Квалифицирующие признаки преступления. Ограничение единого продолжаемого преступления от совокупности Виды конкуренции уголовно-правовых норм

Солодовников часто посещал квартиру Шиповой. Однажды он договорился с ней съездить за город по грибы. На следующее утро Солодовников и Шипова выехали за город. Зная, что Шипова имеет большие денежные сбережения, Солодовников, с целью завладения ими убил её, нанеся семнадцать ран заранее взятым с собой ножом, после чего забрал ключи от квартиры и похитил 10 тысяч рублей и золотые украшения. Затем Солодовников поджёг квартиру и скрылся.

Квалифицируйте действия участника преступления.

Решение. Исходя из условий задачи, в действиях Солодовникова присутствуют признаки состава преступления, предусмотренного п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ - убийство из корыстных побуждений.

По п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство из корыстных побуждений) следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.).

Непосредственный объект убийства - жизнь человека, которая находится под уголовно-правовой охраной с момента начала физиологических родов и до наступления биологической смерти.

Убийство может быть совершено в форме как действия, так и бездействия. Действие может выражаться в психическом или физическом насилии. Убийство путем психического воздействия будет иметь место, когда виновный, зная о болезненном состоянии потерпевшего, использует психотравмирующие факторы (угрозы, испуг и др.) в целях лишения его жизни.

Понятие убийства закреплено в ч. 1 ст. 105 УК РФ. Из него следует, что законодатель связывает убийство лишь с умышленной формой вины. Неосторожное причинение смерти квалифицируется по ст. 109 УК РФ.

Уголовный закон рассматривает три вида убийства:

• 1) так называемое простое (ч. 1 ст. 105);
• 2) квалифицированное (ч. 2 ст. 105);
• 3) привилегированное (ст. ст. 106-108).

С объективной стороны убийство как типичное преступление с материальным составом представляет собой единство трех элементов:

• 1) действие (бездействие), направленное на лишение жизни другого лица;
• 2) смерть потерпевшего как обязательный преступный результат;
• 3) причинная связь между действием (бездействием) виновного и наступившей смертью потерпевшего.

Обязательное условие ответственности за убийство - наличие причинной связи между действием (бездействием) виновного и смертью потерпевшего.

Убийство признается оконченным с момента наступления смерти потерпевшего. Не имеет значения, когда наступила смерть: немедленно или спустя какое-то время. УК РФ в традициях российского законодательства не устанавливает никаких «критических сроков» наступления смерти, если у виновного был умысел на убийство. Действия лица, непосредственно направленные на причинение смерти другому человеку, если они по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного, не привели к этому результату, квалифицируются как покушение на убийство.

С субъективной стороны убийство предполагает наличие прямого или косвенного умысла на причинение смерти. Убийство совершается с прямым умыслом не только тогда, когда причинение смерти является самоцелью для виновного. Цель может лежать и за пределами состава убийства. Например, убийство случайного очевидца преступления (цель - избежать разоблачения) или убийство кассира, отказавшегося передать преступнику деньги (цель - завладение деньгами). Желание как волевой элемент умысла имеется и в этих случаях, хотя эмоциональное отношение к причинению смерти может быть негативным.

Мотив и цель преступления, которые принято относить к факультативным признакам субъективной стороны, в составе убийства приобретают роль обязательных признаков, поскольку от их содержания зависит квалификация убийства по ч. ч. 1 или 2 одной и той же ст. 105. Пленум ВС РФ требует от судов выяснения мотивов и целей убийства по каждому такому делу (п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 27.01.1999 № 1).

Субъект убийства, квалифицируемого по ч. ч. 1 или 2 ст. 105, - физическое вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения преступления 14 лет (ст. 20 УК РФ).

Квалифицированным принято называть убийство, совершенное при наличии хотя бы одного из отягчающих обстоятельств (квалифицирующих признаков), перечисленных в ч. 2 ст. 105 УК РФ. Если в действиях виновного имеются два или несколько квалифицирующих признаков, то все они должны быть указаны в предъявленном обвинении и приговоре. Однако они не образуют совокупности преступлений, и наказание назначается единое, хотя наличие двух или нескольких квалифицирующих признаков учитывается при определении тяжести содеянного.

Наличие корыстных побуждений определяется тем, что убийца преследовал цель либо извлечения положительной материальной выгоды (денег, иного имущества или права на его получение, права пользования жилой площадью и т.п.), либо избавления от материальных затрат (возвращения долга, уплаты алиментов, выполнения иных имущественных обязательств и т.д.).

Корыстный мотив учитывается, если он возник до убийства, а не после него. Поскольку квалифицирующим является именно мотив, фактического извлечения материальной выгоды не требуется. Если виновный преследовал иные личные выгоды неимущественного характера, данный квалифицирующий признак не может быть вменен.

Убийство с целью завладения имуществом, т.е. совершенное из корыстных побуждений, в том числе убийство при разбойном нападении, не следует квалифицировать одновременно по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ как совершенное с целью облегчить другое преступление.

Также, исходя из условий задачи, в действиях Солодовникова присутствуют признаки состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 167 УК РФ - умышленные уничтожение чужого имущества, совершенное путем поджога.

Умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенное из хулиганских побуждений, путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом, влечет уголовную ответственность по части второй статьи 167 УК РФ только в случае реального причинения потерпевшему значительного ущерба. Если в результате указанных действий предусмотренные законом последствия не наступили по причинам, не зависящим от воли виновного, то содеянное при наличии у него умысла на причинение значительного ущерба должно рассматриваться как покушение на умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества (ч. 3 ст. 30 и ч. 2 ст. 167 УК РФ).

При решении вопроса о том, причинен ли значительный ущерб собственнику или иному владельцу имущества, следует исходить из стоимости уничтоженного имущества или стоимости восстановления поврежденного имущества, значимости этого имущества для потерпевшего, например в зависимости от рода его деятельности и материального положения либо финансово-экономического состояния юридического лица, являвшегося собственником или иным владельцем уничтоженного либо поврежденного имущества.

Объект преступления - отношения, относящиеся к категории «собственность».

Предмет преступления - чужое имущество, как движимое, так и недвижимое.

Объективная сторона - заключается в уничтожении или повреждении чужого имущества, если эти действия повлекли причинение значительного ущерба.

Уничтожение - приведение предмета преступного посягательства в полную негодность, повреждение - причинение предмету такого повреждения, наличие которого не исключает его ремонта.

Субъект - любое вменяемое физическое лицо, достигшее 14-летнего возраста.

Субъективная сторона - преступление может быть как с прямым, в том числе конкретизированным, умыслом, так и с косвенным умыслом.

Цель и мотивы преступления имеют значение лишь при отграничении анализируемого преступления от смежных составов, например, хулиганства (ст. 213 УК РФ).

Квалифицированные виды преступления предусмотрены ч. 2 ст. 167 УК РФ. К таковым относятся деяния, совершенные из хулиганских побуждений; путем поджога, взрыва или иным общеопасным способом, либо повлекшие по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия.

Поджог - умышленное учинение пожара. Умышленные целенаправленные действия виновного, направленные на возникновение очага пожара, его разгорания и последующего уничтожения чужого имущества в результате вызванного поджогом пожара.

Таким образом, действия Солодовникова следует квалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ - убийство из корыстных побуждений, а также по ч. 2 ст. 167 УК РФ - умышленные уничтожение чужого имущества, совершенное путем поджога.

Основной состав преступления характеризует основную форму типа преступления. Он включает признаки, существенные для данного типа правонарушения и свойственные каждому случаю совершения преступления этого вида. В преступлении направленном на “Привлечение денежных средств граждан в нарушение требований законодательства Российской Федерации об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости” основным составом будет ч.3 статьи 200.3 Уголовного кодекса РФ. “Привлечение денежных средств граждан для строительства в нарушение требований законодательства Российской Федерации об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости в крупном размере”

Квалифицирующие признаки - это признаки, отягчающие вину и в силу этого влияющие на квалификацию преступления.
Уголовное законодательство предусматривает довольно значительное количество квалифицирующих признаков, из которых наиболее часто в этой роли используются:

· неоднократность,

· систематичность,

· тяжкие последствия,

· насилие,

· судимость,

· особо опасный рецидив,

· организованная группа и др.

Квалифицированный состав преступления - это состав, содержащий квалифицирующие признаки.
Квалифицированный состав преступления, как правило, формулируется в разных частях или пунктах соответствующей статьи Особенной части УК терминологической моделью типа: "То же деяние...".

Квалифицирующие признаки предусмотрены в ч. 2 ст. 200.3 Уголовного кодекса РФ. Согласно ч. 2 ст. 200.3 Уголовного кодекса РФ деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору, а равно в особо крупном размере. Под особо крупном размером согласно примечанию 1 ст 200.3 УК РФ понимается если сумма привлеченных денежных средств (сделки с денежными средствами) превышает пять миллионов рублей. Практика квалификации преступлений как совершенных группой лиц по предварительному сговору отражает тип опасного поведения соучастников. Она учитывает, что заранее обусловленное распределение ролей между ними подчеркивает устойчивость группы, объединившейся для преступления.

Зачастую характеризуется наличием отработанного плана и способов совершения посягательства, подготовкой орудий и средств, фактическим заранее обусловленным выполнением действий, облегчающих совершение деяния, намеренным созданием условий для последующего его совершения и т.п.

Все эти показатели охватываются одним, более емким признаком - заранее обусловленным распределением ролей. Именно данный критерий используют следственные органы и суды при квалификации конкретных посягательств как совершенных организованной группой

Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору.

В уголовном праве выделяют две разновидности такого соучастия:

соисполнительство по предварительному сговору, когда два или более лица, заранее договорившись, совместно участвуют в совершении преступления. В этом случае группа обладает всеми перечисленными признаками, однако, наличие предварительного сговора свидетельствует о качественно ином содержании - группе лиц по предварительному сговору;

cоучастие в преступлении по предварительному сговору с распределением ролей. Содержание понятия "группы" здесь несколько иное, чем в соисполнительстве.

Группа должна состоять как минимум из трех человек, причем два должны быть соисполнителями, а третий либо организатором, либо подстрекателем или пособником.

Если одно лицо организовало преступление, а второе его выполнило, то в данном случае нет не только группы лиц, но и группы лиц по предварительному сговору (хотя сговор и был), поскольку отсутствует соисполнительство, т.е. участие в выполнении объективной стороны двух лиц. Если лицо организовало привлечение денежных средств граждан в нарушение требований законодательства Российской Федерации об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости, а другое ее совершило, то организатор несет ответственность по п. 3 ст. 33 и ч.1 ст. 200.3 УК, а исполнитель по ч.1 ст. 200.3 УК

Ситуация меняется, когда лицо организовавшее преступление участвует в нем в качестве соисполнителя. Согласно ч.3 ст.34 УК Российской Федерации он должен признаваться соисполнителем и действия виновных квалифицируются как совершенные группой лиц по предварительному сговору. Применительно к преступлению “Привлечение денежных средств граждан в нарушение требований законодательства Российской Федерации об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и (или) иных объектов недвижимости” действия виновных будут квалифицироваться по ч.2 ст.200.3 УК.

Таким образом, группа лиц по предварительному сговору в качестве обязательных признаков предполагает:

наличие сговора на совершение преступления до момента начала выполнения объективной стороны преступления;

выполнение объективной стороны двумя лицами, т.е. наличие двух исполнителей;

действия соисполнителей квалифицируются непосредственно по статье Особенной части (ч.2 ст. 200.3 УК);

действия других соучастников, если они не участвовали в преступлении в качестве соисполнителей, квалифицируются по ч.1 ст.200.3 УК со ссылкой на ст.33 УК Российской Федерации.

Важное значение приобретает правильное определение вида соучастия и роли соучастников в совершении преступления. Придание группе лиц статуса группы лиц по предварительному сговору повлечет за собой необоснованное повышение наказания. Неправильная квалификация действий соучастников, без учета роли в совершении преступления противоречит ч.1 ст.34 УК Российской Федерации, поскольку ответственность соучастников определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления.

В части 2 статьи 200.2 так же говорится что,Лицо, совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, освобождается от уголовной ответственности, если сумма привлеченных денежных средств (сделки с денеж ными средствами) возмещена в полном объеме и (или) если указанным лицом приняты меры, в результате которых многоквартирный дом и (или) иной объект недвижимости введены в эксплуатацию. Нельзя оставить без внимание и -Примечания. 1. Деяния, предусмотренные настоящей статьей, признаются совершенными в крупном размере, если сумма привлеченных денежных средств (сделки с денежными средствами) превышает три миллиона рублей, в особо крупном размере - пять миллионов рублей.

Подводя итог необходимо отметить, что совершение преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 200.3 существенно повышает степень общественной опасности преступных деяний и соответственно влечет усиление строгости наказания.

Сочетание акцессорного и самостоятельного принципов позволяет решить ряд специальных вопросов ответственности соучастников: о порядке квалификации действий соучастников; времени и месте совершения преступления соучастниками; ответственности соучастников при неоконченном преступлении; при эксцессе исполнителя; соучастии в преступлениях со специальным субъектом; влиянии объективных и субъективных обстоятельств преступления на ответственность соучастников; добровольном отказе соучастников; пределах ответственности соучастников за преступление, совершенное с двумя формами вины.

