Эффективный закон. Проблема эффективности правотворчества в свете современной политико-правовой теории управления обществом. Типы юридических конфликтов

Эффективность законодательства

1. К вопросу о понятии «эффективность закона».

2. Основные факторы эффективности законодательства.

3. Методы определения эффективности закона.

Одним из наиболее значимых разделов социологии права является социология законодательства – отрасль социологического знания, исследующая проблемы разработки законодательных норм и внедрение их в социологическую практику. В компетенцию социологии законодательства входят такие вопросы как понятие «эффективности закона», «основные факторы эффективности законодательства», «методы определения эффективности», а также исследование социальных причин их неэффективности и создание эмпирической базы правотворческого процесса.

1. К вопросу о понятии «эффективность закона»

Важнейшим показателем социальной полезности и необходимости закона является его эффективность. Понятно, что эффективность закона является результатом его действия, свидетельствующего о способности закона решать соответствующие социально-правовые проблемы.

Эффективность закона , согласно определению В.В. Лапаевой , это соотношение между целями содержащихся в законе правовых норм и результатом их реализации в социальной практике. Иными словами, это степень достижения целей закона при его реализации .

Проблематика эффективности действия законодательства не является новой для юриспруденции и социологии права. Особенно повысился интерес исследователей к эффективности действия закона в начале 70-х годов XX века. И это обстоятельство вполне объяснимо. В годы так называемого «застоя» чётко обозначилась негативная тенденция резкого ослабления роли законодательства в нормальном функционировании общественных отношений. В обществе всё больше начали усиливаться процессы стагнации и деформации социальной жизни, его структур и связей.

Однако советская теория эффективности законодательства находилась в целом в русле инструменталистского подхода к праву как к средству руководства обществом и к инструменту достижения целей социалистического строительства. В рамках этой теории эффективность правовых норм законодательства определялась как «соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты» . Как видим, само по себе такое определение не несёт в себе специфической правовой нагрузки, т.к. ничего не добавляет к выше приведённому. Правовая специфика данного понятия проявляется только под углом зрения понимания права и целей правовых норм. Согласно инструменталистскому подходу, «цели, которым служит право, не являются правовыми… Юридические цели всегда лишь одно из самых низших звеньев в той цепи непосредственных целей, которым служат данные нормы и институты» . Эти непосредственные цели, которые трактуются в инструменталистском подходе, как материальные (в отличие от юридических), могли иметь экономический, политический, идеологический и иной характер. Такой подход вполне оправдан для советского времени, он был разработан применительно к законодательству и целям социалистического строительства.

В постсоветской России формируется иной тип права и нормативно-правовой регуляции. Сущность нового подхода, а мы уже говорили об этом, состоит в ориентации законотворчества как согласования различных интересов, при котором свобода реализации одних интересов не ущемляет других. Иначе говоря, в основе правового законотворчества лежат процессы выявления и учёта социально обусловленных правообразующих интересов. При этом чтобы выявить правообразующие интересы, в каждом конкретном случае законодатель должен не просто подняться над частными, групповыми интересами, но и суметь уловить в них общезначимый момент, увидеть те направления и формы его реализации, которые не наносят ущерба интересам других групп населения и согласуемы с регулятивным смыслом и требованиями правовой нормы. Следовательно, правообразующий интерес – это итог взаимоувязки и согласования частных, групповых интересов, где наиболее полно используется заложенный в них общественно-полезный потенциал социальной активности, допускаемой общим интересом правовой нормы.

Отсюда вытекает постановка вопроса о пересмотре положений теории эффективности законодательства. В русле современного понимания правовой природы и сущности закона в правовом государстве, эффективность законодательства следует измерять его вкладом:

В укрепление правовых начал государственной и общественной жизни;

В становление и развитие форм свободы в общественных отношениях.

Что касается соотношения цели и результата, то имманентной правовой целью является согласование социальных интересов на основе правообразующего интереса и обеспечение максимально возможной всеобщей меры свободы.

В новых условиях требуется и иной подход к эффективности норм дисциплинарной ответственности, опять же исходя из степени согласования с помощью правовой нормы интересов работника/работодателя – общества в целом. Здесь цель правовой нормы – найти и постоянно поддерживать такой баланс интересов работника и работодателя, при котором работник был бы согласен с мерой свободы и степенью жёсткости требований нормы, а работодатель имел бы достаточную для себя меру свободы в управлении производством, и всё вместе отвечало бы интересам общественного развития.

Эффективность действующих в обществе правовых норм можно оценивать и по другим критериям. В качестве такого критерия, по мнению И.С. Самощенко, В.И. Никитинского, А.Б. Венгерова , следует использовать показатель частоты применения закона, эффективность которого оценивается. Т. Гейгер и Э. Гирш предлагают оценивать эффективность правовой нормы через пропорциональное отношение количества фактов правомерного поведения к числу случаев противоправного. Получается, что эффективность закона определяется исключительно его влиянием на правовое поведение граждан. Иногда в качестве критерия эффективности той или иной правовой нормы используется степень действенности её практической реализации в деятельности правоприменительных органов .

Большую помощь в решении проблемы эффективности закона может оказать социология права. Действительно, исследование реальной эффективности закона не может не опираться на сбор информации и её тщательный анализ.

Как уже отмечалось выше, эффективность законодательства в широком социетальном смысле тесно связана со степенью сбалансированности групповых и индивидуальных интересов и может рассматриваться, как способность существующей правовой системы эффективно разрешать назревающие конфликты и тем самым снижать общий уровень конфликтности социальных отношений. «Эмпирически верифицируемым индикатором эффективности норм законодательства, - пишет В.В. Лапаева , - мог бы служить такой правовой по своей сути показатель, как мера конфликтности урегулированных данной нормой общественных отношений. Ведь право – это, прежде всего важнейшее средство объективного, общесправедливого для конфликтующих сторон разрешения социальных конфликтов, способ обеспечения устойчивости общественной системы, её интеграции в качестве единого целого. Действенность права в реализации этой функции по канализированию, регулированию и решению конфликтных ситуаций, а следовательно, справедливое удовлетворение правомерных интересов сторон конфликта и есть основной показатель эффективности права» .

Что касается законодательства о дисциплинарной ответственности, то здесь мера конфликтности должна измеряться, с одной стороны, уровнем нарушения трудовой дисциплины (показатель пассивной конфликтности), а с другой, разного рода показателями активной конфликтности, свидетельствующей о мере активного несогласия работников/работодателей с положениями закона (например, забастовки работников, выступления профсоюзов, обращения к законодателю с требованиями изменения положения закона, лоббистская активность в парламенте и т.п.). Кроме того, вполне целесообразно выявление уровней латентной и потенциальной конфликтности, характеризующейся в данном случае состоянием психологического климата в трудовом коллективе, отношением работников к требованиям соответствующих норм, их оценкой как справедливых/несправедливых и т.д.

