П 1 ст 15 конституции рф. Раздел первый. Основные положения

Статья 15

1. Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации. Законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации.

2. Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и Законы.

3. Законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения.

4. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Комментируют Оксамытный В.В., Рахманина Т.Н.

Эта статья особенно важна потому, что в ней определяется место Конституции в системе нормативных правовых актов страны. Конституция формирует и закрепляет отправные принципы правового регулирования, является базой всего законодательства и представляет собой акт, обладающий высшей юридической силой.

Известно, что под юридической силой акта понимают как его обязательность вообще, так и его место в иерархии правовых актов. В настоящее время федеральная нормативно-правовая система включает в себя следующие составные части: Конституцию, федеральные конституционные законы, федеральные законы, иные нормативные акты палат Федерального Собрания, указы Президента, постановления Правительства, акты министерств, государственных комитетов и иных федеральных органов исполнительной власти.

Иерархический порядок расположения актов указывает на особую юридическую силу Конституции. Это означает, что она обладает верховенством над законами и иными правовыми актами; последние должны исходить из Конституции и не противоречить ей. Законы и подзаконные акты, противоречащие Конституции, не имеют юридической силы. Причем соответствовать Конституции должны не только акты федерального законодательства, но и акты органов государственной власти субъектов Федерации, а также органов местного самоуправления. Конституция, распространяя свое действие на всю территорию Российской Федерации, олицетворяет собой государственную целостность, единство системы государственной власти.

Конституция имеет прямое действие. В то же время сам текст Конституции содержит указания на необходимость принятия ряда федеральных конституционных законов и федеральных законов, чье действие будет способствовать развитию положений, закрепленных Конституцией в общей форме.

Конституция и законы Российской Федерации регулируют важнейшие общественные отношения. С их помощью закрепляются основы конституционного строя, основные права и свободы граждан, государственное устройство , формы и виды собственности, основы уголовного, гражданского, семейного и иных отраслей законодательства, а также другие принципиальные направления жизнедеятельности общества и государства.

Таким образом, их действие носит универсальный, общеобязательный характер по кругу лиц, во времени и пространстве. Соответственно и обязанность соблюдать федеральные законодательные акты распространяется на все органы государственной власти, в том числе органы власти субъектов Федерации, органы местного самоуправления, а также на всех без исключения должностных лиц. Правоприменительная практика всех государственных органов должна соответствовать Конституции, а должностные лица независимо от их ранга и положения должны нести ответственность в случае нарушения ими норм Конституции и законов.

Столь же обязательны законодательные акты Российской Федерации для граждан и их объединений. Всеобщая обязательность таких актов вытекает из их потенциального восприятия как меры справедливости, применяемой ко всем гражданам в равной мере.

Следует отметить, что действие Конституции и законов Российской Федерации распространяется не только на граждан России, но и на иностранных граждан и лиц без гражданства, находящихся на ее территории (за исключениями, установленными действующим законодательством).

В демократическом государстве крайне необходимо, чтобы закон был доведен до всеобщего сведения, поскольку гласность в сфере законодательства непосредственно затрагивает права и законные интересы граждан и других субъектов права. Знание законов не может быть привилегией избранных.

Процесс все большей открытости российского общества не мог не затронуть и сферу обнародования нормативных актов. В данной области произошли существенные изменения, закрепленные конституционными положениями, в соответствии с которыми опубликование законов и других нормативных актов тесно увязано с их введением в действие.

Неопубликованные законы не могут применяться на территории Российской Федерации. Более того, любые нормативные акты, затрагивающие права, свободы и обязанности граждан (а это и постановления Правительства, и огромный массив ведомственных актов), не могут применяться, если официально они не опубликованы для всеобщего сведения. Данное конституционное положение, по сути дела, означает, что законы и другие акты, указанные в ч.3 статьи (а вернее, их полные и точные тексты), должны публиковаться в газетах или специальных изданиях правотворческих органов или по их поручению другими органами. Эти издания распространяются по подписке. Нормативные акты вступают в силу, т.е. могут применяться, действовать, только при условии их опубликования.

Из сказанного следует и другое важное положение: никто не может быть осужден или подвергнут наказанию на основании закона, который официально не опубликован для всеобщего сведения.

