Сбор доказательств для суда. Как избежать разочарований. Участие в сборе и оценке доказательств Активная позиция суда в собирании доказательств

Шамардин А.А.,

кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовно-процессуального права и криминалистики Оренбургского института (филиала) Московской государственной юридической академии

АКТИВНОСТЬ СУДА В ДОКАЗЫВАНИИ И ЕЕ СОЧЕТАНИЕ С ПРИНЦИПОМ ДИСПОЗИТИВНОСТИ В РАМКАХ СОСТЯЗАТЕЛЬНОЙ МОДЕЛИ УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

Действующий уголовно-процессуальный закон коренным образом изменил подход к правовому регулированию процесса доказывания в судебных стадиях процесса, положив при этом в основу не требование непременного достижения объективной истины по каждому уголовному делу, но необходимость обеспечения состязательности и равноправия сторон, т.е. по существу справедливость организации самого судебного разбирательства, выступающую главным условием вынесения справедливого, правосудного решения. По сравнению с предшествующим правовым регулированием суд лишился полномочий, не отвечающих принципу диспозитивности и природе суда как органа правосудия (возбуждение уголовного дела, вручение подсудимому копии обвинительного заключения и оглашение его в судебном заседании, обязанность первым допрашивать подсудимого, потерпевшего, свидетеля, обязанность продолжить судебное разбирательство при отказе государственного обвинителя от обвинения и т.д.).

В этой связи особое значение приобретает решение вопроса о полномочиях суда как субъекта доказывания, ибо от этого во многом зависит главный результат судебного разбирательства - обеспечение реального доступа к правосудию путем справедливого разрешения уголовного дела.

Необходимо отметить, что в ряде исследований суд вообще исключается авторами из числа субъектов доказывания. Так, В.П. Резепов полагал, что суд "нельзя отнести к субъектам доказывания, так как он должен оценить все собранные по делу и представленные сторонами доказательства, разрешить вопрос о наличии или отсутствии состава преступления и виновности или невиновности подсудимого и определить ему меру наказания при установлении виновности или постановить оправдательный приговор при установлении невиновности подсудимого" i. Т.Б. Чеджемов, напротив, указывает, что "суд - самостоятельный субъект доказывания, и в его деятельности проявляются все элементы доказывания: собирание, проверка и оценка доказательств"ii.

Думается, что с учетом нормативного закрепления в ст. 85 УПК РФiii содержания доказывания как собирания, проверки и оценки доказательств, суд не может быть исключен из числа субъектов доказывания, т.к. он обязан осуществлять проверку и оценку представленных сторонами доказательств на предмет их относимости, допустимости, достоверности и достаточности. Кроме того, как следует из содержания ч. 1 ст. 86 УПК, суд является также и субъектом собирания доказательств. Последний тезис вызывает наиболее острую полемику в науке уголовного процесса, ибо отношение к вопросу о пределах активности суда в процессе собирания доказательств весьма различно и во многом зависит от понимания тем или иным автором содержания принципов состязательности и диспозитивности судопроизводства, а также проблемы истинности судебного решения.

Так, С.А. Шейфер считает, что "несмотря на расширение состязательных начал в судебном разбирательстве, суд, как и прежде, остается субъектом доказывания, несущим обязанность собирать (т.е. формировать) доказательства и обосновывать конечный вывод" iv.

Н.П. Кузнецов также полагает, что "осуществление самостоятельных действий по собиранию и исследованию доказательств должно быть не только правом, но и обязанностью суда, так как иначе получится, что суд вправе, но не обязан устанавливать истину" v.

Довольно ярко представляет позицию сторонников противоположного подхода мнение Н. Григорьевой, которая указывает, что "в соответствии с принципом состязательности суд выносит решение только на основе того материала, который представили стороны, даже если, по мнению суда, он не отражает полностью всех обстоятельств дела" vi.

Очевидно, что суд наиболее активно проявляет себя обычно в двух элементах доказательственной деятельности - в проверке и оценке доказательств. Собирание же доказательств есть не обязанность, но право суда. В силу принципа диспозитивности движение процесса может зависеть только от сторон, от их активности, но не от суда. Стороны в состязательном процессе осуществляют собирание и представление доказательств, поскольку они заинтересованы в исходе дела. Еще 20 декабря 1994 года Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении, посвященном новому для отечественного уголовного процесса производству в суде присяжных разъяснил, что "в отличие от общих правил уголовного судопроизводства, суд присяжных не обязан по собственной инициативе собирать новые доказательства, выявлять как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, а также смягчающие и отягчающие его ответственность обстоятельства"vii.

Тем не менее все вышесказанное не означает, что суд должен быть пассивным наблюдателем процессуального противоборства сторон, безучастно ожидающим результата их состязания. Верно отмечает С.А. Насонов, что "даже в судебном следствии, построенном на началах состязательности, судья не может быть пассивным арбитром, а должен обладать определенным кругом прав, позволяющих ему участвовать в доказывании"viii. Состязательность и активность суда в доказывании не являются противоположными, не совместимыми явлениями. Однако здесь очень важно определить цели и пределы такой судейской активности, с тем, чтобы не допустить "втягивания суда в оказание помощи обвинителю и изобличение подсудимого"ix.

При рассмотрении данной проблемы мы исходим из следующих принципиальных моментов.