Безусловно, определение эффективности законодательной нормы в каждом конкретном случае требует творческого подхода. Однако общим для всех исследователей методологическим принципом должна стать ориентация на выявление именно показателей конфликтности. Было бы вполне полезным разрабатывать проблематику эффективности законодательства в рамках юридической конфликтологии как нового направления в отечественной и зарубежной социологии права.

Использование показателя степени конфликтности, в свою очередь, предполагает выявление и определение оптимального для этой сферы уровня конфликтности на данный момент, т.е. с учётом общей социально-политической, экономической, нравственной ситуации. Более того, вряд ли вообще возможно считать критерием оценки эффективности закона полное отсутствие каких-либо конфликтов, ибо бесконфликтность в общественных отношениях есть только идеологический миф, распространяемый в условиях подавления свободы и отсутствия права.

«Оптимальная степень конфликтности в той или иной сфере общественной жизни, - пишет В.В. Лапаева , - означает, что существующее правовое регулирование обеспечивает необходимую и достаточную меру свободы в реализации правомерных интересов субъектов социального общения в соответствующей сфере. В противном случае мы имеем дело либо со слишком жёсткой законодательной политикой, ущемляющей свободу людей в общественных отношениях, либо с недостаточной правовой урегулированностью, ведущей к хаосу и произволу со стороны участников данных отношений. И в том и в другом случае законодательство, не выполняющее свою роль по упорядочению социальных конфликтов и закреплению нормативно-правовой модели их разрешения, является неэффективным» .

Итак, подводя итог нашего разговора о понятии эффективности закона, следует ещё раз отметить, что эффективность закона – это, прежде всего степень соответствия реального уровня конфликтности оптимальному.

Оценка эффективности закона по критерию показателей конфликтности была бы социологически наиболее адекватной, поскольку напрямую выводила бы на состояние социальных отношений и позволяла бы рассматривать действие той или иной нормы непосредственно в социальном контексте.

Завершая разговор о понятии эффективности законодательства, хотелось бы сделать некоторое замечание. Действительно, социологические исследования дают необходимую эмпирическую базу о степени эффективности той или иной правовой нормы. Но важна ещё одна сторона – это анализ причин неэффективности закона. Так, по мнению французского социолога права Ж. Карбонье , неэффективность правовой нормы с точки зрения социологии представляет гораздо больший интерес, чем её эффективность . Дело в том, что неэффективность применения закона указывает на наличие скрытых причин и факторов социального порядка, которые в первую очередь интересуют социологию. Социология рассматривает проблему эффективности закона в аспекте их социальной реализации, т.е. превращения в реальные общественные отношения. Поэтому эффективность конкретного закона не может изучаться социологами изолированно, вне контекста проблемы эффективности в данном историческом времени права в целом. К. Кульчар пишет по этому поводу: «Эффективность права – это эффективность не какой-то отдельной нормы, а всей правовой системы» . Если в обществе, в силу причин социетального характера, малоэффективна вся правовая система, то, соответственно, малоэффективно и действие конкретных норм.

Важнейшим показателем социальной полезности и необходимости закона является его эффективность. Эф­фективность закона, согласно определению, приводи­мому В.В. Лапаевой, это соотношение между целями содержащихся в законе правовых норм и результатом их реализации в социальной практике 1 . Иначе говоря, эффективность закона показывает, в какой степени его практическое применение приводит к реализации по­ставленных законодателем целей.

Эффективность закона определяется взаимодействи­ем трех следующих факторов. Во-первых, она зависит от содержания самого закона, от его соответствия ре­альной социально-политической и правовой ситуации в обществе. Надуманный по содержанию закон, не отра­жающий объективных обстоятельств, реальных соци­альных потребностей, обречен оставаться мертворож­денным, поскольку не сможет оказать никакого влия­ния на правовые отношения.

Вторым важным фактором эффективности закона выступает общий уровень правовой культуры граждан и их правосознания. Любая правовая норма более эф­фективна в том обществе, где подавляющее большин­ство населения привыкло уважать закон и руководство­ваться им в своей практической жизни, знает и пра­вильно понимает свои собственные права в их соотно­шении с обязанностями. С этой точки зрения серьезной помехой для эффективного действия законов является феномен правового нигилизма - неверия населения в действенность и справедливость права как такового. В кризисные периоды жизни любого общества, когда

1 Лапаева В.В. Социология права. С. 209.

законодательная практика не поспевает за стремитель­ными социальными переменами, действенность права неизбежно понижается, а уровень правового нигилиз­ма, соответственно, возрастает.

Такова современная ситуация в российском обще­стве, где традиционное сознание и правовая культура не являются «правовыми» в строгом смысле слова, норма­тивные отношения воспринимаются довольно вариатив­но, а правовое поведение населения зачастую нельзя назвать «законопослушным». Это обусловлено рядом причин: низкой правовой компетентностью граждан, их общей неинформированностью о своих правах и обязан­ностях; неукомплектованностью юридического корпуса, недостаточно высоким профессионализмом работающих юристов; противоречиями законодательного процесса в переходный период общественного развития; админист­ративным правовым нигилизмом, проявляющимся в «войне законов», правовом лоббировании, игнорирова­нии «неудобных» конституционных норм; слабостью пра­воохранительной и судебной системы.

Две социальные характеристики нашего общества являются наиболее негативными в плане формирова­ния демократической правовой культуры, высокого пра­восознания и нормативного правового поведения граж­дан. Это, в первую очередь, глубокая политическая и экономическая нестабильность, которая делает всякие формальные установления «временными» по своей сути и позволяет большинству социальных субъектов вос­принимать их в довольно необязательном режиме. И, во вторую очередь, как неразрывное следствие нестабиль­ности, - социальная напряженность, которая представ­ляет эмоционально возбужденный фон развивающейся противоправности в поведении не только массовых, но и административных, и даже правоприменительных групп.

Во многом на эффективности права сказывается тра­диционно присущий данному обществу тип правовой культуры. Так, например, для России в этом плане всегда было характерно признание приоритета совес­ти, нравственности перед позитивным правом, о чем говорят приведенные нами выше данные социологичес­ких опросов. Отсюда вытекает некоторая принципи­альная недооценка права, закона как средства реше­ния возникающих проблем.