Порядок квалификации действии соучастников преступления . Согласно ч. 2 ст. 34 УК РФ для квалификации действий исполнителей и соисполнителей не требуется ссылаться на положения Общей части УК РФ о соучастии. В части 3 этой же статьи указывается, что уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, со ссылкой на статью 33 УК РФ, за исключением случаев, когда они одновременно являлись соисполнителями преступления.

Данный подход представляется небезупречным. Так, П.Ф. Тельнов совершенно правильно отмечает, что в этом случае «в самом процессе квалификации не получает отражения существование такого важного уголовно-правового явления, как соисполнительство», и это «затрудняет изучение и оценку тенденций, проявляющихся в совместной преступной деятельности» 1 Тельнов П.Ф. Формы соучастия и квалификация преступлений. С. 22. . Аналогичную мысль относительно исполнителя высказывает и А. Кладков: «Выполнение указанного в ч. 2 ст. 34 УК РФ требования означает, что квалификация действий исполнителя скроет тот факт, что преступление совершил не он один, а в соучастии...» 2 Кладков А. Квалификация преступлений, совершенных в соучастии // Законность. 1998. № 8. С. 26. . Эти же авторы, кроме того, совершенно справедливо предлагают квалифицировать действия соучастников со ссылкой на соответствующую часть статьи, в которой говорится о видах соучастников. Действительно, такая квалификация будет более правильной, так как в этом случае будет отражен характер участия лица в совершении преступления.

Однако возможны ситуации, когда соучастник выполняет несколько ролей (организатора и исполнителя, подстрекателя и пособника и т.д.). Какой роли соучастника мы должны отдать предпочтение при квалификации его действий? В соответствии с уголовным законом (ч. 3 ст. 34 УК РФ) исполнительская деятельность поглощает любую другую деятельность соучастника. В уголовной литературе также отмечается, что исполнительской деятельности должно отдаваться предпочтение. Такое решение данного вопроса является неверным. Непонятно почему, например, мы не должны при квалификации действий соучастника отражать его организаторскую деятельность в том случае, когда он выполнял роли организатора и исполнителя. Ведь организатор - более общественно опасный соучастник, чем исполнитель. Кроме того, неясно как быть, если соучастник является, например, подстрекателем и пособником, а исполнителем не является. Какой роли отдавать предпочтение?

Мы считаем, что в том случае, когда соучастник выполнял несколько ролей, при квалификации его действий каждая из них должна получить отражение. Подобный порядок квалификации будет общим. Он, несомненно, отразит характер и степень участия лица в совместном преступлении, необходимость чего вытекает из требования ч. 1 ст. 34 УК РФ, и поможет реализации принципа справедливости при определении ответственности соучастников. 48% опрошенных сотрудников правоохранительных органов поддерживают именно такую точку зрения.

В соответствии с этим, как нам представляется, положение ст. 34 УК РФ (ч. 2, 3) о квалификации действий различных видов соучастников преступления должно быть изменено и сформулировано следующим образом:

«Уголовная ответственность соучастника наступает по статье, предусматривающей наказание за совершенное преступление, с указанием части или частей статьи 33 настоящего Кодекса соответственно характеру его участия в совместно совершаемом преступлении».

Время и место совершения преступления соучастниками . Вопрос о времени и месте совершения преступления соучастниками до сих пор остается спорным в юридической литературе. Вместе с тем он имеет серьезное практическое значение. Нетрудно, например, представить себе ситуацию, отмечает Е.М. Журавлева, когда организатор, подстрекатель или пособник выполнили свои функции до 1 января 1997 г., а исполнитель позднее, т.е. после вступления в силу нового Уголовного кодекса 2 См.: Журавлева Е.М. Действие уголовного закона во времени // Рос. юстиция. 1996. № 10. С. 17. . В этом случае возникает вопрос: По какому уголовному закону определяются преступность и наказуемость деяний соучастников?

В отношении исполнителя временем совершения преступления, бесспорно, будет время совершения им общественно опасного действия (бездействия). Относительно же организатора, подстрекателя и пособника мнения исследователей разделились. По мнению одних, для соучастников временем совершения преступления будет момент совершения преступления исполнителем. Другие считают, что время совершения преступления любого соучастника определяется моментом совершения им деяния, в котором выразилось его участие в преступлении.

Действительно, исходя из некоторой акцессорности характера ответственности организатора, подстрекателя или пособника (например, в соответствии с ч. 5 ст. 34 УК РФ), можно предположить, что время совершения преступления данными соучастниками зависит от времени совершения преступления исполнителем. Однако такой вывод является поспешным, поскольку определенные факты указывают на его уязвимость. Во-первых, согласно ч. 1 ст. 34 УК РФ, ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. Это означает, как уже отмечалось, что основание ответственности каждого соучастника имеет индивидуальный характер и зависит от фактически выполненного им деяния, т.е. от его роли в совершении преступления. Во-вторых, участие совместно действующего лица в совершении преступления нередко ограничивается определенными функциями, выполняемыми им, скажем, на стадии приготовления, и по мере дальнейшей реализации преступления исполнителем соучастник уже не осуществляет никакой деятельности. Например, участие лица в преступлении может ограничиться простым пособничеством путем предоставления орудия совершения преступления. Поэтому вполне может быть ситуация, когда участник на момент осуществления им «пособничества» не достиг возраста уголовной ответственности, а исполнитель осуществляет объективную сторону преступления только после достижения данным лицом такого возраста. «Следуя правилу о существовании единого времени совершения преступления всеми соучастниками, - справедливо замечает Е.М. Журавлева, - придется признать необходимость привлечения к ответственности пособника, невзирая на то, что в момент фактического его участия в совершении преступления действие соответствующего уголовного закона на него не распространялось» 4 Журавлева Е.М. Действие во времени российского уголовного законодательства. М., 1999. С. 37. . В-третьих, в соответствии с ч. 2 ст. 9 УК РФ временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного деяния независимо от времени наступления последствий. Применительно к совместной преступной деятельности это означает, что временем совершения преступления соучастниками следует считать время совершения ими соответствующего деяния, определяемого их ролью в совершении преступления.

На основании этого более предпочтительной является точка зрения, в соответствии с которой время совершения преступления для каждого соучастника определяется моментом совершения им деяния, в котором выразилось его участие в преступлении. В приведенном примере деяние исполнителя должно квалифицироваться по УК РФ 1996 года, а в отношении деяний других соучастников возможны различные варианты в зависимости от того, как они соотносятся с принципами, закрепленными в ст. 10 УК РФ 1996 года. Поэтому М.Г. Мельников совершенно правильно указывает на необходимость разграничения при соучастии времени совершения преступления и момента его окончания (реализации исполнителем объективной стороны преступления). Более того, как нам представляется, при соучастии необходимо учитывать и особенность соотношения времени совершения преступления и стадий совершения преступления: время совершения преступления для организатора, подстрекателя и пособника исходя из смысла ч. 1 ст. 30 УК РФ, всегда будет совпадать со стадией приготовления, несмотря на то, что исполнитель доводит преступление до конца.

Вопрос о месте совершения преступления соучастниками, по нашему мнению, должен решаться подобным же образом.

Ответственность соучастников при неоконченном преступлении . Относительно ответственности соучастников преступления за приготовление к преступлению и покушение на преступление возникает ряд вопросов.

Приготовление к преступлению традиционно рассматривается в качестве деятельности по созданию условий для совершения преступления. Часть 1 ст. 30 УК РФ приготовление к преступлению определяет как «приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления либо иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от этого лица обстоятельствам». В нашем случае представляет интерес приготовление к преступлению путем приискания соучастников и их сговора на совершение преступления. Следует заметить, что прежний УК РСФСР 1960 года не указывал на подобные подготовительные действия, они входили в понятие иного умышленного создания условий для совершения преступления.

Необходимо определиться с понятиями «приискание соучастников» и «сговор на совершение преступления» и провести четкую границу между ними. Отдельные авторы не делают этого и утверждают, что под приисканием соучастников и сговором на совершение преступления понимается простое соглашение между двумя и более лицами на совершение преступления. По сути, эти понятия сводятся к одному - соглашение на совершение преступления. Обоснованна ли данная позиция?

По словарю С.И. Ожегова, сговор - соглашение в результате переговоров; соглашение же определяется как взаимное согласие, договоренность. Мы видим, что понятия «сговор», «соглашение» и «согласие» одинаковы и являются в уголовном праве выражением согласованности соучастников. Сговор на совершение преступления имеет место в том случае, если между несколькими лицами (по крайней мере, двумя) состоялось взаимное соглашение по поводу совершения конкретного преступления. Не имеет уголовно-правового значения договоренность лиц о совершении каких-либо преступлений вообще. Что же касается приискания соучастников, то его нельзя приравнивать к соглашению. Как нам представляется, закон не случайно разделяет эти действия. Поэтому приискание будет иметь место в том случае, если нет сговора между лицами, но были реальные действия по пути достижения такового. Возникает вопрос: Какую деятельность следует относить к приисканию соучастников?

В части 5 ст. 34 УК РФ указано, что «за приготовление к преступлению несет уголовную ответственность лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления». Таким образом, этот вид подготовительных действий сводится к попытке склонения другого лица (или нескольких лиц) к совершению преступления. Такие случаи именуются неудавшимся подстрекательством и неудавшимся организаторством. Можно ли их отнести к приготовительным действиям путем приискания соучастников?

Вполне очевидно, что в данной ситуации имеются конкретные активные действия, направленные на создание условий для совершения преступления. Поэтому, если «организатор» либо «подстрекатель» своими действиями, направленными на склонение другого человека к совершению преступления, не достиг желаемого результата, мы можем с полной уверенностью говорить о приготовлении к преступлению путем приискания соучастников.

Так, Ярославским областным судом 14 мая 1999 г. Косков справедливо был осужден по ч. 1 ст. 30, п. «а», «в», «г», ч. 2 ст. 162 УК РФ. В июле 1998 г. Косков работал кладовщиком у частного предпринимателя Широковой. Имея денежные долги и узнав о наличии у нее крупных денежных сумм и банковского счета, он решил совершить разбойное нападение на Широкову с целью хищения ее имущества. Для участия в преступлении он намеревался привлечь К., работавшего сторожем в помещении детского комбината, где находился офис Широковой. В течение нескольких дней Косков склонял его к совершению планируемого преступления. 2 ноября 1998 г. Косков встретился с К. для окончательного согласования плана их действий во время нападения на Широкову. Как предлагал Косков, он совместно с К., вооружившись ножом либо пистолетом, имевшимся у К., 3 ноября 1998 г. около 8 часов должен был проникнуть в квартиру Широковой, которая доверяла К. и могла открыть ему дверь. Затем Косков, угрожая насилием и используя пистолет либо нож, хотел заставить ее выдать денежную сумму не менее 1500 долларов США и выписать банковский чек на предъявителя, после чего он собирался связать Широкову, закрыть ее в квартире, получить по чеку деньги и скрыться из города. Однако К. от участия в преступлении отказался и явился в милицию, в связи с чем Коскову не удалось совершить разбойное нападение по не зависящим от него причинам.

Таким образом, Косков обоснованно был признан виновным в приготовлении к разбойному нападению на Широкову, так как он предпринимал попытки склонить К. к совместному совершению данного преступления, но ему не удалось достичь этого.

Необходимо, однако, отметить, что действия по приисканию соучастников не ограничиваются только неудавшимся склонением другого лица к совершению преступления. Вполне возможно, что при попытке склонения лица у него уже имелась решимость совершить преступление. Это также будет приготовлением к совершению преступления. Более того, многие авторы указывают и на возможность неудавшегося пособничества. Оно возникает, когда лицо пыталось (при отсутствии сговора) оказать содействие совершению преступления, но по не зависящим от него обстоятельствам ему не удалось сделать этого (действия были совершены уже после окончания преступления или после его пресечения и т.д.).

Под приисканием соучастников следует понимать неудавшиеся действия лица, направленные на достижение преступного взаимодействия с целью совместного совершения преступления (причем они обязательно должны осуществляться в отношении конкретного лица). Указанные действия являются неудавшимся соучастием, так как в этом случае нет обязательной для соучастия совместности преступных деяний, нет присущей ему субъективной, виновной связи двух или более лиц, которая выражается в сговоре. Вместе с тем, как справедливо отмечает Н.Д. Дурманов, нельзя путать неудавшееся соучастие с обнаружением умысла, не имеющим уголовно-правового значения, для которого характерно отсутствие каких- либо действий, направленных на то, чтобы совершить преступление. Кроме того, по нашему мнению, нет необходимости дополнительно указывать в ч. 5 ст. 34 УК РФ на то, что лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления, несет ответственность за приготовление к преступлению. Данное действие полностью охватывается понятием приискания соучастников, содержащимся в ч. 1 ст. 30 УК РФ.

