войска за счет княжеских конниц, дала доступ в число ратников многочисленным ремесленникам и горожанам, составившим «тяжелую пехоту». Пешие ратники, по распоряжению полководца, были вооружены копьями с узколистными наконечниками треугольной формы, плотно насаженными на длинные крепкие древки, либо метальными копьями с кинжаловидными наконечниками. Против пеших ордынцев (коих было немного) русские воины имели сабли, а для дальнего боя – обеспечены луками, шлемами-шишаками, металлическими наушиями и кольчужными бармицами (воротниками-оплечьями), грудь воина была прикрыта чешуйчатой, пластинчатой или наборной броней, комбинированной с кольчугой. Старые миндалевидные щиты были заменены круглыми, треугольными, прямоугольными и сердцевидными.

План похода Дмитрия состоял в том, чтобы, не дать хану Мамаю соединиться с союзником или союзниками, вынудить его переправиться через Оку или сделать это самим, неожиданно выйдя навстречу противнику. Благословение на исполнение замысла Дмитрий получил у игумена Сергия из Радонежского монастыря. Сергий предрек князю победу и, согласно легенде, послал с ним «на брань» двух иноков своей обители – Пересвета и Ослябю.

Из Коломны, где собралась многотысячная рать Дмитрия, он в конце августа дал приказ двигаться на юг. Стремительный марш русских войск (около 200 км. за 11 дней) не позволил силам противника соединиться.

В ночь с 7 на 8 августа, перейдя реку Дон с левого на правый берег по наплывным мостам из бревен и уничтожив переправу, русские вышли к Куликову полю. Тыл русских был прикрыт рекой – тактический маневр, открывший новую страницу в русской военной тактике. Князь Дмитрий довольно рискованно отрезал себе пути возможного отступления, но одновременно прикрыл с флангов свое войско реками и глубокими оврагами, затруднив осуществление обходных маневров конницы ордынцев. Диктуя Мамаю свои условия боя, князь расположил русские войска эшелонировано: впереди стоял Передовой полк (под командование князей всеволжских Дмитрия и Владимира), за ним – Большой из пеших ратей (командир – Тимофей Вельяминов), правый и левый фланги прикрывали конные полки «правой руки» (командир – коломенский тысяцкий Микула Вельяминова, брат Тимофея) и «левой руки» (командир – литовский князь Андрей Ольгердович). За этим основным войском встал резерв – легкая конница (командир – брат Андрея, Дмитрий Ольгердович). Она должна была встретить ордынцев стрелами. В густой дубраве Дмитрий приказал расположиться резервному Засадному полу под командованием двоюродного брата Дмитрия, серпуховского князя Владимира Андреевича, после битвы получившего прозвище Храбрый, а также опытного воинского воеводы боярина Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского. Московский князь старался вынудить ордынцев, в первой линии которых всегда стояла конница, а в второй – пехота, к фронтальной атаке.

Битва началась утром 8 сентября поединком богатырей. С русской стороны на поединок был выставлен Александр Пересвет – монах Троице-Сергиева монастыря, до пострижения – брянский (по др. версии, любечский) боярин. Его противником оказался татарский богатырь Темир-мурза (Челубей). Воины одновременно вонзили друг в друга копья: это предвещало большое кровопролитие и долгую битву. Едва Челубей упал из седла, ордынская конница двинулась в бой и быстро смяла Передовой полк. Дальнейший натиск монголо-татар в центре был задержан вводом в действие русского резерва. Мамай перенес главный удар на левый фланг и начал там теснить русские полки. Положение спас, вышедший из дубравы, Засадный полк серпуховского князя Владимира Андеевича, ударил в тыл и фланг ордынской коннице и решил исход битвы.

Предполагают, что мамаева рать была разгромлена за четыре часа (если сражение продолжалась с одиннадцати до двух часов дня). Русские воины преследовали ее остатки до реки Красивая Меча (50 км выше Куликова поля); там же была захвачена Ставка ордынцев. Мамай успел бежать; Ягайло, узнав о его поражении, также спешно повернул обратно.

Потери обеих сторон в Куликовской битве были огромными. Убитых (и русских, и ордынцев) хоронили 8 дней. В сражении пали 12 русских князей, 483 боярина (60% командного состава русского войска.). Князь Дмитрий Иванович, который участвовал в битве на передовой в составе Большого полка был ранен в ходе сражения, но выжил и получил в дальнейшем прозвище «Донской».

Куликовская битва вселила уверенность в возможности победы над ордынцами. Поражение на Куликовом поле ускорило процесс политического дробления Золотой Орды на улусы. Два года после победы на Куликовом поле Русь не платила ордынцам дани, что положило начало освобождению русского народа от ордынского ига, росту его самосознания и самосознания других народов, находившихся под игом ордынцев, укрепило роль Москвы как центра объединения русских земель в единое государство.

Память о Куликовской битве сохранилась в исторических песнях, былинах, повестях Задонщина , Сказание о Мамаевом побоище и др.). Созданное в 90-е 14 – первой половине 15 в. вслед за летописными повестями Сказание о Мамаевом побоище являет собой самое полное освещение событий сентября 1380. Известно более 100 списков Сказания, начиная с 16 и по 19 в., которые дошли в 4-х основных редакциях (Основная, Распространенная, Летописная и Киприановская). Распространенная содержит подробное изложение событий Куликовской битвы, каких нет в других памятниках, начиная с предыстории (посольство Захария Тютчева в Орду с дарами с целью предотвратить кровавые события) и о самой битве (участие в ней Новгородских полков и др.). Только в Сказании сохранились сведения о численности войск Мамая, описания приготовления к походу («упряжения») русских полков, подробности их маршрута на Куликово поле, особенности дислокации русских войск, перечисление князей и воевод, принимавших участие в сражении.

Киприановскя редакция выдвигает на первый план роль митрополита Киприана, в ней союзником Мамая назван (как это и было на самом деле) литовской князь Ягайло. В Сказании много из дидактической церковной литературы: и в рассказе о поездке Дмитрия и его брата Владимира к преподобному Сергею Родонежскому за благословением, и о молитвах жены Дмитрия Евдокии, которыми «были спасены» сам князь и их дети, и то, что в уста воеводы Дмитрия Боброка – Волынца вложены слова, что «крест есть главное оружие», и то, что московский князь «выполняет благое дело», которыми руководит Бог, а Мамай – тьму и зло, за которыми стоит дьявол. Этот мотив проходит через все списки Сказания, в котором князь Дмитрий наделен множеством положительных характеристик (мудрость, смелость, мужество, полководческий талант, отвага и т.д.).

Фольклорная основа Сказания усиливает впечатление от описания битвы, представляя эпизод единоборства перед началом битвы Пересвета с Челубеем, картину переодевания Дмитрия в одежду простого воина с передачей своих доспехов воеводе Михаилу Бренку, а также подвиги воевод, бояр, простых воинов (Юрка-сапожник и др.). В Сказании присутствует и поэтика: сравнение русских воинов с соколами и кречетами, описание картин природы, эпизоды прощания уходивших из Москвы к месту битвы воинов с женами.

В 1807 Сказание использовал русский драматург В.А.Озеров при написании трагедии Дмитрий Донской.

Первым памятником героям Куликовской биты стала церковь на Куликовом поле, собранная вскоре после битвы из дубов Зеленой дубравы, где был спрятан а засаде полк князя Владимира Андреевича. В Москве в честь событий 1380 были возведены церковь Всех Святых на Куличиках (ныне находится рядом с современной станцией метро «Китай-город»), а также Богородице-Рождественский монастырь, в те времена давший приют вдовам и сиротам ратников, полегших в Куликовской битве. На Красном холме Куликова поля в 1848 была сооружена 28-метровая чугунная колонна – памятник в честь победы Дмитрия Донского над Золотой Ордой (архитектор А.П.Брюллов, брат живописца). В 1913–1918 на Куликовом поле был выстроен храм во имя преп. Сергея Радонежского.