В соответствии с Федеральным законом «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания», принятым Государственной Думой 25 мая 1994г. и одобренным Советом Федерации 1 июня 1994г., официальным опубликованием федерального конституционного закона, федерального закона, акта палаты Федерального Собрания считается первая публикация его полного текста в «Российской газете» или «Собрании законодательства Российской Федерации».

Федеральные конституционные законы, федеральные законы, акты палат Федерального Собрания могут быть опубликованы и в иных печатных изданиях, а также доведены до всеобщего сведения (обнародованы) по телевидению и радио, разосланы государственным органам, должностным лицам, предприятиям, учреждениям, организациям, переданы по каналам связи, распространены в машиночитаемой форме. Кроме того, в Законе установлено, что законы, акты палат Федерального Собрания и иные документы могут быть опубликованы также в виде отдельного издания. Если в федеральный конституционный закон, федеральный закон, акт палаты Федерального Собрания были внесены изменения или дополнения, они могут быть повторно официально опубликованы в полном объеме.

Федеральные конституционные законы и федеральные законы подлежат официальному опубликованию в течение семи дней после дня их подписания Президентом Российской Федерации.

Акты палат Федерального Собрания публикуются не позднее чем через десять дней после дня их принятия.

При публикации федерального конституционного закона и федерального закона указываются наименование закона, даты его принятия (одобрения) Государственной Думой и Советом Федерации, а также должностное лицо, его подписавшее, место и дата его подписания, регистрационный номер .

При публикации постановления палаты Федерального Собрания указываются его наименование, должностное лицо, его подписавшее, место и дата его принятия, регистрационный номер .

Проблема официального опубликования актов сегодня актуальна и потому, что роль «информаторов» о законодательстве все чаще пытаются взять на себя различного рода негосударственные, коммерческие структуры. Последние далеко не всегда способны обеспечить полную и достоверную информацию о законах и нередко под видом принятых законов воспроизводят в своих изданиях даже не самые последние их проекты.

Международные договоры Российской Федерации регулируют отношения России с зарубежными государствами и международными организациями. Они заключаются в соответствии с Конституцией и федеральными законами от имени Российской Федерации уполномоченными федеральными органами. После официального признания, ратификации и одобрения международные договоры в установленном порядке приобретают обязательную силу на территории России.

В Федеральном законе «О международных договорах Российской Федерации», принятом Государственной Думой 16 июня 1995г. и вступившем в силу 21 июля 1995г. дано определение таких договоров. Так, «международный договор Российской Федерации» означает международное соглашение, заключенное Россией с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией в письменной форме и регулируемое международным правом.

Международные договоры Российской Федерации заключаются от имени Российской Федерации (межгосударственные договоры), от имени Правительства Российской Федерации (межправительственные договоры), от имени федеральных органов исполнительной власти (договоры межведомственного характера).

Международные договоры являются существенным элементом стабильности международного правопорядка и отношений России с зарубежными странами. Российская Федерация выступает за неукоснительное соблюдение договорных и обычных норм, подтверждает свою приверженность основополагающему принципу международного права — принципу добросовестного выполнения международных обязательств.

В 1992г. в действовавшую в то время Конституцию РСФСР 1978г. была внесена новелла, содержавшая принцип приоритета общепризнанных норм международного права, однако его действие ограничивалось сферой прав человека. Часть 4 настоящей статьи придала данному принципу более широкий, чем ранее, характер и изложила его в достаточно категорической форме.

Прежде всего, международные договоры России наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права являются в соответствии с российской Конституцией составной частью правовой системы Российской Федерации.

В случае расхождения закона и иного нормативного акта с международным договором, в котором участвует Российская Федерация, или с общепризнанными нормами международного права применяются правила, установленные этими нормами или договором. Согласно ст.46 Конституции каждый вправе в соответствии с международным договором Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод граждан, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

Положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров принимаются соответствующие правовые акты.

В соответствии с подписанными Российской Федерацией международно-правовыми документами и нормами международного права действие российских законов может не распространяться на дипломатических представителей и некоторых сотрудников представительств иностранных государств и международных организаций в силу обладания ими дипломатическим иммунитетом.

Согласие Российской Федерации на обязательность для нее международного договора может выражаться путем: подписания договора; обмена документами, образующими договор; ратификации договора; утверждения договора; принятия договора; приложения к договору, а также путем применения другого способа выражения согласия, о котором могут условиться договаривающиеся стороны.

