Индия. III–II тысячелетия до н. Создание “мировых” территориальных империй. Возникновение античной цивилизации. Появление первых развитых философских систем и мировых религий II тысячелетие до н.э

Вавилония во II тысячелетии до н. э.

Во втором центре рабовладельческой цивилизации того времени — Двуречье, тогда почти ещё изолированном от цивилизации Нильской долины, на рубеже III и II тысячелетий произошли события, не только приведшие к падению царства Шумера и Аккада, созданного III династией Ура, но и повлекшие за собой существенные изменения в общественной жизни. В результате этих событий была разрушена система громадных, сильно централизованных царских хозяйств, созданных трудом многочисленных отрядов людей, подвергавшихся рабовладельческой эксплуатации. Страна распалась, подобно Египту Древнего царства, на множество мелких государств, в которых, как это имело место и в Египте, всё более развиваются рабовладельческие хозяйства частных лиц. Царские хозяйства теперь получают несколько иной характер, чем раньше.
В первой половине II тысячелетия до н. э. произошло новое объединение почти всей долины Двуречья вокруг города Вавилона (так называемое «Старо-Вавилонское царство» в отличие от «Ново-Вавилонского царства», сложившегося тысячелетием позже). Экономическая необходимость, в том числе необходимость ведения единого ирригационного хозяйства в масштабе всей долины Двуречья, определяла и необходимость политического объединения страны. В течение примерно 2 тысяч лет, начиная с этого времени, город Вавилон оставался важнейшим экономическим и культурным центром не только Двуречья, но и всего древнего мира. Этим и объясняется, что позже всё древнее Двуречье часто называли Вавилонией.
Возникновение Старо-Вавилонского царства.

Государства Исина и Ларсы.

После разгрома державы III династии Ура единое государство Шумера и Аккада сменили два самостоятельных царства на севере и юге Двуречья, основанные вторгнувшимися аморейскими племенами. Последние осели в стране, постепенно смешавшись с местным населением, в противоположность эламитам, вернувшимся после разграбления богатых городов Шумера и Аккада в свои горы. На севере, в Аккаде, образовалось государство со столицей в Исине, в 25 км от Ниппура. На юге амореи основали после ухода эламитов другое царство со столицей в Ларсе. Цари обеих династий пытались продолжать традиции династии Ура и поэтому называли себя «царями Шумера и Аккада».
Путём сопоставления ряда фрагментов клинописных табличек, раскопанных в Нпппуре, удалось восстановить, хотя и в неполном виде, сборник законов пятого царя династии Исина, Лицитиштара. Созданный по повелению царя-аморея, т. е. семита, он был тем не менее написан на шумерском языке и составлен, судя по введению, с учётом в первую очередь интересов населения городов Ниппура, Ура и Исина. Из сохранившихся отрывков видно, что в законах уже не делалось различия между рабом-военнопленным, купленным рабом и рабом-должником. Законы царя Исина не предусматривали никакого отличия в правовом отношении между аморейскими завоевателями и покорённым ими населением Шумера и Аккада, что, надо думать, вызывало недовольство среди амореев. Оно, повидимому, вылилось в конце концов в открытое восстание. Торжество победителей не было длительным, и восстание было подавлено преемником Липитиштара Урнинуртой, при котором рабовладельческая знать Шумера и Аккада на некоторое время восторжествовала.

Эта знать достигла власти и на юге, в государстве Ларсы. От времени её господства до нас также дошёл фрагмент законов. На основании сохранившихся 9 статей можно судить, что закон оберегал интересы рабовладельцев: он сохранял, например, за ними право на труд их приёмных детей и не защищал последних от произвола приёмных родителей,. Имеются основания для утверждения, что закон в то время не ограничивал ростовщические устремления крупных рабовладельцев. О сравнительно высоком по тому времени развитии юридической мысли говорит тот факт, что при определении наказания здесь уже делаются попытки учесть и момент злой воли со стороны липа, нанёсшего ущерб.

Другие государства Месопотамии.

Владения царства Исина и Ларсы не выходили за пределы Двуречья. Непосредственными соседями царства Исина было государство Мари на северо-западе, расположенное на среднем течении Евфрата, и государство Эшнунна на северо-востоке, в долине реки Диялы, притока Тигра. В обеих указанных областях были проведены многочисленные археологические исследования, результаты которых пролили яркий свет на историю и культуру Передней Азии начала II тысячелетия до н. э.

Мы лучше знаем общественные отношения государства Эшнунны благодаря тому, что был найден сборник или часть сборника законов царя этого государства Билаламы (начало XX в. до н. э.). В противоположность законам Исина и Ларсы законы Эшнунны были составлены не на шумерском, а на аккадском языке, на языке первых семитических племён, осевших в Двуречье и в смежных с ним областях. Всего от законов Билаламы сохранилось около 60 статей самого разнообразного содержания, Так, первые две статьи.посвящены определению пен на различные товары, причём цены в первой статье выражены в серебре, а во второй — в зерне. Ряд статей рассматривает различные формы найма. Несколько статей имели целью защитить собственность так называемых мушкену (неполноправных свободных) и определить их место в обществе. Статьи, касающиеся заёмных сделок, свидетельствуют о значительном развитии ростовщичества. Как и в прочих древневосточных законах, большое место занимают статьи, связанные с решением различных вопросов семейного права.

Законы Билаламы, правителя Эшнунны, в общем но своим установкам не слишком отличаются от дошедших до нас и рассмотренных выше правовых памятников Двуречья. Здесь, как и в Исине в Ларсе, кража или укрывательство раба карались не казнью, а лишь штрафом, взимаемым с виновного. При таких условиях крупные рабовладельцы вполне могли рисковать, похищая рабов у мелких рабовладельцев. В законодательстве Эшнунны начало сглаживаться различие между полноправными гражданами (предположительно аморейскими завоевателями) и мушкену («подчинёнными», «покорными»: как мы увидим, есть различные объяснения этого термина). Телесные повреждения и по отношению к полноправным гражданам карались в Эшнунне одним лишь денежным штрафом: Правда, на юге — ив Исине, и в Ларсе — термин «подчинённый» постепенно исчез, а в Эшнунне хотя он и сохранился, но почти потерял своё первоначальное значение. Сближение в правовом положении между завоевателями и «подчинёнными» (мушкену) было, конечно, обусловлено давностью завоевания Эшнунны и происходившим слиянием вторгнувшихся амореев с местным аккадским населением.

Государство Эшнунна, подобно своему западному соседу — царству Мари, приняло участие в той ожесточённой борьбе государств Двуречья между собой, которая в конце концов привела к созданию мощной и обширной, хотя и весьма недолговечной, державы вавилонского царя Хаммурапи.

Возвышение Вавилона. Царствование Хаммурапи.

Вавилон находился в северной части Двуречья, на реке Евфрате. Название города «Бабили» (Вавилон) означает «Врата бога». Вавилон, как самостоятельное государство, сравнительно поздно выступил на арену истории, поэтому в списке царских династий составленном писцами династии Исина, не упоминается ни одна вавилонская династия. Поздневавилонская жреческая легенда упоминает Вавилон, рассказывая о том, что боги наказали Саргона, цари Аккада, за зло, причинённое Вавилону. Сохранилась легенда и о каре, понесённой крупнейшим представителем III династии Ура Шульги за ограбление храма Мардука, бога Вавилона. Уже во времена III династии Ура Вавилон, очевидно, стал играть значительную роль: в документах он упоминается наряду с такими городами, как Умма, Киш, Сиппар.

Около 1895 г. до н. э вновь вторгшимся аморейским племенам удалось захватить северную часть царства Исин и создать здесь самостоятельное государство, столицей которого и стал город Вавилон. Новое государство в течение примерно столетия не играло большой роли. Но к началу XVIII в. до н. э. Исин, ослабленный отпадением Ванилона, погерял прежнее значение, а Ларса незадолго до этого (в 1834 г. до н. э.) была завоёвана эламитами. На севере наступил период временного усиления Ассирии, поставившей в зависимость от себя некоторые области Аккада, в частности области городов Мари и Эшнунны.

Эти обстоятельства и были использованы вавилонским царём Хаммурапи (1792— 1750). Чтобы развязать себе руки в борьбе за господство в Двуречье, Хаммурапи, как кажется, временно признал свою зависимость от ассирийского царя Шамшиадада I.

Уже в 7-м году своего царствования Хаммурапи завоевал Урук и Исин, использовав при этом помощь Римсина, представителя эламской династии в Ларсе, с царями которой поддерживались в то время дружественные отношения. Соорудив в 9-м году имевший большое хозяйственное значение канал, получивший название «Хаммурапи— изобилие», он пытался примирить население завоёванных областей со своей властью. Достигнув первых значительных успехов, Хаммурапи стал опасаться вмешательства со стороны ассирийского царя Шамшиадада 1 и его союзников — степных племён. Он стал принимать меры к укреплению своих северных границ и начал завоевание пограничных областей.