Куликовская битва нашла отражение и в картинах О.Кипренского – Князь Донской после Куликовской битвы, Утро на Куликовом поле, М.Авилова – Поединок Пересвета и Челубея и др. Тема славы русского оружия в 14 в. представлена кантатой Ю.Шапорина Нa поле Куликовом. Широко отмечалось 600-летие Куликовской битвы. В 2002 учрежден Орден «За Служение Отечеству» в память св. в. кн. Дмитрия Донского и преподобного игумена Сергия Радонежского. Попытки препятствовать объявлению дня Куликовской битвы днем славы русского оружия, исходившие в 1990-е от группы татарских историков, мотивировавших свои действия желанием предотвратить формирование тем самым «образа врага», были категорически отвергнуты президентом Татарстана М.Шаймиевым, подчеркнувшим, что русские и татары давно «собраны в едином Отечестве и они должны взаимно уважительно относится к страницам истории боевой славы народов».

В русской церковной истории победа на Куликовом поле стала со временем чествоваться одновременно с праздником Рождества Пресвятой Богородицы, отмечаемом ежегодно 21 сентября (8 сентября по старому стилю).

Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева

Куликовская битва – сражение между коалицией русских князей под предводительством Дмитрия Ивановича и войском Золотой Орды под командованием хана Мамая. Сражение состоялось 8 сентября 1380 года на Куликовом поле (в районе рек Дон и Непрядва). Завершилась победой русских войск.

Монголо-татарское иго стало настоящим бедствием для русских княжеств. После 1237 года, когда войска Золотой Орды прошлись по русским городам и сёлам, сжигая их дотла, убивая или сгоняя в плен жителей, на 240 с лишним лет Русь оказалась лишённой самостоятельности. Ярлыки на княжение приходилось получать у правителей Орды. Временами русские князья вынуждены были принимать участие в походах ордынцев. Огромная дань, наложенная Ордой – «ордынский выход» — способствовала обнищанию даже богатых княжеств.

К 60-м годам XIV века обстановка начала меняться. Право на великокняжеский престол в 1359 году получил девятилетний московский князь Дмитрий Иванович.

Дмитрий был родным внуком Ивана Калиты – князя, известного как «собиратель земли русской». При Калите княжества начали подтягиваться к Москве, вступая в союз с нею и признавая её главенствующую роль. Иван Калита где силой, где мирным путём (Ярославское княжество, к примеру, было Москвой попросту куплено) присоединял к Москве все новые и новые земли. Ко вступлению Дмитрия на престол было понятно, что Москва будет играть ведущую роль в дальнейшей судьбе Руси. Правда, у неё были и соперники, в числе которых – Суздальско-Нижегородское княжество.

Опекал малолетнего Дмитрия митрополит Алексий – человек мудрый, сильный политик. Он сумел внушить своему воспитаннику мысль о необходимости создать союз русских княжеств, потому что только так можно было противостоять общему врагу – Золотой Орде.

Предыстория Куликовский битвы

Дмитрий Иванович имел мощного соперника в деле объединения княжеств в лице главы Суздальско-Нижегородского князя Дмитрия Константиновича, который предпринял поездку в Орду, чтобы добиться для себя ярлыка на великое княжение. Ярлык ордынцы ему дали, однако Дмитрий тоже отправился в Орду и смог настроить правителей на противоположный ход: ярлык в итоге был пожалован ему, и он стал законным представителем верховной власти на русских землях.

Соперничество между двумя князьями прекратилось, Дмитрий Константинович признал первенство Дмитрия Ивановича.

Москва продолжала укреплять своё положение города – центра Руси. В ней активными темпами шло каменное строительство, за 2 года был построен Кремль. Сюда переходили на постоянное жительство воины-дружинники, ремесленники. У глав княжество росло понимание: за сильной Москвой быть проще и легче, чем отстаивать свою самостоятельность.

Между тем Золотая Орда тоже менялась. Если когда-то, сто лет назад, это было кочевое государство со строгой иерархией и незыблемой властью хана, то теперь Орду то и дело потрясали междоусобные войны. Распри между ханами за первенство ослабляли Орду, и ей всё труднее становилось удерживать за собой положение лидера, которому безоговорочно подчинялись завоёванные государства.

Таким образом, к 60-м годам XIV политическая раскладка изменилась, Русь почувствовала, что сопротивление Орде не только возможно – оно неизбежно.

Причины Куликовской битвы

Дмитрий Иванович позволил себе прекратить выплаты дани Золотой Орде. В это время во главе степняков встал хан Мамай. Он пожелал не только вернуть дань, но и добиться выплаты её в объёме, когда Орда переживала период своего расцвета.

В конце лета русские войска дали бой эмиру Бегичу на реке Вожа, в котором одержали решительную победу. Мамай не собирался мириться с таким положением вещей, ему хотелось вернуть Орде прежнее влияние и заставить русские княжества опять собирать «ордынский выход». Поэтому он запланировал крупный поход на Русь, который начался летом 1380 г.

Подготовка к сражению

Мамай основательно подготовился к выступлению. Он рассчитывал не только на свои силы, но и на помощь союзников. В качестве последних, он привлёк литовского князя Ягайло, в распоряжении которого находилось 6-тысячное войско.

В конце лета 1380 г. Мамай вышел из Орды и двинулся к верховьям реки Дон. Он надеялся по дороге встретиться с союзниками и идти дальше, однако те запаздывали. Мамай предполагал также что ему поможет рязанский князь, принявший его сторону.

Московский князь Дмитрий Иванович принял меры по недопущению встречи Мамая и его пособника из рязанского княжества, в итоге нападающая сторона осталась лишённой подкрепления.

Зная о приближении Мамая, Дмитрий Иванович максимально подготовился к предстоящему бою. Он:

• разослал грамоты по всем княжествам, призывая присоединиться к московскому войску;
• назначил место встречи объединённых сил русских – крепость Коломну у Москвы-реки;
• снарядил дружину всем имевшимся вооружением;
• назначил опытных военачальников.

Больше 20 тысяч пеших и конных ратников было в русском войске.

Войско Мамая

Силы Мамая были несколько больше — около 30 тысяч воинов. Другие источники называют цифру 40 тысяч. Данные источников разнятся, поэтому со стопроцентной уверенностью указать численность войска нельзя.

Кто был в составе? Это:

• золотоордынцы;
• крымские армяне;
• камские булгары;
• черкесы.

Мамай собрал все силы, которые мог. Поэма «Задонщина» рассказывает, что в войско Мамая включало 9 орд и 70 князей. Даже итальянцы, владевшие торговым факториями в Крыму, поставили несколько сот воинов.

Основу войска составляла конница.

Ход сражения

Битва началась ранним утром 8 сентября 1380 г., когда русские дружинники форсировали Дон и заняли удобную позицию на Куликовом поле.

У русских было 3 полка:

• левой руки;
• правой руки;
• великий полк.

В полку, выступавшем первым, то есть великом, сражался князь Дмитрий Иванович, личным примером вдохновляя воинов.

Тыл русского войска был отлично защищён реками – Непрядвой и Доном. Для Мамая русские оставили узкий коридор, где он сразу попадал в ловушку, потому что тяжёлой коннице было не развернуться там для мощного манёвра.

Сражение проходило в 2 этапа.

Войско Мамая бежало с поля боя, преследуемое русскими дружинами.

Результаты

Куликовская битва закончилась безоговорочной победой русичей. Преследование неприятеля продолжалось 50 вёрст (53 км) после Куликова поля.

Итоги и значение Куликовской битвы

Победа русских в битве с ордынцами наглядно продемонстрировала: более не существует непобедимой золотоордынской армии. Держась вместе, объединёнными усилиями русские сумели одолеть противника, ранее внушавшего ужас.

Потери русских в битве были огромны, причём многие погибли не столько от мечей и стрел противника, сколько от «тесноты великой». Русские потеряли белозерских князей Фёдора и его сына Ивана Романовых, воеводу Вельяминова и ещё многих представителей знатных семей.

Сражение состоялось 8 сентября, но только к 14-му наши войска сумели собрать всех раненых, похоронить убитых и двинуться к Коломне.