Вступившие в силу для Российской Федерации международные договоры, решение о согласии на обязательность которых для нашего государства принято в форме федерального закона, подлежат официальному опубликованию по представлению МИД России в «Собрании законодательства Российской Федерации».

2. Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы.

Комментарий к Статье 15 Конституции РФ

1. Применительно к комментируемой статье 15 Конституция есть способ закрепления и выражения высших правовых норм, и в этом смысле она сама выступает в качестве так называемой абсолютной нормы, которой не могут противоречить любые правовые акты, действующие в Российской Федерации, как это подчеркивалось более чем в 500 решениях Конституционного Суда РФ, содержащих ссылки на ст. 15 Основного Закона. Отсюда вытекают по крайней мере два взаимосвязанных положения: во-первых, Конституция юридически закрепляет и гарантирует политическое, государственное единство народа независимо от федеративного устройства государства; во-вторых, речь идет о единстве правовой системы РФ и ее субъектов.

Закрепление высшей юридической силы Конституции охватывает два аспекта: во-первых, территориальный - в России нет анклавов, свободных от действия федеральной Конституции, и она не нуждается в ратификации или иной форме утверждения субъектами РФ и, во-вторых, верховенство в иерархии законов и иных правовых актов, принимаемых всеми органами и должностными лицами, которые при издании нормативных актов или актов правоприменения связаны требованиями Конституции.

Провозглашение Конституции законом прямого действия означает трансформацию Конституции из средства и способа узурпации права относительно небольшим по численности слоем общества в средство и способ легализации права всем обществом и во имя интересов общества и его членов. При этом интеграция конституционной модели организации общественных отношений в социальную практику в тексте Конституции выражается и обозначается различными терминами - "вступление в силу", "введение в действие", "действие", "прямое действие", "непосредственное действие", "осуществление", "применение" и другими, которые несут различную смысловую нагрузку и обозначают нетождественные понятия.

Прямое действие Конституции есть условие и момент ее осуществления, интеграции конституционных установлений в социальную практику, реализации гражданами принадлежащих им от рождения и закрепленных в Конституции прав и свобод. Часть 1 комментируемой статьи 15 КРФ содержит указание на содержательную характеристику прямого действия в смысле ее регулирующего воздействия на общественные отношения; в этом смысле оно упоминается в одном ряду с высшей юридической силой и обязательностью применения всеми правоприменителями. Прямое действие Конституции и ее норм присуще всем способам правореализационного процесса, в том числе соблюдению, исполнению, использованию и применению. При этом, однако, возможно и необходимо различать непосредственное и опосредованное действие Конституции, которые выступают формами прямого действия. В основе такого разграничения - различные уровни регулирования конституционных отношений, субъектами которых выступают многонациональный народ РФ, Российская Федерация, ее субъекты, государственные и общественные органы и организации, органы местного самоуправления, должностные лица и граждане и т.д. И если на более высоком уровне конституционного регулирования нередко достаточно конституционных норм, то на другом уровне - в конституционных правоотношениях с участием граждан - часто необходима большая степень формальной определенности при установлении их прав и обязанностей, что обеспечивается посредством отраслевых норм. В последнем случае конституционные нормы, конкретизируясь в нормах соответствующих отраслей права, действуют опосредованно.

Непосредственное действие конституционных норм характерно для всех форм государственной деятельности - законодательной, исполнительной, судебной, а также для процесса осуществления гражданами принадлежащих им прав, свобод и обязанностей. Когда самих конституционных норм бывает недостаточно для реализации постановлений Конституции, они действуют совместно с нормами различных отраслей права -конституционного, административного, гражданского и др. Такой перевод общих конституционных предписаний на язык отраслевого законодательства должен сопровождаться конкретизацией установлений Конституции, детализацией конституционных правомочий носителей конституционных прав и обязанностей, а также выработкой процессуальных форм осуществления ее норм. В процессе такой конкретизации, осуществляемой законодателем, недопустимы отступление от буквы и духа Конституции, заложенных в ней ценностных ориентиров, ограничение круга предусмотренных конституционной нормой правомочий или носителей соответствующих прав и обязанностей. Законодатель в конкретизирующем нормативном акте с необходимой степенью формальной определенности устанавливает и содержание конституционной нормы, и процедуру ее осуществления.