Во-первых, действующий Закон не ставит перед судом задачу достижения объективной (материальной) истины. Судебное решение должно быть справедливым, иначе говоря, быть истинным в формальном (юридическом) смысле. Эта позиция законодателя достаточно очевидна, если учесть существование и активное применение на практике института особого порядка судебного разбирательства при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением. В последнем случае возможно ставить вопрос только о достижении так называемой конвенциальной истины, которая представляет собой результат компромисса между обвинением и защитой.

Во-вторых, мы исходим из того, что состязательность процесса не может быть оторвана от равноправия сторон, эти принципы есть две стороны одной медали. Без равноправия сторон не может быть и состязательности. При этом самого по себе формального предоставления равных процессуальных прав в рамках судебного разбирательства не достаточно для обеспечения подлинной состязательности, особенно с учетом розыскного характера российского досудебного производства и отсутствием у защиты адекватных возможностей по собиранию доказательств. Состязательность может быть обеспечена лишь при условии создания судом для сторон равных процессуальных возможностей для отстаивания своих интересов. В противном случае вместо состязательности равноправных сторон мы получим поединок между Давидом и Голиафом. Совершенно очевидно что в невыгодном положении с точки зрения процессуальных возможностей по доказыванию находится лишенная властных полномочий сторона защиты. Восстановить это равновесие и призван суд, в том числе, путем проведения судебно-следственных действий, используя предоставленные ему законом властные полномочия. Таким образом, активность суда в доказывании нужна не для того, чтобы установить объективную истину, а для того, чтобы обеспечить сторонам подлинно равные возможности для отстаивания своих интересов, а также проверить и дать оценку представленным доказательствам.

Основываясь на аналогичных по существу суждениях, Конституционный Суд РФ высказал свою позицию относительно пределов активности суда в собирании доказательств в Определении от 6 марта 2003 г. №104-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Бокситогорского городского суда Ленинградской области о проверке конституционности части первой статьи 86 УПК РФ". В частности, Конституционный Суд указал, что "согласно ч. 1 ст. 86 УПК РФ собирание доказательств дознавателем, следователем, прокурором и судом осуществляется путем производства следственных и иных процессуальных действий. Из содержания данной нормы следует, что, устанавливая круг субъектов уголовного судопроизводства по собиранию доказательств, она предусматривает, что каждый из них действует в пределах своей компетенции. Не являясь стороной в уголовном судопроизводстве, суд обязан в своей деятельности использовать только те предоставленные ему законом полномочия, которые обеспечивают разрешение уголовного дела по существу, не связывая при этом свои действия с выполнением функций обвинения или защиты". И далее: "В соответствии с законом в ходе судебного следствия устанавливаются не только обстоятельства, подтверждающие доказанность обвинения, но также и обстоятельства, смягчающие вину подсудимого или оправдывающие его, а равно иные обстоятельства, необходимые для справедливого и беспристрастного разрешения уголовного дела по существу. Следовательно, собирание доказательств не только является прерогативой сторон, но и входит в число полномочий суда, реализуемых в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством для производства судебного следствия"x.

УПК устанавливает определенный и весьма узкий круг судебно-следственных действий, которые суд вправе осуществить по собственной инициативе, т.е. без ходатайства о том стороны. Часть 1 ст. 282 и ч. 1 ст. 283 УПК закрепляют, что суд может по собственной инициативе назначить судебную экспертизу, а также вызвать и допросить эксперта для разъяснения или дополнения данного им в ходе предварительного расследования заключения.

Ч. 1 ст. 119, ч. 1 ст. 271 УПК допускают осуществление судом следственных действий по инициативе сторон в случае заявления ими ходатайств об истребовании дополнительных вещественных доказательств и документов, о вызове новых свидетелей, экспертов и специалистов. При этом закон указывает лишь на то, что такое ходатайство должно быть обоснованным, не раскрывая, какие конкретно сведения должны в нем содержаться. Ранее мы высказывали предложение о необходимости закрепления в ч. 1 ст. 271 УПК формально определенных требований к содержанию такого ходатайства, которое должно включать: сведения о доказательстве, подлежащем истребованию; указание на обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, которые могут быть установлены с помощью данного доказательства; и, наконец, причины, в силу которых самостоятельное получение стороной данного доказательства невозможноxi.

Кроме того, из содержания ст. 87 УПК вытекает, что одним из способов проверки судом уже имеющихся в уголовном деле доказательств является право по собственной инициативе осуществить судебно-следственные действия, направленные на собирание доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

В этой связи трудно согласиться с позицией Верховного Суда РФ, который в письме от 24 декабря 2002 г. №7-общ.-220 указал, что "вызов дополнительных свидетелей по собственной инициативе суда при отсутствии на то ходатайства одной из сторон процесса, во всяком случае будет свидетельствовать о выполнении судом не свойственной функции либо стороны защиты, либо стороны обвинения". Не затрагивая вопрос об обязательности для судов такого рода документов, как информационные письма Верховного Суда, следует отметить, что указанная позиция, по нашему мнению, расходится с содержанием ст. 87 УПК, согласно которой "проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем … получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство". Таким образом, закон допускает получение судом новых доказательств по собственной инициативе с целью проверки других доказательств, имеющихся в уголовном деле и представленных сторонами. Законодатель не делает в данном случае каких-либо ограничений относительно конкретных видов доказательств, в т.ч. и свидетельских показаний. Отрицание такого права суда привело бы во многих случаях к невозможности вынести обоснованный приговор, в основу которого могут быть положены только всесторонне проверенные судом доказательства, имеющиеся в уголовном деле.