Приготовление к преступлению путем приискания соучастников существенно отличается от приготовления к преступлению путем сговора, когда уже можно говорить о совместности преступной деятельности лиц. По содержанию сговор охватывает собой соглашение о предмете, характере, целях и способе совершения преступления, используемых средствах и т.д. По форме выражения сговор может быть осуществлен в письменной, словесной форме либо в виде жестов, понимающих взглядов, т.е. конклюдентных действий, заменяющих устное соглашение. По времени возникновения сговор может быть предварительным, т.е. состоявшимся до начала преступления, а также возникшим в процессе совершения преступления, но обязательно до его окончания. Кроме того, сговор о совершении преступления - это момент, когда фактически имеется совместность преступной деятельности, а в случае приискания говорить о совместности не приходится.

Заметим, что в соответствии с ч. 2 ст. 30 УК РФ лица могут привлекаться к уголовной ответственности за приготовление к преступлению только тогда, когда они осуществляют приискание соучастников тяжкого или особо тяжкого преступления или когда между ними имеется сговор на совершение конкретного тяжкого или особо тяжкого преступления. Исключением из этого правила являются ситуации, когда сговор на совершение преступления представляет большую общественную опасность и образует оконченное преступление. Это положение закреплено в ч. 5 ст. 35 УК РФ, указывающей на то, что «лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных статьями Особенной части Уголовного кодекса РФ. Другие участники организованной группы или преступного сообщества несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части Уголовного кодекса РФ». Таковыми случаями в УК РФ являются преступления, предусмотренные ст. 208, 209, 210, 239, 279. Согласно ч. 6 ст. 35 УК РФ создание организованной группы в случаях, не предусмотренных статьями Особенной части Уголовного кодекса РФ, влечет уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана. По нашему мнению, данную норму УК РФ необходимо дополнить указанием и на участие в организованной группе, так как создание организованной группы отражает только деятельность организатора: «создание организованной группы и участие в ней ...».

В отличие от приготовления к преступлению при покушении объект преступления ставится под непосредственную угрозу причинения вреда 5 См.: Иванов В.Д. Ответственность за покушение на преступление. Караганда, 1974. С. 36, 37. . Другими словами, для покушения характерно то, что действия виновного непосредственно направлены на совершение преступления, т.е. выполняется объективная сторона состава преступления, но преступный результат не наступил по не зависящим от лица обстоятельствам, что и закреплено в ч. 3 ст. 30 УК РФ.

Говоря об уголовной ответственности соучастников за покушение на преступление, следует исходить из деления соучастия на две основные разновидности: простое соучастие (соисполнительство) и сложное (соучастие с разделением ролей). Простое соучастие характеризуется тем, что все участники совместной преступной деятельности являются исполнителями преступления. В соответствии с этим они несут уголовную ответственность за покушение, когда совершают действия, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом оно не было доведено до конца по не зависящим от них обстоятельствам. При сложном соучастии происходит разделение ролей, и действия соучастников не могут привести к завершению преступления без действий исполнителя. Исходя из этого, организатор, подстрекатель и пособник подлежат уголовной ответственности за соучастие в покушении на преступление лишь в том случае, если действия самого исполнителя достигли стадии покушения. В этой форме соучастия исполнитель становится центральной фигурой. Неслучайно, поэтому, в ч. 5 ст. 34 УК РФ говорится о возможности ответственности соучастников за покушение на преступление в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам. Однако здесь необходимо сделать одно существенное замечание. Организатор, подстрекатель или пособник в данной ситуации несут уголовную ответственность не просто за покушение на преступление, а за соучастие в покушении на преступление, поскольку в этом случае они не совершают действий, непосредственно направленных на совершение преступления.

В юридической литературе также отмечается, что при добровольном отказе исполнителя соучастники подлежат ответственности за участие в той стадии развития преступной деятельности, на которой остановился исполнитель. Это означает, что соучастники могут привлекаться к уголовной ответственности за покушение на совершение преступления, если исполнитель, скажем, на стадии неоконченного покушения, добровольно отказался от совершения преступления. Вместе с тем в ч. 5 ст. 34 УК РФ говорится об ответственности соучастников за приготовление к преступлению и покушение на него лишь в том случае, если исполнитель не довел преступление до конца по не зависящим от него обстоятельствам. О добровольном отказе исполнителя речи не идет. Поэтому не ясно, каковы в этом случае пределы ответственности соучастников. Бесспорно, что этот вопрос имеет принципиально немаловажное значение и требует законодательного разрешения. По нашему мнению, независимо от того, не довел ли исполнитель преступление до конца по не зависящим от него обстоятельствам либо вследствие добровольного отказа, остальные соучастники подлежат уголовной ответственности за фактически содеянное ими. В любом случае ответственность соучастников определяется совместно достигнутым результатом.

Учитывая перечисленные обстоятельства, как нам представляется, ч. 5 ст. 34 УК РФ необходимо изложить в следующей редакции:

«В случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам либо вследствие добровольного отказа остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление».

Эксцесс исполнителя . Эксцессом исполнителя в соответствии со ст. 36 УК РФ признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат, так как во время выхода за пределы сговора утрачивается субъективная связь между соучастниками, а следовательно, совместность их посягательства. Иными словами, эксцесс исполнителя - это не что иное, как отклонение исполнителя по тем или иным причинам от линии умышленного преступного поведения, согласованной с другими соучастниками. Хотя в зарубежном уголовном законодательстве встречаются случаи, когда соучастникам вменяется преступление, совершенное исполнителем и не охватывающееся рамками сговора. Так, в соответствии со ст. 7.02 УК штата Техас, «если при попытке реализации сговора совершить одну фелонию, один из его участников совершает иную фелонию, все участники сговора виновны в фактически совершенной фелонии, даже при отсутствии намерения ее совершить, если такое посягательство было совершено в продвижение незаконной цели и являлось таким, которое следовало бы предвидеть в результате данного сговора». Российское законодательство придерживается несколько иного понимания вопроса о пределах ответственности соучастников при эксцессе исполнителя.

Необходимо сразу же отметить, что не всякое отклонение в преступном поведении исполнителя можно относить к эксцессу. Таким образом, прежде чем рассматривать вопрос об ответственности соучастников преступления при эксцессе исполнителя, следует определить круг случаев, которые относятся к данному уголовно-правовому явлению. К эксцессу исполнителя следует относить отклонение от задуманного, влияющее на юридическую оценку содеянного, выразившееся в совершении такого деяния исполнителем, которое находится в причинной связи с действиями других соучастников, но не является совместным и не охватывается умыслом соучастников. Это означает, что к эксцессу исполнителя не относится такое отклонение в преступном поведении исполнителя, которое не может повлиять на квалификацию содеянного (например, изменение времени или места убийства определенного лица). Случаи, когда лицо совершает деяние, не находящееся в причинной связи с действием другого соучастника, также не следует рассматривать по правилам об эксцессе исполнителя. Например, А. подстрекает Б. совершить убийство В., а Б. независимо от уговоров А. самостоятельно совершает разбойное нападение на гражданина Г. В данном случае вполне очевидно отсутствие какой-либо связи вообще между действием подстрекателя и действием исполнителя. Кроме того, вполне может быть, что соучастники допускают наступление нескольких различных последствий, поскольку они действуют с альтернативным или неопределенным умыслом. В этом случае соучастники отвечают за фактически содеянное исполнителем.

В связи с этим мы критически относимся к мнению тех авторов, которые считают, что при эксцессе исполнителя причинной связи между деянием исполнителя и действиями соучастника может не быть. Ведь при отсутствии такой связи затруднений с квалификацией деяний соучастников не возникает и применять в этом случае норму об эксцессе исполнителя, по меньшей мере, нецелесообразно. Как справедливо заметил В.С. Прохоров, отсутствие причинной связи означает отсутствие эксцесса исполнителя.

Эксцесс исполнителя может выражаться в различном объеме и в зависимости от этого в теории уголовного права его принято подразделять на количественный и качественный.

Количественным эксцессом исполнителя является совершение им преступления однородного с тем, которое было задумано соучастниками, но либо с квалифицирующими обстоятельствами (например, вместо преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ, исполнитель совершает преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 105 УК РФ) или в особой форме (исполнитель совершает преступление, предусмотренное ст. 161 или ст. 162 УК РФ, вместо преступления, предусмотренного ст. 158 УК РФ), не охватываемыми умыслом других соучастников. В этом случае ответственность соучастников наступает по статье, предусматривающей ответственность за менее опасный вид данного преступления.

Так, 11 февраля 1994 г. у Гасникова и Иванова, находящихся в состоянии алкогольного опьянения в квартире знакомой Иванова Советовой, возник умысел на открытое завладение имуществом семьи Советовых. С этой целью Гасников, взяв нож в руку, сел рядом с Советовой на софу, закрыл ей рот другой рукой, приказав молчать, в то время как Иванов осматривал шкафы и стенку с целью обнаружения и хищения ценных вещей. Угрожая Советовой ножом, Гасников порезал ей пальцы на руке, создавая реальную угрозу ее жизни и здоровью. Иванов в это время, реализуя преступный умысел и действуя по предварительному сговору с Гасниковым, взял с письменного стола в комнате Советова 100 тыс. руб., принадлежащих супругам Советовым. При этом Иванов приказал Гасникову выбросить нож. Гасников, выбросив нож, зашел в комнату Советова и нанес ему побои, причинив легкие телесные повреждения, повлекшие за собой кратковременное расстройство здоровья. Иванов же похитил документы: паспорта, аттестат, книжку вкладов. Президиум Верховного Суда Удмуртской Республики совершенно правильно квалифицировал действия Иванова по ч. 2 ст. 145 УК РСФСР (п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ) как открытое хищение личного имущества, совершенное по предварительному сговору группой лиц. Из обвинения Гасникова был исключен квалифицирующий признак разбоя по предварительному сговору группой лиц, так как применение Гасниковым насилия, опасного для жизни и здоровья, выходило за пределы состоявшегося сговора, и ему исполнителю, допустившему эксцесс, и. «а» ст. 144 УК РСФСР (п. «а» ч. 2 ст. 162 УК РФ) не должен вменяться.

Количественным эксцессом является и совершение исполнителем менее тяжкого однородного преступления, что тоже следует относить к количественному эксцессу исполнителя. В этом случае остальные соучастники подлежат ответственности за покушение на задуманное более тяжкое однородное преступление. Например, Б. уговорил А. совершить убийство В. с особой жестокостью. А. из-за нежелания причинять страдания жертве совершает простое убийство В., предусмотренное ч. 1 ст. 105 УК РФ. В данной ситуации Б. подлежит ответственности за покушение на убийство с особой жестокостью.

При качественном эксцессе исполнитель при реализации задуманного выполняет другое неоднородное деяние. Например, Б. склоняет А. к изнасилованию В. А. после изнасилования В. в целях сокрытия содеянного убивает ее. В этом случае Б. несет ответственность только за подстрекательство к изнасилованию. Такая квалификация действий соучастников будет только тогда, когда исполнитель довел задуманное преступление до конца. В случае недоведения исполнителем задуманного преступления до конца и совершения им другого неоднородного преступления остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к задуманному преступлению (исполнитель в целях облегчения совершения преступления приобретает огнестрельное оружие) или за покушение на него (исполнитель совершает покушение на изнасилование и в целях сокрытия содеянного убивает жертву).

Таким образом, можно выделить следующие признаки эксцесса: 1) при совершении деяния исполнителем происходит такое отклонение от задуманного, которое может повлиять на квалификацию действий соучастников; 2) деяние исполнителя, являющееся отклонением от задуманного, находится в причинной связи с действиями соучастников; 3) данное деяние не является совместным и не охватывается умыслом других соучастников.

Соучастие в преступлениях со специальным субъектом . В Особенной части УК РФ содержится достаточно большое количество статей, предусматривающих ответственность за совершение преступлений лицами, обладающими, помимо общих признаков, еще и какими-либо специальными признаками субъекта преступления. Как отмечается, существование в уголовном праве понятия специального субъекта обусловлено спецификой совершения отдельных видов преступлений и самого субъекта. Признаки так называемого общего субъекта преступления определяются в Общей части уголовного законодательства, в то время как признаки специального субъекта преступления предусматриваются еще и в статьях Особенной части. Исходя из анализа УК РФ выделяются признаки, которые характеризуют специальных субъектов преступлений по гражданству, возрасту, полу, семейному положению или родственным отношениям, должностному (служебному) положению, профессиональной принадлежности, выполнению гражданского долга, принадлежности к военной службе.

Преступления данной категории применительно к соучастию порождают некоторые вопросы. Во-первых, могут ли лица, не обладающие признаками специального субъекта преступления, быть соучастниками такого преступления. И если это возможно, то, во- вторых, в каком качестве они (исполнитель, организатор, подстрекатель или пособник) могут участвовать в совершении этого преступления.

В соответствии с ч. 4 ст. 34 УК РФ лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника. Как видно, уголовный закон допускает возможность соучастия в преступлениях со специальным субъектом. Однако лицо, не обладающее признаками специального субъекта, может быть только организатором, подстрекателем или пособником при его совершении и никак не исполнителем или соисполнителем. В уголовно-правовой литературе данный вопрос в большей части решается подобным же образом.

