Лукреций. Многие начинали призывать к тихой и мирной жизни, вдали от всяких общественных и политических потрясений. Многие разуверялись в старинных религиозно-мифологических представлениях, поскольку они не обеспечивали мир на земле, а были, наоборот, по

В Риме первой половины I в. до н. э. широко распространяются греческие философские теории – эпикурейская, стоическая , перипатетическая . Римскую аристократию привлекала этическая сторона этих философских течений; и в эпикурейской философии наиболее популярной была этика Эпикура .

Вместе с тем были и последовательные ученики древнегреческого философа Эпикура, воспринявшие всю совокупность его философской доктрины, базирующейся на материалистическом атомизме .

Тит Лукреций Кар

Таков выдающийся римский поэт и философ Тит Лукреций Кар (ок. 98–55 гг. до Р. Х.), написавший философскую поэму «О природе вещей». В отличие от предшествовавших греческих авторов дидактических поэм «О природе» (Ксенофана , Парменида , Эмпедокла) Лукреций обращается к уже существующей философской теории, излагая не свое учение, а учение древнегреческого материалиста Эпикура.

Поэма начинается обращением к богине Венере :

«Рода Энеева мать, людей и бессмертных услада,
О благая Венера! Под небом скользящих созвездий
Жизнью ты наполняешь и все судоносное море,
И плодородные земли; тобою все сущие твари
Жить начинают и свет, родившись, солнечный видят»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 1–5) .

Содержанием же поэмы «О природе вещей» является материалистическое толкование происхождения и существования различных форм материи, природы мироздания, законов развития вселенной, жизни людей и эволюции культуры от первобытных орудий труда до современных Лукрецию Кару достижений человеческой цивилизации. Так, сразу после вступления к книге I Лукреций провозглашает воспринятый им эпикурейский тезис:

«За основание тут мы берем положенье такое:
Из ничего не творится ничто по божественной воле»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 149–150).

Согласно учению Эпикура, поклонником которого являлся Тит Лукреций Кар, существует только материя, которой противополагается пустота, а материя состоит из бесчисленного количества атомов («атом» – буквально «неделимое»). При соединении атомы образуют различные предметы, многообразие которых и составляет природу. Предметы (вещи) распадаются – это смерть, но сами атомы вечны и не исчезают со смертью предмета, а лишь дают материал для новых сочетаний.

В поэме «О природе вещей» Лукреций настоятельно указывает на смертную природу души, которая так же, как и вся материя, имеет атомистическое строение и после смерти человека распадается вместе с телом, так как является неотъемлемой материальной частью человеческого организма. Поэтому бессмысленно бояться того, что будет после смерти:

«Так и когда уже нас не станет, когда разойдутся
Тело с душой, из которых мы в целое сплочены тесно,
С нами не сможет ничто приключиться по нашей кончине,
И никаких ощущений у нас не пробудится больше,
Даже коль море с землей и с морями смешается небо»
(кн. III, стихи 838–842).

Материалистический принцип толкования природы мироздания, дающий объяснение возникновению, существованию и развитию природы вещей без вмешательства богов, является проявлением атеизма Лукреция. Не отрицание существования богов, а утверждение о том, что боги никак не связаны с независимой от них вселенной,– вот в чем состоит атеизм Лукреция. В книге III «О природе вещей» (стихи 18–24) поэт рисует «спокойную обитель», где живут боги в полнейшем достатке и блаженстве, «ничто не смущает вечного мира богов, и ничто никогда не тревожит». Дважды в поэме встречаются стихи, излагающие позицию Эпикура, которую воспринимает и Лукреций:

«Ибо все боги должны по природе своей непременно
Жизнью бессмертной всегда наслаждаться в полнейшем покое,
Чуждые наших забот и от них далеко отстранившись.
Ведь безо всяких скорбей, далеки от опасностей всяких,
Всем обладают они и ни в чем не нуждаются нашем;
Благодеяния им ни к чему, да и гнев неизвестен»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 44–49; кн. II, стихи 646–651).

В четырех вступлениях к книгам поэмы «О природе вещей» из шести (каждая из книг предваряется вступлением) Лукреций прославляет Эпикура за его мудрость, смелость, «божественный разум», открывшие людям дорогу к истинному познанию, освободившие их души от всякого рода суеверий и страха перед смертью, а также указавшие путь к счастью и «высшему благу». Лукреций Кар отдает должное своему вдохновителю и предшественнику, определяя свою позицию по отношению к учению Эпикура: «из писаний твоих... поглощаем слова золотые» (кн. III, стихи 10–12). Тем не менее Лукреций совершенно определенно указывает на свой собственный путь, которым до него никто не пользовался:

«По бездорожным путям Пиэрид я иду, по которым
Раньше ничья не ступала нога»
(кн. I, стихи 926–927; кн. IV, стихи 1–2).

Бездорожными называет Лукреций места, по которым идет, нетронутыми – источники, из которых черпает воду, новыми – цветы, которыми увенчают, как он надеется, его голову музы. Говорит Лукреций и об основаниях, дающих ему надежду на успешный исход поставленной задачи (кн. I, стихи 931–934; кн. IV, стихи 6–9), заявляя, прежде всего, о том, что он обучает и стремится изложить важный и трудный предмет ясными стихами, доставляющими удовольствие своей прелестью. И действительно, в поэме «О природе вещей» отвлеченные теоретические положения при помощи различных способов художественной конкретизации и увлекательности поэтического материала становятся доступными широкому кругу читателей. Для демонстрации движения первоначал (у Эпикура – атомов) Лукреций рисует солнечный луч, проникший в жилища, и в нем мелькание пылинок (кн. II, стихи 114–122). А вот и картина битвы легионов, когда «всадники скачут вокруг и в натиске быстром внезапно пересекают поля», издали же все это кажется пятном, «неподвижно сверкающим в поле» (кн. II, стихи 324–332). Это иллюстрация мысли о том, что движения первоначал издали недоступны зрению.