Думается, что право суда самостоятельно собирать доказательства не должно ограничиваться лишь случаями, указанными выше. Во главу угла должно ставиться не закрепление в законе исчерпывающего перечня следственных действий, которые суд вправе осуществить по собственной инициативе, а цели такой судейской активности.

Ст. 2 Конституции России и ст. 6 УПК нормативно закрепили приоритет прав, свобод и законных интересов личности в системе охраняемых законом благ и защиту этих прав, свобод и интересов в качестве обязанности государства, в т.ч. и суда как органа, отправляющего правосудие по уголовному делу. Именно через определенное законом назначение уголовного судопроизводства и должен рассматриваться вопрос о целях и пределах активности суда в собирании доказательств. Суд может вынести справедливое решение по делу лишь при условии обеспечения сторонам равных возможностей по отстаиванию собственных интересов в состязательном процессе, не подменяя их процессе доказывания, но оказывая когда это необходимо содействие в получении доказательств участникам процесса, не обладающим государственно-властными полномочиями. По этому поводу А.В. Смирнов совершенно обоснованно пишет, что "потребность в эгалитарной субсидиарной активности суда может возникнуть и тогда, когда выяснение существенных для дела фактов в пользу обвиняемого поставлено под угрозу из-за того, что защитник обвиняемого обнаруживает очевидную некомпетентность или недобросовестность; когда потерпевший, ввиду недостатка средств не пригласивший адвоката, не умеет распорядиться своими правами и т.п."xii.

Таким образом, подводя итог, можно сделать следующие выводы.

Целями активности суда в собирании доказательств выступают:

а) обеспечение равенства возможностей сторон уголовного судопроизводства путем реализации правила "благоприятствования защите";

б) необходимость охраны прав и свобод личности (подсудимого, потерпевшего) в случае возникновения ситуации "непосильности опровержения" доказательств, представленных противоположной стороной;

в) необходимость проверки доказательств, уже имеющихся в уголовном деле или представленных сторонами в судебном заседании.

Представляется, что законодатель не должен ограничивать суд в выборе способов собирания доказательств путем указания на конкретные виды доказательств, которые суд вправе получить по собственной инициативе. При этом пределы активности суда в собирании доказательств обусловлены указанными целями такой активности, а также требованиями, вытекающими из содержания принципов диспозитивности и состязательности сторон (недопустимость возложения на суд обязанности по собиранию доказательств и по доказыванию действительных обстоятельств дела, правило об исследовании доказательств сначала сторонами и лишь затем судом и т.д.), не позволяющими суду подменять своими действиями стороны в процессе доказывания, путем, в частности, восполнения пробелов предварительного расследования.

i Резепов В.П. Субъекты доказывания в советском уголовном процессе // Уч. Зап. ЛГУ. - 1958. - С.112.

ii Чеджемов Т.Б. Судебное следствие. - М.: Юрид. лит., 1979. - С. 9.

iv Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. - Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 1997. / http://www.ssu.samara.ru/~process/gl2.html.

v Кузнецов Н.П. Доказывание и его особенности на стадиях уголовного процесса России. Автореф. дисс. на соискание уч. степени д-ра юрид. наук.- Воронеж, 1998. - С.152.

vi Григорьева Н. Принципы уголовного судопроизводства и доказательства // Российская юстиция. - 1995. - №8. - С. 40.

vii Постановление Пленума Верховного Суда РФ "О некоторых вопросах применения судами уголовно-процессуальных норм, регламентирующих производство в суде присяжных" от 20.12.1994 г. №9 // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1995. - №3.

viii Насонов С.А. Судебное следствие в суде присяжных: особенности и проблемные ситуации (теория, законодательство, практика): Автореф. дисс. на соискание уч. степени канд. юрид. наук. - Москва, 1999. / http://dissertation1.narod.ru/avtoreferats1/a109.htm.

ixСмирнов А.В. Реформы уголовной юстиции конца XX века и дискурсивная состязательность // Журнал российского права. - 2001. - № 12. / http://kalinovsky-k.narod.ru/b/sav-2001.htm.

xi Шамардин А.А. Некоторые аспекты закрепления элементов принципа диспозитивности в УПК РФ // Роль университетской науки в региональном сообществе: Материалы международной научно-практической конференции (Москва-Оренбург, 1-3 сентября 2003 г.). В 2-х частях. Ч. 2. - Москва - Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2003. - С. 300.

xii Смирнов А.В. Указ. соч.

На недавнем научном семинаре, проходившем в ТПП, обсуждалось среди прочего Постановление Президиума ВС РФ , которое привлекло немало внимания и на Законе.ру (см. в первую очередь ). Я обычно не пишу на подобные темы, но тут решил сделать исключение. Связано это с тем, что на семинаре подлинный смысл указанного постановления, на мой взгляд, оказался подменен неверной его интерпретацией. Докладчиками на семинаре выступали Мария Ерохова и Сергей Будылин. К сожалению, на самом семинаре, в силу ограниченного времени, нам не удалось обсудить представленные ими доклады, в связи с чем приглашаю их к полемике в комментариях.

Не буду вновь пересказывать обстоятельства дела и содержание судебных актов, поскольку все достаточно подробно изложено в посте, ссылка на который дана мною выше. Обратимся сразу к тезисам, которые выдвигались на семинаре.