Вместе с тем из этого общего правила делаются исключения. Так, определенные исследователи считают, что при совершении некоторых преступлений со специальным субъектом лица, не обладающие признаками специального субъекта, могут быть и соисполнителями. Однако, поскольку под соисполнительством принято понимать непосредственное совместное выполнение (полностью или частично) несколькими (два или более) лицами объективной стороны преступления, это исключение может касаться только тех случаев, когда законодательное описание объективной стороны соответствующего преступления имеет сложный характер и предусматривает не одно, а два действия или более. На подобную возможность указало 53% респондентов.

Такие исключения допускаются и в судебной практике. Например, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. № 4 «О судебной практике по делам об изнасиловании» говорится следующее: «Квалификация изнасилования, как совершенного группой лиц, может иметь место в случае, когда лица, принимавшие участие в изнасиловании, действовали согласованно в отношении потерпевшей, причем как групповое изнасилование должны квалифицироваться не только действия лиц, совершивших насильственный половой акт, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшей. При этом действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта, но путем применения насилия к потерпевшей содействовавших другим в ее изнасиловании, должны квалифицироваться как соисполнительство в групповом изнасиловании» 6 Сборник постановлений пленумов Верховного Суда СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. С. 458, 459. . Исходя из этого, правильно полагать, что Пленум допускает возможность привлечения в качестве соисполнителей изнасилования лиц, не могущих выполнить состав этого преступления по причине отсутствия у них необходимых качеств и свойств (например, женщина). Поэтому мы согласны с мнением В. Сергеева, который пишет по этому поводу следующее: «Возможность такого привлечения ставится Пленумом в зависимость не от указанных признаков субъекта (лицо мужского пола, способность лица совершить половой акт), а от его способности применить насилие к потерпевшей. Следовательно, к уголовной ответственности за изнасилование могут быть привлечены и лица, не обладающие необходимыми специальными признаками субъекта этого преступления: мужчины, не способные совершать половые акты в силу болезни, физических и физиологических аномалий, а также женщины». Более того, «с точки зрения юридической оценки, - совершенно правильно замечает А.Н. Игнатов, - нет никакой разницы между действиями мужчины, физически принуждавшего потерпевшую к совершению полового акта с другим лицом, и аналогичными действиями женщины» 7 Игнатов А.Н. Квалификация половых преступлений. С. 116. . Подобное же указание применительно к хищению имущества, субъект которого специальный, содержится в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. № 4 «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества».

Таким образом, если специфика объективной стороны состава преступления со специальным субъектом такова, что может быть частично выполнена лицом, обладающим только признаками общего субъекта, то вполне возможно соисполнительство данного лица в таком преступлении. Основываясь на сказанном, по нашему мнению, в ч. 4 ст. 34 УК РФ необходимо внести коррективы и изложить ее в следующей редакции:

«Лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, участвовавшее в совместном совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника. В случаях, когда объективная сторона такого преступления имеет сложный характер и может быть частично выполнена лицом, не являющимся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части настоящего Кодекса, ответственность данного лица за совершенное преступление возможна в качестве соисполнителя».

Такое уточнение внесет ясность в вопрос соучастия в преступлениях со специальным субъектом.

Влияние объективных и субъективных обстоятельств преступления на ответственность соучастников . Применительно к соучастию в преступлении возникает вопрос о том, как различные обстоятельства, отягчающие и смягчающие ответственность, имеющиеся на стороне одного соучастника, влияют на ответственность других соучастников.

При решении этого вопроса следует, прежде всего, придерживаться положения о том, что на ответственность организатора, подстрекателя или пособника определенное влияние оказывает деятельность исполнителя, а не наоборот. Поэтому обстоятельства, касающиеся организатора, подстрекателя или пособника, безусловно, влияют только на ответственность того, к кому они относятся. Что же касается обстоятельств, имеющихся на стороне исполнителя, то здесь нет однозначного подхода. А.Н. Трайнин, например, предложил следующее решение: «...поскольку умысел каждого соучастника (как и умысел индивидуального виновника) должен охватывать все те фактические обстоятельства, которые являются элементами состава, то отсюда непосредственно следует, что отдельный соучастник не несет ответственности лишь за те отягчающие обстоятельства, которых он не знал» 8 Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. С. 286, 287. . Такой подход, однако, является слишком широким, так как не учитывается специфика соучастия в преступлении.

В уголовно-правовой литературе, решая этот вопрос, большинство ученых исходят из деления всех обстоятельств на объективные и субъективные. Объективные обстоятельства (например, совершение преступления с особой жестокостью, с использованием оружия и т.п.), как совершенно правильно отмечается, вменяются в ответственность другому соучастнику, если они охватывались его умыслом. Относительно субъективных обстоятельств считается, что в том случае, когда эти обстоятельства повышают общественную опасность всего совместно совершенного преступления, они могут быть вменены другому соучастнику, если они охватывались его умыслом, когда же эти обстоятельства относятся только к личности исполнителя, другому соучастнику они вменяться не могут, даже если они и охватывались его умыслом.

Подобной позиции придерживается и судебная практика. Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» указывается на необходимость учитывать при юридической оценке действий соучастников получения взятки или незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе квалифицирующие признаки, характеризующие повышенную общественную опасность взяточничества или коммерческого подкупа (вымогательство, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой и др.), если эти обстоятельства охватывались их умыслом. Вместе с тем отмечается, что при квалификации действий соучастников преступления не должны приниматься во внимание такие обстоятельства, которые характеризуют личность других участников деяния (например, неоднократность получения или дачи взятки, коммерческого подкупа). Кроме того, также в соответствии с ч. 2 ст. 67 УК РФ смягчающие и отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику. Исходя из этого, данный вопрос, на первый взгляд, кажется вполне ясным и определенным, но это не совсем так.

Во-первых, нет четкого разделения обстоятельств на повышающие общественную опасность всего преступления в целом и на не относящиеся к таковым. Их перечень в уголовном законодательстве не устанавливается и, как справедливо отмечается в литературе, многие обстоятельства повышают общественную опасность и личности, и деяния одновременно.

Во-вторых, представляется неправильной практика вменения в ответственность соучастникам преступления обстоятельств, относящихся к субъективной стороне состава преступления, которые имеются на стороне исполнителя и охватываются их умыслом. Показательным в этом отношении является следующий пример из судебной практики.

Приморским краевым судом Кравчук осуждена по ст. 17 (ст. 33 УК РФ), 103 УК РСФСР (ч. 1 ст. 105 УК РФ) к годам лишения свободы, а Быстряков - по п. «а» ст. 102 УК РСФСР (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ) к 15 годам лишения свободы. Преступление совершено при следующих обстоятельствах. В 1991 г. между супругами Кравчук сложились неприязненные отношения. Они обратились в суд с иском о расторжении брака, но им был дан срок до июня 1992 г. для примирения. 8 мая 1992 г. супруги Кравчук со знакомыми у себя в квартире распивали спиртное. К ним с приятелями зашел Быстряков, у которого с Кравчуком произошла ссора, но затем они помирились и вместе продолжали распивать спиртное. Зная, что Быстряков отбывал наказание за тяжкое преступление, Кравчук предложила убить мужа, пообещав заплатить за это 5000 руб. Быстряков согласился. Кравчук сказала ему, что предупредит его, когда муж крепко заснет, и он сможет совершить убийство. 10 мая 1992 г. около двух часов ночи Кравчук пришла к Быстрякову, сообщила, что муж спит, а сама возвратилась домой. В третьем часу ночи Быстряков, взяв с собой нож, пришел в квартиру к Кравчукам. Нож он отдал Кравчук. Последняя показала, где спит ее муж, и подала топор. Быстряков нанес спящему Кравчуку удар по голове. Затем Кравчук передала Быстрякову нож, которым он ударил ее мужа в левую часть груди, причинив ранение с повреждением сердца и левого легкого, отчего тог скончался. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 13 мая 1993 г. приговор в отношении Кравчук и Быстрякова оставила без изменения. Заместитель Генерального прокурора РФ принес протест в Президиум Верховного Суда РФ, в котором поставил вопрос об отмене судебных решений в отношении Кравчук и направлении дела на новое судебное рассмотрение в связи с неправильной квалификацией ее действий и мягкостью назначенного наказания. Президиум Верховного Суда РФ 25 августа 1993 г. протест удовлетворил, указав следующее. В постановлении о привлечении Кравчук в качестве обвиняемой по п. «а» ст. 102 УК РСФСР органы следствия указали, что она, имея умысел на убийство своего мужа, предложила Быстрякову непосредственно совершить убийство, обещая за это 5000 руб., на что тот согласился. Суд квалифицировал ее действия по ст. 17, 103 УК как пособничество и подстрекательство к совершению умышленного убийства без отягчающих обстоятельств. При этом суд указал в приговоре, что она действовала не из корыстных побуждений, а из чувства мести, вследствие сложившихся между нею и мужем личных неприязненных отношений, непосредственного участия в лишении жизни Кравчука не принимала. Действия Быстрякова суд квалифицировал по п. «а» ст. 102 УК РСФСР. Далее в постановлении Президиума Верховного Суда РФ указывается, что, таким образом, суд признал Кравчук виновной в соучастии в совершении преступления, предусмотренного ст. 103 УК РСФСР, хотя никого непосредственно виновным в совершении такого преступления не признал. В связи с этим выводы суда нельзя признать соответствующими закону.

Анализируя этот пример, заметим, что решение краевого суда было правильным, поскольку корыстного мотива у Кравчук не было. Она действовала, как это совершенно правильно было указано первоначально в приговоре, из чувства мести. Из корыстных побуждений действовал только Быстряков. А одной лишь аргументации в приведенном примере тем, что Кравчук осуждена за соучастие в преступлении, предусмотренном ст. 103 УК РСФСР, в то время как никто не признан виновным в совершении данного преступления, недостаточно. Тем более, ранее уже говорилось о возможности ответственности соучастников по различным статьям УК.

Хотя в судебной практике и делается уклон на иное решение, как нам представляется, вменять в ответственность соучастникам убийство, совершенное из корыстных побуждений, которые действовали без этих побуждений, только потому, что на стороне исполнителя был корыстный мотив и они осознавали это, нельзя. Такое решение данного вопроса, по сути, означает объективное вменение и соответствует идеи об акцессорной природе соучастия. Правильно по этому поводу писал Н.С. Таганцев: «Если закон усиливает ответственность племянника, убившего дядю, после которого он был единственным наследником, совершившего преступление именно ради получения наследства, и усиливает потому, что видит в этом особую испорченность воли, то не может он предполагать такой особой испорченности у соучастника, действовавшего не ради достижения каких-либо корыстных целей, а, например, в отмщение убитому за только что нанесенную убитым обиду ему или его жене, дочери».

Исходя из самостоятельности составов преступлений на стороне каждого соучастника, обстоятельства, относящиеся к субъективной стороне состава преступления (мотив, цель, эмоциональное состояние), могут влиять на ответственность совместно действующего лица только тогда, когда они действительно есть на его стороне, а не просто осознаются им как имеющиеся на стороне исполнителя. Такое решение представляется нам наиболее соответствующим общим принципам уголовного права.

Таким образом, по нашему мнению, рассматривая влияние различных объективных и субъективных обстоятельств, имеющихся на стороне исполнителя, на ответственность соучастников, следует исходить из деления данных обстоятельств на те, которые учитываются в зависимости от их осознания соучастником (наступление тяжких последствий, совершение преступления с особой жестокостью, с использованием оружия и т.д.), и те, которые не учитываются независимо от их осознания соучастником (несовершеннолетие или беременность виновного лица, неоднократность и рецидив преступлений, особый мотив преступления и т.д.). Соответственно обстоятельства первого рода имеют объективный характер и влияют на ответственность соучастников, когда они осознавались ими. Обстоятельства второго рода характеризуют субъективную сторону преступления, совершенного исполнителем, или личность исполнителя и не влияют на ответственность остальных соучастников, даже если они и осознавались ими, так как для вменения этих обстоятельств в ответственность необходимо их действительное наличие у соучастника, а не просто осознание как имеющихся на стороне исполнителя.

Добровольный отказ соучастников . В соответствии со ст. 31 УК РФ добровольный отказ от совершения преступления возможен не только со стороны индивидуально действующего лица и исполнителя, но и со стороны таких соучастников, как организатор, подстрекатель и пособник.

Заметим, что норма, которая специально регламентирует добровольный отказ соучастников преступления, является в отечественном уголовном законодательстве новеллой. Целесообразность появления этой нормы заключается, прежде всего, в том, что добровольный отказ совместно действующих лиц по сравнению с добровольным отказом индивидуально действующего лица от дальнейшего совершения преступления имеет некоторую специфику. И, следовательно, это область, требующая отдельной регламентации. Специфика добровольного отказа соучастников преступления связана с особенностями совместной преступной деятельности, в которой участвуют два или более лица. В связи с этим возникают некоторые вопросы. До какого момента возможен добровольный отказ соучастника? Как влияет добровольный отказ одного из соучастников на ответственность других соучастников? В чем именно должен выражаться добровольный отказ соучастника? При ответе на данные вопросы следует в первую очередь помнить, что центральной фигурой соучастия, реализующей совместный преступный замысел, является исполнитель.