Лукреций – художник. Он мастер создания картин и образов. В поэме «О природе вещей» много сравнений и аллегорий. В гимне Венере, которым открывается поэма (кн. I, стихи 1–43), перед читателями предстает олицетворенная природа, наполняющая жизнью море и плодоносную землю. «Тобою», обращаясь к Венере, говорит Лукреций, «все сущие твари жить начинают и свет, родившися, солнечный видят» («О природе вещей», кн. I, стихи 4–5). Поэтические достоинства этого гимна постоянно отмечаются как выдающиеся. Содержание и художественная форма связаны с поэтическими традициями греческой классики. Образ богини Кибелы, матери богов и людей,– также аллегория олицетворенной природы (кн. II, стихи 600–643). Описание культа богини в данном отрывке поэмы «О природе вещей» обладает восточным колоритом. Выразительна лексика, «ритмом фригийским сердца возбуждает долбленая флейта» (кн. II, стих 620). Ощущается влияние александрийской поэзии.

В духе современной Лукрецию риторической традиции представляется образ олицетворенной природы не в виде аллегории, а как личность, которая предстает перед человеком, жалующимся на жестокую необходимость смерти. И природа обращает свою спокойную и мудрую речь к взволнованному и боящемуся смерти человеку:

«Что тебя, смертный, гнетет и тревожит безмерно печалью
Горькою? Что изнываешь и плачешь при мысли о смерти?
Ведь коль минувшая жизнь пошла тебе впрок перед этим,
И не напрасно прошли и исчезли все ее блага,
Будто в прибитый сосуд налитые, утекши бесследно,
Что ж не уходишь, как гость, пресыщенный пиршеством жизни,
И не вкушаешь, глупец, равнодушно покой безмятежный»
(«О природе вещей», кн. III, стихи 933–939).

Из поля зрения Лукреция не ускользают картины тяжелых человеческих страданий: он негодует на жестокость кровопролитных войн, говорит о низких побуждениях современных ему людей, с горечью рисует разочарования любви, в конце книги VI дается описание страшной эпидемии чумы в Афинах (стихи 1138–1286). На этом описании поэма «О природе вещей» обрывается.

Но все пессимистические моменты не снижают той громадной силы оптимизма, глубокого гуманизма и заботы о человеческом счастье, которой проникнута поэма. Отстаивая учение Эпикура о смертности души, учения о том, что душа погибает вместе с телом, Лукреций хочет открыть человеку дорогу к счастью, освободив его от страха перед смертью, от страха перед карами Тартара, от всякого рода суеверий и страха перед богами. И для этого есть только один, но верный путь – познание истинной природы всего сущего (природы вещей). Проникновение человека разумом в тайны природы, познание законов ее развития – это именно то, что должно освободить людей от разного рода страхов и суеверий. Лукреций настоятельно повторяет свой программный рефрен:

«Значит, изгнать этот страх из души и потемки рассеять
Должны не солнца лучи и не света сиянье дневного,
Но природа сама своим видом и внутренним строем»
(кн. I, стихи 146–148, кн. II, стихи 59–61; кн. III, стихи 91–93; кн. VI, стихи 39–41).

Излагая теорию бесконечности миров, представляющую собой одно из блестящих достижений античного материализма, Лукреций прибегает к ярким образам, иллюстрирует свое изложение наглядными примерами:

«...всегда обновляется жадное море
Водами рек; и земля, согретая солнечным жаром,
Вновь производит плоды; и живые созданья, рождаясь,
Снова цветут; и огни, скользящие в небе, не гаснут.
Все это было б никак невозможно, когда б не являлось
Из бесконечности вновь запасов материи вечно»
(«О природе вещей», кн. I, стихи 1031 – 1036).

Поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей» обладает высокими художественными достоинствами и доставляет читателям большое эстетическое удовольствие. Абстрактные теоретические рассуждения, иллюстрированные примерами из жизни, становятся конкретными и убедительными. Опираясь на отвлеченные положения эпикуровской натурфилософии, Лукреций воссоздает перед взором читателя величественную панораму природы.

Философская поэма Лукреция продолжает традиции дидактического жанра. Она написана в духе и стихотворным размером (гекзаметром) предшествовавших ей дидактических произведений, широко использует приемы, свойственные этому жанру (сравнения, повторы, мифологическую тематику, обращения к музам и богам и др.), и вполне обоснованно считается высочайшим достижением античной дидактики. Дидактическому жанру Лукреций Кар придает увлекательный характер, сумев найти действенные формы взаимосвязи эмоционального и интеллектуального общения с читателем.

Введение

Актуальность данной работы обусловлено тем, что в современном обществе значительно возросла роль науки. Наука представляет собой продукт развития мысли древних философов. В 30-х гг. до н.э. новым научным центром становится Рим со своими интересами и своим духовным климатом, ориентированным на практичность и результативность. Закончился период расцвета великой эллинис-тической науки.

Упадок традиционных религиозных представлений, традиционной морали, рост разочарования явились следствием изменения образа жизни, обострения внутренних и внешних противоречий. Поиск новых идеалов шел параллельно с внедрением в Рим греческих политико-философских учений. В Риме не было собственных философских школ, но эллинистические, греческие учения так или иначе приспосабливались, перерабатывались в соответствии с ценностями Римской культуры.

В Древнем Риме было немало талантливых натурфилософов, внесших определенный вклад в прогресс естествознания. Но все же новых идей в этот период было выдвинуто значительно меньше, чем в истории Древней Греции. Этот период связан с именами Тита Лукреция Кара (I в.до н.э.) автора известной поэмы «О природе вещей», Клавдия Птолемея (прибл. 90-168 гг. н.э.), автора труда «Математическая система»

Цель работы: изучить древнеримский период античной натурфилософии.

Тит Лукреций Кар

Тит Лукреций Кар - древнеримский философ, прославился своей философской поэмой «О природе вещей», написанной на латинском языке.