После смерти Шамшиалада Хаммурапи содействовал изгнанию его сына из Мари. С помощью Хаммурааи снопа на престол сел представитель старого царского дома Мари — Зимрилим. Наступил новый расцвет государства Мари, которое успешно отражало набеги степных племён и вторжения войск царства Эшвунны. Торговые связи Мари доходили до далёкого Крита. Хаммурапи, помогавший Зимрилиму завоевать престол, стал его союзником. Они называли друг друга «братьями»: Зимрилим имел своих постоянных представителей при дворе вавилонского царя, но последний в письмах часто обращался непосредственно и к самому Зимрилиму и к его сановникам. В своей внешней политике оба царя обычно выступали согласованно.

Положение Хаммурапи, завоевавшего на юге Исин и Урук, опиравшегося на севере на союз с Мари, было чрезвычайно выгодным. Уже тогда (около 15—16-го года своего царствования) он был одним из самых могущественных правителей Двуречья.

Но вскоре отношения между правителем Ларсы Римсином и Хаммурапи обострились, и это временно поставило вавилонского царя в трудное положение.

В результате отпадения южных областей и отторжения северной пограничной полосы для Хаммурапи создалась тяжёлая политическая обстановка. Накопив силы для решающего удара, он в 30-м году своего царствования начал победоносное наступление на своих врагов. Хаммурапи победил своих северных врагов во главе с Эшнунной и разбил войско Элама, пытавшегося прийти им на помощь. В следующем, 31-м году своего правления (1762 г. до н. а.)он обрушился на своего основного противника— Римсина, захватив его столицу Ларсу; возможно, что Римсин при этом бежал в Элам.

Усиление могущества вавилонского паря вызвало сильную тревогу за участь собственного царства у его союзника Зимрилима, и он во время войны уклонился от оказания помощи Хаммурапи. После победы над Эшнунной Хаммурапи вторгся в царство Зимрилима. В 33-м году своего правления он подчинил себе царство Мари и союзные с ним области. Зимрилим не пожелал примириться с подчинённым положением, но тогда его постигла ещё более жестокая кара. В 35-м году своего царствования Хаммурапи разгромил Мари, разрушил пышный дворец Зимрилима и стены города. В последующие годы вавилонский парь подчинил себе область вдоль течения Тигра, включая Ашшур.

Объединив основную и важнейшую часть долины Тигра и Евфрата, Хаммурапи стал хозяином торговых путей на восток, север и запад. Он подчинил своему влиянию на востоке значительные области Элама. В документах того времени неоднократно упоминаются эламские военнопленные. Все области Малой Азии и Сирии, которые находились в торговых сношениях с царством Мари, были теперь включены в орбиту вавилонской торговли.

В этот период усилилось воздействие вавилонской культуры на сирийские города, на хеттский племенной союз, на финикийское государство Угарит. На западе воздействие вавилонской культуры этого периода сказывается в Палестине. Возможно, что Вавилония при Хаммурапи или при его ближайших преемниках вступила в отношения с ещё более далёкой страной — с Египтом.

Общественно-экономические отношения в Вавилонии в ХVIII в. до н. э.

Развитие экономики.

В начале II тысячелетия до н. э. в Двуречье продолжали совершенствоваться орудия производства, обогащался трудовой опыт людей, улучшались навыки труда. Развивалась и совершенствовалась ирригационная сеть. Пожалуй, ещё более, нежели в Египте, необходимость сложного вычисления периодов половодья Евфрата и Тигра создавала предпосылки для развития вавилонской астрономии. Ирригационные работы требовали и углубления некоторых математических знаний, например, в области исчисления объёма землекопных работ и количества рабочей силы. Техника использования ирригационной сети достигла в это время уже большого совершенства: для орошения высоких полей, до которых не доходила вода в период подъёма реки, были теперь созданы более усовершенствованные водоподъёмные сооружения. Усовершенствовалась также и земледельческая техника в собственном смысле этого слова. Надо полагать, что около этого времени получил распространение плуг с воронкой, в которую засыпалось зерно для посева, хотя есть данные о том, что он был известен уже при III династии Ура. Лошадь хотя и не получила ещё широкого применения, но была уже известна в числе домашних животныхю В отношении применения металла Двуречье являлось наиболее передовой страной того времени. Здесь уже в начале II тысячелетия до н. э. прочно установился бронзовый век. Время от времени появляется даже железо. Всё более широкое применение металла усиливало действенность орудий труда в сельском хозяйстве, которое продолжало играть первенствующую роль в экономике страны.
Наряду с сельскохозяйственной техникой продолжали развиваться и орудия различных ремёсел, совершенствовались и приёмы ремесленников. В законах Хаммурапи перечисляются представители десяти различных отраслей ремесла, среди которых были названы кирпичники, ткачи, кузнецы, плотники, судостроители, домостроители и другие, но этим далеко не исчерпывается список известных тогда многочисленных ремёсел. Создавались предпосылки для развития знаний в области химии. До нас дошли небольшие фрагменты вавилонского труда по химии, в которых даны, например, указания, как изготовлять поддельные драгоценные камни, имитацию меди, серебра и т. д.

Развивались в этот период торговля и обмен. Правда, и теперь ещё торговцы — тамкары продолжали юридически оставаться на положении торговых агентов царя, но их значение к началу II тысячелетия до н. э. возросло, они имели теперь своих помощников, которые вели розничную торговлю и сопровождали караваны. Продолжало развиваться денежное хозяйство. Теперь мерилом цен стало только серебро, и на основании дошедших до нас документов можно установить соотношение цен на рынках Вавилонии в начале II тысячелетия до н. э. Не только ремесленники, но и сельскохозяйственные работники, нанимавшиеся на длительный срок, получали свою заработную плату серебрим. Впрочем, некоторые категории сельскохозяйственных работников, как, например, пахари и пастухи, попрежнему получали плату зерном или вообще натурой. О большом количестве серебра в торговом обороте свидетельствует сравнительно невысокий процент за ссуду — 20%. Хотя законами Хаммурапи были установлены и по отношению к ссудам зерном те же 20%, но это постановление закона по отношению к ссудам такого рода не выполнялось: если за ссуду серебром взимались законные 20 %, то за ссуду зерном взималось на практике ЗЗ1/3 %. Столь высокий процент для зерновой ссуды обусловлен резким колебанием цен на зерно в различные периоды сельскохозяйственного года.

Ростовщичество и долговое рабство.

Значение ссуд и процентов в хозяйственной жизни Вавилонии нашло своё отражение не только в деловых документах начала II тысячелетия до н. э., но и в школьной литературе, восходящей к тому времени. В серии табличек с характерным заголовком Харра-хубуллу, т. е. «процентный заём», для учебных целей были собраны шумерские правовые термины, в частности, касавшиеся ссуды и займа, с их аккадским переводом, как, например, «долговое обязательство», «процентный заём», «беспроцентный заём», «лар» и т. д. Об исчислении долговых процентов трактовали специальные задачи в дошедшей до нас математической литературе.

В частноправовых документах того времени мы находим многочисленные свидетельства ростовщических сделок. Сохранились документы, восходящие к жрицам-затворницам местного храма бога Солнца—Шамаша в городе Сиппаре. Эти дохристианские «монахини» через своих родственников — отцов и братьев — производили скупку земель, сдавали в аренду свою землю, давали деньги в рост, покупали рабов и т. д. В древнем городе Кише были ростовщики, дававшие взаймы серебром и зерном под залог полей и созревавшей жатвы, скупавшие дома, закрома, сады, поля и т. д.

Но самые видные представители ростовщического капитала нам известны в городах Уруке и Ларсе, на юге Шумера. В Уруке была найдена часть архива двух братьев-ростовщиков, скупивших в течение каких-нибудь 20 лет буквально за гроши более 40 домов и участков. В документах, найденных при раскопках в Ларсе, мы видим новый тип работорговца, отличавшегося от работорговцев предшествовавших периодов тем, что он не на чужбине, а у себя, в своём родном городе, скупал рабов — своих же собственных сограждан. Два работорговца, о которых упоминают документы, путём ростовщических операций превращали своих сограждан в рабов-должников и передавали их в наём на работу тем, кому требовалась рабочая сила, преимущественно богатым ремесленникам, имевшим собственные мастерские.

Эти документы вместе с тем устанавливают факт безраздельного господства рабовладельческой знати в Ларсе во время правления Римсина. Так, вышеупомянутые работорговцы, сдавая в наём своих рабов-должников, оговаривали своё право на полное возмещение стоимости раба не только в случае бегства его в неизвестном направлении, но и в случае бегства его в хозяйство царя, храма или знатного человека. Очевидно, в то время крупные рабовладельцы располагали такой силой, что могли безнаказанно принимать в своё хозяйство беглых рабов.

В это время катастрофически учащается продажа родителями детей. Создалась даже пословица: «Сильный человек живёт руками своими, а слабый — ценой своих детей».

Усиление процесса расслоения сельских общин.