Организатор, подстрекатель и пособник преступления, вполне очевидно, могут добровольно отказаться от совершения преступления до того момента, когда такая возможность еще есть и у исполнителя. Поэтому, определяя момент, до которого возможен добровольный отказ соучастников, необходимо исходить из положения о добровольном отказе единолично действующего лица, закрепленного в ч. 1 ст. 31 УК РФ, поскольку оно полностью применимо и к исполнителю преступления. В соответствии с ним добровольным отказом от преступления признается прекращение приготовления к преступлению либо действий (бездействия), непосредственно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца. Из этого положения вытекает, что возможность добровольного отказа от совершения преступления у исполнителя сохраняется на стадии приготовления и покушения, а значит, до этого момента таковая сохраняется и у остальных соучастников преступления.

Вопрос о влиянии добровольного отказа одного соучастника на ответственность других соучастников возникает только при добровольном отказе исполнителя, так как само по себе наличие такового у организатора, подстрекателя или пособника не влияет на ответственность остальных соучастников. При добровольном отказе исполнителя от доведения преступления до конца, как уже отмечалось, остальные соучастники несут ответственность за приготовление к преступлению или за покушение на преступление. Все зависит от того, на какой стадии совершения преступления исполнитель добровольно отказался от преступления. Однако если исполнителей было несколько, а от преступления отказался только один, то, естественно, остальные соучастники будут нести ответственность за оконченное преступление при условии доведения его до конца оставшимся исполнителем.

Что же касается формы, в которой должен выразиться добровольный отказ соучастника, то она определяется характером участия лица в совместно совершаемом преступлении, т.е. ролью соучастника. Так, добровольный отказ исполнителя или соисполнителя по своей форме совпадает с добровольным отказом индивидуально действующего лица и заключается в простом воздержании от доведения преступления до конца. Добровольный отказ организатора, подстрекателя и пособника отличается от добровольного отказа индивидуально действующего лица, а также исполнителя (соисполнителя), поскольку данные соучастники вносят вклад в совместное преступление еще до начала его совершения.

Действия по добровольному отказу организатора, подстрекателя и пособника имеют некоторые отличия по форме между собой, но одинаковы по сути: они должны каким-либо образом не допустить, чтобы совершенные ими действия явились одним из условий совершения преступления исполнителем. Сделать это можно только путем или «изъятия» своего вклада из совместной преступной деятельности, или каким-то способом, предотвращающим совершение преступления исполнителем.

В соответствии с ч. 4 ст. 31 УК РФ организатор и подстрекатель не подлежат уголовной ответственности, если они своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Организатор преступления - это лицо, которое выполняет наиболее сложные и широкие функции в совместной преступной деятельности. Несомненно, что этому виду соучастника принадлежат объединяющее и направляющее начала, связанные с организацией преступления. Для добровольного отказа организатора не всегда достаточно простого бездействия, т.е. прекращения действий, направленных на организацию преступления. Ведь это может не повлечь прекращения преступной деятельности со стороны остальных соучастников, ибо преступный «механизм» уже запущен и действует в независимости от деятельности организатора. Поэтому организатор, помимо этого, должен еще совершить и определенные действия по предотвращению совершения совместного преступления. Например, убеждение соучастников отказаться от задуманного, задержание исполнителя, предупреждение будущей жертвы о грозящей опасности и обеспечение ее безопасности, а также любое своевременное сообщение органам власти о готовящемся преступлении, благодаря которому преступление не было совершено, и т.д. Подстрекатель также после склонения конкретного лица к совершению преступления для добровольного отказа не может бездействовать. Ему необходимо совершить действия по предотвращению совершения преступления. Это могут быть действия, аналогичные соответствующим действиям организатора. Согласно ч. 5 ст. 31 УК РФ, если действия организатора или подстрекателя, предусмотренные ч. 4 ст. 31 УК РФ, не привели к предотвращению совершения преступления исполнителем, то предпринятые ими меры могут быть признаны судом смягчающими обстоятельствами при назначении наказания.

Пособник преступления в соответствии с ч. 4 ст. 31 УК РФ не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления. По нашему мнению, добровольный отказ пособника из-за разницы в характере совершаемых им действий нуждается в более детальном рассмотрении. Как видно, уголовный закон при добровольном отказе к пособнику предъявляет менее жесткие требования, чем к организатору и подстрекателю. Конечно, такой подход во многом объясняется тем, что пособник нередко является менее активным соучастником и его действия, направленные на «изъятие» своего вклада в совместную преступную деятельность, не всегда могут приводить к предотвращению совершения преступления. Например, лицо предоставляет орудие совершения преступления исполнителю и после некоторых размышлений забирает данный предмет у него, но исполнителя это не останавливает, и он все равно совершает преступление при помощи орудия, взятого у другого лица, или вообще без него. Вполне понятно, что в данном случае первоначальные действия лица в виде предоставления орудия совершения преступления не стали одним из условий совершения преступления из-за предпринятых этим лицом мер. И это, несомненно, является добровольным отказом.

Однако способы пособничества, как уже отмечалось, весьма разнообразны, а само пособничество подразделяется на физическое и интеллектуальное. В отношении физического пособника все понятно: для добровольного отказа он должен забрать предоставленные средства или орудия совершения преступления либо не предоставлять данные орудия и средства, несмотря на обещание сделать это, и т.п. В отношении интеллектуального пособничества не все так просто. Это не касается только тех случаев, когда пособничество осуществляется путем заранее данного обещания преступнику произвести определенные действия после совершения преступления, поскольку такому лицу для добровольного отказа достаточно лишь отказаться от своего обещания и обязательно сообщить об этом тому, кому необходимо совершение таких действий (что, несомненно, будет являться добровольным отказом, даже если исполнитель все равно довел преступление до конца). Сложности возникают, если пособничество осуществляется советами, указаниями или предоставлением информации. Как справедливо отмечает А.А. Тер-Акопов, интеллектуальный пособник в подобной ситуации «не имеет возможности «вернуть» свои советы, указания, рекомендации» 9 Тер-Акопов А.А. Добровольный отказ от совершения преступления. М., 1982. С. 72. . Неслучайно поэтому деятельность интеллектуального пособника по добровольному отказу от совершения преступления в литературе иногда сводят к соответствующим действиям организатора и подстрекателя. Следовательно, добровольный отказ лица, оказывающего содействие совершению преступления советами, указаниями или предоставлением информации, возможен скорее таким же путем, как для организатора и подстрекателя. В связи с этим мы не согласны с А.П. Козловым, по мнению которого квалификация действий по добровольному отказу интеллектуального пособника ничем не отличается от квалификации подобных действий физического пособника. Свой вывод он обосновывает следующим образом: «Попытка приравнять интеллектуального пособника и подстрекателя путем определения первого как лица, укрепляющего решимость другого соучастника, тем самым максимально приблизив его к подстрекателю... является необоснованной. Любой пособник (и физический, и интеллектуальный) укрепляет решимость другого соучастника на совершение преступления в силу самого наличия соучастия (разве устранение препятствия не нейтрализует мотивы, удерживающие другого соучастника от совершения преступления?). Поэтому с таким же успехом можно смешивать квалификацию подстрекательства с квалификацией физического пособничества. Однако это не так. Сущностно пособник отличается от подстрекательства единственным: с кем они имеют дело - либо с готовым преступником (пособник), либо готовят преступника (подстрекатель)». Действительно, как физический, так и интеллектуальный пособник в конечном счете укрепляет решимость другого соучастника на совершение преступления, и с этим трудно поспорить. Но не стоит забывать, что это происходит различными ПУТЯМИ, и, более того, мы ни в коем случае не стремимся смешать понятия подстрекателя и интеллектуального пособника, поскольку ведем речь только о способе добровольного отказа данных соучастников, а это не одно и то же.

На основании вышеизложенного, предлагаем внести изменения в ч. 4 и 5 ст. 31 УК РФ и изложить их в следующей редакции:

«4. Организатор преступления, подстрекатель к преступлению, а также лицо, осуществляющее пособничество совершению преступления советами, указаниями или предоставлением информации, не подлежат уголовной ответственности, если они своевременным сообщением или иными предпринятыми мерами предотвратят доведение преступления исполнителем до конца. Лицо, осуществляющее пособничество какими-либо другими способами, не подлежит уголовной ответственности, если им были предприняты все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления.

5. Если действия организатора, подстрекателя или лица, осуществляющего пособничество совершению преступления советами, указаниями или предоставлением информации, предусмотренные частью четвертой настоящей статьи, не привели к предотвращению совершения преступления исполнителем, то предпринятые ими меры могут быть признаны судом смягчающими обстоятельствами при назначении наказания».

Кроме того, при рассмотрении вопросов, связанных с добровольным отказам соучастников, следует также учитывать и то, что любое лицо в совместной преступной деятельности может не ограничиваться выполнением функций, присущих только одному виду соучастника. Скажем, кто-то может выполнять в совместной преступной деятельности функции подстрекателя и исполнителя, а кто-то пособника и исполнителя или пособника и подстрекателя. Поэтому в данной ситуации поведение лица часто должно соответствовать поведению, характерному для добровольного отказа всех тех видов соучастников, функции которых оно выполняет. Это требование не распространяется на те случаи, когда: а) выполнение функций одного соучастника поглощает функции другого соучастника (например, выполнение функций организатора поглощает функции подстрекателя); б) действия по добровольному отказу, присущие тем видам соучастников, функции которых лицо выполняет, сходны между собой и взаимозаменяют друг друга (например, при подстрекательстве и пособничестве совершению преступления советами, указаниями или предоставлением информации); в) выполнение действий по добровольному отказу, присущих одному виду соучастника, не требует совершения действий по добровольному отказу, необходимых для другого вида соучастника (например, лицо выполняет действия по добровольному отказу, необходимые для подстрекателя, и это уже не требует совершения таких же действий, необходимых для физического пособника, функции которого оно также выполняло).

Пределы ответственности соучастников за преступление, совершенное с двумя формами вины . Преступления, совершенные с двумя формами вины (ст. 27 УК РФ), характеризуются тем, что наряду с последствиями, наступления которых лицо желало или сознательно допускало либо относилось к ним безразлично, причиняется преступный результат, отношение к которому у лица выражается в форме неосторожности (ч. 4 ст. 111; ч. 3 ст. 123; ч. 3 ст. 126; ч. 3 ст. 127; ч. 2 ст. 128 УК РФ и т.д.).

При решении вопроса о возможности соучастия в этих преступлениях следует обратить внимание на то, что законодатель говорит о преступлении, совершенном именно с двумя формами вины, т.е. никакой третьей формы вины не создается. Другими словами, умысел и неосторожность между собой не смешиваются, они существуют самостоятельно, хотя и в одном преступлении. «Реальная основа для существования преступлений с двумя формами вины заложена в своеобразной законодательной конструкции отдельных составов преступлений. Это своеобразие состоит в том, что законодатель как бы сливает в один состав, т.е. юридически объединяет, два самостоятельных преступления, одно из которых является умышленным, а другое - неосторожным, причем оба могут существовать самостоятельно...».

Основываясь на этом, можно утверждать о сложной конструкции состава преступлений с двумя формами вины, который складывается из двух уголовно наказуемых деликтов. Справедливо на этот счет замечание В.В. Лунеева, также считающего, что «в деликтах с двойной формой вины есть два самостоятельных состава преступления» 10 Лунеев В.В. Субъективное вменение. М., 2000. С. 56. . Например, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, складывается из умышленного причинения тяжкого вреда здоровью и причинения смерти по неосторожности. В связи с этим необходимо согласиться с авторами, которые рассматривают преступления данной категории в качестве «учтенной законодателем» идеальной совокупности преступлений. Таким образом, преступление, совершенное с двумя формами вины, нельзя охарактеризовать как только умышленное или как только неосторожное. В нем всегда сочетаются две формы вины - умысел и неосторожность. Поэтому совершенно правильно утверждение В.В. Лунеева о необходимости «раздельного установления вины субъекта к различным действиям и последствиям».

Следовательно, исходя из сущности данных преступлений, соучастия, как мы видим, в них быть не может. Мы не поддерживаем авторов, высказывающих противоположную точку зрения. Совместной будет только та часть преступления, которая характеризуется умышленной виной. Последствия, причиненные по неосторожности, выходят за рамки совместности, а значит, и соучастия. Поэтому совершенно справедливо большинство авторов говорят о невозможности соучастия в преступлениях с двойной формой вины. На это также указывает 61% опрошенных сотрудников.

Вместе с тем, невозможность соучастия в подобных преступлениях не означает, что соучастники умышленного преступления, повлекшего по неосторожности тяжкие последствия, вовсе не должны нести ответственности за эти последствия: «... указанные последствия (смерть потерпевшего в результате умышленного причинения тяжкого вреда здоровью) могут инкриминироваться лишь их фактическим причинителям (исполнителям), а организаторы, подстрекатели и пособники не могут нести за них ответственность, если причинение этих последствий не охватывалось их умыслом (положение, аналогичное эксцессу исполнителя)». Положение, действительно, аналогичное эксцессу исполнителя, но совместно действующие лица в этом случае не несут ответственности за наступившие по неосторожности последствия именно как соучастники. И это совместно действующих лиц не освобождает вовсе от ответственности за указанные последствия, если по отношению к ним будет установлена с их стороны вина в форме неосторожности.