Победа русского войска укрепила влияние и авторитет московских князей.

Последствия

Русские князья осознали, насколько важно объединиться, ведь только так можно было справиться с сильным противником. Значение Куликовской битвы было огромно. Правда, состоявшийся в 1382 г. набег на Русь хана Тохтамыша привёл к возобновлению выплаты дани. Но для всех, и для победителей в Куликовской битве, и для побеждённых, стало ясно: отныне Русь уже не разгромить так легко, как прежде. Это был отличный удачный опыт совместной борьбы русских князей против иноземных захватчиков.

Полководческий талант Дмитрия Донского

После сражения на Куликовом поле Дмитрия Ивановича стали называть Дмитрием Донским. Победа стала возможной во многом благодаря его способностям организовать ход сражения наиболее выгодным для русских способом. Дмитрий Иванович сумел:

• создать единое русское войско;
• расположить воинов так, чтобы в его распоряжении всегда был свежий резерв;
• устроить ловушку для противника, зажав его на тесной и неудобной для манёвра территории;
• вынудить противника сразу исчерпать основные силы.

Важную роль сыграла личная храбрость князя Дмитрия, бросившегося в бой с передовым полком и вдохновлявшего дружинников своим примером. В битве он был ранен, но это не помешало ему продолжать командовать сражением.

Куликовская битва стала первым шагом на пути освобождения русских земель от тягот золотоордынского ига.

С точки зрения официальной исторической науки главным героем Куликовской битвы является великий князь Московский и Владимирский Дмитрий Иванович , получивший об благодарных современников и потомков почетное прозвище "Донской" .

Портрет из "Царского Титулярника" 1672 г.:

Но таким ли уж однозначным героем предстает перед нами образ этого князя, если внимательно отнестись ко всем источникам, описывающим Куликовскую битву?

Давайте прочтем отрывок из "Сказания о Мамаевом побоище" , а потом попробуем задать несколько вопросов, на которые попытаемся дать ответ.

"Князь же Владимеръ Андреевичь ста на костех под черным знаменем. <...> И не обрете брата своего, великого князя, в плъку... и повеле трубити в собранные трубы. Пожда час и не обрете великого князя, нача плакати и кричати, и по плъкам ездити начать сам и не обрете и глаголаша всем: "Братья моя, русскыа сынове, кто виде или кто слыша пастыря нашего и началника?" И рече: "Аще пастырь пораженъ - и овцы разыдутся. Кому сия честь будеть, кто победе сей явися?"
И рекоша литовскые князи: "Мы его мнимъ, яко живъ есть, уязвленъ велми; егда въ мертвом трупу лежыт?" Инъ же въинъ рече: "Азъ видех его на седмом часу крепко бьющася с погаными палицею своею". Инъ же рече: "Азъ видех его поздее того; четыре татарины належахуть ему, онъ же крепко бияшеся с ними". Некто князь, именем Стефанъ Новосилской, тъй рече: "Аз видех его перед самым твоим приходом, пеша и идуща с побоища, уязвлена велми. Того ради не могох азъ ему помощи - гоним есмь трема татарины, нъ милостию Божиею едва от них спасохся, а много зла от них приимах и крепко пострадах".
Князь же Володимеръ рече: "Братиа и друзи, русскыа сынове, аще кто жыва брата моего обрящет, тъй поистинне пръвый будеть у нас!" И разсыпашася вси по велику, силну и грозну побоищу, ищущи победе победителя. Ови же наехаша убитаго Михаила Андреевича Бренка: лежыть в приволоце и в шеломе, что ему далъ князь великий; инии же наехаша убитаго князя Феодора Семеновича Белозерьскаго, чающе его великим княземъ, занеже приличенъ бе ему.
Два же етера въина уклонишася на десную страну в дуброву, единъ имянемъ Феодоръ Сабуръ, а другий Григорей Холопищевъ, оба родом костромичи. Мало выехавъ с побоища и наехаша великого князя бита и язвлена вельми и трудна, отдыхающи ему под сению ссечена древа березова . И видеша его и, спадше с коней, поклонишася ему. Сабуръ же скоро възвратися поведати князю Владимеру, и рече: "Князь великий Дмитрей Ивановичь здравъ бысть и царствуеть в векы!"
Вси же князи и воеводы, слышавше, и скоро сунушася и падше на ногу его, глаголюще: "Радуйся, князю нашь, древний Ярославъ, новый Александръ, победитель врагомъ: сиа же победы честь тобе довлеетъ". Князь же великий едва рече: "Что есть, поведайте ми". Рече же князь Владимеръ: Милостью Божиею и Пречистыа Его Матери, пособием и молитвами сродникъ наших святых мученикъ Бориса и Глеба и молением русскаго святителя Петра и пособника нашего и въоружителя игумена Сергиа, - и тех всех святых молитвами врази наши побежени суть, мы же спасохомся".
Князь же великий, слышавъ то и въставъ, рече: "Сий день сътвори Господь, възрадуемся и възвеселимся, людие!" <...>
И приведоша ему конь и, всед на конь и выехавъ на велико, силно и грозно побоище, и видехъ въйска своего бито велми много, а поганых татаръ четвертицею сугубь того более бито и, обратився к Волынцу, рече: "Въистину, Дмитрей, не ложна есть примета твоа, подобает ти всегда воеводою быти".
(См: Сказание о Мамаевом побоище // Памятники литературы Древней Руси: X - XVI века. М., 1981. С. 180, 182).

Сначала о главных персонажах этого повествования.

О том, кто такой великий князь Дмитрий Иванович известно всем, поэтому перейдем от него к другому князю - Владимиру Андреевичу, с имени которого начинается приведенный выше отрывок из "Сказания".

Владимир Андреевич - удельный князь Серпуховской, а также Дмитровский, Угличский, Галицкий и Боровской, имел по установленному еще Иваном Калитой правилу третью часть доходов с Московского посада, как сын младшего из его сыновей Андрея Ивановича.

Фреска церкви иконы Божией Матери "Неупиваемая Чаша"
серпуховского Высоцкого монастыря:

В Куликовской битве командовал засадным полком, вступление в битву которого, когда перевес явно клонился на сторону Мамая, решил исход битвы.

Пережил своего двоюродного брата на 21 год (умер в 1410 г. в возрасте 57 лет). Еще при жизни заслужил от современников прозвище, которым мог бы гордится любой средневековый полководец, - "Храбрый" . Но на его гробнице в Архангельском соборе Московского Кремля он поименован не только "Храбрым", но и "Донским" (впрочем, к этому вопросу мы еще вернемся).

Дмитрий Михайлович Боброк Волынский (или Волынец ) - безудельный князь, воевода на службе московского князя с 60-х годов XIV в. Одаренный полководец, участвовавший в многих междоусобицах на стороне московских князей. Благодаря своим многочисленным победам сумел породниться с великими князем, и женившись на его сестре, стат ему зятем. Среди московских воевод занимал главное положение, что подтверждается тем, что именно его подпись стоит первой среди боярских на духовной грамоте Дмитрия Ивановича 1389 г. После этого имя воеводы ни в одном из известных источников более не упоминается.

В Куликовской битве являлся воеводой засадного полка под началом Владимира Андреевича Серпуховского. Хотя вопрос о том, кто кем на самом деле командовал, решается очень просто: опытный воевода в возрасте не менее 50 лет, прошедший множество битв, конечно же, должен был быть наставником своего непосредственного командира - 27- летего князя Серпуховского. Да собственно, согласно источникам, так они и было: именно Боброк решил, когда именно засадному полку нужно ударить в тыл прорвавшему правый фланг и часть большого полка русского войска стремительно наступавшему ордынскому воинству. При этом воевода постоянно осаживал молодого князя, рвущегося в битву, и нанес удар, решивший её исход только спустя 5 часов после её начала. Именно после этого удара засадного полка, татары, не ожидавшие его, были смяты и фактически признав поражение, котрое ещё совсем недавно казалось победой, стремительно побежали, преследуемые русским войском.