В-третьих, социальная эффективность права в очень значительной степени определяется качеством деятель­ности правоохранительных и правоприменительных ор- ганов. От компетентности работников этих органов, их неподкупности и честности, добросовестности и внима­тельного отношения к людям зависит, в частности, об­ратное отношение граждан к этим органам, уважение к ним, желание сотрудничать и помогать, или, наобо­рот, восприятие правоохранительных органов как по­тенциального врага и нарушителя их собственных лич­ных прав. Недостатки и злоупотребления в работе пра­воохранительных органов способствуют росту негатив­ного отношения к ним, недоверия и враждебности, и, следовательно, стремлению искать помощи в случае необходимости где-то в другом месте, не опираться на право.

Эффективность действующих в обществе правовых норм можно оценить по существующим критериям. В качестве такого критерия, по мнению И.С. Самощен-ко, В.И. Никитинского, А.Б. Венгерова, следует исполь­зовать показатель частоты применения законов, эффек­тивность которых оценивается. Т. Гейгер и Э. Гирш предлагают оценивать эффективность правовой нор­мы через пропорциональное отношение количества фактов правомерного поведения к числу случаев про­тивоправного. Согласно такому подходу получается, что эффективность нормы определяется исключительно ее влиянием на правовое поведение граждан.

Иногда в качестве критерия эффективности той или иной правовой нормы выступает степень действеннос­ти ее практической реализации в деятельности право­применительных органов.

Социология права может оказать большую помощь в решении проблемы эффективности существующих правовых норм. Об этом говорит уже тот факт, что исследование реальной эффективности закона не мо­жет не опираться на сбор информации и ее тщатель­ный научный анализ. Социологические исследования создают необходимую эмпирическую базу, на основе которой можно делать какие-то серьезные теоретичес­кие выводы о степени эффективности той или иной нор­мы или о причинах ее неэффективности.

По мнению французского социолога права Ж- Кар-бонье, неэффективность правовой нормы с точки зре­ния социологии представляет гораздо больший интерес, чем ее эффективность. Дело в том, что неэффектив­ность применения закона указывает на наличие скры­тых причин и факторов социального порядка, которые в первую очередь интересуют социологию. Социология рассматривает проблему эффективности правовых норм в аспекте их социальной реализации, то есть превра­щения в реальные общественные отношения. Поэтому эффективность какой-то одной конкретной нормы не может изучаться социологами изолированно, вне кон­текста проблемы эффективности в данном историчес­ком обществе права в целом. К- Кульчар пишет по этому поводу: «Эффективность права - это эффектив­ность не какой-то отдельной нормы, а всей правовой системы» 1 . Если в обществе в силу причин социетального характера малоэффективна вся правовая систе­ма, то, соответственно, малоэффективно и действие конкретных норм.

1 Кульчар К- Основы социологии права. С. 243.

Эффективность права в этом широком социеталь-ном смысле тесно связана со степенью сбалансирован­ности групповых и индивидуальных интересов и может рассматриваться, как считает В.В. Лапаева, как спо­собность существующей правовой системы эффектив­но разрешать назревающие конфликты и тем самым снижать общий уровень конфликтности социальных от­ношений. «Эмпирически верифицируемым индикатором эффективности норм законодательства, - пишет В.В. Ла­паева, - мог бы служить такой правовой по своей сути показатель, как мера конфликтности урегулированных данной нормой общественных отношений. Ведь право - это прежде всего важнейшее средство объективно­го, общесправедливого для конфликтующих сторон разрешения социальных конфликтов, способ обеспече­ния устойчивости общественной системы, ее интегра­ции в качестве единого целого» 1 .

Оценка эффективности закона по критерию показа­телей конфликтности была бы социологически наибо­лее адекватной, поскольку напрямую выводила бы на состояние социальных отношений и позволяла бы рас­сматривать действие той или иной нормы непосредствен­но в социальном контексте.

1 Лапаева В.В. Социология права. С. 214.

Вопросы и задания

1. Что такое общественность? Общественное мнение? В каком смысле общественное мнение можно назвать социальным институтом?

2. Как вы считаете, во всех ли обществах существует феномен общественного мнения? Аргументируйте свой ответ.

3. Назовите и охарактеризуйте основные социальные функции общественного мнения.

3. Что такое социология законодательства? В чем заключаются ее задачи как социологической дисциплины?

4. Как в социологии законодательства используются исследовательские технологии моделирования и опроса?

5. Какой смысл вы вкладываете в понятие эффективности законодательства?

6. Какие существуют подходы к определению показателя эффективности закона? Какой из них представляется вам предпочтительным? Почему?

7. Назовите и охарактеризуйте основные факторы, определяющие эффективность правовых норм.

ЮРИДИЧЕСКАЯ КОНФЛИКТОЛОГИЯ

Социальный конфликт - это разновидность взаимодействия между индивидами, группами индивидов или социальными ин­ститутами. Специфика этого вида взаимодействия предполага­ет столкновение субъектов, обусловленное их стремлением к ре­ализации своих целей и интересов. Конфликты имеют место во всех областях общественной жизни, в том числе и в области права. В таких случаях мы имеем дело с правовым, или юриди­ческим, конфликтом. Юридический конфликт, будучи разновид­ностью социального конфликта, обладает рядом специфических характеристик и особенностей, которые исследует юридическая конфликтология - отрасль социологии права.

Юридический конфликт

Правовая конфликтология представляет собой об­ласть конфликтологии, предметом изучения которой является юридический конфликт, а также правовые нормы и акты, определяющие правовой статус индиви­дов, социальных общностей и групп, институтов и орга­низаций в контексте конфликтной ситуации.

Вообще социальный конфликт много и в разнооб­разных ракурсах исследовался социологами. Согласно одному из наиболее влиятельных направлений в общей социологии - теории конфликтов - столкновения груп­повых и индивидуальных интересов, социальные конф­ликты составляют основу общественной жизни, разви­тия социальных отношений. Российский конфликтолог А.В. Дмитриев определяет социальный конфликт как «вид противостояния, при котором стороны стремятся захватить территорию либо ресурсы, угрожают оппо­зиционным индивидам или группам, их собственности или культуре таким образом, что борьба принимает форму атаки или обороны» 1 .

Существуют конфликты, носящие юридический ха­рактер, и конфликты в целом неюридические по харак­теру, но содержащие правовой компонент. В социоло­гии права юридическим называют конфликт между социальными субъектами, возникающий вследствие различия их правовых интересов и складывающийся вокруг их правового статуса. Правовой статус субъек­тов, таким образом, выступает предметом юридичес­кого конфликта.