Развитие обмена, денежного хозяйства и ростовщичества должно было усилить процесс расслоения сельских общин. Об этом свидетельствуют жалобы представителей общин на своих старейшин; во главе общин наряду с советом из знатнейших общинников теперь стояло уже не выборное должностное лицо, а царский чиновник, который, разумеется, нисколько не защищал рядовых членов общины от посягательств со стороны сильных мира сего.

В пределах самих общин отдельные зажиточные общинники становились всё более самостоятельными. Каких-либо прав контроля общины над имуществом отдельных его членов, очевидно, уже не существовало, поскольку земли могли сдаваться в аренду, передаваться в наследство и продаваться без каких-либо видимых ограничений со стороны общины. В дошедших до нас источниках нет указаний на существование общинного выпаса скота.

Конечно, нельзя говорить о полном разрушении сельской общины к этому времени, но, несомненно, все вышеприведённые данные указывают на далеко зашедший процесс разложения общинного строя. Этот строй не мор оказать представителям сельских общин действенной помощи против угнетения со стороны крупных рабовладельцев.

Уровень жизни вавилонян ещё мало отличался от уровня жизни в шумерский период. Правда, более зажиточные дома строились иногда в два этажа, с деревянной галереей на столбах вокруг внутреннего дворика; но большинство жилищ и теперь представляли совсем маленькие сооружения из сырцового кирпича, с плоскими крышами, с глухими стенами (комнаты освещались только сквозь дверные проёмы со двора); в богатых домах ещё в III тысячелетии стали появляться кровати, табуреты, столики, но даже в семье мелкого рабовладельца нередко была только одна кровать; не только рабы, но и младшие члены семейства спали на цыновках или на полу. Деревянная дверь считалась ценным движимым имуществом и вывозилась при продаже дома.

Богатство заключалось в металлической посуде, в запасах ячменя и пшеницы; редкие богачи запасали серебряные слитки. Большинство населения жило в крайней нищете, голод был постоянным гостем в семье вавилонянина; семьи были малочисленны, так как болезни и недоедание косили детей. Условия труда немногим улучшились с шумерского времени; правда, как кажется, стало больше различных водоподъёмных сооружений, но и это были, повидимому, примитивные устройства, требовавшие каторжного по своей тяжести труда.

К сожалению, историк не располагает пока какими-либо источниками, которые свидетельствовали бы о сопротивлении народных масс порабощению их крупными рабовладельцами. Однако косвенным доказательством наличия подобного сопротивления со стороны народа можно считать попытки несколько ограничить ростовщичество и приостановить процесс закабаления свободных, что и отразилось в законодательстве Хаммурапи. Вавилонские цари вынуждены были пытаться несколько сдерживать развитие ростовщичества и долгового рабства, так как дальнейшее его развитие вело к уменьшению численности населения, облагаемого налогом и к уменьшению численности ополчения, которое состояло из свободных земледельцев. В конечном итоге развитие долгового рабства неизбежно ослабляло власть самих вавилонских царей, а также могущество рабовладельческого государства в целом.

Общая характеристика законов Хаммурапи.


Естественно, что для Вавилонского государства стало неприемлемым древнее право Шумера, восходящее ещё к законо дательной деятельности царей III династии Ура. Необходимость создания нового свода законов для своего государства сознавал уже второй царь I вавилонской династии — Сумулаялу, о законах которого упоминают документы его преемников.

Царь Хаммурапи своим законодательством попытался оформить и закрепить общественный строй государства, господствующей силой в котором должны были явиться мелкие и средние рабовладельцы. Какое большое значение придавал Хаммурапи своей законодательной деятельности, видно уже из того, что он приступил к ней в самом начале своего правления; 2-й год его царствования назван годом, когда «он установил право стране». Правда, этот ранний сборник законов не дошёл до нас; известные науке законы Хаммурапи относятся уже к концу его царствования. Эти законы были увековечены на большом чёрном базальтовом столбе. Наверху лицевой стороны столба изображён царь, стоящий перед богом Солнца Шамашем — покровителем суда. Под рельефом начертан текст законов, заполняющий обе стороны столба. Текст распадается на три части. Первой частью является обширное введение, в котором Хаммурапи объявляет, что боги передали ему царство для того, «чтобы сильный не притеснял слабого». Затем следует перечисление благодеяний, которые были оказаны Хаммурапи городам своего государства. Среди них упоминаются города крайнего юга во главе с Ларсой, а также города по среднему течению Евфрата и Тигра — Мари, Ашшур, Ниневия и др. Следовательно, базальтовый столб с законами Хаммурапи был воздвигнут им уже после победы над Римсином и подчинения государств, расположенных по среднему течению Евфрата и Тигра, т. е. в начале 30-х годов его правления. Надо полагать, что копии законов были изготовлены для всех крупных городов его царства. После введения следуют статьи законов, которые в свою очередь заканчиваются обстоятельным заключением.

Памятник сохранился в общем хорошо. Лишь статьи последних столбцов лицевой стороны были стёрты. Очевидно, это было сделано по повелению эламского паря, перевёзшего после своего вторжения в Двуречье этот памятник из Вавилонии в Сузы, где он и был найден. На основании сохранившихся следов можно установить, что на выскобленном месте было начертано 35 статей, а всего в памятнике насчитывается 282 статьи. На основании различных копий, найденных в раскопанных древних библиотеках Ниневии, Ниппура, Вавилона и др., можно восстановить большую часть уничтоженных эламским завоевателем статей.

Законы Хаммурапи охватывают многочисленные правовые вопросы современного ему вавилонского общества. Первые 5 статей (нумерация статей установлена современными учёными) посвящены вопросам судопроизводства. Статьи 6—13 определяют наказание за кражу и указывают способы установления кражи. Статьи 14—20 направлены против кражи детей и рабов и против укрывательства беглых рабов. Здесь же устанавливается размер награды за поимку беглого раба. В статьях 21—25 рассматриваются разнообразные случаи грабежа. Статьи 26—41 регулируют обязанности и права воинов, причём особенно детально разбираются вопросы их землевладения. Статьи 42—47 определяют права и обязанности лиц, арендующих землю. Следующие пять статей (48—52) устанавливают пределы права ростовщика на урожай заложенного ему поля. Статьи 53—56 налагают кару за небрежное использование ирригационной сети. Статьи 57—58 защищают владельцев полей от ущерба, наносимого стадами. Статьи 59—66 решают различные вопросы, связанные с владением садами, в том числе и вопрос о праве ростовщика на урожай caдa его должника. Следующие статьи, содержавшиеся в разрушенных столбцах надписи, были посвящены отчасти вопросам владения домами и строительными участками, отчасти различным видам ростовщичества. К ним примыкают стагьи 100—107, говорящие о купцах — тамкарах и их помощниках. Корчмы, являвшиеся вместе с тем"и вертепами, рассматриваются в статьях 108—111. Праву хранения и долговому праву, связанному с обеспечением займа личностью чл"нов семьи должника, посвящены статьи 112—126. Очень большое место (статьи 127—195) занимает семейное право. Отдел, содержащий статьи 196—225, устанавливает размер кары за телесные повреждения. Статьи 226 и 227 оберегают рабовладельца от умышленного уничтожения клейма на принадлежавшем ему рабе. Вопросы, связанные с работой архитекторов и судостроителей, рассматривают статьи 228—235. Разнообразные виды найма обстоятельно разобраны в статьях 236—277. Заключительные статьи содержат постановления о рабах.

Законодательство Хаммурапи, как и законодательство Исина, Ларсы и Эшнунны, не содержит указаний на вмешательство богов. Исключение составляют лишь статьи 2 и 132, допускающие по отношению к человеку, обвинённому в колдовстве, или к замужней женщине, обвинённой в прелюбодеянии, применение так называемого «божьего суда». К далёкому прошлому восходят постановления о каре за телесные повреждения согласно принципу «око за око, зуб за зуб». Законодательство царя Хаммурапи расширило применение этого принципа и по отношению к врачу за повреждение при неудачной операции и к строителю за неудачную постройку; если, например, обрушившийся дом убивал хозяина, то умерщвлялся строитель, а если в этом случае погибал сын хозяина, то умерщвлялся сын строителя.

Законы царя Хаммураци надлежит признать одним из самых значительных памятников правовой мысли древневосточного общества. Это первый известный нам во всемирной истории подробный сборник законов, освящавший рабовладельческий строй, частную собственность, эксплуатацию человека человеком.