Произведение «О природе вещей» представляет собой по содержанию полную энциклопедию эпикуреизма. Более того, она предлагает наиболее полную картину всей античной атомистики. Художественная форма изложения дает дополнительную аргументацию всем философским положениям Лукреция. Философ исходит из того, что человеку требуется философия, которая давала бы основу спокойного существования. Задача состоит в том, чтобы противостоять врагам человеческого счастья - страху смерти, страху загробного возмездия и страху богов, их вмешательства в жизнь человека. Этим страхам можно противостоять, если человек будет знать свое истинное положение в мире, свою истинную природу, а для этого требуются знание, философия. От страхов можно освободиться в том случае, если человек будет знать, как устроен окружающий мир и сам человек. Но знание природы - не самоцель, оно важно, считает Лукреций, для того, чтобы достичь безмятежного существования. Завершением исследования природы должна стать этика - наука о счастье. В поэме Лукреция наиболее разработанная часть - все-таки учение о природе. Лукреций исходит из того, что ничто не может возникнуть из ничего и ничто не превращается в ничто. Вещи лишь разлагаются на составляющие их элементы. В мире существуют лишь тела и пространство. Тела характеризуют их свойства, которые нельзя отделить от тел. Тела бывают или сложные, или простые. Простые тела - это неразложимые дальше частицы материи. Бесконечной делимости частиц Лукреций не допускает. Хотя Лукреций излагал атомистическую концепцию, он не употреблял слово «атом», а заменял его различными другими названиями: «тельца», «семена» и др. Атомы как первоначала вещей невидимы, непроницаемы, обладают плотностью и тяжестью, различаются фигурой и величиной, местоположением и количеством (в соединениях). Они не обладают свойствами и качествами, которые присущи только телам. Свойства тел зависят от формы атомов, их количества и расположения. Форма атомов разнообразна. В соответствии с учением Эпикура Лукреций различал три вида движения атомов: 1) движение по прямой линии вследствие тяжести; 2) самопроизвольное отклонение; 3) движение от толчка. Спонтанным отклонением атомов Лукреций объяснял и возникновение миров, которое происходит, по мнению Лукреция, без всякого вмешательства богов. «Не для нас, - писал он, - отнюдь не божественной создана волей эта природа вещей» В природе происходит, по мнению Лукреция, бесконечное изменение, постоянное образование и гибель миров. Вселенная бесконечна, как бесконечно пространство. Лукреций полагал, что жизнь возникла путем самозарождения из «первоначал». Организмы в прошлом возникли в определенном порядке, а именно: растения, животные, люди. Лукреций отрицал учение о переселении душ, утверждал неразрывную связь тела и души, духа. Он не признавал страха смерти, считая, что смерть - это избавление от страданий, а страх смерти возникает вследствие незнания людьми законов природы. В учении о познании Лукреций исходит из того, что чувственное восприятие дает нам объективное знание действительности. Ощущения он понимает как образы, которые истекают от предметов. Лукреций, как и Эпикур, считал не только допустимой, но и необходимой множественность объяснений природных явлений. Для каждого явления возможны самые разнообразные объяснения, и каждое объяснение будет вполне приемлемо. Лукреций вслед за Эпикуром повторяет пример в подтверждение этой своей позиции. Можно считать верным и то, что каждый день возникает новое Солнце, и то, что на небе появляется прежнее светило. Одинаково правильно и то, что Луна шаровидна и сияет отраженным от Солнца светом, и то, что Луна сияет собственным светом. Хотя Лукреций верит в познаваемость мира, он полагает, что при современном состоянии науки нельзя утверждать это определенно. В вопросе понимания общества он стремился все объяснить естественными причинами.

Лукреций Тит Кар — выдающийся римский поэт-философ. Принадлежал к общественной группе так наз. "всадников".

Первый век, когда жил Лукреций, открывается напряженной борьбой классов — рабов и рабовладельцев. Эта борьба во многих случаях перерастала в открытое восстание рабов. Достаточно указать на грандиозное восстание Спартака в 70-х годах, охватившее всю Италию. Массы рабов росли не только вследствие привоза их, но и за счет пролетаризации мелких аграриев, особенно на юге Италии.

Бессмертная смерть.

Лукреций Кар Тит

Эта пролетаризация росла по мере усиления роли торгового капитала, вытеснявшего зерновые культуры более рентабельными культурами оливы и винограда. Разрушая хозяйства мелких аграриев, этот допотопный, по выражению Маркса, торговый капитал нередко превращал их в рабов. Сословие "всадников" было на передовой линии этой разрушительной работы, выступая иногда непосредственно, а иногда лишь совместно с классом крупных рабовладельцев. Выражением стремления этого образовывающегося сословия "всадников" являются слова Горация: "О, граждане, сначала нужно добиться богатства, а потом добродетели". С социальным положением "всадников", определявшим индивидуализм их мировоззрения, гармонировала атомистическая теория Эпикура.

С другой стороны, социальное бытие "всадников" придавало их идеологии известный радикализм. Лукреций и является идеологом этого сословия. Напр. критика религии, на к-рой построено основное произведение Лукреция — поэма "О природе вещей" (De rerum natura), является по существу политическим выступлением, поскольку религия тогда противоречила интересам его сословия-класса, защищая привилегии римской аристократии.

Лукреций является систематизатором и возобновителем материалистической философии на основе научных и философских достижений его времени. Излагая в художественной форме атомистическую теорию Эпикура, он вносит в нее те изменения, которые естественно определились с течением времени. Многие положения, которые у Эпикура являлись просто постулатами и абстракциями, у Лукреция конкретизируются и доказываются весьма рельефно.

Так например он с большой силой обосновывает образование органического и неорганического мира. Дает сообразно своей системе материалистическую трактовку сновидения, мастерски описывает и объясняет целый ряд явлений природы (в частности отметим его стихи об Этне). В естественно-научной части Лукреций выставляет целый ряд верных положений, так например он дает законченную теорию вулканических явлений, "во многих отношениях сходную с современными гипотезами" (Гюнтер, История естествознания в древние и средние века). "Сочинений" Лукреция (Париж, 1768).

Поэма Лукреция несмотря на большие теоретические недостатки и целый ряд наивных утверждений благодаря своей материалистической установке содействовала освобождению умов от религиозных и иных предрассудков, и именно в этом заключается ее громадное историческое значение. Лукреций вносит ясность в целый ряд вопросов и положений тогдашней науки и помогает мысли в ее дальнейшем оформлении естественно-научных данных.

Лукреций как мыслитель выступает в общем и целом как типический представитель древнего механистического материализма. Но этот механистический материализм древнего мира значительно отличается от механистического материализма нового и нашего времени. Несмотря на общий метафизический характер философии Лукреция, в ней имеются диалектические элементы, что поднимает эту механистическую концепцию над современным механистическим, плоским материализмом. Будучи материалистическим сенсуалистом, Лукреций не ограничивается чувственными данными. Материализм Лукреция — это древний материализм в его классической формулировке, к-рая представляет синтез древней науки и теоретического мышления. За материализм и связь с естествознанием ругал его Гегель, за это хвалил его Ленин.