Мария Ерохова утверждала, что в своем Постановлении Президиум ВС РФ по-новому истолковал ч.2 ст.56 ГПК РФ в следующем абзаце: “Таким образом, выявление и собирание доказательств по делу является деятельностью не только лиц, участвующих в деле, но и суда, в обязанность которого входит установление того, какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть факты, входящие в предмет доказывания”. Если я правильно понял ее мысль, речь идет о наделении судов более активной ролью в деле собирания доказательств, чем та роль, к которой мы все привыкли. В связи с этим ставится даже вопрос о том, не будет ли указанное Постановление Президиума основанием для пересмотра уже вынесенных судами решений?

Со всем этим никак нельзя согласиться. В действительности никакой правовой позиции Президиум ВС РФ в своем Постановлении не высказал, и мы здесь сталкиваемся с распространенным теперь явлением, когда правовая позиция ищется и находится там, где ее нет. Как совершенно верно заметил один из выступающих, Постановление посвящено разрешению “узкой” ситуации - Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ проигнорировала неисполнение её указания судом апелляционной инстанции. Очевидно, что в этом случае дело надо было вновь возвращать дело в апелляцию, но Коллегия почему-то этого не сделала. Вот Президиум и отменил Определение Судебной Коллегии ВС РФ. Вряд ли можно признать разумной попытку вне этой основной линии выделять какую-то правовую позицию, тем более такую, которая способна повлиять на один из краеугольных камней гражданского процесса.

Но даже если согласиться с тем, что правовые позиции могут формулироваться “на ходу”, и процитированный фрагмент Постановления Президиума нуждается в интерпретации, предложенное толкование все равно нельзя признать правильным.

Дело в том, что приведенная цитата относится не к ч.2 ст.56 ГПК РФ, а к ч.1 ст.57 ГПК РФ. Это, на мой взгляд, вполне очевидно и из того абзаца, который ей предшествует (в нем цитируется как раз ч.1 ст.57), и из того абзаца, который за ней следует (в нем говорится о праве суда предложить сторонам предоставить дополнительные доказательства):

На основании статьи 57 (часть 1) Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательства представляются сторонами и другими лицами, участвующими в деле. Суд вправе предложить им представить дополнительные доказательства. В случае, если представление необходимых доказательств для этих лиц затруднительно, суд по их ходатайству оказывает содействие в собирании и истребовании доказательств.

Таким образом, выявление и собирание доказательств по делу является деятельностью не только лиц, участвующих в деле, но и суда, в обязанность которого входит установление того, какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть факты, входящие в предмет доказывания.

В случае недостаточности доказательственной базы для вынесения законного и обоснованного решения суд вправе предложить лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства.

Но, конечно, и по смыслу - для чего Президиум предлагает судам устанавливать, какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть факты, входящие в предмет доказывания? Очевидно, что сам суд собирать доказательства по действующему законодательству не может. Когда Президиум говорит, что собирание доказательств - это деятельность в том числе суда, он совершенно прав и вовсе не покушается на принцип состязательности, имея в виду лишь, что суд способен истребовать доказательства по ходатайству сторон. Следовательно, суды устанавливают какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть факты, входящие в предмет доказывания, только для того, чтобы предложить сторонам представить эти доказательства.

Действительно, ч.1 ст.57 ГПК РФ можно истолковать двумя способами. Вот, например, суд в ходе производства по конкретному делу приходит к выводу, что доказательств для удостоверения какого-либо факта маловато. Он может сказать сторонам: “Стороны, если можете, дайте мне еще каких-нибудь доказательств”. Но может ли он сказать: “Стороны, я тут подумал и понял, что в ходе тех событий, которые вы описываете, вероятно должны были образоваться следующие доказательства…”? Другими словами, в ч.1 ст.57 ГПК РФ говорится о доказательствах вообще или доказательствах в частности? У меня не вызвает сомнений, что речь может идти и о доказательствах в частности. Правда, с одной важнейшей оговоркой, о которой я скажу чуть позже.

Вот и Президиум пишет “установление того, какие доказательства могут подтвердить или опровергнуть”, имея в виду по всей видимости доказательства в частности. Поэтому если как-то и интерпретировать приведенный фрагмент, то именно как позицию, что да, суд может подсказать сторонам, какие конкретно доказательства они могли бы еще собрать.

Когда говорят о принципе состязательности, почему-то чаще всего “ходят” вокруг права суда собирать доказательства. Но ключ к пониманию этого принципа лежит глубже - дело в большой степени не в том, кто собирает доказательства, а в том, в подтверждение чьей версии эти доказательства собираются. Мы все пониманием, что судейское познание - одна из разновидностей познания, подчиняющаяся помимо процессуальных кодексов также гносеологическим закономерностям. Для того, чтобы собирать доказательства, необходимо сначала выстроить какую-то версию произошедшего, и лишь затем - сформировав представление о процессе следообразования можно начинать “идти по следу”. Следственный процесс - это не столько процесс, в котором суд собирает доказательства, сколько процесс, в котором версии относительного произошедшего строит сам суд. В состязательном процессе, напротив, такие версии выдвигают стороны.

Когда я говорил, что у меня имеется оговорка относительно права суда предложить сторонам представить дополнительные доказательства, я и имел в виду, что суд может предложить предоставить такие доказательства лишь в подтверждение или опровержении версий, предложенных сторонами, и никак иначе.

По общему правилу и в силу состязательности арбитражного судопроизводства доказательства представляются лицами, участвующими в деле. В силу ч. 3 ст. 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно раскрыть доказательства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений, перед другими лицами, участвующими в деле, до начала судебного заседания, если иное не установлено АПК РФ.