Изучение законов Хаммурапи в связи с сохранившимися царскими и частными письмами, а также частноправовыми документами того времени даёт возможность определить общественный строй Вавилонии, а вместе с тем и направление мероприятий царской власти, отражённых в этом законодательстве. В законах Хаммурапи отчётливо проступает классовый характер законодательства Вавилонского царства. Государство установлением суровых наказаний защищало рабовладельцев от «строптивого» раба. За телесное повреждение, причинённое чужому рабу, требовалось, как и по отношению к скоту, возмещение убытка его собственнику. Виновный в убийстве раба давал взамен его собственнику другого раба. Рабы, подобно скоту, могли продаваться без каких-либо ограничений. Семейное положение раба при этом не учитывалось. При продаже раба закон заботился лишь о том, чтобы охранить покупателя от обмана со стороны продавца. Законодательство защищало рабовладельцев от кражи рабов и от укрывательства беглых рабов. Смертная казнь грозила не только укравшему, но и укрывателю раба. Жестокая кара угрожала также за уничтожение знака рабства на рабе. В отдельной рабовладельческой семье обычно имелось от 2 до 5 рабов, но засвидетельствованы случаи, когда число рабов достигало нескольких десятков. Частноправовые документы говорят о самых различных сделках, связанных с рабами: купле, дарении, мене, найме и передаче по завещанию. Рабы пополнялись при Хаммурапи из числа «преступников», из числа военнопленных, а также купленных в соседних областях. Средняя цена раба составляла 150—250 г серебра.

Полноправные и неполноправные свободные.

Наряду с классами рабовладельцев и рабов законы Хаммурани знали деление свободного населения на полноправных и неполноправных. Представители полноправного слоя назывались «сыновьями мужа» иди просто «мужами». Им противопоставлялись так называемые мушкену, «покорные». Неравноправие последних находило своё выражение, в частности, в определении кары за телесное повреждение, нанесённое им. Если членовредительство, нанесённое «мужу», каралось соответствующим членовредительством виновного, то за членовредительство по отношению к мушкену виновный платил лишь денежный штраф. За украденную вещь у мушкену вор платил 10-кратный штраф, а за украденную вещь, находившуюся в собственности царя или храма,— 30-кратный штраф. Исключением являлась лишь кража раба. Законодательство защищало в равной мере всех рабовладельцев, и кража раба у любого рабовладельца угрожала преступнику смертной казнью. Под «мушкёну», возможно, следует понимать жителей тех городов и областей, которые были покорены царём Хаммурапи в результате его удачных войн(Как уже указывалось выше, в объяснении термина «мушкену» единой точки зрения у исследователей ещё нет. Приводится ряд доводов в пользу того, что «мушкену» назывались свободные, не бывшие гражданами какой-либо общины, а получавшие от «дворца» земельные наделы лишь в пользование за службу или из доли урожая.— Ред.). Им было оставлено их имущество, они становились свободными подданными царя, но по сравнению с населением основного ядра государства они занимали низшее положение.

Полноправные граждане в свою очередь делились на экономически сильных и экономически слабых, обедневших «мужей». Законы царя Хаммурапи в ряде своих статей пытались облегчить положение беднейших слоев свободного населения, попавших в долговую кабалу. Как уже говорилось, у царской власти для этого были веские основания: она заботилась, чтобы войско, состоявшее из свободных, сохраняло свою мощь. Согласно статье 113 должник объявлялся правомочным владельцем всего своего имущества, без его разрешения и разрешения суда заимодатель, не имел права отчуждать это имущество. «Муж» не мог стать рабом-должником. Законы не называли члена семьи должника, отрабатывавшего долг в хозяйстве заимодателя, «рабом», а лишь «заложником». Таким заложникам посвящена важная статья 116. Она оберегала жизнь домочадцев должника, помогавших выплатить сумму займа своей работой в доме ростовщика, защищала их от побоев и истязаний. В случае смерти должника в результате плохого с ним обращения ростовщик отвечал жизнью одного из членов своей семьи.

Другой, не менее важный закон содержит статья 117, которая ограничивала срок работы заложника в доме ростовщика тремя годами. Тем самым член семьи должника, отрабатывавший долг в хозяйстве ростовщика, считался погасившим долг и свободным после трёх лет работы, независимо от суммы долга. Таким образом, законы царя Хаммурапи пытались как-то ограничить произвол кредиторов над попавшими в долговую кабалу. Из содержания вышеупомянутых статей 116 и 117 следует, что главы семей в Вавилонии, повидимому, не могли отдавать самих себя в долговую кабалу.

Законы Хаммурапи защищали также землевладельца-должника от излюбленной ростовщиками операции погашения долга путём передачи за долг всего ожидающегося урожая. Даже в том случае, если на эту операцию имелось «согласие» должника, закон расторгал подобную сделку, и купец-ростовщик получал с урожая лишь то, что покрывало долг и процент, а весь прочий урожай, зерно или плоды, получал землевладелец. Если наводнение или засуха уничтожали урожай должника, то он не был обязан возвращать в данном году заимодателю долг и проценты.

Мероприятия Хаммурапи по отношению к свободным беднякам, живущим подёнщиной, также преследовали цель некоторого облегчения участи последних. Согласно законам царя подёнщик должен был получать наёмную плату на 30—40 % большую, нежели в предшествующее время. Правда, на практике, как это видно из дошедших документов, этот закон не выполнялся.

Много статей законодательства Хаммурапи посвящено правам и обязанностям воинов, которые были основной опорой государственной власти. Государство было заинтересовано в том, чтобы сохранить наделы и скот, предоставленные воинам, от посягательств со стороны ростовщиков. Поэтому закон устанавливал, что купивший земельный надел или скот воина терял свои деньги, а воин сохранял и то и другое. Только приобретённые воином путём покупки поле, сад или дом можно было отобрать за долги. Взрослый сын воина являлся законным наследником его надела. Если после смерти воина оставался малолетний сын, то вдова получала одну треть надела, чтобы иметь возможность вырастить будущего воина. Закон заботился о воинах, попавших в плен, указывая способы их выкупа и обеспечивая за ними право на земельный надел.

Воины, обеспеченные своим земельным наделом, были обязаны за это по приказу даря выступать во всякое время в поход. За отказ выступить или же за замену себя наёмником воин предавался смерти, а человек, заместивший его, получал его надел.

В сборнике законов Хаммурапи имеется ряд статей, регулирующих аренду земли или сада, игравшую, судя по многочисленным частноправовым документам, большую роль в земельных отношениях того времени. Плата за арендованное поле равнялась обычно одной трети урожая, что при плодородии долины Двуречья было. не слишком высокой платой. При аренде на условиях отдачи половины урожая, сдававший в аренду обязывался участвовать в расходах или в работе по обработке поля. Сад, который давал больше дохода, сдавался за две трети урожая. Арендной платой ограничивались все обязательства арендатора по отношению к собственнику поля. Аренда была краткосрочной, не более чем на один или два года. На более долгий срок сдавалась в аренду ещё не освоенная земля. В этом случае земля сдавалась на 3 года с условием внесения арендной платы лишь в третий год, а поле, предоставленное для насаждения сада, сдавалось на 5 лет, и лишь на пятый год арендатор отдавал собственнику земли половину урожая.

Надлежит ещё раз отметить, что, судя по дошедшим до нас контрактам и другим документам, не все мероприятия Хаммурапи, направленные на облегчение положения экономически слабых свободных, проводились в жизнь. Поэтому даже во время его правления попытка укрепить экономическое положение рядовых свободных не имела большого успеха. Противоречие между бедными и богатыми продолжало существовать и развиваться наряду с противоречием между рабами и рабовладельцами.

Царское хозяйство и частное землевладение.

Царь управлял храмовым хозяйством и черпал из него средства с же свободой, как и из доходов царского хозяйства. В царском и храмовом хозяйствах имелись, как и в рошлом, многочисленные рабы. Это были потомки царских и храмовых рабов времён прежних династий, а также военнопленные — добыча победоносных войн отца Хаммурапи, его самого, а позднее и его ближайших преемников. Государственных рабов, как кажется, держали в особых казармах, носивших название «дом узника». Эти рабы выполняли часть общественных работ, и из них, а также из лиц, потерявших свои земельные наделы, рекрутировались так называемые «носильщики тростника». Последние перебрасывались с места на место для выполнения работ. Однако собственного крупного полевого хозяйства цари теперь не вели, и царская земля раздавалась в пользование группам издольщиков (ишшаку). Общинники, владевшие землёй, привлекались к тем общественным работам, которые производились в непосредственной близости от их земельных участков. Мелкие землевладельцы были вынуждены работать сами, а крупные заставляли работать за себя своих рабов или батраков.

Значение царского хозяйства было велико и в области торговли и обмена, развивавшихся в пределах обширной территории, объединённой в одно государство завоеваниями Хаммурапи. Денежные отношения продолжали развиваться, а тем самым укреплялись частновладельческие отношения.

Частное владение землёй также продолжало развиваться и по существу уже мало отличалось от частной собственности. Способствовало росту частного землевладения и дальнейшее расширение царём Хаммурапи сети каналов. Его деятельность в этом направлении стала особенно интенсивной после победы над Римсином. Прорывая новые каналы, царь стремился восстановить земледелие на юге, сильно пострадавшее от ожесточённых войн предшествующих лет. Углубление и расширение ирригационной сети создавало условия, в силу которых увеличивалась пригодная для земледелия территория. Хаммурапи стремился к расширению садовых плантаций — очевидно, плантаций финиковых пальм, создававших одну из основ благосостояния страны. Закон допускал расширение садовой земли даже за счёт пахотной.