Владимир Андреевич и Боброк Волынец в засаде
(миниатюра из Лицевого свода):

Вот теперь, когда вы познакомились как и историческим источником, так и с основными упомянутыми в нём персонажами, предлагаю вашему вниманию несколько вопросов и свои ответы на них (если вы с ними не согласны, то я с вами с удовольствием подискутирую).

Вопрос первый.

Обратили ли вы внимание на слова князя Владимира: "Кто виде или кто слыша пастыря нашего и началника?"; "Аще пастырь пораженъ - и овцы разыдутся."?
Как еще можно толковать эти основанные на Священном Писании слова, если не в том смысле, что пастух должен пасти своих овец, или, применительно к ситуации, вождь - полководец должен быть во главе своего войска?
Что же мы видим из текста "Сказания"? "Пастырь" - князь Дмитрий Иванович перед битвой переоделся в "овечью шкуру" - одежду рядового пехотинца, и подставил вместо себя другого воина (согласно источнику некого Михаила Бренка).
Как же князь Дмитрий мог руководить сражением, если он скрылся и от врагов, и от своих воинов? Или ходом кровопролитного сражения руководил Михаил Андреевич Бренок? Вряд ли. Скорее всего он был убит задолго до того, как битва перешла в свою основную стадию. Получается "овцы" - русские воины во время битвы остались без своего "пастыря" - полководца. Возможно именно поэтому на протяжении первых пяти часов жестокой сечи войска Мамая (кстати говоря, оставшегося 8 сентября 1380 г. без ожидаемых союзников - рязанского князя Олега и литовского - Ягайло) теснили русские полки, оказавшиеся без главнокомандующего. И скорее всего именно поэтому темник Мамай уже готов был торжествовать победу.
И Мамай её торжествовал бы, если бы не засадный полк во главе с князем Владимиром Андреевичем и воеводой Дмитрием Боброк Волынским.

То есть получается, что изображая начало Куликовской битвы, художники рисуют на своих картинах не того человека, ведь князь Дмитрий Иванович заранее успел о себе позаботиться.

"Утро на Куликовом поле" (Бубнов А. П. 1947 г.):

Вопрос второй.

Где находился великий князь Дмитрий Иванович в решающий момент сражения? Источник дает на этот вопрос совершенно определенный ответ: он оказывается отдыхал под "сению ссечена древа березова" в стороне от поля боя в некой дубраве, где его и нашли воины, посланные князем Владимиром на его поиски.
Как же он там оказался? И кто устроил ему эту "сень" под срубленной березкой?
Не кажется ли вам, что образ князя - "победителя" приобретает здесь явно комические, если не сатирические черты?
К тому же, оказывается, что этот "великий полководец" вообще не в курсе произошедшего, поэтому и спрашивает воинов-костромичей: "Что есть, поведайте ми".

Конечно же, можно в качестве оправдания великого князя привести следующий аргумент: он был тяжело ранен в битве, возможно даже контужен, вот и говорит он еле-еле ("...князь же великий едва рече...").

"Дмитрий Донской на Куликовом поле"
(В. К. Сазонов, 1824 г.):

По моему мнению, подтверженному тем же источником, никаких особенных ран у князя Дмитрия не было, ведь он, как только ему стало известно об одержанной без его решающего участия победе, будто бы сразу же позабыв о своей контузии, "въставъ", объявил, что теперь можно радоваться и веселиться (!!!). А когда ему привели коня, он тут же (видимо его раны мгновенно затянулись?) "всед на конь" (попробуйте оседлать коня и удержаться в седле, если вы настолько тяжело ранены, что едва можете говорить!).

И вот тут великий князь Московский "выехавъ на велико, силно и грозно побоище". А не впервые ли, чтобы посмотреть наконец, за что именно его позже назовут "победе победителем"?

Таким образом, великий князь Дмитрий никак не может называться не только великим полководцем, но и победителем Мамая в Куликовской битве.

В этом случае возникает третий вопрос : а кто же на самом деле победил Мамая 8 сентября 1380 года на Куликовом поле?

Думаю, ответ на этот вопрос очевиден. Это Серпуховской князь Владимир Андреевич , который и сообщил своему двоюродному брату Дмитрию Ивановичу об исходе сражения, а также, и может быть даже в большей степени, воевода Дмитрий Волынец , что признавал и сам великий князь: "Въистину, Дмитрей, ... подобает ти всегда въеводою быти".

Именно он должен быть изображен на этой картинке,
соответствующей словам: "Князь же Владимеръ ста на костех
под черным знаменем":

Кстати говоря, очень интересно то, что прозвище "Донской" в ранней традиции закрепилось не за великим Московским князем, а за его двоюродным братом - удельным князем Владимиром Андреевичем Серпуховским, называемым также Храбрым.

Именно так упоминается он в духовной грамоте Ивана Грозного:
"А сын мой Иван держит на Москве болшаго своего наместника, по старине, как было при отце моем, при великом князе Василье Ивановиче всея России, и как было при мне, а другова наместника держати на трети на княжь Володимера Андреевича Донского на Москве жь" .
(См: Духовная грамота царя Ивана Васильевича IV // Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV - XVI вв. М.; Л., 1950. С. 434).

Да и на условном портрете в "Титулярнике" 1672 г. великий князь Дмитрий Иванович "Донским" не называется.

Старясь быть до конца объективным, не могу не заметить, что "Сказание о Мамаевом побоище" создавалось в Троицком монастыре, который находился в Серпуховском удельном княжестве, поэтому местные книжники могли стремиться всячески прославить своего князя в ущерб Дмитрию Ивановичу. Но, думаю, что если бы Дмитрий Донской был тем героем, которым он изображается в современной исторической мифологии, никакие попытки провинциальных монахов принизить значение и славу великого Московского князя не имели бы успеха.

А вот почему над головой великого князя Московского Дмитрия Ивановича в том же "Царском Титулярнике" нет нимба, и почему он не назван "святым" или "благоверным", в отличие от своего младшего брата Владимира Андреевича Храброго (Донского), об этом может быть рассказана отдельная история, связанная с более чем непростыми его отношениями с Церковью.

Пока же просто упомяну, что великий князь Дмитрий Иванович был канонизирован лишь в 1988 году, когда в СССР, стремительно перестающем быть атеистическим государством, широко отмечалось "тысячелетие Крещения Руси", и РПЦ Московского патриархата, уже давно стоящая на службе интересов государства, очевидно вспомнила знаменитую речь Сталина на параде 7 ноября 1941 года, в которой среди прочих подководцев Руси и России (Александра Невского, Суворова и Кутузова) был упомянут и Дмитрий Донской.

В заключение хочу выразить огромную благодарность моему Учителю - Игорю Николаевичу Данилевскому , который научил меня мыслить критически и составлять собственное мнение прежде всего на основе анализа исторических источников. Именно благодаря общению с ним я могу называть себя историком.

(При работе над данным постом была использована книга И. Н. Данилевского "Русские земли глазами современников и потомков (XII - XIV вв.): Курс лекций. - М., 2001.).

Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.

Летом 1380 года в Москву к князю Дмитрию Ивановичу пришла грозная весть: татарский владыка, темник Мамай , со всей Золотой ордой идет на Русь. Не довольствуясь силой татарской и Половецкой, хан нанял еще отряды бесермен (закаспийских мусульман), алан, черкес и крымских фрягов (генуэзцев). Мало того, он заключил союз с недругом Москвы литовским князем Ягайлом , который обещал соединиться с ним. Вести добавляли, что Мамай хочет совершенно истребить русских князей, а вместо них посадить своих баскаков; грозит даже искоренить православную веру и взамен ее ввести мусульманскую. Гонец князя рязанского Олега извещал, что Мамай уже перешел на правую сторону Дона и прикочевал к устью реки Воронежа, к пределам Рязанской земли .

Мамай. Художник В. Маторин

Дмитрий Иванович прежде всего прибег к молитве и покаянию. А затем послал гонцов во все концы своей земли с повелением, чтобы наместники и воеводы спешили с ратными людьми в Москву. Разослал также грамоты к соседним князьям русским, прося их как можно скорее идти на помощь с дружинами. Прежде всего явился на призыв Владимир Андреевич Серпуховской. Со всех сторон стали собираться в Москву ратные люди и подручные князья.