Несмотря на то что процедура раскрытия доказательств недостаточно четко прописана в АПК РФ, тем не менее это значительный шаг вперед. Норма общего характера изложена в ч. 1 ст. 66 АПК РФ: "Доказательства представляются лицами, участвующими в деле. Копии документов, представленных в суд лицом, участвующим в деле, направляются им другим лицам, участвующим в деле, если у них эти документы отсутствуют".

Первоначальное раскрытие доказательств имеет место при обмене состязательными документами. Истец в исковом заявлении указывает доказательства, подтверждающие те обстоятельства, на которые он ссылается. К исковому заявлению прилагаются документы, подтверждающие обстоятельства, на которых истец основывает свои требования. Ответчик после получения искового заявления составляет и направляет истцу отзыв на исковое заявление. К отзыву должны быть приложены документы, которые подтверждают возражения относительно иска. При этом исковое заявление и отзыв со всеми приложенными документами направляются не только противоположной стороне, но и всем лицам, участвующим в деле. Таким образом, уже при обмене состязательными бумагами все лица, участвующие в деле, имеют представления об основаниях требований и возражений и об имеющихся доказательствах по делу.

Как последствие невыполнения требования, предусмотренного ч. 3 ст. 65 АПК РФ, является запрет лицам, участвующим в деле, ссылаться на доказательства, с которыми другие лица, участвующие в деле, не были ознакомлены заблаговременно (ч. 4 ст. 65 АПК РФ). Законодатель избрал термин "заблаговременно". Очевидно, что заблаговременность означает раскрытие доказательств до начала судебного заседания, если иное не установлено АПК РФ.

На стадии подготовки дела к судебному разбирательству АПК РФ 2002 г. ввел процедуру предварительного судебного заседания. В предварительном судебном заседании арбитражный суд разрешает ходатайства сторон, которые в том числе могут относиться к истребованию доказательств по делу, определяет достаточность представленных доказательств, доводит до сведения сторон, какие доказательства имеются в деле. В предварительном судебном заседании стороны вправе представлять доказательства, заявлять ходатайства, излагать свои доводы по всем возникающим в заседании вопросам (ст. 136 АПК РФ). Несмотря на то, что АПК РФ говорит лишь о таком праве, обращаясь только к сторонам, очевидно, что иные лица, участвующие в деле, также обладают такими правами. Кроме того, лица, участвующие в деле, обладают широкими правами, в том числе представлять доказательства и знакомиться с доказательствами, представленными другими лицами, участвующими в деле, что также можно рассматривать в качестве составляющего элемента процедуры раскрытия доказательств.

Арбитражный суд оказывает содействие в собирании доказательств.

Подобная помощь может осуществляться в разных формах. В том случае, если лицо, участвующее в деле, не имеет возможности самостоятельно получить необходимое доказательство от лица, у которого оно находится, это лицо обладает правом обратиться к арбитражному суду с ходатайством об истребовании доказательства (ч. 4 ст. 66 АПК РФ). Невозможность получения доказательства может быть обусловлена разными причинами: отказ владельца доказательства предоставить его стороне, законодательный или иной запрет сообщать информацию частным лицам и т.д.

В ходатайстве об истребовании доказательства должно быть:

Обозначено доказательство (например, оригинал договора, хранящийся в нотариальном деле, и т.п.);

Указано, какие обстоятельства, имеющие значение для дела, могут быть установлены этим доказательством;

Указаны причины, препятствующие получению доказательства (отказ владельца документа передать его стороне спора и т.д.);

Указано место его нахождения.

Арбитражный суд, рассмотрев ходатайство об истребовании доказательства, вправе его удовлетворить, но может и отказать в удовлетворении ходатайства. При удовлетворении ходатайства суд выносит определение и истребует соответствующее доказательство от лица, у которого оно находится. При отклонении ходатайства об истребовании доказательства арбитражный суд исходит из того, что доказательство не относится к делу или недопустимо.

Арбитражный суд сохранил определенную активность в истребовании доказательств и по своей инициативе. В соответствии с ч. 1 ст. 65 АПК РФ обязанность доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия государственными органами, органами местного самоуправления, иными органами, должностными лицами оспариваемых актов, решений, совершения действий (бездействия), возлагается на соответствующие орган или должностное лицо. Однако нередки случаи, когда названные субъекты не представляют необходимых доказательств. В связи с этим на арбитражный суд возложено истребование таких доказательств по собственной инициативе: в случае непредставления органами государственной власти, органами местного самоуправления, иными органами, должностными лицами доказательств по делам, возникающим из административных и иных публичных правоотношений, арбитражный суд истребует доказательства от этих органов по своей инициативе (ч. 5 ст. 66 АПК РФ).

Для обеспечения состязательности процесса и соблюдения равенства сторон в процессе копии документов, истребованных арбитражным судом по своей инициативе, направляются судом лицам, участвующим в деле, если у них эти документы отсутствуют. Таким образом, суд оказывается вовлеченным в процесс собирания и раскрытия доказательств как довольно активный участник этого процесса.