Семеиные отношения.

Законы Хаммурапи и соответствующие частноправовые документы отражают картину патриархального семейного права. Женщина становилась законной женой при условии заключения женихом письменного договора, обычно с отцом ненесты, и уплаты выкупа. Патриархальная власть главы семьи на личность домочадцев простиралась вплоть до права отдавать их в качестве заложников за долги. Жена за неверность мужу подвергалась жестокой каре. В случае бесплодия жены мужу предоставлялась возможность брать себе побочную жену.

Замужняя женщина, однако, не была бесправна. Она имела своё личное имущество, сохраняла право на своё приданое, могла получить право не отвечать за добрачные долги мужа. В случае вины со стороны мужа жена имела право на развод, а муж, отвергавший жену без вины с её стороны, терпел имущественные убытки. По отношению к сыновьям власть отца также была несколько ограничена. Так, отец не имел права лишить наследства сына, не совершившего преступления; сын имел право обратиться в таком случае в суд.

Под влиянием тех правовых норм, которые были установлены на шумерском юге начиная со времени Урукагины, и в законах Хаммурапи появились попытки учёта злой воли при определении наказаний за преступление.

Законы Хаммурапи и его письма, а также частные письма того времени, различные частноправовые и хозяйственно-отчётные документы показывают нам в действии те три «ведомства» восточной деспотии, о которых говорил Маркс: ведомство общественных работ (строительство, работы над ирригационной системой), ведомство ограбления собственных подданных (подати, налоги), ведомство грабежа соседей (война). О мощи деспотической власти вавилонского царя свидетельствует один из любопытнейших памятников вавилонской письменности — «Разговор господина с рабом», в котором представитель рабовладельческой знати беседует со своим рабом о смысле жизни. Среди различных вопросов, затронутых в «Разговоре», поставлен и вопрос о возможности восстания против царя. Раб, отвечая на этот вопрос, указывает на мощь царской власти, способной сломить любое сопротивление.

Действительно, мощь Вавилонского рабовладельческого государства во времена Хаммурапи была велика; оно держало в повиновении массы рабов и низы свободного люда, расширяло владения, унаследованные от предшествующих времён.

Распад Старо-Вавилонского царства. Касситское царство.

Последние годы царствования Хаммурапи были заполнена большими строительными работами над возведением укреплений на северных и северо-восточных границах Вавилонии. В это время сын Хаммурапи Самсуилуна стал его соправителем. Самсуилуна издал для южных областей Шумера, сильно пострадавших от долгой и ожесточённой войны, указ об облегчении податного бремени.

Период воин и междоусобиц.

Хаммурапи умер на 43-м году своего правления (1750 г.). Победоносные войны Хаммурапи дали его сыну Самсуилуне несколько лет мирного правления. Он использовал этот период для расширения ирригационной сети и строительной деятельности. Но у же на 9-м году правления Самсуилуны кончился краткий период мира. Самсуилуне пришлось отражать нападения воинственных горных племён — касситов, которые населяли область к северо-востоку от Двуречья. Они объединились в племенной союз, вероятно, около 1795 г. до н. э., а в 1741 г. предприняли первый поход против Вавилонского государства. Их натиск имел лишь частичный успех; Самсуилуне, опиравшемуся на укрепления, воздвигнутые Хаммурапи на северо-восточной границе Вавилонии, удалось отстоять основную территорию государства. Касситы укрепились в предгорьях к северо-востоку от Вавилонии. Уже в следующем году Самсуилуна должен был сражаться с не менее опасным врагом — коалицией Элама и городов Эшнунна, Исин, Урук и др.
К концу царствования Самсуилуны во главе движения южных городов стояли правители «Страны моря», т. е. той береговой полосы у Персидского залива, в болотах которой скрывались изгнанные из городов Шумера враги Хаммурапи и Самсуилуны. Среди этих правителей был некто Илумаилу, объявивший себя потомком последнего царя династии города Исина. Поздневавилонская хроника свидетельствует о поражении Самсуилуны в борьбе с Илумаилу. Самсуилуне пришлось отступить на север.

Илумаилу, закрепившийся на юге,— вероятно, при поддержке Элама,—продолжал после смерти Самсуилуны войну с его сыном. Согласно более поздней вавилонской хронике, успех продолжал сопутствовать Илумаилу.

Распад Старо-Вавилонского царства.

Постоянные войны, заполнявшие царствование Хаммурапи и Самсуилуны, требовали громадного напряжения сил, всё новые тяготы налагались на свободное население. Из года в год призывались не только профессиональные воины, но и ополчение из земледельцев и ремесленников, о чём свидетельствуют письма из архива города Мари. В свою очередь тяжёлые войны, так же как и внутренние процессы, происходившие в стране,— рост частного землевладения, усиление торговли и ростовщичества, постоянно царивший произвол служилой знати — всё это вело к разорению землевладельцев и ремесленников. Тем самым Вавилонское государство теряло свою мощь. Войско, рекрутировавшееся из свободных людей, владевших землёй, катастрофически уменьшалось. Цари «Страны моря» усиливались по мере того, как Вавилонское государство слабело. При последних представителях династии Хаммурапи враги вторгались в центральные области страны, угрожая сбору урожая на полях перед стенами самого Вавилона. Когда на горизонте Вавилонии появился новый враг, ослабленное государство уже не могло дать ему отпор.

Врагом этим были хетты, пришедшие около 1600 г. до н. э. из далёкой Малой Азии; об этом походе говорится в хеттских и вавилонских источниках. В упомянутой более поздней вавилонской хронике повествуется о том, что люди хеттской страны пришли в страну Аккад и покончили с царством Вавилона, а хеттские анналы сообщают о походе на Вавилон царя Мурсили, который забрал там золото, серебро и привёл пленных к себе в хеттскую страну.

Удар, нанесённый вторжением войска хеттского царя Мурсили, настолько ослабил Вавилон, что он уже не мог противостоять новому нашествию с юга. После ухода хеттов цари «Страны моря», невидимому, завоевали Вавилон и создали так называемую II вавилонскую династию. Около 1518 г. до н. э. Вавилоном завладели касситы, изгнав царей династии «Страны моря».

Вавилония в период господства касснтов.

Касситы, господствовавшие в Вавилонии до 1204 г. до н. э., были воинственными племенами, обитавшими в горной области к северу от Элама. Очевидно, этот народ вел полукочевой образ жизни, занимался скотоводством и примитивным земледелием. Следы языка касситов, сохранившиеся в их личных именах и в некоторых записях вавилонских писцов, к сожалению, слишком незначительны, чтобы надёжно установить родство этого языка с какой-нибудь из известных нам семей языков.

Длительное господство в Вавилонии этого полукочевого народа в значительной степени затормозило дальнейшее экономическое и культурное развитие страны, особенно развитие земледелия и ремесла. Известно, правда, об использовании в это время лошадей при перевозке грузов и в военном деле. В денежном обращении Вавилонии этого периода, несмотря на появление золота, можно отметить даже некоторый регресс. Значительно чаще, чем раньше, имел место натуральный обмен.
Вавилония при касситах оставалась рабовладельческим государством. Сами касситы, повидимому, превратились в военное сословие. Отдельные районы страны вместе с земледельческим и ремесленным населением были распределены между различными знатными касситскими семействами или родами, а в ряде случаев и между некоторыми семействами местной знати. В дальнейшем касситская племенная знать, как можно предположить, слилась с местной рабовладельческой знатью, а последняя была включена в военную организацию касситов.

Вышеназванные знатные семьи или роды, между которыми была разделена значительная часть территории Вавилонии, назывались словом биту — «дом». Все эти «дома» входили в состав военно-административного аппарата Вавилонского государства. Главы их назывались «господами дома» и были одним из важных звеньев административной системы. «Господин дома» представлял перед государством территорию, занятую его сородичами, следил за выполнением ими своих обязанностей и защищал их права.

Вместе с тем он был правителем того района, который был предоставлен его «дому». Он отвечал за своевременное поступление государственных налогов и получал за себя и за своих сородичей доходы с подвластных «дому» земледельцев и ремесленников. «Господин дома» доставлял рабочую силу для сооружения и содержания в порядке ирригационной сети, набирал отряды людей для длительных работ, заботился об исправлении дорог, предоставлении пастбищ для скота царя и наместника. Надписи на камнях кудурру (межевые камни, на которых были начертаны все основные сведения, относящиеся к владению данным земельным участком) дают значительный материал для исследования вопроса о процессе имущественной дифференциации среди самих этих «домов» в касситский и непосредственно следующий за ним периоды. Укрепление экономического, а следовательно, и политического могущества некоторых из этих «домов» способствовало ослаблению власти касситских царей. Последние пытались опереться на жречество, ростовщиков и купцов. Но усиление значения этих слоев привело к росту стремления у отдельных городов, где эти слои пользовались влиянием, к политической автономии. Три наиболее значительных торговых и ремесленных центра страны—Сиппар, Ниппур и Вавилон—преуспели в этом и добились (к концу II тысячелетия) освобождения от общественных работ, царского суда, денежных взносов в пользу царя и от поставок воинов в ополчение. Это также значительно ослабляло царскую власть.