Между тем приехали послы Мамая и потребовали той же дани, которую Русь платила при хане Узбеке , и той же покорности, какая была при старых ханах. Дмитрий собрал бояр, подручных князей и духовных лиц. Духовенство говорило, что подобает утолить ярость Мамаеву великой данью и дарами, чтобы не пролилась кровь христианская. Эти советы были уважены. Великий князь одарил татарское посольство и отправил к хану со многими дарами и мирными предложениями посла Захария Тютчева. Плохая однако была надежда умилостивить злого татарина, и военные приготовления продолжались. По мере того как увеличивалось собиравшееся в Москву русское ополчение, росло в русских людях воинственное воодушевление. Недавняя победа на Воже была у всех в памяти. Росло сознание русского народного единства и русской силы.

Вскоре прискакал гонец от Захария Тютчева с новыми недобрыми вестями. Тютчев, достигнув рязанских пределов, узнал, что Мамай идет на Московскую землю и что к нему пристал не только Ягайло Литовский, но и Олег Рязанский. Олег приглашал Ягайла поделить Московские волости и уверял Мамая, что Дмитрий не отважится выйти против татар и убежит на север. Хан условился с Ягайлом и Олегом сойтись на берегах Оки первого сентября.

Весть об измене Олега Рязанского не поколебала его решимости князя Дмитрия. На общем совете положили идти навстречу Мамаю в степи, и, если можно, предупредить его соединение с Ягайлом и Олегом. Князьям и воеводам, которые не успели еще придти в Москву, Дмитрий послал гонцов с грамотами, чтобы шли к Коломне, назначенной сборным местом всех ополчений. Великий князь снарядил конный разведочный отряд, под начальством Родиона Ржевского, Андрея Волосатого и Василия Тупика. Они должны были ехать в придонскую степь под самую Орду Мамаеву, чтобы «добыть языка», т.е. пленников, от которых можно было бы в точности узнать о намерении неприятеля.

Не дождавшись вестей от этих разведчиков, Дмитрий снарядил вторую сторожу. Дорогой она повстречала Василия Тупика, отряженного от первой. Разведчики приехали в Москву и донесли князю, что Мамай идет на Русь со всей Ордой, что великие князья Литовский и Рязанский действительно с ним в союзе, но что хан не спешит: он поджидает на помощь Ягайло и ждет осени, когда на Руси поля будут убраны и Орда может воспользоваться готовыми запасами. Собираясь на Русь, хан разослал своим улусам наказ: «не пашите землю и не заботьтесь о хлебе; будьте готовы на русские хлебы».

Дмитрий Иванович повелел областным полкам спешить под Коломну к 15 августа, к Успеньеву дню. Перед походом он поехал взять благословение у святого Сергия Радонежского , в обитель Троицы. Она еще не отличалась ни каменными величественными строениями, ни главами богатых храмов, ни многочисленной братией; но уже была знаменита подвигами Сергия Радонежского. Слава его духовной прозорливости была так велика, что князья и бояре просили его молитв и благословения; митрополиты Алексей и Киприан обращались к нему за советами и помощью.

15 августа 1380 Дмитрий Иванович приехал в Троицу, в сопровождении некоторых князей, бояр и многих дворян . Надеялся он услышать от святого мужа какое-либо пророческое слово. Отстояв обедню и приняв игуменское благословение, великий князь разделил с преподобным скромную монастырскую трапезу.

После трапезы игумен Сергий сказал ему:

«Почти дарами и воздай честь нечестивому Мамаю; да видев твое смирение, Господь Бог вознесет тебя, а его неукротимую ярость и гордость низложит».

«Я уже сие сотворил, отче, – отвечал Дмитрий. – Но он наипаче с великою гордостию возносится».

«Если так, – молвил Преподобный, – то его ждет конечно погубление и запустение; а тебе от Господа Бога и Пречистыя Богородицы и святых его будет помощь, и милость, и слава».

Благословение Сергия Радонежского на Куликовскую битву. Художник П. Рыженко

Из числа монастырской братии выдавались два инока своим высоким ростом и крепким сложением. Их звали Пересвет и Ослябя; до поступления в монастырь они слыли богатырями и отличались ратными подвигами. Пересвет, в миру носивший имя Александра, был из рода брянских бояр.

«Дай мне сих двух воинов», – сказал великий князь Сергию.

Преподобный велел обоим братьям изготовиться к ратному делу. Иноки тотчас облеклись в оружие. Сергий дал каждому из них схиму с нашитым на нее крестом.

Отпуская гостей, Сергий Радонежский осенил крестом великого князя и его спутников и вновь сказал пророческим голосом:

«Господь Бог будет тебе помощник и заступник; Он победит и низложит твоих супостатов и прославит тебя».

Преподобный Сергий был пламенный русский патриот. Он горячо любил родину и никому не уступал в ревности к ее освобождению от постыдного ига. Вещие слова преподобного наполнили радостью и надеждой сердце великого князя. Возвратясь в Москву, он не медлил долее выступлением.

Выступление русской рати на поле Куликово

Если мы припомним сборы южнорусских князей в поход на Калку против тогда еще неведомых татар, то увидим великую разницу. Князья, Мстислав Удалой Галицкий, Мстислав Киевский, привыкшие к победам над степными варварами, отправлялись в степи шумно и весело; соперничали друг с другом; а некоторые думали, как бы напасть на врага прежде других, чтобы не разделять с ними победы и добычи. Теперь не то. Наученные горьким опытом и смиренные тяжким игом, севернорусские князья, собравшиеся вокруг Дмитрия, покорно и единодушно идут за своим вождем. Сам великий князь приготовляется к делу обдуманно и осторожно; а главное, предпринимает все с молитвой и с благословением церкви.

20 августа рать выступала в поход. Дмитрий Иванович с князьями и воеводами горячо молился в соборном Успенском храме; припадая ко гробу святого Петра митрополита . Заступавший митрополита епископ служил напутственный молебен. Из Успенского собора Дмитрий перешел в храм архангела Михаила и там поклонился гробам своего отца и деда. Затем он простился с супругой и детьми и выехал к войску. Оно запрудило все улицы и площади, прилегавшие к Кремлю. Отборная часть его выстроилась на Красной площади тылом к Большому посаду (Китай-город), а лицом к трем кремлевским воротам. Священники и диаконы осеняли крестами и кропили ратников.

Проводы ополчения на Куликово поле. Художник Ю. Ракша

Полки представляли величественное зрелище. Над войском во множестве развевались знамена на высоких древках; поднятые вверх копья имели подобие целого леса. Из среды воевод особенно выдавался сам Дмитрий Иванович как своим великокняжеским облачением, так и сановитой наружностью. Это был высокий, плотный мужчина, темноволосый, с окладистой бородой и большими, умными глазами. Ему было не более тридцати лет отроду. С ним выехал из Кремля его любимый двоюродный брат Владимир Андреевич, еще моложе Дмитрия. Вокруг них ехала свита из собравшихся в Москву подручных князей, каковы: Белозерские Федор Романович и Семен Михайлович, Андрей Кемский, Глеб Каргопольский и Кубенский, князья Ростовские, Ярославские, Устюжские, Андрей и Роман Прозоровские, Лев Курбский, Андрей Муромский, Юрий Мещерский, Федор Елецкий.

Все Московское население высыпало на проводы ополчения. Женщины голосили, расставаясь со своими мужьями и родственниками. Остановясь перед ратью, великий князь сказал громко окружающим:

«Братия моя милая, не пощадим живота своего за веру христианскую, за святые церкви и за землю русскую!»

«Готовы сложить свои головы за веру Христову и за тебя, Государь великий князь!» – отвечали из толпы.