АПК РФ предусматривает 2 пути получения истребуемого доказательства:

Лицо, у которого находится истребуемое судом доказательство, после получения определения арбитражного суда должно направить доказательство непосредственно в арбитражный суд. Это основной порядок получения истребуемого доказательства;

При необходимости по запросу суда истребуемое доказательство может быть выдано на руки лицу, имеющему соответствующий запрос, для представления в суд (ч. 7 ст. 66 АПК РФ). Как правило, таким лицом выступает лицо, участвующее в деле, обратившееся к арбитражному суду с ходатайством об истребовании доказательства.

Когда лицо, от которого арбитражным судом истребуется доказательство, не имеет возможности его представить вообще или представить в установленный судом срок, это лицо обязано известить об этом суд с указанием причин непредставления в 5-дневный срок со дня получения копии определения об истребовании доказательства (ч. 8 ст. 66 АПК РФ). АПК РФ предусматривает санкцию за неисполнение названной обязанности в виде штрафа. Данная ответственность не применяется, когда арбитражный суд предлагает лицам, участвующим в деле, представить дополнительные доказательства.

Еще по теме 3. Собирание доказательств и их представление в суд:

Собирание доказательств происходит большей частью в стадии подготовки дела к судебному разбирательству. Основная обязанность доказывания лежит на сторонах.

Е.И. Волкова

АКТИВНОСТЬ СУДА В РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТИ

Деятельность суда - это поиск и установление истины, а не поддержка той или иной стороны. Все формы судебного познавательно-оценочного процесса, так или иначе, участвуют в установлении истины по делу. Стоит согласиться с С.С. Алексеевым, который утверждает: «Истинность знания не принимается, а устанавливается в ходе судебного познания» , и М.С. Строговичем, писавшим, что «...истина познаваема, доступна для суда, который может её установить, обнаружить по разрешаемым им делам» .

В свое время А.Я. Вышинский утверждал, что в ходе осуществления правосудия достижение истины невозможно ввиду специфического характера судебного познания, которое ставит судью в особые процессуальные рамки. В качестве особых условий судебного познания он указывал на невозможность экспериментальной проверки выводов суда путем совершения повторного преступления. Судебное исследование обстоятельств дела ограничено во времени. Кроме того, обстоятельства дела суд может познавать лишь при помощи предусмотренных законом средств доказывания .

А.Т. Боннер считает, что вывод А.Я. Вышинского о невозможности установления истины в правосудии ошибочен, поскольку позволял отказаться от самой задачи достижения истины по делу, а ограниченность по времени судебного разбирательства уголовных и гражданских дел, а также установленный законами исчерпывающий перечень средств доказывания сами по себе не являются непреодолимыми препятствиями к ее установлению . Такое мнение является предпочтительным.

Сторонники другой точки зрения, хотя и несколько упрощенной, полагали, что «мир и его закономерности познаваемы, что в мире не существует непознаваемых вещей и явлений, а существуют только вещи и явления, еще не познанные, которые будут все же познаны силами науки и практики» . Из этого положения следует вывод, что и по судебным делам любые обстоятельства и факты также в полной мере познаваемы, как это необходимо для правильного разрешения конкретного дела.

В отношении изменения позиции и роли суда в собирании, исследовании и оценке доказательств по делу необходимо отметить следующее.

И.В. Решетникова считает, что и в настоящее время необходимо констатировать «отказ гражданского процессуального права от принципа установления объективной истины». Суд, по мнению данного автора, устанавливает истину, определяемую границами доказательственной деятельности . С.А. Шишкин изменения в процессуальном законодательстве квалифицирует как «исключение постулата материальной (объективной) истины» .

Г. А. Жилин, проанализировав особенности современного состязательного процесса, ситуации, при которых сторона уклоняется от обязанности по доказыванию, другие объективные трудности процесса доказывания, приходит к следующему выводу: «Объективная истина не всегда достижима, и существует лишь презумпция истинности решения, если были соблюдены все предусмотренные законом правила об исследовании юридических фактов, имеющих значение для дела, и оценке представленных сторонами доказательств» .

Приверженцы точки зрения, согласно которой истина в суде не устанавливается, исходят из опасения, что суд, руководствуясь принципом истины, будет проявлять активность в собирании и исследовании доказательств, что нарушает принцип равенства сторон, делает его следователем по делу. Действительно такая опасность существует. Однако вопрос состоит не в том, должен ли суд стремится установить истину, а в том, как он будет это делать и с какой конечной или промежуточной целью. Если активность суда не выходит за рамки состязательных отношений, не препятствует им, более того, способствует их сохранению, она вполне допустима, а в отдельных ситуациях необходима .

Е. Чесовской справедливо полагает, что «... без достижения истины невозможно обеспечить воспроизведенное в ст. 3 ГПК РФ конституционное право на обращение в суд за судебной защитой, ибо защитить можно только официально констатированное судом субъек-

Активность суда в реализации принципа состязательности

тивное право, возникшее на основе правовой нормы, указанного в ее диспозиции и установленного судом юридического факта» .

М.К. Треушников пишет: «Целью познания, в том числе и судебного, выступает достижение истины. Под истиной в правосудии и теории доказательств понимается соответствие (адекватность) знания судей фактам реальной действительности и правоотношениям, т.е. верное знание фрагментов действительности, имеющих правовое значение» .

С. Амосов отмечает: «Усилиями одних спорящих между собой участников процесса действительную картину событий прошлого установить бывает трудно... Поэтому традиции российского правосудия, реальная обстановка в стране возлагают на суд задачу по установлению объективной истины» .