(р. ок. 99–95 – ум. 55 до н.э.), – др.-рим. поэт и философ-материалист. Биографич. сведения о Л. почти не сохранились (сообщения Иеронима и Доната относятся к 4 в. н.э. и мало достоверны). По всей вероятности, Л. получил филос. образование в процветавшей в то время в Италии неаполитанской эпикурейской школе, к-рую тогда возглавлял Филодем. Сохранилась филос. поэма Л., не опубликованная при его жизни и, по-видимому, не законченная им. Ее отредактировал и опубликовал Цицерон (вероятно, не Марк Тулий Цицерон, а его брат Квинт). Позже она была озаглавлена "О природе вещей" ("De rerum natura"). Это название вполне выражает ее содержание. Это соч. Л. – единственный полностью сохранившийся памятник материалистич. мысли древности; в нем систематически и аргументированно изложен антич. материализм и особенно полно высшее его достижение – атомистич. учение Эпикура, физику к-рого, по характеристике Маркса, Л. постиг один "из всех древних" (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Из ранних произв., 1956, с. 41). Л. развивал м а т е р и а л и с т и ч. в з г л я д н а п р и р о д у. Исходным для Л. было осн. положение др.-греч. материализма: "Из ничего не творится ничто по божественной воле" ("О природе вещей", I, 150; рус. пер., М., 1958). Л. показывал, что в основе вещей лежат некие мельчайшие материальные начала, к-рые "...материей мы называем И для вещей родовыми телами обычно, а также Их семенами вещей мы зовем и считаем телами Мы изначальными, ибо началом всего они служат" (там же, I, 58–61). Вслед за Демокритом и Эпикуром Л. считал эти вечные, неделимые (Л. нигде в поэме не употреблял греч. термин "атом"), неизменные "тела", "семена", абсолютно плотными, непроницаемыми, движущимися в пустоте. Существование тел и пустоты, по Л., взаимно обусловлено (см. тамже, I, 443–44). Источником движения тел, по Л., является вес "первоначал", их "тяжесть" (см. тамже, I, с. 360–62), скорость движения в силу "тяжести" в пустом пространстве всех "первоначал" была бы одинакова, они "падали" бы параллельно, не сталкиваясь, если бы не обладали неким особым, присущим каждому началу индивидуально, свойством отклонения (см. тамже, II, 217–224). Примыкая в учении об "отклонении" к Эпикуру, Л. считал, что благодаря "отклонению" тельца случайно, "разрушая рока законы", сталкиваются и связываются друг с другом, образуя все многообразие вещей и явлений в природе (см. тамже, II, 253–54). Идея "отклонения" интересует Л. особенно как основание для объяснения свободы воли человека, его неподвластности "року" (см. тамже, II, 254–56). Учение это направлено не только против т.н. "сквозной причинности" Демокрита, но и против рим. религии, связывающей действия человека с учением о божеств. роке и предопределенности судьбы каждого человека, ибо во время Л. (1 в. до н.э.), в эпоху бурных социальных перемен, на первый план выдвигались эти проблемы. В противовес представлению римлян о времени как существующем само по себе, Л. считал, что никакого времени нет "вне движения тел и покоя" (там же, I, 463). Космогонич. и космологич. воззрения Л. в основе своей являются систематич. изложением учения Демокрита – Эпикура о беспредельности Вселенной, бесконечном многообразии, постоянном изменении, возникновении и гибели миров, подобных и неподобных нашему. В то же время Л. своеобразно объяснял возникновение жизни, считая, что живое возникло в результате случайного стихийного сочетания определенных телец, "семян"; в дальнейшем выжили наиболее "приспособленные" организмы, "эта приспособленность" является, по Л., результатом того, что могли сохраниться только удачные сочетания телец, соответствующие условиям среды (см. тамже, III, 784–85). Л. полностью отвергал учение идеалистов о конечной цели, понимая целесообразность лишь как случайный результат соединения первоначал (см. тамже, IV, 822–57). В учении о познании Л. также продолжал линию филос. материализма, считая мир познаваемым. Единственно достоверным источником знания являются, по Л., чувства, ошибки возникают там, где выводы не основаны на чувств. данных, либо при неверном обобщении рассудком этих данных (см. тамже, IV, 508–09). В основу механизма чувств. восприятия Л. кладет теорию "образов" ("эйдола") Демокрита. Т.о., Л. использовал все осн. положения эпикурейской школы, внесенные ею в атомистич. учение Демокрита ("отклонение", признание гипотез для объяснения причин нек-рых явлений и др.). В то же время Л. в своем обосновании атомистики отличался от Эпикура, к-рый ограничивался преим. логич. аргументацией; Л. сделал более доступными сложные филос. идеи Эпикура, он широко применял сравнения, аналогии между различными процессами живой и неживой природы, метафоры и т.д. Эта особенность изложения атомистики у Л. связана, по-видимому, с его стремлением широко популяризировать атомистич. теорию, его теоретико-познават. концепцией и большим доверием к данным чувств и повседневной практики. Обществ.-историч. воззрения Л. несмотря на их идеалистич. характер, были прогрессивными для его времени. Вслед за Демокритом Л. рассматривал развитие общества как поступат. процесс, в основе к-рого лежат "нужда" (особенно нужда в жилище, в огне и одежде) и "разум пытливый" (см. тамже, V, 1448–53). В ходе этого процесса возникают язык, гос-во (происхождение к-рого Л. объяснял договором людей), право. Являясь идеологом рабовладельч. демократии, Л. осуждал аморализм рим. рабовладельцев, выступал против истребит. войн, отрывающих мирных жителей от полезного для общества труда. В. Тимошенко. Москва. Последоват. выводом из материализма Л. являлся его атеизм. Л. считал несостоятельными религ. представления о провидении, чудесах и т.