Как нам представляется, эта проблема имеет следующие решения. Во-первых, можно деяния лиц в этом случае квалифицировать просто по той части статьи, которая предусматривает ответственность за наступившие по неосторожности последствия умышленного преступления (например, по ч. 4 ст. 111 УК РФ). Поскольку это преступление с двумя формами вины или, иначе говоря, учтенная законодателем совокупность преступлений, мы просто не учитываем то, что умышленное деяние было совершено в соучастии, а принимаем это преступление в целом как содеянное при посредстве других лиц (для организаторов, подстрекателей и пособников в умышленном преступлении) или непосредственно с участием других лиц (для исполнителей и соисполнителей в умышленном преступлении).

Однако сразу же возникнет вопрос: правильно ли игнорировать совершение умышленного преступления в соучастии? Поэтому, во-вторых, можно квалифицировать деяния лиц по совокупности преступлений: каждое лицо несет ответственность за умышленное преступление как совершенное в соучастии и за неосторожное преступление как содеянное при посредстве других лиц или непосредственно с участием других лиц (например, ч. 1-3 ст. 111 и ст. 109 УК РФ). Второе решение более приемлемо, так как здесь учитывается совершение умышленного преступления в соучастии

Роли, выполняемые лицами в совместно совершаемом преступлении, могут различаться, и в зависимости от характера действий соучастников выделяются следующие виды соучастников преступления: исполнитель, организатор, подстрекатель, пособник (ч. 1 ст. 33 УК).

Квалификация действий организатора, подстрекателя, пособника должна осуществляться по ст. 33 УК и по статье Особенной части УК, предусматривающей ответственность за совершенное ими преступление. Следует обратить внимание на то, что квалификация действий организатора, подстрекателя, пособника должна осуществляться обязательно со ссылкой на конкретную часть ст. 33 УК; неуказание в процессуальных документах части ст. 33 УК является нарушением уголовно-процессуального закона, и в случае с приговором является основанием к его отмене (п. 1 ст. 382 УПК).

В соответствии с ч. 2 ст. 33 УК исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных уголовным законом. Таким образом, закону известны три разновидности исполнителя.

Первая из них - исполнитель, непосредственно совершающий преступление, т.е. единолично выполнивший всю объективную сторону преступления. Он также может действовать вместе с соучастниками, выполняющими иные роли.

Второй разновидностью исполнителя является соисполнитель, непосредственно участвующий в совершении преступления совместно с другими лицами. Все эти лица именуются соисполнителями, поскольку все вместе они выполняют объективную сторону преступления.

При этом полного выполнения каждым соисполнителем всей объективной стороны преступления не требуется; для констатации соисполнительства достаточно, чтобы каждый из соисполнителей выполнил хотя бы часть объективной стороны преступления. Так, при изнасиловании действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта, но путем применения насилия к потерпевшей содействовавших другим в ее изнасиловании, должны квалифицироваться как соисполнительство в групповом изнасиловании Пункт 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 г. N 11 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации" // БВС РФ. 2004. N 8. С. 2 - 5..

В судебной практике соисполнительством признаются и более сложные случаи распределения ролей между соучастниками, когда фактически те или иные из них оказывают помощь в совершении преступления, не выполняя непосредственно объективную сторону преступления. Тем не менее юридически эти действия признаются соисполнительством, именуясь техническим распределением ролей.

Наиболее показательна в этом отношении позиция судебной практики по делам о хищениях, где согласно п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" "уголовная ответственность за кражу, грабеж или разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ" БВС РФ. 2003. N 2. С. 2 - 6.. Иными словами, согласно указанному Постановлению действия лиц, выполняющих на месте совершения преступления (т.е. непосредственно содействующих исполнителю) пособнические или организаторские функции, квалифицируются как соисполнительство в хищении.

Третьей разновидностью исполнителя является посредственный исполнитель. Его действия характеризуются совершением преступления "чужими руками". Например, способный нести уголовную ответственность субъект использует малолетнего для совершения кражи через форточку, невменяемого - для совершения убийства, лицо, не подозревающее о наличии в продаваемом им пакете наркотического средства, - для сбыта последнего. Во всех приведенных примерах способный понести уголовную ответственность субъект непосредственно не участвует в выполнении объективной стороны преступления и фактически выполняет роль организатора (пособника, подстрекателя). Однако в силу закона (ч. 2 ст. 33 УК) он рассматривается как посредственный исполнитель преступления, совершенного не подлежащим уголовной ответственности лицом Пункт 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 "О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних" // БВС РФ. 2000. N 4. С. 9 - 13., и его действия квалифицируются по статье Особенной части УК как действия исполнителя преступления без ссылки на ст. 33 УК. При этом пределы ответственности посредственного исполнителя определяются направленностью его умысла: в случае совершения "негодным" субъектом иного преступления квалификация действий посредственного исполнителя осуществляется с учетом правил об эксцессе исполнителя (ст. 36 УК).

Если же лицо использовало для совершения преступления лицо, не подлежащее в силу каких-либо причин уголовной ответственности, не осознавая этого обстоятельства, то его действия надлежит квалифицировать как покушение на организацию совершения соответствующего преступления или как покушение на подстрекательство к его совершению (например, действия подстрекнувшего малолетнего совершить кражу и не осознающего этого обстоятельства должны квалифицироваться по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 33 и ч. 1 ст. 158 УК).

При наличии двух и более посредственных исполнителей их действия квалифицируются по статье Особенной части УК как действия исполнителей преступления без ссылки на ст. 33 УК и с вменением квалифицирующего признака совершения преступления группой лиц или группой лиц по предварительному сговору, если он указан в статье Особенной части УК Настольная книга судьи по уголовным делам. Московская государственная юридическая академия. Рарог А.И., Есаков Г.А., Чучаев А.И. СПС ГАРАНТ.

В случае же склонения к совершению преступления нескольких лиц, из которых кто-то способен нести уголовную ответственность, а кто-то не подлежит ей в силу каких-либо причин, действия склоняющего в целом квалифицируются как подстрекательство к соответствующему преступлению или как организация его совершения.

Из определения организатора преступления, данного в ч. 3 ст. 33 УК, можно выделить четыре разновидности организаторской деятельности:

1. Организатором преступления признается лицо, организовавшее совершение преступления, т.е. подготовившее совершение преступления в целом или в большей его части посредством разработки плана совершения преступления, приискания соучастников, орудий и средств совершения преступления, обучения соучастников и т.д.

2. Организатором признается лицо, руководившее исполнением преступления, т.е. лицо, упорядочивающее деятельность соучастников по непосредственному совершению преступления как на месте его совершения, так и вне его.

3. Организатором признается лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию), т.е. лицо, итогом деятельности которого по приисканию соучастников, орудий и средств совершения преступления, разработке планов совершения преступлений и т.д. стало создание организованной группы (ч. 3 ст. 35 УК) или преступного сообщества (преступной организации) (ч. 4 ст. 35 УК).

4. Организатором признается лицо, руководившее организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией), т.е. лицо, возглавляющее уже созданную им самим или другим лицом организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию).

Организатор преступления является самой опасной фигурой среди соучастников. Как правило, организатор является тем инициирующим фактором, с которого начинается подготовка преступления, его планирование. Именно он подбирает других соучастников, обеспечивает координацию и слаженность их действий в процессе реализации преступного намерения. Свои функции организатор может выполнять как в качестве самостоятельной фигуры совместно с другими соучастниками, так и выступая одновременно в качестве соисполнителя. Когда лицо выполняет только функции организатора, оно непосредственно не выполняет состава преступления, как это бывает, например, при найме другого лица на убийство за плату. Курс уголовного права. Том 1. Общая часть. Учение о преступлении (под ред. доктора юридических наук, профессора Н.Ф.Кузнецовой, кандидата юридических наук, доцента И.М.Тяжковой) - М.: ИКД "Зерцало-М", 2002

При квалификации действий лица как организатора необходимо иметь в виду, что излишне в такой ситуации квалифицировать эти же действия как пособнические или подстрекательские (т.е. организация совершения преступления охватывает пособничество и подстрекательство к его совершению) БВС РФ. 2001. N 12. С. 12 - 13..

Подстрекателем (ч. 4 ст. 33 УК) является лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом. Подстрекатель воздействует на исполнителя преступления или других соучастников, возбуждая в них решимость, желание совершить преступление. Склонение к совершению преступления должно носить конкретный характер, т.е. вызывать у индивидуально определенного лица желание совершить определенное преступление, и быть направлено на возбуждение такого желания, хотя при этом и не требуется четкой детализации преступных действий. Действия подстрекателя всегда носят умышленный характер. Его сознанием должно охватываться то, что он вовлекает подстрекаемого в совершение конкретного преступления и предвидит, что в результате его действий и действий исполнителя неизбежно или возможно наступят общественно опасные последствия.

Подстрекатель должен отвечать за оконченное преступление, если преступление будет исполнителем выполнено. Покушение исполнителя на преступление влечет за собой оценку действий подстрекателя так же, как покушения, несмотря на то, что свои действия он может полностью выполнить. В некоторых случаях действия подстрекателя по склонению кого-либо к совершению преступления в силу разных причин, но по не зависящим от него обстоятельствам, оказываются безуспешными.

Такое неудавшееся подстрекательство (покушение на подстрекательство) в уголовном праве рассматривается как создание условий для совершения преступления и поэтому квалифицируется как приготовление к преступлению (ч. 5 ст. 34 УК). От организатора подстрекатель отличается тем, что он не планирует совершение преступления и не руководит его подготовкой или совершением. В тех случаях, когда лицо не только склонило другое лицо к совершению преступления, но впоследствии выполнило и организационные действия, действия соучастника следует оценивать как организационные, поскольку по своей сути они являются более опасными, нежели подстрекательские.

Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступника либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы (ч. 5 ст. 33 УК).

От исполнителя пособник отличается тем, что он непосредственно не выполняет объективной стороны преступления, а либо в процессе подготовки преступления, либо на стадии его совершения оказывает помощь исполнителю путем создания реальной возможности завершения преступления.

Пособничество возможно на любой стадии преступления, но до его фактического завершения. Действия, совершенные после окончания преступления, не находятся в причинной связи с совершенным преступлением и, соответственно, не могут образовывать соучастие. Этим пособничество отличается от укрывательства преступления.

Единственным исключением из этого правила является оценка действий лица как пособничества, когда планируется их совершение после окончания преступления (скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, среды преступления либо предметы, добытые преступным путем, обещание приобрести или сбыть такие предметы), и это обстоятельство обговаривается соучастниками заранее, как правило, до начала совершения преступления.

Иногда пособничество выражается в действиях, которые образуют признаки самостоятельного состава преступления, предусмотренного Особенной частью, например, приобретение и передача исполнителю оружия для совершения убийства (ст. 222 УК). В таких случаях содеянное должно квалифицироваться по совокупности как самостоятельное преступление и соучастие в другом преступлении.

В зависимости от характера деятельности пособника (ч. 5 ст. 33 УК) пособничество делится на два вида: интеллектуальное и физическое.

К интеллектуальному пособничеству относятся дача исполнителю советов, указаний и представление иной информации, существенно облегчающих совершение преступления и содержащих информативные сведения. К интеллектуальному пособничеству также относятся заранее данное обещание скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно заранее данное обещание приобрести или сбыть такие предметы. В этой связи интересно дело К. и других, осуждение которых за пособничество хищению было признано необоснованным, поскольку хотя они и помогли перенести и скрыть похищенное, зная, что совершена кража из магазина, однако заранее не обещали этих действий.

При квалификации пособнических действий в форме заранее данного обещания приобрести или сбыть предметы, добытые преступным путем, их следует отличать от прикосновенности к преступлению в форме заранее не обещанного приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 УК). Последнее преступление отличается от пособничества, как указано в п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1962 г. N 11 "О судебной практике по делам о заранее не обещанном укрывательстве преступлений, приобретении и сбыте заведомо похищенного имущества", тем, что при соучастии "эти действия были обещаны исполнителю до или во время совершения преступления".

Вместе с тем в исключительных случаях заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, могут быть признаны пособничеством. Как указано в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 11 июля 1972 г. N 4 "О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества", "следует квалифицировать как соучастие в хищении... систематическое приобретение от одного и того же расхитителя похищенного имущества лицом, сознававшим, что это дает возможность расхитителю рассчитывать на содействие в сбыте данного имущества" Судебная практика по уголовным делам / Сост. Г.А. Есаков. М., 2005. С. 23-28..

Физическое пособничество характеризуется оказанием физической помощи исполнителю при подготовке или в процессе совершения преступления. При этом совершаемые лицом действия не должны охватываться объективной стороной конкретного преступления, в противном случае речь будет идти уже о соисполнительстве, когда субъектов объединяет не только намерение, но и единство места, времени и действий Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1985. N 7. С. 12.*(467). Если исполнитель не воспользовался помощью физического пособника, то последний не может быть признан соучастником в силу отсутствия причинной связи между его действиями и совершенным преступлением.