Особую остроту дискуссия о степени активности суда в судебном процессе в целом приобрела в свете действия принятых ГПК РФ, УПК РФ, АПК РФ. Очень часто пассивную роль суда рассматривают как черту, присущую состязательному процессу, а в активности суда видят признаки процесса инквизиционного, розыскного.

По мнению одних ученых, состязательность как принцип включает в себя действия суда и сторон по сбору доказательственного материала в целях постижения истинности фактов . Так Л.Т. Ульянова признает состязательность и равноправие сторон единым принципом, включающим наличие сторон, равенство их прав, отделение их функций от правосудия и активность суда . Другие полагали, что такая активность составляет отдельный принцип процессуального права, и потому инициативность суда нужно исключить из состязательности .

Суд не может полностью положиться на активность участников судебного разбирательства, ибо она может быть не только недостаточной для установления истины по делу, но также направлена против истины . Состязательность в судебном процессе должна не исключать, а предполагать активность суда в собирании доказательств и его обязанности принимать все меры к установлению истины по делу.

Стоит согласиться с мнением, что сведение роли суда к роли пассивного, молчаливого арбитра, осуществляющего лишь общее руководство судебным заседанием, будет приводить к то-

му, что действительные обстоятельства дела не будут установлены . Для защиты публичного интереса, как и для обеспечения реальных возможностей сторон в частном споре, требуется безусловная и объективная активность суда.

Разъяснительная деятельность суда дополняет состязательность сторон и является гарантией против крайностей чисто состязательного процесса - пассивного, безучастного положения суда. Но активное поведение суда является лишь ответной реакцией на ходатайства, заявления, просьбы участников рассматриваемого конфликта, т.е. предполагает активную позицию сторон и лиц, участвующих в деле .

Из этого следует, что судебный процесс должен быть построен на взаимодействии состязательных сторон и активного суда, но так, чтобы посредством этого истина не отрицалась, а напротив, достигалась.

Говоря о процессе оптимизации российского состязательного процесса, нужно учитывать несколько аспектов. Во-первых, цель правосудия, которая является одинаковой для любого судопроизводства (Конституционного, арбитражного, административного, гражданского, уголовного), - достижение истины . Во-вторых, то, что ни состязательный, ни следственный типы процесса в «чистом» виде не представляют собой универсальный механизм разрешения споров, благодаря которому достигается цель правосудия. В-третьих, тенденцию сближения состязательного и следственного типов процессов . В-четвертых, нужно помнить о таком компоненте принципа состязательности, как состязательная форма, иначе мы рискуем основополагающую идею, закрепленную в наиболее общих нормах права, оставить в рамках набора приемов, пригодных для разбирательства спора.

Обобщая вышеизложенное, можно сделать следующий вывод: принцип состязательности нельзя противопоставлять принципам инвизици-онности. Процесс рассмотрения и разрешения конкретного дела в суде необходимо основывать на сочетании состязательных и розыскных начал, поскольку это наилучшим образом обеспечивает установление истины, а значит, защиту действительных прав состязающихся , но как метод познания судебной истины состязательность бесценна .

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2006

Библиографический список

1. Афанасьев С. Ф. Проблема истины в гражданском судопроизводстве. - Саратов: Саратовская государственная академия права, 1999.

2. Боннер А.Т. Установление обстоятельств гражданских дел. - М.: Городец, 2000.

3. ВышинскийА.Я. Проблема оценки доказательств в советском уголовном процессе // Проблемы уголовной политики. Кн. 4. - М., 1937.

4. Грошевой Ю.М. Профессиональное правосознание судьи и социалистическое правосудие. -Харьков: Вища школа, Изд-во при ХГУ 1986.

5. Курс советского уголовного процесса. Общая часть / Под ред. А.Д. Бойкова, И.И. Карпе-ца. - М.: Юридическая литература, 1989.

6. Мурадьян Э.М. Истина как проблема судебного права. - М.: Былина, 2002.

7. РешетниковаИ.В. Курс доказательственного права в российском гражданском судопроизводстве. - М.: НОРМА: ИНФРА-М, 2000.

8. Рязановский В.А. Единство процесса. - М.: Юридическое бюро «Городец», 1996.

9. Савельева Т.А. Судебная власть в гражданском процессе / Под ред. И.М. Зайцева. - Саратов: Саратовская гос. акад. права, 1997.

10. Советский гражданский процесс / Под ред. М.А. Гурвича. - М.: Высшая школа, 1967.

11. Советский гражданский процесс / Под. ред. А.Ф. Клейнмана. - М.: Изд-во МГУ, 1964.

12. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. В 2 т. Т. 1. Основные положения науки советского уголовного процесса. - М.: Наука, 1968.

13. Треушников М.К. Судебные доказательства. 2 изд., доп. - М.: Городец, 1998.

14. ТрусовА.И. Основы теории судебных доказательств: Краткий очерк. - М.: Госюриздат, 1960.

15. Уголовный процесс: Учебник для студентов юридических вузов и факультетов / Под ред. К.Ф. Гуценко. - М.: ЗЕРЦАЛО, 2000.

16. Шишкин С.А. Состязательность в гражданском и арбитражном судопроизводстве. -М., 1997.

17. Юдельсон К.С. Судебные доказательства и практика их использования в советском гражданском процессе. - М.: Госюриздат, 1956.

18. Амосов С. Пределы судебного познания в процессуальном праве // Российская юстиция. -2001. - №>1. - С. 33.

19. Галоганов Е.А. Роль суда как субъекта доказывания в уголовном судопроизводстве // Российский судья. - 2003. - № 1. - С. 38.