Из прямого действия Конституции вытекает, что конкретизация конституционных норм осуществляется не только законодателем, но и правоприменительными органами, в том числе судами. По существу, речь идет о толковании конституционных норм в процессе их применения.

Применение конституционных норм - императивное веление Конституции, обращенное ко всем без исключения правоприменителям, включая государство, его органы и должностных лиц, а также общественные объединения и их органы - по делегированию государства. Конституционные нормы применяются на всей территории РФ, а также к отечественным юридическим и физическим лицам, пребывающим за пределами ее территории. При этом применение конституционных норм означает индивидуализацию этих норм в связи с конкретной жизненной ситуацией, требующей разрешения, применительно к конкретному субъекту правоотношений.

Правоприменительные органы организуют осуществление конституционных норм в том случае, если необходима персонификация соответствующей нормы или норм применительно к конкретному субъекту, и с этой целью издают индивидуально-правовые акты - правоконстатирующие или правоприменительные. В частности, в п. 2 постановления Пленума ВС РФ от 31.10.1995 N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" разъяснено:

"Суд, разрешая дело, применяет непосредственно Конституцию, в частности:

а) когда закрепленные нормой Конституции положения, исходя из ее смысла, не требуют дополнительной регламентации и не содержат указания на возможность ее применения при условии принятия федерального закона, регулирующего права, свободы, обязанности человека и гражданина и другие положения;

б) когда суд придет к выводу, что федеральный закон, действовавший на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, противоречит ей;

в) когда суд придет к убеждению, что федеральный закон, принятый после вступления в силу Конституции Российской Федерации, находится в противоречии с соответствующими положениями Конституции;

г) когда закон либо иной нормативный правовой акт, принятый субъектом Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Федерации, противоречит Конституции Российской Федерации, а федеральный закон, который должен регулировать рассматриваемые судом правоотношения, отсутствует.

В случаях когда статья Конституции Российской Федерации является отсылочной, суды при рассмотрении дел должны применять закон, регулирующий возникшие правоотношения"*(78).

Отсюда, однако, не следует, что суды общей юрисдикции вправе сами устанавливать противоречие федерального закона или иного нормативного акта Конституции и на этом основании не применять такой акт. Конституционный Суд в Постановлении от 16.06.1998 N 19-П по делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции указал:

Отсюда, однако, не следует, что Конституция воспроизвела так называемую монистическую теорию соотношения отечественного правопорядка и международного права, согласно которой они образуют единую систему. Напротив, в самом тексте ч. 4 комментируемой статьи 15 отчетливо просматривается признание международного и внутригосударственного права двумя различными правовыми системами, что имеет под собой глубокие основания. В частности, международное право отличается от внутригосударственного права по объему регулирования, субъектам, процессам создания и источникам, гарантиям соблюдения и продолжает оставаться в основном межгосударственным правом. Что же касается Конституции, она устанавливает механизм их согласования и взаимодействия. Такое согласование и взаимодействие осуществляется в структуре национального правопорядка, в конституционных и отраслевых правоотношениях, а также в правоприменении, следовательно, функционально возложено не только на законодательную и исполнительную власть, но и на правосудие.

Таким образом, нормативное содержание положений ч. 4 ст. 15 Конституции РФ значительно богаче и не столь линейно, как это нередко интерпретируется. Во-первых, указанные положения представляют собой общую трансформацию общепризнанных принципов и норм международного права в качестве обязательных для субъектов российского права. Эти принципы и нормы в силу их опосредования Конституцией и прямого конституционного веления непосредственно обязывают законодателя, исполнительную власть и правосудие, ориентируют их, определяют пределы дискреции и устанавливают определенные запреты. При этом на федеральном законодателе также лежит обязанность по установлению санкций за нарушение указанных принципов и норм, рецепированных Основным Законом, субъектами внутригосударственного права.

Во-вторых, общепризнанные принципы и нормы международного права Основным Законом содержательно сопрягаются с учредительной функцией Конституции, которой учреждена Российская Федерация, легитимируемая не только волей единой государственной гражданской нации России, но и получившими всеобщее признание в современном мире началами организации и функционирования межгосударственной системы (преамбула); составляют интегральную часть правовой системы России (ч. 4 ст. 15); являются критерием, которым руководствуется Российское государство, признавая, т.е. определяя, круг, объем и пределы, и гарантируя, т.е. юридически, организационно и материально обеспечивая, права и свободы человека и гражданина (ст. 17); устанавливают пределы усмотрения Российской Федерации при предоставлении убежища политическим эмигрантам (ч. 1 и 2 ст. 63); наконец, составляют основу конституционного статуса коренных малочисленных народов и обязывают Российское государство гарантировать этот статус на уровне не ниже, чем это предусмотрено указанными принципами и нормами (ст. 69).