Однако не все юридические конфликты изначально являются таковыми. Правовой компонент может воз­никнуть в процессе неюридического конфликта, в ходе решения которого стороны могут совершать действия, влекущие за собой юридические последствия. Споря­щие стороны, к примеру, могут не найти решения са­мостоятельно и вынуждены обратиться в судебные ин­станции. Так происходит трансформация неюридичес­кого конфликта в правовой. Например, в ходе семей­ной ссоры супруги могут принять решение о разводе и обратиться в суд.

1 Дмитриев А.В. Конфликтология. М., 2000, С. 54.

По мнению В.Н. Кудрявцева, юридический конфликт можно определить как противоборство субъектов права в связи с применением, нарушением или толкованием правовых норм. Он пишет, что юридическим является «любой конфликт, в котором спор так или иначе связан с правовыми отношениями сторон (их юридически зна­чимыми действиями или состояниями), и, следователь­но, субъекты либо мотивация их поведения, либо объект конфликта обладают правовыми признаками, а конф­ликт влечет юридические последствия» 1 .

Приобретая правовой характер, неюридический кон­фликт вплетается в юридические отношения. Превра­щение обычного социального конфликта в юридичес­кий происходит в том случае, когда по ходу конфликт­ных действий сторон ими так или иначе нарушаются существующие правовые нормы. Таким образом, юри­дический конфликт представляет собой вторичное по происхождению образование, в основе которого лежат обычные социальные, политические, национальные, эко­номические, идейные, семейные и иные конфликты. Базовое содержание конфликта просто приобретает в "случае его перерастания в правовой юридическую фор­му. Но так бывает далеко не всегда. Разрешение конф­ликтов на правовой почве, путем превращения их в юридические конфликты характерно для правовых го­сударств и в целом для государств с достаточно разви­той системой права, где подавляющее большинство отношений имеют правовое оформление. Правовой путь разрешения конфликта - наиболее цивилизованный. В то же время существуют и неправовые, прежде все­го силовые, формы и способы разрешения конфликта.

1 Юридическая конфликтология. М., 1995. С. 15.

Использование правовой системы для разрешения конфликта предполагает его целенаправленный перевод в юридическую плоскость, иначе говоря, его юри-дизацию. Юридизация конфликта является позитивным моментом его развития, поскольку в рамках ее проис­ходит переход «от неправовой (и непосредственно не решаемой правовыми средствами) ситуации конфлик­та к правовой ситуации, от неопределенного, хаотично­го, неформализованного и по существу силового (явно или скрыто) конфликта к юридически определенному, формализованному, упорядоченному и, следовательно, разрешаемому спору участников конфликта о праве» 1 .

Однако бывают и обратные случаи, когда внешне первым начинается юридический конфликт, а на его почве возникают экономические, политические, нацио­нальные и другие конфликты. Причиной подобных си­туаций становится наличие скрытых и явных противо­речий в самой правовой системе, что делает возмож­ным использование их в эгоистических целях социальных субъектов, борющихся за реализацию своих интересов. Как отмечает СВ. Соколов, ситуация вокруг прези­дентского указа Б.Н. Ельцина об упразднении Верхов­ного Совета РФ представляла собой именно такой ва­риант развития конфликта: вначале возник правовой акт - президентский указ, который вступил в юриди­ческое противоречие с существовавшей Конституцией и встретил закоь юе сопротивление депутатов. Затем юридический конфликт получил дальнейшее развитие в виде силового противостояния и закончился расстре­лом здания российского парламента 2 .

1 Юридический конфчикт: процедуры разрешения. М., 1995. С. 50.

2 Соколов СВ. Социальная конфликтология: Учебное пособие для вузов. М., 2001. С. 162-163.

Переход социального конфликта в юридический про­исходит зачастую и в силу незнания индивидами зако­нов, низкого уровня правовой культуры и сопутствующе­го ему правового нигилизма. Здесь механизм перехода одной формы конфликта в другую очень прост: субъек­ты конфликта по ходу его нарушают правовые нормы по неведению, а зо 1ем конфликт переходит на юриди­ческую почву.

Наконец, взаимное отчуждение индивидов и госу­дарства также служит фактором возникновения пра­вовых конфликтов. Это проявляется в том, что прини­маемые законы часто не учитывают реального эконо­мического и социального положения масс населения, что приводит к невозможности для многих людей сле­довать существующим правовым нормам. Мы уже рас­сматривали выше сложившуюся в современном рос­сийском обществе ситуацию с налоговым законодатель­ством, в результате которой огромное количество пред­принимателей, в том числе и совсем не склонных к противоправному поведению, систематически практи­кует уклонение от уплаты налогов. Аналогичным обра­зом высокий уровень коммунальных платежей, низкие и несвоевременно выплачиваемые зарплаты создают ситуацию, когда значительная часть населения оказы­вается не в состоянии платить за электроэнергию и жилье, попадая на грань юридического конфликта с соответствующими органами.

Таким образом, причины возникновения юридичес­ких конфликтов, как и всяких конфликтов вообще, в ко­нечном счете кроются в существовании объективных про­тиворечий, которые могут на определенных стадиях сво­его развития быть латентными (скрытыми), но затем про­являются открыто в виде конфликтов. Как справедливо отмечает В.В. Лапаева, конфликт представляет собой субъектную форму выражения и проявления объективных противоречий 1 . Этим определяется структура кон фликта как субъект-субъектного отношения.

1 Лапаева В.В. Социология права. С. 250.

В структуре любого конфликта можно выделить три основных компонента: участники конфликта, конфликт­ная ситуация, объект и предмет конфликта. Таким об­разом, можно представить формулу юридического, да и любого другого конфликта так: «конфликт = конф­ликтная ситуация + субъекты конфликта + инцидент». Участниками конфликта выступают физические или юридические лица, которые могут выступить субъек­тами правовых отношений в качестве свидетелей, по­терпевших, обвиняемых, истцов или ответчиков. Выде­ляют три группы лиц, принимающих участие в конф­ликте. Это непосредственные участники; косвенные участники; третьи лица. Непосредственные участни­ки - основные субъекты конфликта, косвенные участ­ники - подстрекатели, пособники, организаторы конф­ликта. Третьи лица предпринимают усилия для разре­шения конфликта. К этой категории относятся посред­ники, в юридическом конфликте - судьи, присяжные заседатели, арбитраж.

Конфликтная ситуация выступает как латентная стадия конфликта, его предпосылка и зарождение. Раз­решение конфликтной ситуации возможно с помощью права путем юридического спора. Конечно, конфликт­ная ситуация может решаться и без учета правовых норм, но в таком случае она может привести к пре­ступному действию. В суде конфликт разрешается пу­тем спора между сторонами, каждая из которых при­водит аргументы в свою пользу. Суд выносит решение, которое может быть опротестовано проигравшей про­цесс стороной в суде более высшей инстанции.