20. Мохов А.А. Принцип судебной истины и проблемы его реализации в гражданском судопроизводстве России // Право и политика. - 2002. -№12. - С. 95.

21. Чесовской Е. Действует ли принцип объективной истины в гражданском процессе?// Российская юстиция. - 2001. - №5. - С. 27.

22. ЖилинГ.А. Цели гражданского судопроизводства и их реализация в суде первой инстанции: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2000.

23. Решетникова И.В. Доказательственное право в Российском гражданском судопроизводстве: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. -Екатеринбург, 1997.

С.А. Викторова

КОНСТИТУЦИОННЫЕ (УСТАВНЫЕ) СУДЫ СУБЪЕКТОВ РФ В СУДЕБНОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

История конституционного судопроизводства в Российской Федерации насчитывает более десяти лет. При этом за достаточно длительный период региональная конституционная юстиция в Российской Федерации не нашла повсеместного применения, а в субъектах, где органы конституционного контроля созданы, до настоящего времени их потенциал используется не в полной мере, порой ограничивается органами законодательной власти субъектов РФ.

Целью настоящей работы является выявление проблемных вопросов функционирования регионального конституционного судопроизвод-

ства и выработка предложений, направленных на их разрешение, поэтому (и ввиду ограниченного объема работы) за ее пределами остается анализ становления, развития и юридической природы конституционных (уставных) судов субъектов РФ.

Конституция РФ, принятая 12 декабря 1993 г., расширила сферу правового регулирования субъектов Российской Федерации, что повлекло значительную активизацию регионального законотворческого процесса, и преобладание законодательства субъектов РФ в общей массе российского законодательства .

Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5, 2006

Представлять нужные доказательства – дело сторон, однако участвовать в этом должен и суд. Именно ему надо сначала при необходимости помочь сторонам со сбором доказательств, а потом дать представленным материалам надлежащую оценку. Об этой обязанности судей напомнила коллегия по гражданским спорам Верховного суда при рассмотрении дела о сомнительной сделке по продаже квартиры. В ВС также разъяснили, какой надлежащий способ защиты использовать в таких ситуациях.

Екатерине Любимовой* принадлежала квартира. 12 марта 2015 года от ее имени был заключен договор купли-продажи с Еленой Кравченко*, ее сестрой. В тот же день нотариус составила и удостоверила доверенность на имя Михаила Хлыстова* для регистрации и продажи помещения. По доверенности он сдал в Росреестр документы на переход права собственности, а месяц спустя, 9 апреля 2015 года, новая владелица недвижимости Елена Кравченко продала квартиру ООО «Капиталгрупп Плюс».

Однако первоначальная собственница Екатерина Любимова заявила, что не подписывала никаких документов у нотариуса. Возвращать квартиру она решила через суд, добиваясь признания сделки по выдаче доверенности недействительной. В подкрепление своих слов она представила копии материалов уголовного дела. В них было заключение, подтверждающее, что подписи в журнале нотариальных действий ей не принадлежат.

В ей отказали в иске, решение устояло в апелляции. Суд исходил из того, что Любимова не представила доказательств нарушения ее прав выдачей доверенности и не доказала, что отзывала доверенность или пыталась оспорить нотариальные действия в суде. Также в первой инстанции указали, что заявительница выбрала не тот способ защиты права. Чтобы восстановить права на квартиру, надо признать недействительными сделки купли-продажи и истребовать имущество из чужого незаконного владения, отмечено в решении суда, а нарушение каких-либо прав выдачей доверенности не доказано. Любимова так и сделала, обратившись с соответствующим иском в . Однако она подала кассационную жалобу в ВС.

Гражданская коллегия ВС под председательством судьи поддержала заявительницу. Судьи в определении по делу (№ 5-КГ18-45) отметили, что право выбора конкретного способа защиты прав принадлежит истцу и Любимова имела все основания оспорить сделку по выдаче доверенности. В такой ситуации можно говорить о недействительности сразу нескольких сделок, соглашается Сергей Прозоров, юрист , как выданной доверенности, так и договора купли-продажи квартиры.

«Если доверитель, преследуя цель восстановления прав на квартиру, обратился в суд с требованием о признании сделки по продаже квартиры недействительной, это не лишает его права на обращение с аналогичным, но самостоятельным требованием применительно к «выданной» доверенности», - отмечает он.

Кроме того, ВС сконцентрировался на том, как в нижестоящих инстанциях отнеслись к сбору и анализу доказательств по делу. Так, заявительница представила результаты экспертизы, подтверждающие ее позицию, однако суды не опровергли этот довод и ничего не сделали, чтобы установить, выдавалась ли доверенность в установленном порядке.

Суд вправе сам предложить сторонам представить дополнительные доказательства и их сбор - дело не только сторон, но и суда, подчеркнули в ВС. Следует определить, что имеет значение для дела, и обсудить эти обстоятельства, даже если стороны на них не ссылались, указали в гражданской коллегии. Определяются значимые вопросы исходя из доводов участников спора и применяемых норм права. Эти требования распространяются не только на первую инстанцию, но и на апелляцию, подчеркнули в ВС, если там рассматривается дело по правилам первой инстанции. В этом случае, согласно Пленуму № 13, апелляция должна обсудить предоставление участниками дела новых доказательств, а при необходимости по их ходатайству содействовать в сборе. Так же следует поступить, если в первой инстанции не доказаны значимые для дела обстоятельства.