Вавилония весь этот период поддерживала оживлённые торговые отношения со многими странами. Регулярными становятся торговые связи с Египтом. Поддержанию торговых путей в порядке и обеспечению их безопасности касситские цари уделяли большое внимание. Но удельный вес Вавилонии в международной политической жизни был незначителен. Исторические источники свидетельствуют, например, о крайне пренебрежительном отношении фараонов Египта к царям Вавилонии. Впрочем, последние, видимо, и сами считали, что они не заслуживают лучшего обращения. Так, один из них, Бурнабуриаш (1404—1379), убедившись, что египетский фараон не намерен прислать ему в жёны свою дочь, просил прислать хотя бы какую-нибудь другую женщину, которую он, ради поднятия своего престижа, мог бы выдать за египетскую царевну. Но даже такая просьба не была удовлетворена фараоном. Уже с XV в. до н. э. Вавилонию начинает теснить усиливающаяся Ассирия. Ассирийским царям несколько раз удавалось временно овладевать Вавилонией. Неудачные войны с Ассирией также способствовали длительному упадку страны.

После свержения господства касситов в Вавилонии воцарилась так называемая IV вавилонская династия (III -вавилонской династией считается касситская),— видимо, местного происхождения.

Возвышение Элама. Вавилония после падения касситской династии.

Внутреннее устройство Элама во II тысячелетии до н. э.

В этот период вновь начинает играть крупную роль Элам. Даже при III династии Ура Элам не был в такой степени включён в состав шумеро-аккадского государства, как другие завоёванные Уром области; в различных городах и областях Элама продолжали царствовать местные правители. После разрушения государства III династии Ура, в чём приняли участие и эламиты, Элам вновь приобретает независимость.

Как и в Вавилонии, в Эламе этого времени усиливается рост частных хозяйств и частного рабовладения, о чём свидетельствуют правовые документы, в довольно значительном количестве дошедшие до нас.

Для эламского права является характерной жестокость наказаний, не свойственная вавилонскому праву, которое в других отношениях оказало сильное воздействие на право Элама. Процессы развития рабовладельческого общества и разорения беднейших свободных масс шли в Эламе аналогично тому, как это происходило и Двуречье, о чём свидетельствует тот факт, что уже в первой половине II тысячелетия до н. э. в Южном Двуречье имелись сельскохозяйственные наёмные работники—эламиты. Несмотря на значительное расслоение в сельских общинах, в Эламе и в позднее время — вплоть до I тысячелетия до н. э.— имелось сильное войско, состоявшее, вероятно, из ополченцев. Это, возможно, объясняется тем, что в горных областях Элама дольше сохранялись порядки военной демократии и процесс классового расслоения в меньшей мере коснулся местного свободного населения.

Отдельными областями правили цари, или «отцы» (адда), причём власть хотя наследовалась в пределах рода, но передавалась не от отца к сыну, а от дяди к племяннику (сыну сестры), т. е. по материнской линии; выражение «сын сестры» вообще означало «потомок», «член данного рода». Области Элама (возможно, соответствовавшие территориям первоначальных племён) находились под общей гегемонией верховного вождя, носившего титул «великого посланца» (по-шумерски—суккальмах). Правители областей находились по большей части в ближайшем родстве с «великим посланцем», и по смерти его один из них (быть может, по выбору) занимал его место, другие же, повидимому, менялись при этом своими местами в определённом иерархическом порядке.

Из факта существования подобного государственного устройства можно заключить, что в Эламе в условиях несомненного господства порядков классового общества, повидимому, всё ещё существовали значительные пережитки родо-племенных отношений и даже материнского рода (вероятно, главным образом в горных областях; высказывается мнение, что правившая в это время в Эламе династия происходила именно оттуда). Господство в стране в целом принадлежало крупнейшей родо-племенной по своему происхождению знати, представителями которой были правители отдельных областей.

Эти правители областей были достаточно самостоятельными; они могли, например, вести войны на свой страх и риск. Таким правителем области был, в частности, Кутурмапук, адда полуаморейской пограничной с Вавилонией области Эмутбал (Ямутпала), которому удалось посадить на престол Ларсы в XIX в. до н. э. своих сыновей (одним из них был упоминавшийся выше Римсин). Элам оказывал временами сильное влияние также на государство Эшнунну; не раз эламские отряды вторгались в Вавилонию.

Усиление Элама.

Возвышение Хаммурапи, которому удалось оттеснить эламитов из «Эмутбала, значительно ослабило Элам и, возможно, поставило его в зависимость от вавилонского царя. Позднее династия, восстановившая самостоятельность Элама (как полагают, касситского происхождения), и следующие за ней цари возродили силу Эламского государства, охватывавшего в то время, как нередко и раньше, и часть будущей Персиды (современного Фарса на юге Ирана). Снова предпринимаются походы эламитов на Вавилонию. Эти походы затем продолжаются и во второй половине XIII в. до н. э.

Новой эламской династии, видимо, удалось в это время сломить сепаратизм местной знати и укрепить центральную власть. С начала XII в. до н. э. начинается новая серия эламских завоеваний. Эламитам удалось захватить обширную область на реке Дияле, в том числе и город Эшнунну. Через эту область проходили караванные пути из Двуречья на нагорья Ирана. Эламитам удалось временно захватить даже северную часть Вавилонии с городами Сиппаром, Вавилоном и Ниппуром. Эти победы эламитов содействовали падению касситской власти в Вавилонии.

Наивысшего развития Эламская держава достигла при царе Шильхакиншушинаке, который значительно расширил эламские владения, особенно в горах Загра и восточнее их. Ему удалось вторгнуться и в Ассирию, где он занял южноассирийский город Экаллате.

Вавилонское общество в конце II тысячелетия до д. э.

Между тем в Вавилонии с приходом к власти IV вавилонской династии наступил кратковременный подъём. Наиболее значительным из царей этой династии был Навуходоносор I (Набукудурриусур, около 1146—1123). Он не без успеха воевал с Ассирией, ему же удалось в битве на реке Эвлее сломить могущество Элама. Царство Навуходоносора I охватывало помимо собственно Двуречья также значительную часть долины реки Диялы и её притоков и простиралось от подступов к Ассирии до Персидского залива.

Дарственная грамота Навуходоносора I одному касситскому родовому вождю, командовавшему в битве на Эвлее вавилонскими колесницами, является важнейшим источником, дающим представление о Вавилонии этого времени. Из неё мы узнаём, что население Вавилонии было обложено многочисленными налогами и повинностями.

В их число входили различные натуральные поборы продуктами земледелия и скотом как в пользу царя, так и в пользу областного наместника, а также на содержание отрядов конницы (которая была, повидимому, нововведением касситского времени) во время их постоя, затем дорожная и мостовая повинности. Из других источников мы узнаём также о повинностях по поддержанию оросительной системы.

Все эти поборы осуществлялись специальными сборщиками, а также «царскими слугами каналов и суши», подчинёнными «глашатаю» — главе управления повинностями. Большую власть имели наместники областей.

Царская земля, как и в касситское время, продолжала раздаваться большими участками влиятельным представителям служилой знати, от которой царь фактически полностью зависел; Некоторые из них владели целыми районами, насчитывающими многие поселения. Иногда им удавалось выговаривать освобождение своих владений от налогов и повинностей. Это позволяло им более полно эксплуатировать свои владения, не делясь уже прибавочным продуктом с царём и наместником. На земле упоминавшегося выше военачальника-кассита, получившего дарственную грамоту от Навуходоносора I, царские должностные лица даже не имели права арестовать преступника; владелец этой территории (расположенной, правда, в данном случае не в самой Вавилонии, а в горах) фактически превратился в независимого царька.

Ещё с касситского времени храмы становятся крупнейшими землевладельцами, по сути дела экономически независимыми от царя.

Известные привилегии имели и крупнейшие рабовладельческие центры — города. Вавилон и Ниппур обладали, например, военными силами, обособленными от царских, и были наделены правом ареста отдельных лиц (вероятно, лишь своих граждан) даже за пределами территории этих городов.

Рабовладение продолжало развиваться. Мы узнаём о наличии в это время довольно значительного числа рабов в одних руках. Однако господство крупных частных хозяйств, которые сами могли обеспечивать себя всем необходимым, не способствовало развитию денежного хозяйства. Расплата при купле-продаже, как нередко и в касситское время, но в отличие от старовавилонского, производилась не серебром, а натурой — хлебом, скотом, рабами, вещами.