Ударили в бубны, затрубили в трубы, и войско двинулось в поход. Во избежание тесноты, рать разделилась и пошла на Коломну тремя дорогами: одну, с Владимиром Андреевичем, великий князь Дмитрий отпустил на Бронницы, другую с Белозерскими князьями послал Болванской дорогой, а третью сам повел на Котел. За войском следовал длинный обоз. Воины сложили на телеги более тяжелые части своего вооружения. Князья и бояре имели при себе особые обозы и многочисленных слуг.

Е. Данилевский. К полю Куликову

Семейство свое и Москву великий князь на время отсутствия поручил воеводе Федору Кобылину (сын Андрея Кобылы, родоначальника царской династии Романовых ). Он взял с собой в поход десять сурожан, т. е. русских купцов, ездивших по торговым делам в Кафу (Феодосию), Сурож (Судак) и другие крымские города. Они хорошо знали южные пути, пограничные города и кочевья татар и могли служить войску как надежными проводниками, так и опытными людьми для закупки и отыскания продовольствия.

24 августа Дмитрий Иванович достиг города Коломны. Здесь встретили великого князя воеводы уже собравшихся полков, а также коломенский епископ Герасим и священники. На другой день происходил великокняжеский смотр всему войску на широком лугу. Дмитрий тут разделил все ополчение на обычные четыре полка и каждому назначил предводителей. Главный или великий полк он оставил под своим начальством; в свой полк поместил и удалых князей Белозерских. Кроме собственной московской дружины, в этом главном полку находились воеводы, начальствовавшие следующими дружинами: Коломенскою – тысяцкий Николай Васильевич Вельяминов, Владимирскою – князь Роман Прозоровский, Юрьевскою – боярин Тимофей Валуевич, Костромскою Иван Родионович Квашня, Переяславскою – Андрей Серкизович. Полк правой руки великий князь Дмитрий поручил двоюродному брату Владимиру Андреевичу Серпуховскому и придал ему князей Ярославских; под Владимиром воеводами были: бояре Данило Белоус и Константин Кононович, князь Федор Елецкий, Юрий Мещерский и Андрей Муромский. Левая рука вверена князю Глебу Брянскому, а передовой полк князьям Дмитрию и Владимиру (Друцким?).

Здесь Дмитрий Иванович окончательно убедился в измене Олега Рязанского, который до этой минуты хитрил и продолжал дружески сноситься с Дмитрием. Вероятно, это обстоятельство и побудило последнего, вместо того, чтобы перейти Оку под Коломной и вступить в пределы Рязанской земли, уклониться несколько к западу, чтобы их миновать. Может быть, он этим давал время присоединиться к нему не подошедшим ещё московским отрядам.

На следующее утро князья выступили в дальнейший поход левым прибрежьем Оки. Возле устьев Лопасны к войску присоединился Тимофей Васильевич Вельяминов; с ратниками, которые собрались в Москве уже после выступления великого князя. Дмитрий повелел войску в этом месте перевозиться за Оку. После переправы он велел сосчитать всё ополчение. Летописцы наши, очевидно, преувеличивают, говоря, что насчитали более 200.000 ратников. Мы будем ближе к истине, если предположим, что их было с небольшим сто тысяч. Но в любом случае ясно, что такой великой рати еще никогда не выставляла русская земля. А, между тем, эта рать собрана была только во владениях Московского князя и подручных ему мелких удельных князей.

Ни один из крупных князей не принял участия в славном предприятии, хотя Дмитрий всюду посылал гонцов. Князья или боялись татар, или завидовали Москве и не желали помогать её усилению. Не говоря уже об Олеге Рязанском, великий князь тверской Михаил Александрович также не пришел на помощь. Даже тесть Московского князя Дмитрий Константинович Нижегородский не прислал своих дружин зятю. Не явились ни смоляне, ни новгородцы. Дмитрий Иванович однако жалел только, что у него мало пешей рати, которая не могла всегда поспевать за конницей. Поэтому он оставил у Лопасны Тимофея Васильевича Вельяминова, чтобы тот собрал все отставшие отряды и привел бы их в главную рать.

Войско двинулось к верхнему Дону, направляясь вдоль западных рязанских пределов. Великий князь строго наказал, чтобы ратники на походе не обижали жителей, избегая всякого повода раздражать Рязанцев. Весь переход совершился скоро и благополучно. Сама погода ему благоприятствовала: хотя начиналась осень, стояли ясные, теплые дни, и почва была сухая.

Во время похода к Дмитрию Ивановичу прибыли со своими дружинами два Ольгердовича , Андрей Полоцкий, княживший тогда во Пскове, и Дмитрий Корибут Брянский. Этот последний, подобно брату Андрею, поссорившись с Ягайлом, временно вступил в число подручников князя Московского. Ольгердовичи славились воинской опытностью и могли быть полезными на случай войны с их братом Ягайлом.

Великий князь постоянно собирал вести о положении и намерениях неприятелей. Он отрядил вперед расторопного боярина Семена Мелика с отборной конницей. Ей дано поручение ехать под самую татарскую сторожу. Приблизясь к Дону, Дмитрий Иванович остановил полки и на месте, называвшемся Березой, подождал отставшую пешую рать. Тут явились к нему дворяне, присланные боярином Меликом с захваченным в плен татарином из свиты самого Мамая. Он рассказал, что хан стоит уже на Кузьминской гати; подвигается вперед медленно, ибо все ожидает Олега Рязанского и Ягайла; о близости Дмитрия он пока не ведает, полагаясь на Олега, который уверял, что Московский князь не отважится выйти навстречу. Однако можно думать, что дня через три Мамай перейдет на левую сторону Дона. В то же время пришли вести, что Ягайло, выступивший на соединение с Мамаем, стоял уже на Упе у Одоева.

Дмитрий Иванович начал совещаться с князьями и воеводами.

«Где давать битву? – спрашивал он. – Дожидаться ли татар на этой стороне или перевозиться на ту сторону?»

Мнения разделились. Некоторые склонялись к тому, чтобы не переходить реку и не оставлять у себя в тылу литву и рязанцев. Но другие были противного мнения, в том числе и братья Ольгердовичи, которые с убедительностью настаивали на переправе за Дон.

«Если останемся здесь, – рассуждали они, – то дадим место малодушию. А если перевеземся на ту сторону Дона, то крепкий дух будет в воинстве. Зная, что бежать некуда, воины будут сражаться мужественно. А что языки страшат нас несметной татарской силой, то не в силе Бог, но в правде». Приводили также Дмитрию известные по летописям примеры его славных предков: так, Ярослав, переправясь за Днепр, победил окаянного Святополока; Александр Невский, перейдя реку, поразил Шведов.

Великий князь принял мнение Ольгердовичей, сказав осторожным воеводам:

«Ведайте, что я пришел сюда не затем, чтобы на Олега смотреть или реку Дон стеречь, но дабы русскую землю от пленения и разорения избавить или голову свою за всех положить. Лучше было бы нейти против безбожных татар, нежели, пришед и ничтоже сотворив, воротиться вспять. Ныне же пойдем за Дон и там или победим, или сложим свои головы за братью наших христиан».

На решимость Дмитрия немало подействовала и грамота, полученная от игумена Сергия. Он вновь благословил князя на подвиг, побуждал биться с татарами и обещал победу.

7 сентября 1380 г., накануне Рождества Богородицы, русское войско придвинулось к самому Дону. Великий князь велел наводить мосты для пехоты, а для конницы искать бродов – Дон в тех местах не отличается ни шириной, ни глубиной течения.

Действительно, нельзя было терять ни одной минуты. К великому князю прискакал со своей сторожей Семен Мелик и доложил, что он уже бился с передовыми татарскими наездниками; что Мамай уже на Гусином броду; он теперь знает о приходе Дмитрия и спешит к Дону, чтобы загородить русским переправу до прибытия Ягайла, который уже двинулся от Одоева навстречу Мамаю.

Предзнаменования в ночь перед Куликовской битвой

К ночи русская рать успела переправиться за Дон и расположилась на лесистых холмах при впадении в него реки Непрядвы. За холмами лежало широкое десятиверстное поле, называвшееся Куликовым; посреди его протекала речка Смолка. За ней разбила свой стан орда Мамая, который пришел сюда уж к ночи, и не успел помешать русской переправе. На самом возвышенном месте поля, Красном холме, поставлен был шатер хана. Окрестности Куликова поля представляли овражистую местность, были покрыты кустарником, а отчасти лесными зарослями на влажных местах.