п. Согласно Л., религия – суеверие и предрассудок, продукт невежества и страха (см. тамже, I, 151–58), поддерживая к-рые, она стала источником многих зол и бедствий, несправедливости и преступлений. Средство избавления от религии Л. видел в разъяснении истинных причин природных явлений, в разоблачении распространяемой жрецами лжи о бессмертии души и загробном существовании. Душа, по Л., телесна; она состоит из тех же атомов, что и тело, но более тонких. Душа неразрывно связана с телом. Со смертью тела погибает и душа. Смерть означает прекращение страдания. Между жизнью и смертью нет ничего общего. В смерти пугает не уничтожение, а неизбежность загробного воздаяния, к-рое является лишь суеверием. По Л., боги, хотя и существуют где-то в междумировых пространствах, никакого отношения к миру и жизни людей не имеют. Признание Л. бытия богов объясняется не его уступками религии, а разделяемой им наивной теорией познания Демокрита и Эпикура, согласно к-рой источником представлений, в т. ч. и представлений о богах, являются тончайшие образы, идущие от вещей и предметов внешнего мира: поскольку существуют и сами боги. Л. решительно отстаивал возможность атеистич. этики. Поэтому он допускал в человеке свободную волю, к-рую связывал с идеей Эпикура об отклонении движения атомов от вертикальной линии. Ф. Кессиди. Москва. Влияние филос. произведения Л. на последующее развитие философии и естествознания чрезвычайно велико. Еще на рим. почве под этим влиянием находился инженер и теоретик архитектуры Витрувий (1 в. до н.э.), трактат к-рого "Десять книг об архитектуре" (рус; пер., 1936), содержащий ссылки на Л., был широко известен в ср. века, а затем именно своими матер. идеями оказал влияние на итал. архитектора эпохи Возрождения Л. Б. Альберти; в 17–19 вв. – на мн. теоретиков архитектуры, а в России на зодчего В. Баженова, к-рый еще в 1790–97 издал трактат Витрувия ("Об архитектуре", кн. 1–10). Галилей, Ньютон, Ломоносов и др. корифеи науки нового времени часто ссылались на Л. Материалисты 17–18 вв. воспринимали атомистич. идеи древности гл. обр. из поэмы Л. Выдающимся пропагандистом идей Л. был Гассенди. Огромным было влияние атеизма Л. Атеистическая по существу поэма Л. породила среди служителей церкви множество "Анти-Лукрециев" (напр., М. Полиньяк, Против Лукреция. Девять книг о боге и естестве, рус. пер., т. 1–2, 1803), стремившихся подвергнуть критике, оклеветать и извратить воинствующего материалиста древности. Среди нек-рых совр. бурж. исследователей наследия Л. появилась диаметрально противоположная "новая" интерпретация его мировоззрения (см., напр., G. Hadzsits, Lucretius and his influence, 1935), согласно к-рой Л. якобы был провозвестником высшей религии, предшественником христианства и отвергал лишь рим. языч. религию. Образцом др. современного "открытия" является попытка превратить Л. в физич. идеалиста совр. толка, якобы видящего в своем атомистич. учении лишь удобные "рабочие гипотезы" (G. E. Mueller, What Plato thinks, 1937). Соч.: О природе вещей (De rerum natura). Лат. текст рукописи поэмы Л. дошел до нас во мн. списках, самые ранние из них относятся к 9 в. и хранятся в Лейденской ун-тской библиотеке. Первое комментированное изд. поэмы Л. было осуществлено франц. филологом Ламбином (1563), оно не утратило своего значения и до наших дней. Позднее сравнительно-критич. анализ рукописей был произведен Лахманом, Менро, Дильсом, Эрну и др. Новейшие издания на яз. оригинала: De rerum natura. Libri 6, ed. with introduction and commentary by W. E. Leonard and S. B. Smith, Madison, 1942; On the nature of the universe, transl. and with an introd. by R. Latham, Harmondsworth, 1958; De rerum natura. Libri 6, 4 rec. J. Martin, Lpz., 1959; в рус. пер. – О природе вещей, пер. с лат. А. Клеванова, М., 1876; О природе вещей, пер. с лат. И. Рачинского, М., 1904; 2 изд., М., 1913, 3 изд., предисловие В. Вандека и В. Тимоско, М., 1933; О природе вещей, пер. и ком. Ф. А. Петровского. Вступ. ст. В. Ф. Асмуса, М.–Л., 1936; О природе вещей. Ред. лат. текста и пер. Ф. А. Петровского, т. 1–2, М.–Л., 1946–47 (во 2-м томе ст. о Л.: Вавилова, Светлова, Толстого, Боровского, Машкина и др.); О природе вещей, пер. с лат., вступ. ст. и ком. Ф. А. Петровского, М., 1958; ?ber die Natur der Dinge, hrsg. von G. Klaus, ?bers, von H. Diels, В., 1957; De la nature. Texte ?tabli et traduit par A. Ermont, 2 ?d., P., 1959. Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Из ранних произведений, М., 1956 (см. Имен. указатель); Марковников В., Идея культурно-историч. развития в поэме Л., "Науч. слово", 1903, No 10, с. 97–122; Вандек В., Тит Л. Кар и его философия воинствующего атеивма, М.–Л., 1931; Вавилов С. И., Физика Л., "Вестн. АН СССР", 1946, No 2, с. 43–56; Светлов В. И., Мировоззрение Л., М., 1952 (автореф. дисс.); Вавилов С. И., Собр. соч., т. 3, М., 1956, с. 646–63; Кубланов M. M., Атеистич. воззрения Л., в кн.: Ежегодник музея истории религии и атеизма, [т. ] 3, М.–Л., 1959, с. 377–98; Maковельский А. О., К вопросу об атеизме Л., там же; Мотус А. А., Л. Кар – великий просветитель древности (общественно-политич. взгляды Л. Кара), Уч. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та, т. 188, Историко-филологич. факультет. Историч. науки, 1959, с. 365–95; ?абинович В. И., Витрувий и Л., "Вопр. философии", 1963, No 3; Massоn J., Lucretius, epicurean and poet, v.. 1–2, L., 1906–1909; Alfieri V. E., Lucrezio, Firenze, 1929; Regenbоgen O., Lukrez, seine Gestalt in seinen Gedichten, Lpz., 1932; Mewaldt J., Der Kampf des Dichters L. gegen die Religion, W., 1935; Moritz M., Medizinisches bei Seneca und L., D?sseldorf, 1935 (Diss.); The stoic and epicurean philosophers. Ed. and with an introduction by W. I. Cates, N. Y., 1940; Rozelaar M., Lukrez. Versuch einer Deutung, Amst.–P., 1941, (Diss.); ?raglia A., Sulla formazione spirituale di Lucrezio, Roma, 1948; Riposati В., Il poema di L., Mil., 1958; Воllасk J., L. und Empedokles, "Neue Rundschau", 1959, Jg 70, H. 4. В. Тимошенко. Москва.