После поражения Элама, нанесённого ему Навуходоносором I, а затем после поражения Вавилонии, нанесённого ей ассирийским царём Тиглатпаласаром I в конце XII в. до н. э., обе страны, Элам и Вавилония, испытывают период упадка. В Эламе сохраняется или восстанавливается господство местной знати; отсутствие крепкого централизованного государства и крайнюю непрочность царской власти, превратившейся в игрушку борющихся клик знати, мы встречаем и в I тысячелетии до н. э., как характерные черты истории Элама. Что касается Вавилонии, то и здесь мы наблюдаем постепенное падение экономического и политического значения царской власти, бесконечную борьбу за престол различных незначительных претендентов; в то же время имеет место дальнейший рост самостоятельности и политического значения важнейших рабовладельческих городов.

Около начала I тысячелетия на окраинах Вавилонии поселяются племена халдеев, происходивших, по всей вероятности, из Восточной Аравии. Внутреннее положение Вавилонии всё более усложняется. С этого времени Вавилония становится жертвой постоянных внешних вторжений—отчасти со стороны Элама, а главным образом со стороны Ассирии.

Идеология и культура Вавилона.

Вавилонское рабовладельческое общество, будучи наследником древнего Шумера, восприняло и достижения его культуры. В свою очередь вавилонская культура оказывала огромное влияние на культурное развитие современных ей народов Передней Азии и даже далёкого Египта. Немало её достижений вошло впоследствии в состав культуры древних греков и других народов Европы и Азии. Огромное историческое значение вавилонской культуры определяется положительными достижениями науки и искусства. Эти достижения были велики, несмотря на то, что характер вавилонской культуры в значительной мере определялся религиозной идеологией.

Вавиловская религия.

Вавилонская религия навязывала человеку идею его бессилия перед сверхъестественными силами, которые, по вавилонским верованиям, навеки установили мировой порядок и существовавший общественный строй; она мешала подлинному познанию мира и препятствовала активному воздействию человека на окружающий мир.

Старые боги шумеро-аккадского пантеона сохраняли своё значение и в религии Вавилонии, но религиозные воззрения значительно усложнились.

Унаследованный от глубокой древности культ умирающего и воскресающего бога растительности имел широкое распространение. Олицетворением умирающей и вновь воскресающей растительности был бог Таммуз (Думузи) —возлюбленный богини Иштар.

Немаловажным божеством был бог грозы и дождя — Адад (у шумеров Ишкур), почитавшийся особенно в более северных районах, где известную роль для земледелия играло орошение дождевыми водами («воды Адада»).

В Вавилонии почитался ряд местных богов, отождествлённых с небесными светилами. Важную роль играли божества Солнца и Луны — Шамаш и Син. Йштар, соответствующую шумерской Инанне, богине Урука, олицетворяла планета Венера. В кроваво-красной планете Марсе видели Нергала, бога войны, болезней и смерти, главного бога города Куту. Бог мудрости, письма исчётаНабу (что соответствует западно-семитскому наби — «пророк»), почитавшийся в соседней с Вавилоном Борсиппе, сопоставлялся с планетой Меркурием. Наконец, с планетой Сатурном был сопоставлен Нинурта, бог удачной войны. Бог Мардук отождествлялся с самой большой планетой-Юпитером. Семь главных астральных (звёздных) богов вместе с триадой — Ану, Бел (Энлиль), Эа — играли важнейшую роль в религии Вавилона. В честь этих богов храмовые башни строились или в три этажа (небо, земля, подземная вода) или в семь (семь планет). Пережитком почитания вавилонских астральных богов является современная семидневная неделя. В некоторых западноевропейских языках названия- дней недели и в настоящее время отражают имена семи божеств.

В Вавилонии получил большое развитие культ умерших царей и обожествление самой царской власти. Цари провозглашались стоящими неизмеримо выше людей, и их власть укреплялась в сознании эксплуатируемых народных масс как священная власть.

Вавилонское жречество воздействовало на народные массы пышностью.культа в громадных храмах с их величественными ступенчатыми башнями—зиккуратами. Сохранились сведения о большом количестве храмовой утвари из золота, а также о богатейших жертвах, приносимых ежедневно на алтари храмов. Обожествление царской власти, внушение покорности богам и царю, ставленнику рабовладельческой знати, были основой культа.
В истории Двуречья неоднократно выдвигалось то или другое государство, которое выступало претендентом на господство над своими соседями. Наиболее удачливым претендентом на господство над всей долиной выступил, как выше было показано, Вавилон. Это нашло своё отражение и в той роли, которую стал играть Мардук, бог-покровитель Вавилона, в основном мифе о мироздании.

В вавилонском мифе о сотворении мира (в основу этого мифа был положен аналогичный шумерский миф), написанном на семи глиняных табличках, рассказывается, что сперва был хаос, водная пучина, которая олицетворялась в виде чудовища Тиамту. Родившиеся из недр её боги задумали погубить Тиамту, внеся порядок в хаос. Тиамту, узнав об этих замыслах, решила в свою очередь уничтожить богов. Один лишь Мардук (в более древней версии Энлиль) не убоялся её и выразил готовность вступить с ней в борьбу, но потребовал в случае победы над Тиамту полного подчинения богов его господству, чтобы «непреходящим и беспрекословным был бы приказ его уст». Когда боги на своём совете приняли требование Мардука, последний вступил в единоборство с Тиамту и, убив её, создал из её тела небо со звёздами, землю с растениями, животными и воду с рыбами. Завершением мироздания являлось сотворение человека, созданного из глины и из крови одного из богов, казнённого за измену богам и помощь Тиамту. Обязанностью человека стало жертвоприношение богам. Таково краткое содержание очень древнего мифа о сотворении мира, обработанного вавилонским жречеством. Политическая тенденция выступает в этой обработке чётко и определённо. Вавилон победил, и все прочие города подчинились ему как наиболее сильному; надлежало закрепить эту победу указанием на то, что с начала мира самым мощным из богов был Мардук, бог-покровитель Вавилона. Таким образом, бог Мардук был объявлен царём богов, но вавилонские жрецы в стремлении возвеличить своего бога не довольствовались этим. В дальнейшем они пытались слить в образе Мардука образы всех великих богов Вавилонии. Об этом свидетельствует, в частности, более поздний религиозный текст, объявляющий великих богов теми или иными проявлениями Мардука: бога войны, болезни и смерти Нергала — Мардуком силы, бога письменности Набу — Мардуком мудрости, бога Луны Сина —Мардуком ночного света и т.д. В особенности же стремилось вавилонское жречество включить в образ Мардука популярный образ умирающего и воскресающего бога. Об этом свидетельствует текст из храмовой библиотеки города Ашшура, посвящённый страстям Бела-Мардука, его казни и воз-воашению к жизни. Согласно этому мифу Бола-Мардука казнят на судилище у подземного царства вместе с каким-то преступником. Окровавленную одежду бога очищает богиня, любовь которой сильнее смерти. Уход бога в подземное царство вызывает на земле ожесточённые смуты, жена Бела-Мардука, «владычица Вавилона», спускается за ним в подземное царство, и бог воскресает к новой жизни.

Этот вкратце изложенный миф, несомненно, косвенно повлиял на оформление евангельского мифа о Христе. Как миф о мироздании, так и миф о страстях Бела-Мардука читались в главном храме Вавилона в новогодний праздник. В этой части ритуала новогоднего праздника имеется зародыш религиозной драмы. Миф об умирании и оживлении природы составляет основу и вавилонского мифа о схождении богини Иштар в «страну без возврата», т. е. в царство мёртвых. В этом мифе, также переработанном из шумерского, дошедшем до нас в прекрасном стихотворном изложении, действующей силой выступает женское начало — богиня Иштар, богиня любви и плодородия, а также ее жестокая противница богиня Эрешкигаль. В этом нельзя не видеть некоторых пережитков представлений времени господства материнского рода.

Мощным средством воздействия жречества на народные массы была магия. Путём магических формул жрецы-заклинатели «спасали» людей от болезней и несчастий, «вызванных» злыми духами, ведьмами и колдунами. Жрецы-предсказатели якобы предвещали своим искусством человеку грядущую беду и пытались предотвратить её при помощи колдовства. Прорицания давались на основании полёта птиц, восхода и захода небесных светил (астрология), по форме печени овцы и т. д. Вавилонские заклинания и прорицания оказали сильнейшее воздействие на религию соседних стран, а при посредстве хеттов — и на греческую религию. Античный же мир передал многие элементы из вавилонской магии и средневековой Европе.

Письменность и литература.

Письменность вавилонян, унаследованная ими от шумеров, была хорошо развитой клинописью, приспособленной к особенностям семитического аккадского языка. Этот язык во II тысячелетии до н. э. стал общепризнанным языком дипломатической переписки. Вавилонскую клинопись изучали даже в писцовых школах далёкого Египта. Клинописью написаны многочисленные документы, религиозные тексты, сказания.

Господство религии и жречества в области идеологии являлось определяющим для вавилонской литературы. Даже популярные произведения устного народного творчества подвергались обработке в духе господствующей идеологии. Характерным для вавилонской литературы того времени является настойчивое подчёркивание слабости человека и ограниченности его возможностей, проповедь смирения и покорности человека порядкам, установленным самими богами, и власти обожествляемых царей. Подвергались обработке и приспособлялись к новым условиям древние мифы и предания, вроде упоминавшихся уже ранее мифов о сотворении мира, о нисхождении богини Иштар в царство мёртвых и др.