В числе главных воевод у Дмитрия Ивановича находился Дмитрий Михайлович Боброк, волынский боярин. В те времена в Москву приходили многие бояре и дворяне из Западной и Южной Руси. К таким выходцам принадлежал и один из безудельных князей Волынских, Дмитрий Боброк, женатый на сестре Московского князя, Анне. Боброк уже успел отличиться несколькими победами. Он слыл человеком очень искусным в ратном деле, даже знахарем. Он умел гадать по разным знамениям, и вызвался показать великому князю приметы, по которым можно узнать судьбу предстоявшего сражения.

Летописное сказание повествует, что ночью великий князь и Боброк выехали на Куликово поле, стали между обеих ратей и начали прислушиваться. До них доносились великий клич и стук, как будто происходило шумное торжище или город строили. Позади татарского стана слышались завывания волков; на левой стороне клектали орлы и граяли вороны; а на правой стороне, над рекой Непрядвой, вились стаи гусей и уток и плескали крыльями, как перед страшной бурей.

«Что слышал, господине княже?» – спросил Волынец.

«Слышал, брате, страх и грозу велию», – отвечал Дмитрий.

«Обратись, княже, на полки русские».

Дмитрий повернул коня. На русской стороне Куликова поля была тишина великая.

«Что, господине, слышишь?» – переспросил Боброк.

«Ничего не слышу, – заметил великий князь; – только видел я будто зарево, исходящее от многих огней».

«Господине княже, благодари Бога и всех святых, – молвил Боброк: – огни суть доброе знамение».

«Есть у меня еще примета» – сказал он, сошел с коня и припал к земле ухом. Долго прислушивался, потом встал и понурил голову.

«Что же, брате?» – спросил Дмитрий.

Воевода не отвечал, был печален, даже заплакал, но наконец заговорил:

«Господине княже, то две приметы: одна тебе на велию радость, а другая на велию скорбь. Слышал я землю горько и страшно плачущую надвое: на одной стороне будто женщина кричит татарским голосом о чадах своих; а на другой стороне будто девица плачет и в великой печали. Уповай на милость Божию: ты одолеешь поганых татар; но воинства твоего христианского падет многое множество».

Если верить сказанию, в ту ночь волки страшно выли на Куликовом поле, и было их такое множество, как будто сбежались со всей вселенной. Всю ночь также слышались граяния воронов и клектанье орлов. Хищные звери и птицы как бы чуяли запах многочисленных трупов.

Описание Куликовской битвы

Утро 8 сентября было очень туманно: густая мгла мешала видеть движение полков; только на обеих сторонах Куликова поля раздавались звуки воинских труб. Но часу в 9-м туман начал рассеиваться, и солнце осветило русские полки. Они заняли такое положение, что правым боком упирались в овраги и дебри речки Нижнего Дубика, впадающей в Непрядву, а левым в крутоярье Смолки, там, где она делает северный заворот. На правом крыле битвы Дмитрий поставил братьев Ольгердовичей, а князей Белозерских поместил на левом. Пехота большей частью была выставлена в передовой полк. Этим полком по-прежнему начальствовали братья Всеволодовичи; к нему же присоединились боярин Николай Васильевич Вельяминов с Коломенцами. В большом или среднем полку под самим великим князем воеводствовали Глеб Брянский и Тимофей Васильевич Вельяминов. Кроме того, Дмитрий отрядил еще засадный полк, который поручил брату Владимиру Андреевичу и упомянутому боярину Дмитрию Боброку. Этот конный полк стал в засаду за левым крылом в густой дубраве над рекой Смолкой. Полк был помещен так, что мог легко подкрепить сражающихся, а кроме того прикрывал обозы и сообщение с мостами на Дону, единственный путь отступления в случае неудачи.

Утро на Куликовом поле. Художник А. Бубнов

Великий князь на коне объезжал перед битвой ряды воинов и говорил им: «Возлюбленные отцы и братия, Господа ради и Пречистой Богородицы и своего ради спасения подвизайтеся за православную веру и за братию нашу».

На челе великого или главного полку стояла собственная дружина великого князя и развевалось его большое черное знамя с вышитым на нем ликом Спасителя. Дмитрий Иванович снял с себя златотканую великокняжую приволоку; возложил ее на любимца своего боярина Михаила Бренка, посадил его на своего коня и велел носить перед ним большое черное знамя. А сам покрылся простым плащом и пересел на другого коня. Он поехал в сторожевом полке, чтобы впереди его собственноручно ударить на врагов.

Тщетно князья и воеводы удерживали его. «Братия моя милая, – отвечал Дмитрий. – Если я вам глава, то впереди вас хочу и битву начать. Умру или жив буду – вместе с вами».

Часов в одиннадцать утра двинулась татарская рать на битву к середине Куликова поля. Страшно было смотреть на две грозные силы, шедшие друг на друга. Русское воинство отличалось червлеными щитами и светлыми доспехами, сиявшими на солнце; а татарское от своих темных щитов и серых кафтанов издали походило на черную тучу. Передний татарский полк, как и русский, состоял из пехоты (может быть, наемные генуэзские кондотьеры). Она двигалась густой колонной, задние ряды клали свои копья на плечи передних. В некотором расстоянии друг от друга рати вдруг остановились. С татарской стороны выехал на Куликово поле воин огромного роста, подобный Голиафу, чтобы по обычаю тех времен начать битву единоборством. Он был из знатных людей и назывался Челубей.

Увидел его инок Пересвет и сказал воеводам: «Сей человек себе подобного ищет; я хочу с ним видеться». «Преподобный отец игумен Сергий, – воскликнул он, – помоги мне молитвою своею». И с копьем поскакал на врага. Татарин понесся ему навстречу. Противники ударили друг на друга с такой силой, что кони их упали на колени, а сами они мертвыми поверглись на землю.

Победа Пересвета. Художник П. Рыженко

Тогда двинулись обе рати. Дмитрий показал пример воинской отваги. Он переменил несколько коней, сражаясь в передовом полку; когда же обе передовые рати смешались, отъехал к великому полку. Но дошел черед до этого последнего, и он опять принял личное участие в битве. А хан Мамай наблюдал сражение с вершины Красного холма.

Скоро место Куликовской битвы сделалось до того тесным, что ратники задыхались в густой свалке. Расступиться в сторону было некуда; с обоих боков препятствовало свойство местности. Такой страшной битвы никто из русских и не помнил. «Копья ломались как солома, стрелы падали дождем, а люди падали как трава под косой, кровь текла ручьями». Куликовская битва была по преимуществу рукопашная. Многие умирали под конскими копытами. Но и кони едва могли двигаться от множества трупов, которым покрылось поле битвы. В одном месте одолевали татары, в другом русские. Воеводы передней рати большей частью скоро пали геройской смертью.

Пешая русская рать уже полегла в бою. Пользуясь превосходством в числе, татары расстроили наши передние полки и стали напирать на главную рать, на полки Московский, Владимирский и Суздальский. Толпа татар прорвалась к большому знамени, подрубила у него древко и убила боярина Бренка, приняв его за великого князя. Но Глеб Брянский и Тимофей Васильевич успели восстановить порядок и опять сомкнуть большой полк. На правой руке Андрей Ольгердович одолевал татар; но не дерзал гнаться за неприятелем, чтобы не отдаляться от большого полку, который не подвигался вперед. На последний навалило сильное татарское полчище и пыталось его прорвать; и тут многие воеводы уже были убиты.

Дмитрий и его помощники поставили в Куликовской битве полки таким образом, что татары не могли их охватить ни с какой стороны. Им оставалось только где-либо прорвать русский строй и тогда ударить ему в тыл. Видя неудачу в центре, они с яростью устремились на левое наше крыло. Здесь некоторое время кипел самый ожесточенный бой. Когда начальствовавшие левым полком князья Белозерские все пали смертью героев, этот полк замешался и стал подаваться назад. Большому полку угрожала опасность быть обойденным; все русское войско было бы приперто к Непрядве и подверглось бы истреблению. Уже раздавались на Куликовом поле неистовое гиканье и победные клики татар.