Современник Цицерона , Тит Лукреций Кар (99-55 до Р. Х.), человек знатного рода, задумал изложить в форме поэмы сухую, непоэтическую философию Эпикура , на языке, еще мало приспособленном к выражению абстрактных понятий. Задача была очень трудная. Но чем неблагодарнее поэма, на обработку которой употребил свое дарование Лукреций, тем большего удивления заслуживает мастерство, с каким он, отчетливо излагая систему, построенную на силлогизмах, сумел удовлетворить требованиям поэзии, одинаково интересовать и абстрактное мышление и фантазию. Цель поэмы «О природе вещей » (De natura rerum) состоит в том, чтобы через ознакомление людей с учением Эпикура освободить их от религиозных преданий и предрассудков, избавить от боязни смерти и посмертного возмездия, разрушить всякое религиозное суеверие, разъяснить истинное происхождение настоящего устройства вселенной, сущность природы, и тем возвести людей к благородным, мужественным чувствам и к личной свободе. Эту задачу Тит Лукреций Кар исполняет с энтузиазмом, с пламенным красноречием, оживляет абстрактные мысли картинными описаниями.

Тит Лукреций Кар

Итак, в изложение отвлеченного учения о природе, он вносит нравственную тенденцию. Лукреций объясняет происхождение и будущее разрушение нынешнего устройства вселенной действием механических сил, как учил Эпикур. Тит Лукреций Кар говорит, что устройство вселенной произведено случайным сочетанием атомов вечной материи, что боги не заботятся о природе и людях.

Боги по своей природе должны наслаждаться бессмертною жизнью в блаженном спокойствии, далекие от наших дел и забот; довлеющие сами себе, они не нуждаются в нас; наши заслуги и наши желания не действуют на них». (Лукреций Кар «О природе вещей», песнь Ι).

Лукреций Кар и об этом, как и о многом другом, думал подобно другому римскому поэту, Эннию, который говорил: «Конечно, есть боги небожители; но я думаю, что они не заботятся об участи людей».

По мнению Лукреция, душа, подобно телу, снова распадается по смерти на элементы, из которых составилась.

«Душа – часть человека, она занимает в теле определенное место, как глаз или уши или другие органы чувств; и как рука, глаз или нос, отделенные от тела, не могут чувствовать, не могут и продолжать свое существование, скоро исчезают, истлев, так и душа не может существовать отдельно от тела человека, с которым соединена. (Лукреций Кар «О природе вещей», песнь III).

В поэме «О природе вещей» Лукреций Кар резко опровергает учение стоиков о божественном промысле и о бессмертии души; он хочет освободить человека от стеснительной боязни, внушить ему, что он должен надеяться лишь на самого себя, что сила воли – единственный источник душевного спокойствия и счастья, что смерть, вечный отдых от волнений надежды и страха, лучше жизни, что нет страданий после смерти, что человек страдает только, пока жив, пока страсти мучат его сердце; что человек должен стремиться к уравновешению своих влечений, что душевное спокойствие дается только твердостью воли, благородством чувств, что счастлив только человек, умеющий пренебрегать обманчивыми, мнимыми благами и возвышаться сердцем, нас случайностями жизни. – Мысли и язык Тита Лукреция Кара энергичны, сила чувства часто дает величественность его изложению мыслей, оживляемому прекрасными описаниями и, где надобно, иронией. Некоторые из его описаний показывают силу творческой фантазии, например описание чумы в Афинах по Фукидиду , находящееся в VI песне поэмы «О природе вещей». Но есть у Лукреция устарелые выражения, слог, его лишен изящества, стих лишен благозвучия. Гекзаметр поэмы «О природе вещей» движется мощно, но тяжело.

Философия Лукреция Кара

В философии Тита Лукреция Кара совершается новый шаг в развитии эпикуреизма. Нам неизвестны обстоятельства жизни этого философа-поэта, но можно составить представление о времени появления его поэмы из письма Цицерона, датируемого февралем 54 г. до н. э. Возможно, что Лукреций родился в 95 г. и покончил самоубийством на 44-м году жизни, т. е. в 51 г. Есть основания считать датами его жизни 99–55 гг. до н. э. Во всяком случае, это первая половина I в. Но там, где молчит или скупо цедит отдельные фразы о Лукреции история, во весь голос говорит его поэма «О природе вещей». Это настоящая энциклопедия эпикуреизма. В шести книгах этой философской поэмы излагаются основания физики Эпикура в сравнении с учениями философов прошлого («О природе вещей», кн. I и II), учение о душе и ее свойствах (кн. III), учение о богах, о происхождении знания и физиология человека (кн. IV). Объяснение землетрясений и вулканической деятельности, описание климатических явлений, рек и горячих источников сменяются в VI кн. описанием болезней и рассказом об ужасах эпидемии 430 г. до н. э. в Афинах. Красной нитью проходит через всю поэму антирелигиозная и этическая проблематика, выходы к которой содержат чуть ли не все научные вопросы, рассматриваемые в поэме.

Тщетно было бы стремиться изложить богатое содержание поэмы Тита Лукреция Кара «О природе вещей» – ее нужно читать как философский трактат и как талантливейшее поэтическое произведение. Формально говоря, в ней излагается учение Эпикура, и философское ее значение с этой точки зрения как будто бы исчерпывается – хотя и этого уже немало! – воспроизведением той аргументации, которая характерна для атомизма, а иной раз известна нам только из этого источника. По существу же поэма гораздо богаче. «Механическая» картина мира Демокрита и Эпикура заменяется у Лукреция эстетически насыщенной, эмоционально окрашенной, художественной картиной живой природы – «природы вещей» . Демокриту и Эпикуру достаточно было для объяснения природы двух факторов – атомов с присущими им свойствами и пустоты, в которой они движутся. Лукреция влечет скорее живая, рождающая, творческая природа-фюсис ранних греческих мыслителей.