Инцидент возникает в том случае, если одна из сто­рон предпринимает активные действия против другой стороны. В юридическом конфликте в качестве инци­дента выступают факт подачи иска, выдача ордера на арест. Для инцидента необходим повод, которым в правовом конфликте может выступить возникновение юри­дически значимой ситуации. Часто инцидент организу­ется искусственно, с целью совершения определенных действий. Например, в демонстрацию внедряется про­вокатор и организует потасовку. В этом случае у вла­стей появляется повод для разгона демонстрации в ответ на противоправные действия демонстрантов.

В своем развитии любой юридический конфликт про­ходит несколько стадий. Первую стадию составляет по­явление у сторон мотивов юридического характера. Далее следует возникновение правовых отношений меж­ду сторонами. Эти правовые отношения обретают раз-К витие по ходу рассмотрения дела юридической инстан­цией. Наконец, издание заключительного правового акта является завершающей стадией конфликта.

Мы привели наиболее простую схему юридического конфликта, на практике же последовательность стадий может быть иной, некоторые из них могут вообще отсутствовать. Всякий юридический конфликт либо завершается гибелью одной из сторон, либо приостанавливается, либо получает то или иное конкретное разрешение. Имеются два конкретных способа разрешения «конфликта - разрешение конфликта самими участниками и разрешение при помощи вмешательства третьей стороны. Юридический консенсус применяется в конституционном, международном, гражданском, административном праве: в этом случае вырабатывает­ся решение, устраивающее сразу обе конфликтующие стороны. В США юридический консенсус применяется даже в уголовном праве, когда обвиняемый взамен на признание своей вины получает смягчение меры наказания. Наиболее эффективен консенсус в политике. В случае конфликтов между ветвями власти создают­ся специальные согласительные комиссии, куда входят представители конфликтующих сторон и независимые эксперты. Органом решения споров между ветвями власти также выступает конституционный суд. Консти­туционный суд определяет соответствие или несоответ­ствие спорного правового акта конституции страны и выносит решения по важнейшим политическим вопро­сам, касающимся конституции, например, по процеду­ре импичмента президенту.

Типы юридических конфликтов

Юридические конфликты, как и другие социальные конфликты, подразделяются на несколько типов. Они различаются в силу различия отраслей права, различ­ного характера соответствующих правовых норм. Ис­точниками отдельного типа конфликтов становятся не­поладки в системе правоохранительных органов, а так­же внутренняя противоречивость самого права.

Конфликты различаются по отраслям права, пото­му что они связаны с различными областями законода­тельства: административным, гражданским, трудовым, семейным, финансовым, уголовным, уголовно-процес­суальным правом. Бывают смешанные конфликты, ко­торые одновременно относятся сразу к нескольким.сфе­рам права: например, конфликты, относящиеся к сфе­ре административного и трудового права, трудового и конституционного права и т.д. Наиболее известными и опасными для общества, безусловно, являются конф­ликты, относящиеся к сфере уголовного, уголовно-про­цессуального и исправительно-трудового права, хотя их количество и меньше числа конфликтов, относящих­ся к гражданскому, административному и семейному праву. Особое место занимают конфликты межнацио­нальные, связанные с нормами международного права.

В зависимости от характера соответствующих пра­вовых норм конфликты разделяются на запрещающие, обязывающие и уполномочивающие. Нарушение за­прещающей нормы приводит к конфликту государства в лице специальных органов с допустившим наруше­ние физическим или юридическим лицом. Примером может служить конфликт, возникающий между егеря­ми и браконьерами в результате нарушения последни­ми определенных запретов. При нарушении обязываю­щих норм возможен конфликт между государством (представителем власти) и обязанным лицом, причем как обязанное лицо должно выполнять норму, так и представитель власти должен требовать от этого лица ее выполнения, в противном случае он сам вступит в конфликт с государством. Нарушение уполномочиваю­щей нормы приводит к конфликту между уполномоченным субъектом и частным лицом, интересы которого могут быть нарушены действиями этого уполномочен­ного субъекта. Например, такие конфликты возникают из-за злоупотребления должностными лицами своими служебными обязанностями.

Конфликты, возникающие в ходе деятельности системы правоприменительных и правоохранительных ор­ганов, связаны с работой прокуратуры, суда, милиции, органов безопасности. Как известно, работа правоохранительных органов не застрахована от ошибок, некомпетентности, превышения служебных полномочий. Могут возникнуть конфликты и между отдельными правоохранительными и правоприменительными органами, например, между адвокатурой и органами следствия. Из-за противоречивости норм права возникают нор­мативно-правовые конфликты. Здесь можно выделить. противоречия между двумя или несколькими нормативными актами (например, между законами субъек­тов федерации и Конституцией РФ), между нормами права и правоприменительной практикой, противоречия между нескэлькими правоприменительными актами, различия в понимании правовых норм. Законы многих субъектов федерации, в особенности автоном­ных республик имеют противоречащий конституции характер. Различия в понимании правовых норм так­же служат поводом конфликтов местной и федераль­ной власти. Известно, что некоторые правовые акты можно толковать неоднозначно, что вызывает противо­речия в деятельности ветвей власти.

Если вы начнете использовать эти 6 законов тайм-менеджмента в своей жизни, то получите фантастические результаты: «Проверено временем»

1. Закон Стива Тейлора: Порядок ваших действий сильно влияет на эффективность

Не надо заниматься рутинной работой, если в этот момент чувствуете прилив сил, бодрости и огромное желание творить. Сразу приступайте к своим большим проектам и делайте, делайте, делайте

И напротив, когда твоя энергия на исходе - попробуй заняться нудным и неинтересным перекладыванием стопок бумаг, интернет-серфингом и другими монотонными занятиями

2. Закон стагнации: При получении определённых результатов прирост эффективности снижается

Когда ты стремишься к какой-либо цели, особенно на начальном этапе - у тебя начинает что-то получаться, и главное в этот момент не расслабиться. Если остановиться или решить отдохнуть - тут же начнётся спад в эффективности

Вернуться к прежним результатам будет очень тяжело. Поэтому не стоит ждать до последнего, лучше постоянно шаг за шагом двигаться к результату. В таком случае у тебя не будет большого спада производительности и мотивации

3. Закон Генри Лаборита: У каждого человека есть склонность, талант, особенность делать то, что ему доставляет удовольствие

Если ты в полной мере следуешь этому закону, если на вопрос: «Работаешь?», ты говоришь: «Я не работаю, я занимаюсь любимым делом» - то это лучший вариант развития событий. Чаще всего люди работают на нелюбимых, даже противных им работах. Они ходят туда только за зарплатой, а потому не видят, что они могут зарабатывать на своем любимом деле