И. Глазунов. Временный перевес татар

Но уже давно князь Владимир Андреевич и Дмитрий Волынец из засады следили за битвой. Молодой князь рвался в бой. Нетерпение его разделяли и многие другие пылкие юноши. Но опытный воевода сдерживал их.

Жестокая Куликовская битва длилась уже часа два. Доселе татарам помогало еще то обстоятельство, что солнечный свет ударял русским прямо в очи, и ветер дул им в лицо. Но мало-помалу солнце зашло сбоку, а ветер потянул в другую сторону. Уходившее в беспорядке левое крыло и гнавшая его татарская рать поравнялись с дубравой, где стоял засадный полк.

«Теперь и наш час приспел! – воскликнул Боброк. – Дерзайте братия и други. Во имя Отца и Сына и Святого Духа»!

В. Маторин, П. Попов. Удар Засадного полка

«Как соколы на журавлиное стадо», устремилась русская засадная дружина на татар. Это неожиданное нападение свежего войска смутило врагов, утомленных долгой битвой на поле Куликовом и потерявших свой воинский строй. Они скоро были совершенно разбиты.

Между тем, Дмитрий Ольгердович, помещенный со своим отрядом за большим полком (в резерве), закрыл его бок, открывшийся с отступлением левого крыла, и главная татарская сила, продолжавшая напирать на большой русский полк, не успела его расстроить. Теперь же, когда значительная часть неприятельского войска была рассеяна и засадная дружина подоспела Выступление русской рати на поле Куликово/pна помощь главной рати, последняя пошла вперед. Татары, горячо нападавшие в начале боя, успели уже утомиться. Главная их рать дрогнула и стала отходить назад. На спуске Красного Холма, подкрепленные последними ханскими силами, татары около своих таборов приостановились и вновь вступили в бой. Но ненадолго. Русские охватывали врагов со всех сторон. Все татарское полчище обратилось в дикое бегство с Куликова поля. Сам Мамай и его ближние мурзы на свежих конях поскакали в степь, оставив стан со множеством всякого добра победителям. Русские конные отряды гнали и били татар до самой реки Мечи, на расстоянии приблизительно сорока верст; причем захватили множество верблюдов, навьюченных разным имуществом, а также целые стада рогатого и мелкого скота.

«Но где же великий князь?» – спрашивали друг друга по окончании Куликовской битвы оставшиеся в живых князья и воеводы.

Владимир Андреевич «стал на костях» и велел трубить сбор. Когда воинство сошлось, Владимир начал расспрашивать, кто видел великого князя. Во все стороны поля Куликова он разослал дружинников искать Дмитрия и обещал большую награду тому, кто найдет его.

Наконец, два костромича, Федор Сабур и Григорий Хлопищев, усмотрели великого князя, лежащего под ветвями срубленного дерева; он был жив. Князья и бояре поспешили на указанное место и поклонились до земли великому князю.

Дмитрий с трудом открыл глаза и встал на ноги. Шлем и латы его были иссечены; но защитили его самого от острия мечей и копий. Однако тело было покрыто язвами и ушибами. Имея в виду значительную тучность Дмитрия, мы поймем, до какой степени он был утружден продолжительной битвой и как был оглушен ударами, большая часть которых пришлась по голове, плечам и животу, особенно когда он лишился коня и пеший отбивался от врагов. Наступала уже ночь. Дмитрия посадили на коня и отвезли в шатер.

Следующий день был воскресный. Дмитрий прежде всего помолился Богу и возблагодарил Его за победу; потом выехал к воинству. С князьями и боярами он начал объезжать Куликово поле. Печально и ужасно было зрелище поля, покрытого кучами трупов и лужами запекшейся крови. Христиане и татары лежали, смешавшись друг с другом. Князья Белозерские Федор Романович, сын его Иван и племянник Семен Михайлович, лежали вкупе с некоторыми своими родичами и многими дружинниками. Считая с Белозерскими, пало в Куликовской битве до пятнадцати русских князей и княжат, в том числе два брата Тарусские и Дмитрий Монастырев.

Поле Куликово. Стояние на костях. Художник П. Рыженко

Проливал слезы великий князь над трупами своего любимца Михаила Андреевича Бренка и большого боярина Николая Васильевича Вельяминова. В числе убитых находились также: Семен Мелик, Валуй Окатьевич, Иван и Михаил Акинфовичи, Андрей Серкизов и многие другие бояре и дворяне. Инок Ослябя также был в числе павших.

Великий князь восемь дней оставался близ места Куликовской битвы, давая время войску погребсти своих братьев и отдохнуть. Он приказал сосчитать число оставшейся рати. Нашли налицо только сорок тысяч; следовательно, гораздо более половины пришлось на долю убитых, раненых и малодушных, покинувших свои знамена.

Меж тем, Ягайло Литовский 8 сентября находился от места Куликовской битвы только на один день пути. Получив весть о победе Дмитрия Ивановича Московского, он поспешно пошел назад.

Обратный путь войска Дмитрия Донского с Куликова поля

Наконец русская рать выступила в обратный поход с Куликова поля. Обоз ее увеличился множеством захваченных у татар кибиток, нагруженных одеждами, оружием и всяким добром. Русские везли на родину многих тяжко раненых воинов в колодах из распиленного вдоль отрубка с выдолбленной серединой. Проходя вдоль западных Рязанских пределов, великий князь вновь запретил войску обижать и грабить жителей. Но, кажется, на этот раз дело не обошлось без некоторых враждебных столкновений с рязанцами. Когда Дмитрий, оставив позади главное войско, с легкой конницей прибыл в Коломну (21 сентября), у городских ворот его встретил тот же епископ Герасим, совершивший благодарственный молебен. Побыв в Коломне дня четыре, великий князь поспешил в Москву.

Гонцы уже давно известили жителей о славной победе в Куликовской битве, и настало народное ликование. 28 сентября Дмитрий торжественно вступил в Москву. Его встречали радостная супруга, множество народа, духовенство с крестами. Литургия и благодарственный молебен были совершены в Успенском храме. Дмитрий оделял убогих и нищих, а в особенности вдов и сирот, оставшихся после убиенных воинов.

Из Москвы великий князь с боярами отправился в монастырь Троицы. «Отче, твоими святыми молитвами я победил неверных, – говорил Дмитрий игумену Сергию». Великий князь щедро одарил монастырь и братию. Тела иноков Пересвета и Ослябя были погребены под Москвой в Рождественской церкви Симонова монастыря, основателем которого был родной племянник Сергия Радонежского, Федор, в то время духовник великого князя Дмитрия. Тогда же были основаны многие храмы в честь Рождества Богородицы, так как победа совершилась в день этого праздника. Русская церковь установила ежегодно праздновать память по убиенным на Куликовом поле в субботу Дмитровскую, ибо 8 сентября 1380 года пришлось в субботу.

Значение Куликовской битвы

Московский народ радовался великой победе и прославлял Дмитрия с братом его Владимиром, дав первому прозвание Донского, а второму Храброго . Русские надеялись, что Орда повержена во прах, и ярмо татарское сброшено навсегда. Но этой надежде не было суждено сбыться так скоро. Два года спустя Москве предстояло быть сожжённой во время похода хана Тохтамыша !

Но чем ближе знакомимся мы с подвигом, совершённым Дмитрием Донским в 1380 году, тем более убеждаемся в его величии. В настоящее время нам нелегко представить, каких трудов стоило пятьсот лет назад Московскому великому князю собрать и вывести на поле Куликовской битвы сто или полтораста тысяч человек! И не только собрать их, но и сплотить довольно разнообразные части этого ополчения в единое воинство. Слава Куликовской победы усилила народное сочувствие к московским собирателям Руси и немало способствовала делу государственного объединения.

По произведениям крупнейшего русского историка Д. Иловайского