Отсюда склонность философии Лукреция Кара не к техноморфным «механическим» аналогиям вроде «сортировки» Анаксагора и Демокрита , а к аналогиям биоморфным – «рождение» и «рост». Отсюда и терминология – у Лукреция нет латинского термина для обозначения греческого понятия «атом» – «неделимый». (Латинская калька для термина «атом» – individuum. Его вводит в своих изложениях эпикуреизма Цицерон, им пользуются многие римские мыслители. Но как далеко это слово в его современном, укоренившемся значении от античного «атома»!) Свои «первоначала» или «первичные тела», Лукреций именует «семенами», возвращаясь, в терминологическом отношении, к Анаксагору. Рассмотрим, как изменяется в связи с этим ведущий принцип атомизма. Лукреций формулирует его так: «Никакая вещь не возникает из ничего неким божественным образом» (Лукреций «О природе вещей», I, 251). Анализ обоснования этого тезиса позволяет заключить, что здесь содержится богатое и расчлененное учение. Во-первых, философия Лукреция понимает этот принцип как выражение детерминизма: ничто не возникает без причины. Во-вторых, как выражение субстанциализма: вещь может возникнуть только из других вещей, в конечном счете из «первичных тел», атомарной материи. В-третьих, как отражение биоморфного процесса: возникновение вещей не механическое соединение частиц, но рождение, аналогичное биологическому явлению, носящему то же название и иллюстрируемое примерами такого рода. Наконец, принцип ex nihilo nihil («из ничего ничего не происходит») представляет собою радикальное отрицание божественного вмешательства в дела природы.

Тит Лукреций Кар в своей философии и атомы понимает отлично от Демокрита и Эпикура. Конечно, и для него это «предел раздробления» (redditia finis), но в то же время – очень сильная идеализация. Как считает мыслитель, элементарная частица материи

Совсем неделима на части;
Будучи меньше всего по природе своей; и отдельно,
Самостоятельно быть не могла никогда и не сможет,
Ибо другого она единая первая доля,
Вслед за которой еще подобные ей, по порядку,
Сомкнутым строем сплетясь, образуют телесную сущность
(Лукреций «О природе вещей», I, 601–606).

А значит, атом – только абстрактный предел делимости, некоторое, говоря современным языком, «идеальное тело». Тело же реальное всегда часть более обширного целого, «творящей природы вещей», даже «рождающей материи» (genitalis... materies, «О природе вещей», I, 626–627).

Лукреций не поясняет, какие же свойства материи обусловливают ее производящую способность. В рассматриваемом месте он перечисляет такие ее свойства, как различные сочетания, вес, движения, толчки, «из чего созидаются вещи» (1,634). Это и есть свойства эпикуровых атомов, вполне достаточные, согласно учителю, для объяснения возникающих из атомов вещей. Ученик же постоянно подчеркивает именно творческую, производящую природу материи, говорит о том точно определенном материале (certa materias), из которого рождаются вещи. Можно сказать, что, согласно философии Лукреция, этот материал содержит в себе, как содержит семя, начало и принцип формирования вещи, если хотите, ее «генетический код». Естественно, выразить эту мысль в понятиях классического атомизма невозможно, и Лукреций Кар постоянно ищет способы ее выражения. На помощь ему приходит поэзия.

В поэме «О природе вещей» немало мест, в которых творящая природа как будто бы олицетворяется в мифологических образах Венеры , Матери богов, Великой Материи; Тит Лукреций Кар живописует порождающий все живое брак Матери-Земли и Отца-Эфира, любовные объятия Венеры и Марса и т. д. Однако нельзя видеть здесь возрождение мифологии. Во-первых, лишь около 15% текста поэмы содержат отсылки к мифологическим существам, причем в большинстве случаев в явно антирелигиозном контексте. Во-вторых, Лукреций подчеркивает, что он услаждает читателя «Муз обаянием» для того, чтобы сделать доходчивее «темный предмет», подобно тому, как врач дает, дитяти горькое питье, предварительно смазав края сосуда медом (см.: «О природе вещей», IV, 8–22). Наконец, в мифологических образах философии Лукреция явно просматривается их аллегоричность. Очевидно аллегорическое звучание образа Великой Матери: люди дают Земле это имя, видя, что она рождает и растит плоды, которыми питаются люди и звери (II, 590–600), аллегоричны ее изображения.

Если же кто пожелает иль море Нептуном,
Или Церерою хлеб, иль Вакхово предпочитает
Имя напрасно к вину применять вместо нужного слова,
То уж уступим ему, и пускай вся земная окружность
Матерью будет богов для него, если только при этом
Он, в самом деле, души не пятнает религией гнусной
(Лукреций «О природе вещей» II, 655–659, 680).

Абсолютное преобладание аллегорических толкований богов традиционной мифологии свидетельствует о том, что философия Лукреция продолжает распространенную в эллинистической науке и искусстве интерпретацию религии, и овладев поэтической техникой эпоса, как бы изнутри выявляет несостоятельность традиционной мифологии (такова, в общем, установка такого эллинистического поэта, как Каллимах). Однако если в литературе мы часто встречаемся с попыткой поставить на место старого мифа новый, неклассический, то Тит Лукреций Кар создает не новую мифологию, а натурфилософию, «физику» в смысле первых философов. Именно натурфилософский подход преобладает у Лукреция. Если в системе Эпикура, насколько мы можем судить, натурфилософский материал занимает явно подчиненное место, то у его римского продолжателя физика самостоятельна и интересы философа сосредоточены на построении рациональной картины мира. Осмысленное созерцание окружающего мира – «открытых» вещей с их качествами и признаками и вещей «скрытых», выводимых мыслью, – приводит философа на просветительские позиции; просвещение означает полную перестройку человеческого сознания и самосознания. Изгнать из души суеверия и страхи, порожденные религией, должна «природа сама своим видом и внутренним строем» – трижды повторяет философ Лукреций («О природе вещей», I, 148; II, 61; VI, 41).