Естественно такие люди малоэффективны и время проходит мимо. Но в то же время в жизни бывает много ситуаций, когда просто необходимо что-то сделать, даже если это не нравится. И это того стоит, если ты идешь по своему пути, к своей мечте

4. Закон неподдельного интереса: Чем выше твой интерес к какому-либо делу или занятию, тем быстрее течёт время

Когда чем-то по настоящему увлечен, время летит незаметно. Здесь главное не забывать: даже, если дело тебе действительно интересно, не надо впадать в крайности

Всегда помни: куда ты идешь и что у тебя еще есть семья, твое тело, здоровье, друзья, отношения и сон в конце концов

5. Закон Паркинсона: На любую работу тратится именно столько времени, сколько вы на неё отвели

То есть, если ты решил, к примеру, написать статью за один день, то и писать ты её будешь один день. Ты можешь выделить под одно дело целый день, а можешь сделать 10 дел и более - в том случае, если точно запланировал конкретное время на выполнение каждого дела

На современном языке это значит ставить «дедлайн» на каждое дело. Как только ты начнешь использовать ограничение по времени, твое КПД увеличиться как минимум в два раза. А это значит, что сделанных дел и времени станет в два раза больше

6. Закон Паретто: 20 % ваших действий приносят целых 80 % успешных результатов

Все остальные дела, которые ты делаешь в течении оставшихся 80 % жизни приводят лишь к 20 % результатов. И эти 80 % дел, которые делают большинство людей забирают практически все активное время твоей жизни

20 % из всех твоих дел - есть самые главные дела в твоей жизни. Самое главное правильно их найти, выделить и делать каждый день...

Савенок Анатолий Леонидович Savenok Anatoliy Leonidovich

кандидат юридических наук, доцент, заведующий кафедрой уголовного права и криминологии Академия Министерства внутренних дел Республики Беларусь (220005, Республика Беларусь, Минск, пр. Машерова, 6)

candidate of sciences (law), associate professor, head of the hepartment of criminal law and criminology Academy of the Ministry of internal affairs of the Republic of Belarus (6 Masherova ar., Minsk, 220005)

E-mail: [email protected]

Современные проблемы изучения эффективности уголовного закона Modern problems of studying the efficiency of criminal law

В статье рассматриваются проблемы эффективности права. Автор указывает на отсутствие в настоящее время надежных способов определения эффективности. Предлагается сосредоточить усилия на разработке модели эффективности уголовного закона, включающей в себя наиболее оптимальный процесс его создания и действенный механизм реализации.

Ключевые слова: эффективность права, право-понимание, метод моделирования, правовая модель, модель эффективности уголовного закона.

The article deals with the problem of the effectiveness of the law. The author points to the current lack of reliable means of determining the effectiveness. It is proposed to focus on the development of a model of efficiency of criminal law, including the most optimal process of its creation and implementation of an effective mechanism of realization.

Keywords: efficiency of law, legal thinking, modeling method, legal model, effectiveness of criminal law.

Выявление эффективности успешно решается во многих науках. Наиболее удачно методы количественной оценки эффективности деятельности разрабатываются в технике, а также в экономике. Если рассматриваемая в науке система не включает в себя человеческий фактор, то представление об эффективности ее работы производится достаточно точно. Значительно сложнее обстоит дело в том случае, когда требуется произвести анализ человеческой деятельности или же тех правовых установлений, которые ее регулируют. Их оценка, особенно количественная, по многим обстоятельствам существенно затруднена.

Как известно, теоретические исследования по проблемам эффективности права и его отдельных отраслей активно начали проводиться в СССР во второй половине прошлого века. По данной теме опубликованы ряд монографий и достаточно большое количество научных статей. Анализ публикаций свидетельствует, что эта задача оказалась крайне трудной, что, на наш взгляд, во многом объясняется многоаспек-тностью рассматриваемой проблемы. В настоя-

щее время исследование эффективности права в большинстве своем осуществляется в русле широко известных теорий, разработанных в 70-е годы ХХ века . Особую популярность приобрела так называемая «целевая» концепция, которая рассматривает эффективность как отношение между фактически достигнутым результатом и той целью, для достижения которой были приняты соответствующие правовые нормы .

Однако, несмотря на усилия ученых, до настоящего времени так и не удалось реализовать теоретические разработки для исследования эффективности в конкретных отраслях права. В этом можно легко убедиться на примере уголовного права. Попытки применить положения различных концепций для исследования его эффективности так и не дали должного результата . Не лучше обстоят дела и в других отраслях права. Все это свидетельствует об определенном кризисе в вопросах исследования эффективности не только в отраслях, но и в общей теории права. Выход из создавшейся ситуации видится в разработке современной

теории эффективности с учетом новых методологических подходов в теории права.

В последние годы появились исследования, которые проведены в рамках постклассической методологии и позволяющие в ином ракурсе посмотреть на некоторые познавательные приемы . Как представляется, понимание эффективности права во многом будет зависеть от тех методологических подходов, которые использует исследователь. В то же время применяемая методология должна отвечать требованиям валидности, учитывать доминирующий в обществе тип правопонимания, а также тип научной рациональности. Очень важно при этом преодолеть тотальное господство одной концепции, учитывать существующий плюрализм в научных подходах, так как ни одна теория не может быть полностью верифицируемой. В противном случае искажения результатов исследования будут весьма значительны. Кроме того, в исследовании эффективности права ученые уделяют значительное внимание понятию «эффективность» и практически не рассматривают то, что, собственно, подлежит изучению, а именно само «право».

Однако, как известно, изучение права без исследования проблем правопонимания невозможно. Без преувеличения можно констатировать, что в условиях формирующегося плюрализма проблема правопонимания является одной из ключевых в юридической науке. В то же время следует заметить, что сам феномен «правопонимание» разработан недостаточно. Так, П. Рабинович под правопониманием понимает «отражение в человеческом сознании посредством понятия, обозначаемого термином «право» (или любым другим однозначным с ним словом либо символом), того явления, которое оценивается как полезное для удовлетворения потребностей существования и развития определенного субъекта, или же отражения непосредственно таких потребностей» . Анализ указанного и некоторых иных подходов к проблеме правопонимания позволяет констатировать, что в общем смысле речь идет о специфическом процессе научного познания, а также об интерпретации того научного явления, которое собственно отображает понятие, названное словом «право». Но поскольку в настоящее время однозначного ответа на вопрос, что является правом, нет, то и в раскрытии понятия правопонимания также единство отсутствует. Более того, существующий в юридической науке плюрализм мнений вряд ли позволит в обозримом будущем дать однозначный ответ на

вопрос «что такое право». Это явление тесно связано с конкретным сущим, разворачивается в пространстве и времени - подвержено постоянному изменению и субъективной интерпретации. Любой исследователь, решивший осуществить поиск истины, всегда вынужден будет исследовать складывающуюся реальность, в том числе и правовую. Поиск ответа неотвратимо приведет к собственному пониманию права с неизбежно существующей субъективностью. Так, в своем монографическом исследовании П.А. Оль приводит более сорока существующих в юридической науке определений права . Поэтому следует согласиться с В.А. Толстиком и Н.А. Трусовым, которые справедливо отмечают, что «каждый отдельный ученый исследует то, что ему хочется, и называет это правом» .