Обработке подверглись также шумерские сказания о Гильгамеше. Возможно, что именно к этому времени были сведены в единый эпос ранее существовавшие разрозненные предания о Гильгамеше, хотя некоторые исследователи относят создание этой эпической поэмы ещё к концу III тысячелетия. Вавилонская обработка сказалась, в частности, в трактовке образа главного героя эпоса.

Содержание эпоса о Гильгамеше в том виде, в каком он был написан на аккадском языке, таково: Гильгамеш, царь Урука, не находя применения своим могучим силам, угнетает жителей Урука. Услышав их молитвы, боги создают первобытного человека — героя Энкиду, живущего со зверями. Энкиду было предназначено сделаться другом Гильгамеша и направить его силы на совершение подвигов, полезных людям. Соблазнённый любовью к женщине, Энкиду должен был порвать прежнюю свою тесную связь с природой и прибыл в Урук, где, померившись силами с Гильгамешем, стал его другом. Друзья совершают ряд подвигов на пользу людям, в том числе убивают хранителя кедров, чудовище Хумбабу (по-шумерски — Хуваву). Затем Гильгамешу предлагает свою любовь богиня Иштар, но тот отвергает её и, вместе с Энкиду, убивает посланного против них богиней чудовищного быка. При этом Энкиду наносит тяжкое оскорбление богине и за это должен умереть.
Перед Гильгамешем встает вопрос о смертности людей. Несмотря на уговоры богов и людей, несмотря на величайшие препятствия, он предпринимает путешествие на край света, где находится переживший потоп герой Утнапиштим (Зиусудра). Тот рассказывает ему историю потопа и своего спасения, но уверяет Гильгамеша, что вечной жизни для человека быть не может. Тем не менее он помогает Гильгамешу найти волшебное растение, освобождающее человека от старости. Гильгамеш решает разделить его со своим народом, но на обратном пути растение похищает змея. Поэма первоначально кончалась похвалой мудрецам, построившим древние стены Урука и тем создавшим вечную ценность.

Эта мужественная и глубокая по мысли поэма, герои которой выступают как поборники блага людей и богоборцы, подверглась тенденциозной переработке в господствовавшем духе проповеди смирения и покорности богам. В частности, в конце к поэме был прибавлен перевод проникнутой религиозным духом шумерской песни о том, как Гильгамеш вызвал из преисподней дух Энкиду и тот рассказал ему о печальной судьбе мёртвых, страдающих от голода и жажды. Эта судьба несколько облегчается якобы лишь выполнением соответствующих погребальных обрядов и принесением жертв.

Эпос о Гильгамеше был написан стихотворным размером, основанным на счёте ударений. Точное представление о подлиннике даёт прекрасный перевод первых строк эпоса, сделанный крупнейшим советским ассириологом В. К. Шилейко с полным учётом размера подлинника.

Об увидавшем всё до края мира, О проницавшем всё, постигшем всё. Он прочёл совокупно все писанья, Глубину премудрости всех книгочётов. Потаённое видел, сокровенное ведал, И принёс он весть о днях до потопа. Далёким путём он ходил, но устал и вернулся, И записал на камне весь свой труд.

В вавилонской литературе появляются зачатки драмы в форме религиозных мистерий, а также лирики, элементы которой мы находим в различных гимнах, молитвах и т. д. Нам известно, что существовала и светская лирика, но образцы её не дошли до нас.

Развитие науки.

Математика, которая решала в Вавилонии ряд практических задач, существенных для измерения полей, создания построек и ирригационных сооружений и т. п., оказалась более свободной от влияния религиозных представлений и смогла достигнуть в храмовых школах Вавилонии наибольших успехов. В одном вопросе вавилонская математическая наука стояла даже несколько выше позднейшей древнегреческой, а именно в вопросе написания всех мыслимых чисел минимальным количеством цифровых знаков. В вавилонской математике, как и в современной, был осуществлён принцип, согласно которому одна и та же цифра имеет различную числовую значимость в зависимости от места, занимаемого ею в числовом контексте (позиционная система). Однако в Вавилонии, наследнице культуры Шумера, числовая система покоилась не на десятичной основе, а на шестидесятиричной. Вавилонская числовая система продолжает жить и в наше время в делении часа на 60 минут, минуты на 60 секунд, а также в делении окружности на 360 градусов.

Вавилонские писцы решали планиметрические задачи, используя свойства прямоугольных треугольников, сформулированные впоследствии в виде так называемой пифагоровой теоремы, а в стереометрии решали такую сложную задачу, как измерение объёма усечённой пирамиды. Доказано, что вавилонские математики являлись основоположниками алгебры, поскольку они решали в некоторых случаях уравнения с тремя неизвестными. Они могли также в ряде случаев извлекать не только квадратные, но и кубические корни. В определении числа тт, т. е. отношения окружности к диаметру, вавилоняне пользовались лишь грубым приближением, определив п числом «три». В решении данного вопроса вавилонская математика стоит ниже египетской, которой удалось достигнуть более точного приближения (3,16).

Вследствие потребностей высокоразвитого ирригационного земледелия наряду с математикой в Вавилонии больших успехов достигла и астрономия. Основы звёздной карты в той мере, в какой она может быть установлена без применения телескопа, были созданы в Вавилонии и, вероятно, через хеттское общество переданы европейским странам Средиземноморья. В своём дальнейшем развитии вавилонская астрономия оказала значительное влияние на греческую науку. Но вавилонская астрономия не смогла оторваться от тех религиозных воззрений, которые подчиняли себе изучение в то время любого конкретного явления окружающего мира. Вавилонская астрономия была тесно связана с астрологией, и между ними трудно провести чёткое разграничение.

Медицина и химия были переплетены с магией. Тщательно разработанные колдовские действия сопутствовали, например, изготовлению плавильной печи, установке её и работе на ней. Наши сведения о вавилонской химии, к сожалению, ещё ограниченны вследствие трудности понимания соответствующих клинописных текстов, часто намеренно, в магических целях, затемнявшихся древними писцами.

Зоология, ботаника и минералогия нашли своё выражение в одних лишь длинных списках названий животных, растении и камней. Впрочем, эти списки могут быть отнесены скорее к филологическим справочникам, которыми были столь богаты писцовые школы Вавилонии, обращавшие большое внимание на изучение языка, его словарного состава и грамматики.

Интерес к проблемам языка в значительной мере был обусловлен тем, что у вавилонских жрецов вымерший к тому времени шумерский язык продолжал играть роль священного языка. Кроме того, без знания шумерского языка нельзя было правильно применять для аккадского языка письменность, сложившуюся первоначально на основе шумерского языка. Поэтому вавилонские писцы были поставлены в необходимость изучать наряду со своим, аккадским языком ещё и второй, чуждый им язык. Это изучение заставляло их более сознательно относиться и к своему родному языку. Наряду со словарным составом вавилоняне стали впервые изучать и грамматику.
Меньшие достижения, нежели языкознание, имеет вавилонская историография. Несколько хроник свидетельствуют лишь о зачатках исторических знаний.

Среди памятников вавилонской литературы до нас дошли произведения, в которых можно найти зачатки философской мысли. Некоторые произведения такого рода стоят под непосредственным влиянием традиционной религиозной идеологии. Проповедь беспрекословной покорности перед волей всесильных богов, внушение людям обязанности работать на богов и царей и оправдание духовного рабства — такова мысль подобных произведений. Например, так называемая «Поэма о невинном страдальце» ставит вопрос о причинах человеческих страданий и отвечает, что постичь эти причины невозможно, ибо «кто постигнет замысел богов на небесах? ».

О наличии в вавилонском обществе течения, знаменующего собой некоторый отход от традиционного религиозного мировоззрения, свидетельствует замечательный литературный памятник, известный под названием «Диалога между господином и рабом». В этом произведении господин, разговаривая со своим рабом, высказывает одно за другим различные пожелания, а раб одобряет каждое из этих желаний своего хозяина. Когда же последний отказывается от своего желания, то раб и тут соглашается с ним, приводя при этом веские аргументы и в пользу отказа. Тем самым доказывалась тщетность всех чаяний и помышлений господина: его надежды на милость царя, надежды найти забвение в пиршестве или в любви к женщине, надежды на спасение при помощи магии, молитвы или жертвы. Бесцельно следовать обычным предписаниям добродетели, ибо смерть всех уравнивает, как утверждает раб, обращаясь к своему господину: «Подымись на холмы разрушенных городов, пройдись по развалинам древности и посмотри на черепа людей, живших давно и недавно: кто из них был злым и кто из них был добрым?». Диалог заканчивается утверждением, что господин, пожелавший убить своего раба, переживёт его всего лишь на «три дня».

Глава IV. Ахейская Греция во II тысячелетии до н. э. Микенская цивилизация