Видоизменяя основные установки «механического» атомизма в соответствии со своим стремлением постичь природу в духе биоморфного понимания материи, философия Лукреция прослеживает с этой точки зрения традиционную атомистическую проблематику. Мы описывали уже трактовку им принципа «из ничего ничего не возникает». Тит Лукреций Кар дает далее подробное обоснование атомистической структуры материи. Он развертывает двоякого рода аргументацию: сначала он показывает, что вещи состоят из невидимых частиц, – ветер, вода, запахи, звуки и т. д. свидетельствуют, что такие тельца существуют:

Капля за каплей долбит, упадая, скалу; искривленный
Плуга железный сошник незаметно стирается в почве;
И мостовую дорог, мощенною камнями, видим
Стертой носами толпы; и правые руки у статуй
Бронзовых возле ворот городских постепенно худеют
От припадания к ним проходящего мимо народа
(Лукреций «О природе вещей», I, 313–318).

Затем доказывается неделимость мельчайших частиц логической аргументацией от противного. Так, он повторяет аргументацию Зенона Элейского : если тела делимы до бесконечности и для деления нет предела, то «чем отличишь ты тогда наименьшую вещь от вселенной?» (I 619), – но выводом является не неделимость «бытия» вообще, а существование предела делимости.

По-эпикурейски доказывает философия Лукреция существование пустоты, выводя ее из движения, делимости сложных тел, различной плотности вещества. Движение тел он связывает с тяжестью и подразделяет на прямолинейное движение и движение, порождаемое столкновением. Признается и спонтанное отклонение атомов, связываемое к тому же с творческой силой материи. В то же время философия Лукреций развивает более последовательный детерминизм, возвращаясь к Демокриту, но на иной, опять-таки биоморфной основе, исходя из представления, что в природе «точно назначено, где чему быть и где развиваться» (III, 787; V, 731). Формула эта не подразумевает, однако, никакого внеприродного «разумного» фактора.

Лукреций возвращается к Демокриту и в понимании общества. Совершенно аналогично демокритову описанию общественного развития рисуется им картина прогресса человеческого общества в пятой книге поэмы (V, 926 – 1457). Но и здесь изменение – если не содержания, то пафоса. Тот факт, что Лукреций живет в эпоху социально-политических кризисов, разражавшихся один за другим в преддверии Римской империи , наложил свой отпечаток и на поэму. Хотя в ней практически нет конкретных социально-политических установок и размышлений, мыслитель реагирует на эти кризисы, раскрывая противоречивость общественного развития. Она сказывается в том, что за прогресс в производстве и культуре люди платят изнурительным трудом, социальным и имущественным неравенством, войнами и убийством себе подобных, пороками и преступлениями, суевериями и страхом перед богами и смертью. Страх, невежество и порожденная ими религия оказываются у него основными характеристиками человеческого существования. Единственная надежда здесь – на философию, на учение Эпикура, которое только и способно от всего этого избавить.

Лукреций – решительно антирелигиозный философ. Предмет его осуждения, осмеяния, уничтожающего сарказма, прямых издевательств – существующая религия и традиционная мифология, «гнусная религия» эпохи. Ее главный порок в том, что религия, рождаясь из невежества и страха и претендуя быть гарантом нравственного поведения, сама рождает нечестивые и преступные деяния, вроде принесения Ифигении в жертву «для ниспосланья судам счастливого выхода в море» (I, 100). Мифы объясняются в философии Лукреция аллегорически – или чисто физически (например, миф о Фаэтоне («О природе вещей», V, 396–410) выражает один из моментов соперничества природных стихий, когда побеждает огонь), или социальными факторами – так, «Титий у нас – это тот, кто лежит, пораженный любовью; птицы терзают его – то мучительно гложет тревога»; Цербер , фурии и Тартар ,– отражение земных пыток и темниц, которых преступнику удалось избежать на земле (см.: «О природе вещей», III, 984–1023).

Сложнее вопрос об атеизме Лукреция. Для римлян и греков атеизм означал неверие в богов народной религии, а тем более в богов, установленных государством. С этой точки зрения Лукреций, несомненно, атеист. Однако он склонен, вслед за Эпикуром, признать существование внемировых богов, абсолютно блаженных и потому абсолютно бездейственных существ, природа которых

Настолько тонка и от чувства
Нашего столь далека, что едва ли умом постижима
(Лукреций «О природе вещей», V, 148–149).

Боги философии Лукреция лишены всех функций богов как религиозных объектов: они не творцы и не устроители мира; они не осуществляют провидение и промысел; они не умилостивляются молитвами и не воспринимают благодарность, не могут наказывать людей за злодеяния или вознаграждать за добродетель. Поэтому тщетно и бессмысленно поклонение богам, бессмысленно традиционное благочестие:

Нет, благочестье не в том, что пред всеми с покрытой главою
Ты к изваяньям идешь и ко всем алтарям припадаешь...
Но в созерцаньи всего при полном спокойствии духа
(Лукреций «О природе вещей», V, 1198–1203).

Поэтому боги Лукреция еще более иррелевантны миру, чем эпикуровы, и мы с полным основанием можем говорить о нем как об атеисте.

В этике Лукреций следует Эпикуру. Но этика римского философа более натуралистична и детерминистична, чем эпикурово учение о нравственности. Вожделение-отрада – так можно перевести латинское voluptas – это универсальный принцип детерминации поведения всякого живого существа, не зависимый от осознания его человеком. Поэтому и в нравственном отношении человек философии Лукреция – дитя живой и творческой природы, средоточие ее сил и способностей. Поскольку душа человеческая смертна, – Лукреций в своей философии отличается от греческих атомистов тем, что делит душу, в согласии с латинской традицией, на «душу» (anima) и дух, или разум (animus),– жизнь ограничивается нынешним земным существованием. Но и здесь вожделения, служащие целью жизни, ограничиваются разумом: мы видим, что нашей телесной природе достаточно немногого,

И потому, так как нет от сокровищ для нашего тела
Проку нисколько, равно как от праздности или от власти,
То остается считать и душе это все бесполезным
(Лукреций «О природе вещей», II, 20).

А следовательно, вожделение не должно идти дальше естественных потребностей. Несмотря на все это, эпикуреизм Лукреция, как и этическая концепция Эпикура , осуждался официальной «нравственностью» религиозных учений различного рода.