Поскольку, как обозначено выше, даже в типах правопонимания ясности нет, то очевидно, что и в вопросах понимания права и его эффективности однозначности также не будет. Отсюда те проблемы, которые имеются при попытке использования существующих концепций эффективности. К примеру, по мнению В.В. Лапаевой, конечная цель либертар-но-юридической теории - помощь практике в формировании правового закона. При этом отмечается, что какую бы проблему мы не взяли, общим критерием ее решения с позиций либертарно-юридического подхода будет мера прогресса свободы и равенства в отношениях между людьми (то есть степень расширения пределов свободы человека и увеличение объема этой свободы) . Учитывая обозначенную выше цель либертарно-юриди-ческой теории, а также предложенный общий критерий решения проблем (в том числе, можно допустить, и проблемы эффективности), сложно предложить какое-либо реально измеримое понимание эффективности права. Поэтому наиболее целесообразно сосредоточить усилия не на исследовании эффективности права, которое является достаточно широким явлением и охватывает различные подходы к его пониманию, а на изучении эффективности конкретного закона, имеющего определенную форму и содержание. В нашем случае речь идет о целесообразности изучения эффективности уголовного закона.

Прежде всего отметим, что изучение эффективности уголовного закона предполагает проведение социологических исследований полноты и соответствующей обусловленности законодательства. При криминализации обще-

отраспЕВЫЕ проблемы юридической науки и практики

ственно опасных деяний или их декриминализации законодатель должен быть максимально взвешенным и корректным, объявляя преступным и наказуемым только то, что действительно представляет опасность для общества. В противном случае правовые нормы будут неэффективными. Требуют также изучения причины неприменения или редкого применения в практике отдельных статей уголовного закона и особенно тех, по которым относительно высокая латентность. Представляет интерес исследование пробелов в уголовном законодательстве, способы их преодоления, а также влияние пробелов на эффективность. Следовательно, современные исследования эффективности уголовного закона не могут ограничиваться только изучением уголовно-правовых норм, отношений и практики их применения вне их конкретной и всесторонней связи с неправовыми явлениями. Поэтому изучение и прогнозирование эффективности отдельных норм, институтов и всего уголовного закона необходимо осуществлять в тесной взаимосвязи с предлагаемыми изменениями в экономической, политической, социальной и культурной жизни.

Помимо исследований, направленных на формирование общих методологических подходов в изучении эффективности, в уголовно-правовой литературе предпринимаются попытки определения конкретных ее критериев и показателей. Однако данная задача оказалась весьма сложной и среди ученых существуют серьезные расхождения в подходах. Принципиально не возражая против продолжения конкретных исследований в этом направлении, отметим, что разработанные к настоящему времени критерии и показатели определения эффективности уголовного закона реально не применимы. Попытки реализации теоретических положений, направленных на измерение эффективности уголовного закона, приводят лишь к общим рассуждениям. И это закономерно, поскольку сущность социальных процессов такова, что они не могут быть полностью формализованы и достоверно измерены. Выведение для этого каких-то математических зависимостей является малоперспективным, так как не всегда возможно заменить качественные оценки количественными. В этой связи, как представляется, основные усилия необходимо сосредоточить не на поиске порой ничего не значащих количественных показателей, а на разработке модели эффективности уголовного закона, включающей в себя наиболее оптимальный процесс его создания и действенный механизм реализации.

Очевидно, что проще не допустить появление некачественной с юридико-технической точки зрения уголовно-правовой нормы, чем предпринимать попытки измерить ее эффективность и затем устранять негативные последствия ее действия. С этой целью необходимо применить принцип системного исследования всего, что связано с процессом формирования, принятия и реализации уголовного закона. При этом на каждом этапе исследования нужно определить важнейшие элементы, влияющие на эффективность уголовного закона, и придать им определенное функциональное назначение. Анализ того, как тот или иной элемент целостной системы влияет на ее функционирование, позволит предпринять конкретные шаги по повышению эффективности уголовного закона.

Как представляется, наиболее важным средством повышения эффективности уголовного закона является моделирование. Как метод познания оно решает познавательные задачи путем изучения окружающего мира на основе построения моделей. Особенно целесообразно моделирование, когда правовое явление является весьма сложной системой или же его непосредственное изучение невозможно. Развиваясь в теории естественных и технических наук, моделирование по своей сути носит междисциплинарный характер. Мысленно сформулированный вариант эффективности уголовного закона, облекаясь в форму модели, позволит рассмотреть ее с новых методологических позиций. Учитывая также, что в основу моделирования как особой исследовательской процедуры положена так называемая теория подобия, предполагающая сходство, одинаковость объектов, правовая модель эффективности уголовного закона может стать своеобразной базой для изучения проблем эффективности в других отраслях права.

Традиционный подход к социально-правовому исследованию предполагает прежде всего определение объекта и предмета моделирования. Как представляется, при разработке правовой модели эффективности уголовного закона объектом моделирования является определенная часть действительности, которая тесно связана с процессом правообразования и применения уголовного закона. С учетом масштабности проблемы эффективности уголовного закона и с целью достижения максимальной точности проводимого исследования объект моделирования целесообразно разделить на составные части для построения отдельных микромоделей. Каждая микромодель должна представлять

собой логически завершенную часть построения общей модели. При этом следует строго соблюдать этапы построения не только общей модели, но и микромодели. На каждой стадии необходимо ставить и решать конкретные задачи. Учитывая, что созданная модель никогда не бывает идеальной и всегда возможны отклонения, необходимо предусмотреть стадии ее мониторинга и коррекции. Что касается предмета моделирования, то им будут выступать те свойства и связи объекта, которые позволяют выявить наиболее существенные его элементы и алгоритм их взаимодействия. Кроме того, процесс моделирования невозможен без определения понятия модели, выявления особенностей моделирования эффективности уголовного закона, определение содержания, места и роли предлагаемой модели в ряду других функционирующих моделей.