К физическим способам пособничества относятся: предоставление средств или орудий совершения преступления (передача исполнителю различных предметов, необходимых для совершения преступления) и устранение препятствий (изменение окружающей обстановки, связанное с устранением помех на пути исполнителя).

В отличие от определения подстрекателя, характеризуя пособника, законодатель дает исчерпывающий перечень способов, которыми виновное лицо может содействовать исполнителю. В связи с этим необоснованным является высказанное в специальной литературе мнение, что пособничеством являются также заранее обещанное недоносительство и попустительство.

Квалификация действий пособника зависит от результатов деятельности исполнителя. Если исполнитель, несмотря на все выполненные действия пособника, не смог довести преступление до конца, то содеянное пособником должно расцениваться как покушение на преступление.

С субъективной стороны пособничество, как и другие виды соучастия, может совершаться только с умыслом. Интеллектуальным моментом умысла пособника охватывается сознание общественно опасного характера своих действий и действий исполнителя, предвидение возможности или неизбежности наступления в результате совместных действий единого общественно опасного результата. Волевой момент умысла пособника характеризуется, как правило, желанием (прямой умысел), а в некоторых случаях и сознательным допущением указанных последствий либо безразличным к ним отношением (косвенный умысел).

Полезное

• Адвокат по 228
• Вопросы переквалификации приготовления к сбыту на хранение наркотика.
• Об обстоятельствах, исключающих уголовную ответственность
• Постановление Президиума Верховного Суда РФ по делу Антонова Д.М.
• Закупка наркотика на собственные деньги не является сбытом
• Верховный Суд РФ. Обзор судебной практики, составление жалобы
• Верховный Суд РФ. Ответы на вопросы по ст. ст. 228, 228.1 УК РФ
• Московский областной суд, обобщение практики по ст. 228,228.1 УК РФ
• Постановление Пленума Верховного Суда РФ по наркотикам
• Ограничения приготовления от покушения на сбыт наркотика
• Признание доказательства недопустимым повлекло прекращение уголовного дела
• Проверочная закупка наркотиков не доказывает намерения их продать
• Постановление Европейского Суда по правам человека. Дело Ваньяна 2005 г.
• Постановление Европейского Суда по правам человека. Дело Худобина 2006г.
• Постановление Европейского Суда по правам человека. Дело Банниковой 2010 г.
• Постановление Европейского Суда по правам человека. Дело Веселова и других 2012 г.
• Постановление Европейского Суда по правам человека. Дело Лагутина 2014 г.
• О применении решений ЕСПЧ по уголовным делам в Российской Федерации
• Отсутствие доказательств о приготовлении к сбыту не может быть заменено предположением о возможном сбыте наркотиков, как о наиболее вероятном способе действий обвиняемого
• Вывод о виде наркотика, который, по версии обвинения, являлся предметом сбыта, не может быть основан на показаниях свидетелей
• Приговор по ст.228.1 УК РФ не может быть постановлен на показаниях невменяемого свидетеля, хотя и подтвержденных показаниями самого обвиняемого
• Если показания свидетеля обвинения о сбыте наркотика опровергаются показаниями обвиняемого, то показания обвиняемого признаются приоритетными
• Обстоятельства, при которых квалификация по приготовлению к сбыту является излишней
• Указание обвиняемым на тайник с наркотиками, о котором не было известно оперативным сотрудникам, является основанием для освобождения от уголовной ответственности
• Когда наркозависимость лица является обстоятельством, препятствующим квалификации его действий за незаконное приобретение наркотика по ч.1 ст.30, ст.228.1 УК РФ
• При переквалификации действий осужденного со ст. 228.1 УК РФ – сбыт наркотиков на ст. 228 УК РФ - незаконное приобретение и хранение наркотиков, вопрос о провокационных действиях со стороны оперативных сотрудников должен быть проверен судом
• О применении положений ст. 307 УПК РФ при постановлении обвинительного приговора по делам о незаконном обороте наркотиков
• Когда действия по сбыту наркотиков образуют единое продолжаемое преступление
• Если не были проведены оперативно-розыскные мероприятия по поиску наркотиков и лицо само указало на место их хранения, то ответственность по ст.228 УК РФ исключена
• Для переквалификации действий обвиняемого ч. 3 ст.30, п. «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ на ст.228 УК РФ суду достаточно установить отсутствие целей сбыта надлежащего объема наркотических средств.
• Если прокурором не опровергнуты доводы подсудимого о том, что наркотические средства он приобрел и хранил для личного употребления, обвинительный приговор по ст.228.1 УК РФ за сбыт наркотиков постановлен быть не может.
• Если установлено, что у лица изъято большое количество наркотика, который был расфасован одноразовыми дозами в несколько отдельных упаковок, то данные факты не могут однозначно говорить об умысле лица на сбыт наркотика.
• Вид, состав и расфасовка изъятого у лица наркотического средства не могут однозначно свидетельствовать о том, что данное наркотическое средство планировалось для незаконного сбыта другим лицам.
• Если судом не были рассмотрены доводы подсудимого о провокации, в результате чего суд не смог достоверно установить, было ли допущено нарушение его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, обвинительный приговор незаконен
• Если судом выявлены недостатками процедуры санкционирования и проведения ОРМ «проверочных закупок», не позволяющим суду произвести эффективное исследование доводов о провокации, то обвинение по ст.228.1 УК РФ незаконно
• Справедливость судебного разбирательства означает проверка судом всех без исключения доводов стороны защиты о незаконности проведения ОРМ «проверочная закупка»

Ограничение единого продолжаемого преступления от совокупности

Адвокат Фомин Михаил Анатольевич
По каким признакам следует отграничивать единое продолжаемое преступление от квалификации по совокупности преступлений

Большое количество неправосудных обвинительных приговоров по многоэпизодным делам связано с неправильным применением судом уголовного закона.

В частности, многочисленные ошибки допускаются при квалификации содеянного по совокупности преступлений, в то время как действия лица необходимо было квалифицировать по признакам единого продолжаемого преступления.

Как же в таких случаях следует применять уголовный закон?

В соответствии со ст.17 УК РФ под совокупностью преступлений признается совершение двух и более преступлений, ни за одно из которых лицо не было осуждено.

По смыслу закона квалифицировать действия лица по совокупности преступлений возможно при совершении им двух и более действий, подпадающих под два и более состава преступления, предусмотренных различными статьями или одной и той же статьей Особенной части уголовного закона. При этом необходимо установить, что каждое из совершенных лицом общественно опасных действий представляет собой отдельное самостоятельное преступление, требующее доказывания в порядке ст.73 УПК РФ, а именно установление признаков события преступления (время, место, способ и др. обстоятельства), виновности лица, форм его вины, мотивы и т.д.

Уголовный закон не содержит определения единого продолжаемого преступления. Такое понятие присутствует лишь в теории уголовного права.

К единому или, как еще называют, единичному преступлению относят общественно опасное деяние, которое образуется из одного действия, последствия и одной формы вины. Такое деяние охватывается одним составом преступления и квалифицируется по одной статье уголовного закона.

Разновидностью единого преступления является продолжаемое преступление, которое характеризуется совершением лицом ряда одинаковых общественно опасных действий, направленных на достижение конкретной цели. Такие действия охватываются единым умыслом и составляют в своей совокупности одно общественно опасное деяние, предусмотренное одной статьей Особенной части УК РФ.

Таким образом, общими признаками единого продолжаемого преступления и совокупности преступлений является совершение лицом двух и более общественно опасных деяний, ни за одно из которых лицо не было осуждено. В остальном эти два института уголовного права имеют существенные разграничительные признаки, правильное установление которых в рамках конкретного уголовного дела позволит исключить ошибки, как в квалификации, так и при назначении наказания.

По делам о незаконном сбыте наркотических средств первостепенное значение имеет не только установление в действиях лица объективных и субъективных признаков состава преступления, но и взаимосвязь этих признаков между собой.

Так, о наличии единого продолжаемого умысла на сбыт наркотического средства могут свидетельствовать, например, фактические обстоятельства дела, а именно: совершение тождественных, юридически однородных действий, приведших к наступлению однородных последствий; совершение преступных действий в короткий промежуток времени; сбыт наркотического средства одному и тому же источнику.

В том случае, если лицо единовременно приобрело определенное количество наркотика с целью его дальнейшей реализации, которая впоследствии и произошла, хотя и в несколько этапов, то такие действия по сбыту наркотика не могут рассматриваться как совокупность преступлений, поскольку образуют единое продолжаемое преступление.

Приговором Суземского районного суда Брянской области Л. был осужден за совершение шести эпизодов преступлений, предусмотренных ст. 228-1 ч. 3 п. "г" УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ к 4 годам лишения свободы за каждое преступление; по одному эпизоду преступления, предусмотренному ст. ст. 30 ч. 3, 228-1 ч. 3 п. "г" УК РФ, с применением ст. 64 УК РФ, к 3 годам лишения свободы, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно по совокупности преступлений Л. назначено 6 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации, рассмотрев уголовное дело в порядке надзора в судебном заседании 26 мая 2008г. установила следующее.

В июне 2005 года Л. и Л.В. собрали на заброшенном поле в районе д. Смелиж Суземского района Брянской области мешок дикорастущей конопли, являющейся наркотическим средством, и 23 июня 2005 года сбыли ее С., действовавшему в качестве сотрудника милиции в плане проведения оперативно-розыскного мероприятия.

В это же время они договорились по его предложению продолжить сбор конопли для реализации ее С., что в последующем и сделали.

Во исполнение достигнутой договоренности Л. и Л.В. до 26 июня 2005 года продолжали сбор конопли, которую в пять приемов сбыли С. В указанный день осужденные при сбыте С. очередной партии конопли были задержаны, и у них было изъято еще 11 мешков приготовленной для реализации конопли.

В каждом эпизоде сбыта конопли и в общем ее количестве, в том числе, и нереализованной, ее масса составляет особо крупный размер.

Вместе с тем, правовая оценка действиям Л. судом дана неправильно. С выводом о наличии в его действиях совокупности преступлений, подлежащих самостоятельной квалификации, согласиться нельзя.

Доказательства, положенные в основу приговора, подтверждают его вину в совершении преступления.

Однако эти же доказательства свидетельствуют о том, что Л. совершил по единому умыслу однородные и тождественные действия, направленные на попытку сбыта наркотического средства в особо крупном размере.

Его сбыт происходил одним и тем же лицам - сотрудникам милиции С. и Я., проводивших в качестве покупателей оперативно-розыскное мероприятие, которые по единой договоренности, в несколько приемов приобрели у осужденного марихуану.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия считает, что все указанные выше действия Л. образуют одно продолжаемое преступление и не свидетельствуют о совокупности преступлений по названным выше эпизодам.

В связи с этим все действия Л., квалифицированные отдельно по каждому эпизоду обвинения, подлежат единой квалификации по ст. ст. 30 ч. 3, 228-1 ч. 3 п. "г" УК РФ с назначением по ней наказания в пределах ранее назначенного с применением ст. 64 УК РФ в виде 3 лет лишения свободы, с исключением указания о назначении наказания с применением ст. 69 УК РФ (Дело N 83-Д08-6).

Единое продолжаемое преступление характеризуется тем, что оно совершается в результате разрозненных по времени действий, которые представляют собой лишь отдельные элементы достижения лицом общей цели. В связи с чем возникает необходимость в определении признаков, которые бы способствовали безошибочно отграничивать такое преступление от квалификации по совокупности. Такие признаки могут выражаться в следующем.

Если лицо занималось реализацией наркотического средства одного и того же вида, одному и тому же лицу, в одном и том же месте и одним и тем же способом с незначительным разрывом по времени между эпизодами противоправной деятельности, такие действия лица, безусловно, представляют собой по существу единое продолжаемое преступление, направленное на сбыт наркотических средств.

Приговором Симоновского районного суда г.Москвы от 17 марта 2009 г. Е. была признана виновной и осуждена: по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228-1 УК РФ к 4 годам лишения свободы; по ч. 3 ст. 30, п. «б» ч. 2 ст. 228-1 УК РФ к 5 годам лишения свободы без штрафа; по ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 3 ст. 228-1 УК РФ к 8 годам лишения свободы без штрафа. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 8 лет 6 месяцев лишения свободы в исправительной колонии общего режима без штрафа.

Президиум Московского городского суда в судебном заседании 21 мая 2010г. установил следующее.

Приговором Е. признана виновной в том, что в период до 16 апреля 2008 г. она незаконно приобрела в целях дальнейшего незаконного сбыта не менее одного свертка с наркотическим средством – героином массой не менее 0,042 гр. 16 апреля 2008 г., примерно в 15 часов 45 минут, Е,.находясь по адресу: г. Москва, Судостроительная ул., д. 7 незаконно сбыла (продала) Ш. за 1 500 рублей вышеуказанный сверток с героином массой 0,042 гр.