В науке уголовного права моделирование применяют давно, хотя его возможности используются недостаточно. Так, сформулированная в теории права модель правовой нормы, состоящая из гипотезы, диспозиции и санкции, активно используется при построении статей Особенной части УК с учетом имеющейся отраслевой специфики. Путем формирования уголовно-правовых норм законодатель создает своеобразную модель правомерного поведения. Широко применяется такая идеальная модель как состав преступления с перечислением элементов и признаков. Более того, науке уголовного права хорошо известен опыт разработки более крупных правовых модельных образований. Наглядным примером является создание Модельного уголовного кодекса для стран - участниц СНГ. Развитие криминологической науки и достаточно развитая система уголовно-правовой статистики, способствовали созданию различных моделей зависимости социальных (криминологических) факторов и преступности.

Таким образом, при исследовании эффективности уголовного закона целесообразно применить метод моделирования. При этом в процессе моделирования целесообразно выделить три этапа: 1) построение модели эффективности формирования уголовного закона; 2) построение модели эффективности уголовно-правового нормотворчества; 3) построение модели эффективности реализации уголовного закона.

Примечания

1. Эффективность действия правовых норм. Л., 1977.

2. Эффективность правовых норм. М., 1980.

3. Самощенко И.С., Никитинский В.И. Изучение эффективности действующего законодательства // Советское государство и право. 1969. № 8.

4. Савенок А.Л. Современное состояние и основные направления изучения эффективности в уголовном праве // Вестник Академии МВД Республики Беларусь. 2009. № 1 (17).

5. Савенок А.Л. Методология исследования эффективности уголовного закона: классическое, неклассическое и постнеклассическое осмысление // Актуальные проблемы совершенствования уголовного законодательства Республики Беларусь на современном этапе. Минск, 2015.

6. Рабинович П. Правопонимание: сущность, причины и неизбежность плюрализма, современное европейское измерение // Право Украины. 2011. № 1.

7. Оль П.А. Правопонимание: от плюрализма к двуединству. СПб., 2005.

8. Толстик В.А., Трусов Н.А. Борьба за содержание права. Н. Новгород, 2008.

9. Лапаева В.В. Типы правопонимания: правовая теория и практика. М., 2012.

1. The effectiveness of the law. Leningrad,1977.

2. The effectiveness of legal norms. Moscow, 1980.

3. Samoschenko, I.S, Nikitinsky V.I. The study of the effectiveness of existing legislation // Soviet state and law. 1969. № 8.

4. SavenokA.L. The current state and the main directions of the study of the effectiveness of criminal law // Bulletin of the Academy of Ministry of internal affairs of the Republic of Belarus. 2009. № 1 (17).

5. Savenok A.L.The methodology of research on the effectiveness of the criminal law: the classical, non-classical and post-nonclassical interpretation // Actual problems of perfection of the criminal legislation of the Republic of Belarus at the present stage. Minsk, 2015.

6. Rabinovich P. Legal thinking: the nature, causes and the inevitability of pluralism, modern European dimension // Law of Ukraine. 2011. № 1.

7. Ol P.A. Legal thinking: from pluralism to the bi-uni-ty. St. Petersburg, 2005.

8. Tolstik V.A., Trusov N.A. The struggle for f the content of law. Nizhny Novgorod, 2008.

9. Lapaeva V.V. Types of legal thinking: legal theory and practice. Moscow, 2012.

Эффективность закона является результирующей характеристикой его действия, свидетельствующей о способности закона решать соответствующие социально-правовые проблемы. Под эффективностью закона понимается соотношение между целями содержащихся в законе правовых норм и результатом их действия, т.е. степень достижения целей закона при его реализации.

Проблематика эффективности действия законодательства привлекла внимание отечественной юридической науки и практики еще в начале 70-х годов. Исследования в этой области социологии права проводились как на теоретическом, так и на эмпирическом уровнях анализа. Активная научная разработка проблем эффективности действия законодательства в годы "застоя" в значительной мере была обусловлена пониманием того, что законодательство ни обеспечивает нормального функционирования общественных отношений, что в обществе усиливаются процессе стагнации общественной жизни и деформации социальных структур и связей, которые впоследствии были охарактеризованы как застойные явления. Все это было естественным следствием ослабления жестких тоталитарных рычагов управления обществом при сохранении (хотя и без былой эффективности) прежнего административно-командного режима.

То обстоятельство, что социальная система все более выходила из-под упорядочивавшего и удерживавшего ее когда-то от распада административно-командного управления и контроля, особенно рельефно проявлялось в сфере экономики с ее все разраставшимися теневыми структурами, усиливавшейся коррупцией, стремлением предприятий к занижению плановых заданий, сокрытию ресурсов и т.п. Исследователи, занимавшиеся конкретно социологическим изучением эффективности норм хозяйственного законодательства, нередко приходили к выводу о необходимости ослабления административно-командного прессинга, привнесения в хозяйственную жизнь элементов собственно правового начала.

Понимание целесообразности такой перестановки акцентов в управленческой политике было характерно для большинства исследователей, занимавшихся изучением, эффективности законодательства. Однако подобные установки на расширение экономических методов управления отнюдь не означали общего признания необходимости перехода от силового, командного управления, при котором законодательство использовалось в качестве одного из рычагов властного воздействия, к правовому регулированию, направленному на расширение и укрепление правовой свободы в общественных отношениях. Предпосылки для такой ориентации эмпирических исследований отсутствовали и в теории эффективности законодательства.

Советская теория эффективности законодательства находилась в целом в русле инструменталистского подхода к праву как к средству руководства обществом, инструменту достижения экономических, политических, идеологических и иных целей социалистического строительства, рамках этой теории (которая наиболее полно изложена коллективной монографии "Эффективность правовых норм", М., 1980) эффективность норм законодательства разделялась как "соотношение между фактическим результатом их действия и теми социальными целями, для достижения которых эти нормы были приняты". Само по себе такое определение еще не несет специфической правой нагрузки, поскольку ничего не добавляет к общепринятому пониманию эффективности как соотношению между целью и результатом того или иного действия. Правое содержание данного понятия зависит от того, что понимается под правом и под целями правовых норм. И в этом смысле весьма показательно положение цитируемой монографии о том, что "цели, которым служит право, не являются правовыми... Юридические цели всегда лишь одно самых низших звеньев в той цепи непосредственных целей, которым служат данные нормы и институты". Эти посредственные цели, которые авторы называли материальными (в отличие от юридических), могли иметь экономический, политический, идеологический и иной характер.

Такой подход, вполне естественный для своего времени, был разработан применительно к советскому законодательству и целям социалистического строительства. В постсоветском обществе формируется совершенно иной тип права и нормативно-правовой регуляции.