Она же была признана виновной в том, что в период до 17 апреля 2008 г. незаконно приобрела в целях дальнейшего незаконного сбыта не менее одного свертка с наркотическим средством – героином, массой не менее 0,58 гр., что является крупным размером. 17 апреля 2008 г., Е, .примерно в 16 часов 25 минут, находясь по адресу: г. Москва, Судостроительная ул., д. 7 незаконно сбыла (продала) Ш. за 1 500 рублей вышеуказанный сверток с героином массой 0,58 гр.

Она же была признана виновной в том, что в период до 22 апреля 2008 г. незаконно приобрела в целях дальнейшего незаконного сбыта не менее четырех свертков с наркотическим средством – героином массой не менее 2,59 грамма, что является особо крупным размером, которое незаконно хранила при себе. 22 апреля 2008 г., Е., примерно в 16 часов 05 минут, находясь по адресу: г. Москва, Судостроительная ул., д. 7 незаконно сбыла (продала) Ш. за 6 000 рублей вышеуказанный сверток с героином массой 2,59 грамма, что является особо крупным размером.

Однако Е. во всех трех случаях свой умысел на незаконный сбыт наркотического средства до конца не довела по независящим от ее воли обстоятельствам, так как действия Ш. контролировались сотрудниками милиции в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия, и наркотические средства были изъяты из незаконного оборота.

Суд правильно установил фактические обстоятельства дела, связанные с незаконным оборотом наркотических средств 16, 17 и 22 апреля 2008 года, и обоснованно постановил в отношении Е. обвинительный приговор.

Вместе с тем, из материалов дела видно, что 16 апреля 2008 г. Е., находясь по адресу: г. Москва, ул. Судостроительная д. 7 сбыла Ш. наркотическое средство – героин массой 0,042 грамма. После чего, 17 и 22 апреля 2008 года, вновь находясь по тому же адресу, сбыла Ш. наркотическое средство – героин массой 0,58 и 2,59 грамма соответственно.

Таким образом, Е. занималась реализацией наркотического средства одного и того же вида (героина), одному же и тому же лицу – Ш., в одном и том же месте и одним и тем же способом с незначительным разрывом по времени между тремя эпизодами противоправной деятельности, представляющей собой по существу единое продолжаемое преступление, направленное на сбыт наркотических средств в особо крупном размере. При этом органами внутренних дел до 22 апреля 2008 года предусмотренных законом мер по пресечению преступной деятельности Е. не предпринималось.

Приговор Симоновского районного суда г.Москвы от 17 марта 2009 г. в отношении Е. изменить: её действия, за которые она осуждена по ч.3 ст. 30, ч.1 ст. 228-1 УК РФ, ч.3 ст.30, п.«б» ч.2 ст. 228-1 УК РФ и ч.3 ст. 30, п.«г» ч.3 ст. 228-1 УК РФ, квалифицировать как единое преступление по ч.3 ст.30, п.«г» ч.3 ст. 228-1 УК РФ, по которой с применением ст. 64 УК РФ назначить 6 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима без штрафа. Исключить из её осуждения указание на применение положений ч.3 ст. 69 УК РФ (Дело № 44у-115/10).

Как единое продолжаемое преступление следует квалифицировать и такие действия лица, когда в целях сбыта было приобретено наркотическое средство, но реализовано таковое было лишь частично, а оставшаяся часть была обнаружена по месту жительства сбытчика.

О такой квалификации могут свидетельствовать не только действия по приобретению наркотика в целях сбыта и умысел лица на сбыт, но и количество изъятого у него наркотического средства, способ его расфасовки, хранения, сбыта части наркотика, что должно быть документально подтверждено, например, при проведении оперативно-розыскных мероприятий.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 14 от 15 июня 2006 года «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» в случае, когда лицо, имея умысел на сбыт наркотических средств в крупном размере совершило такие действия в несколько приемов, реализовав лишь часть имеющихся у него указанных средств, не образующую крупный размер, все содеянное является единым продолжаемым преступлением и подлежит квалификации по соответствующей части статьи УК РФ.

Аналогичные правила должны применяться и при квалификации действий лица за сбыт наркотика в особо крупном размере.

Приговором Нагатинского районного суда города Москвы от 25 июля 2007 г. К.Е. была осуждена: по ч.3 ст.30, п.«г» ч.3 ст.228-1 УК РФ с применением ст.64 УК РФ к лишению свободы сроком на 4 года 6 месяцев, без штрафа; по ч.1 ст.30, п.«б» ч.2 ст.228-1 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к лишению свободы сроком на 3 года, без штрафа. На основании ч.3 ст.69 УК РФ, по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначено 5 лет лишения свободы без штрафа, с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Президиум Московского городского суда в судебном заседании 16 апреля 2010 г. установил следующее.

К.Е. признана виновной в покушении на незаконный сбыт наркотических средств, в особо крупном размере, а также в приготовлении к незаконному сбыту наркотических средств в крупном размере.

Преступления К.Е. совершены, как указано в приговоре, при следующих обстоятельствах.

05 марта 2007 года, примерно в 17 часов 45 минут, по адресу: г.Москва ул. Шипиловская у выхода из станции метро «Орехово», в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия «проверочная закупка» К.Е. попыталась незаконно сбыть М., находящееся в 3 папках наркотическое средство – героин, общей весом 2,58 грамма - в особо крупном размере. Две папки, в которых находилось наркотическое средство – героин, весом 1,78 грамма, она передала М. и получила от него за них деньги - 6000 рублей, а третью, в которой находился героин, весом 0,80 грамма, М. у нее не взял, объяснив это тем, что не имеет денег на оплату. Однако К.Е. не довела преступление до конца по причинам, не зависящим от ее воли, так как проводилась «проверочная закупка» наркотика сотрудниками милиции, и она была задержана.

Она же, в период времени до 17 часов 45 минут 05 марта 2007 года приготовила к сбыту наркотическое средство в крупном размере – героин, весом 1,07 грамма, который хранился в удобном для сбыта виде в ее квартире, по адресу: г.Москва, Шипиловский проезд, 41 до указанного времени – 17 часов 45 минут 05 марта 2007 года, когда она была задержана милицией. То есть К.Е. создала условия для последующего сбыта героина, однако не довела преступление до конца по причинам, не зависящим от ее воли, так как она была задержана сотрудниками милиции, которые позже в ходе обыска в ее жилище, изъяли вышеуказанное наркотическое средство – героин, весом 1,07 грамма.

Изучив материалы уголовного дела, президиум находит приговор суда подлежащим изменению по следующим основаниям.

Вывод суда о виновности К. в совершении преступлений, за которые она осуждена, соответствует фактическим обстоятельствам дела и основан на совокупности исследованных в судебном заседании доказательств, подробный анализ и должная оценка которых даны в приговоре.

Однако, как усматривается по делу, К.Е. приготовила для сбыта наркотическое средство – героин, в особо крупном размере в 5 папках, сбыв 2 из них М.

Поскольку К.Е. реализовала лишь часть имеющегося у нее наркотического средства – героина, а намеревалась сбыть его в несколько приёмов, то всё содеянное ей в соответствии с действующим законодательством и судебной практикой подлежит квалификации по ч.3 ст.30, п.«г» ч.3 ст.228-1 УК РФ.

На основании изложенного, президиум постановил:

Приговор Нагатинского районного суда города Москвы от 25 июля 2007 года в отношении осужденной К.Е. изменить: ее действия, предусмотренные ч.3 ст.30, п.«г» ч.3 ст.228-1 УК РФ и ч.1 ст. 30, п. «б» ч.2 ст. 228-1 УК РФ, квалифицировать по ч.3 ст.30, п. «г» ч.3 ст.228-1 УК РФ и назначить наказание с применением ст. 64 УК РФ в виде 3 (трех) лет лишения свободы. Исключить из приговора применение ст.69 ч.3 УК РФ (Дело № 44у-100/10).

Единое продолжаемое преступление характеризуется количественными и качественными признаками. Количественные признаки выражаются в неоднократных преступных действиях тождественного характера, направленных на один и тот же объект посягательства, когда все эпизоды сбыта наркотика, как по форме, так и по способу осуществления намерения аналогичны между собой и направлены на достижение единой цели – сбыту ранее приобретенного наркотика. Качественные же признаки выражаются в незавершенности таких действий, поскольку каждое из таких действий является продолжением начатого, но еще не оконченного преступления.

Поэтому в случаях, когда лицо совершает несколько действий, каждое из которых самостоятельно может быть квалифицировано по ст.228-1 УК РФ, выбор квалификации должен определяться вышеизложенными признаками.

При отграничении продолжаемого преступления от совокупности следует также учитывать, что неустранимые сомнения в наличии единого умысла на сбыт наркотика должен быть истолкован в пользу квалификации по единому продолжаемому преступлению.

Анализ судебной практики, выявление ошибок, допускаемых органами предварительного следствия и судами при определении квалификации по ст.228-1 УК РФ, позволяют поставить вопрос о законодательном урегулировании в специальной норме УК РФ понятия единого продолжаемого преступления, поскольку именно закон должен регулировать вопросы уголовной ответственности для лиц, совершивших несколько тождественных деяний, которые могут образовывать единое продолжаемое преступление, и ликвидировать дестабилизацию в правоприменительной практики.

В связи с чем в целях единообразного толкования уголовный закон необходимо дополнить статьей о едином продолжаемом преступлении следующего содержания: «Единым продолжаемым признается преступление, которое состоит из ряда отдельных тождественных действий, объединенных единым умыслом и направленных на один и тот же объект посягательства с целью достижения общего результата».

Полезное

• Адвокат по ст. 228.1 УК РФ
• Участие в преступном сообществе и доказывание сбыта наркотиков
• Сбыт наркотика в созданных оперативниками условиях не является преступлением
• Передача наркотика внутри преступной группы не является сбытом
• Признание ОРМ незаконным имеет преюдициальное значение для всех соучастников
• Суд должен обязать сторону обвинения доказать отсутствие провокации
• Если подстрекатель действовал под принуждением, обвиняемый подлежит оправданию
• Предмет преступления должен быть установлен экспертным путем
• Употребление наркотика во время поездки не может квалифицироваться как его перевозка
• О назначении наказания за приготовление к сбыту наркотика
• Проведение неоднократных и однотипных ОРМ по одной и той же схеме незаконно
• Единоразовая закупка наркотика и его сбыт в несколько приемов не образуют совокупность преступлений
• Приобретение и передача наркотика на условиях вознаграждения не является его сбытом
• Когда показания оперативных сотрудников о сбыте наркотика не могут быть в основе приговора
• Когда неоднократные ОРМ не образуют единого продолжаемого преступления
• ОРМ, направленные на выявление признаков систематичности сбыта наркотиков, незаконны
• Проведение ОРМ за пределами указанных в постановлении сроков незаконно
• Когда проведение ОРМ в рамках возбужденного уголовного дела незаконно
• Когда выдача денег для проведения ОРМ проверочная закупка незаконна
• Документирование преступной деятельности в отношении одного и того же лица не может быть многократным
• Хранение наркотика в разных местах с целью сбыта не образует совокупности преступлений
• Когда оперативная комбинация образует провокацию сбыта наркотика
• Если лицо подтолкнули к приобретению наркотика, то это провокация преступления
• Соучастие в приготовлении к сбыту должно быть подтверждено доказательствами
• Показаний единственного свидетеля недостаточно для постановления приговора
• Сведения, указанные в постановлении о проведении ОРМ, должны быть проверены судом
• Единственных показаний одного подсудимого против другого недостаточно для приговора
• Независимо от количества видов наркотика квалификация по совокупности ст.228 исключена
• Когда наличие мобильной связи, использование терминологии и совместность действий по сбыту наркотиков не является бесспорным свидетельством существования организованной преступной группы
• Бесконтактная форма сбыта наркотиков с использованием банковских карт не образует совокупность преступлений ст.228.1 и ст.174.1 УК РФ
• Если лицо, по инициативе которого был закуплен наркотик, не допрошено, квалификация по ст.228.1 УК РФ исключена
• Когда большое количество свертков с наркотиками не может свидетельствовать об умысле лица на их сбыт
• Использование сотовой связи при сбыте наркотиков исключает квалификацию сбыта как совершенного с использованием электронных и информационно -телекоммуникационных сетей
• Закупка наркотиков, хотя и разного вида, но с единой целью сбыта, исключает квалификацию по совокупности ст. 228.1 УК РФ
• Обвинительный приговор по ст.228.1 УК РФ не может быть постановлен на доказательствах, полученных с нарушением закона и являющихся недопустимыми
• Обстоятельства, при которых нарушение права на защиту приводит к признанию доказательств недопустимыми и постановлению судом оправдательного приговора по ст. 228.1 УК РФ
• Когда фальсификация доказательств по уголовному делу о сбыте наркотиков препятствует постановлению обвинительного приговора
• Если обвиняемый действовал в интересах приобретателя наркотика с тайной целью воспользоваться возможностью оставить часть наркотика для себя, квалификация таких действий по ст.228.1 УК РФ исключена
• Если сам факт передачи наркотика ни один из участников ОРМ не видел, то обвинение в сбыте по ст.228.1 УК РФ исключено
• В каких случаях постановление суда кассационной инстанции является незаконным, немотивированным и необоснованным