В-третьих, Конституция раскрывает основные признаки указанных принципов и норм, в том числе императивность содержащихся в них велений как проистекающих из воли народа как конституционного законодателя ("Мы, многонациональный народ Российской Федерации..., исходя из общепризнанных принципов"), универсальность в смысле всеобщего признания, что выражается в самом их обозначении в качестве общепризнанных, юридическую обязательность для субъектов российского права, поскольку эти принципы и нормы входят в правовую систему России. С этой точки зрения нет ничего абсурдного в утверждении, что юридически обязательными для России являются только те нормы международного права, в отношении которых она выразила согласие на обязательность их для себя. Именно так, если при этом не игнорировать, одновременно вводя в заблуждение правоприменение, сущность международного права и его согласительную природу. Норма международного права - договорная или обычная - обретает характер общепризнанной лишь при условии согласия государства как суверенного участника международных отношений и основного субъекта международного права с данной нормой и признания ее юридически обязательной для себя.

В-четвертых, Конституция, не устанавливая общий примат международно-правовых принципов и норм над внутригосударственным правопорядком, закрепляет приоритет международного договора РФ в применении, если и поскольку между ним и нормой национального закона возникла коллизия. Это означает, что нормы закона, предусматривающие иные правила, чем установленные договором, сохраняют свою юридическую силу, но не применяются при разрешении дел, касающихся государства, также участвующего в соответствующем договоре.

В-пятых, Конституция различает понятия действия договора, и в этом случае речь идет об обязывающей силе договора для государства в целом или в лице соответствующих органов, например об обязанности законодателя или иного нормодателя России, и применения. Отсюда - разграничение самоисполнимых и несамоисполнимых договоров, с одной стороны, и пределы приоритета международного договора в применении в случае его коллизии с национальным правопорядком. В частности, Конституция в иерархии правовой системы занимает доминирующее положение и в случае коллизии с нею норм международного договора в силу ч. 1 ст. 15 всегда обладает безусловным верховенством; преимуществом в применении обладают только ратифицированные федеральным законодателем международные договоры, что же касается межправительственных или межведомственных соглашений - они таким преимуществом по отношению к национальному закону не обладают, что вытекает из взаимосвязанных положений ст. 10, 71, 86, 90, 105-107, 113, 114, 125 Конституции и др.

В-шестых, из системного единства Конституции и права России в целом следует, что общепризнанные принципы и нормы международного права также образуют системное единство, что требует учета их взаимосвязанности. Указанные принципы и нормы в равной мере императивны, и каждый из них должен рассматриваться в контексте всех других принципов, что, в частности, исключает их оценку в качестве противоречащих друг другу или вступающих в противоречие с Основным Законом. Последнее особенно часто наблюдается при сопоставлении принципов самоопределения народов и политического единства и территориальной целостности государств.

В-седьмых, Конституция, различая общепризнанные принципы и общепризнанные нормы международного права, не содержит определения понятия этих принципов и норм, как не называет и их источников. В ней нет также прямых указаний на методы их выявления и способы установления содержания, что само по себе предполагает достаточно широкую дискрецию федерального законодателя, главы государства, правительства, других органов исполнительной власти РФ. В связи с этим существенно возрастает и роль судов РФ, особенно высших.

В частности, в постановлении Пленума ВС РФ от 10.10.2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации"*(83) впервые в отечественной юридической практике дано легальное определение понятия общепризнанных принципов международного права как основополагающих императивных норм международного права, принимаемых и признаваемых международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо. Тем самым Верховный Суд указал на главные конститутивные признаки общепризнанных принципов международного права, в числе которых - основополагающий характер, императивность содержащихся в них велений и всеобщность признания в качестве таковых. При этом обращает на себя внимание известное совпадение данного определения с характеристикой императивных норм jus cogens ("неоспоримое право"), которая содержится в ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров: jus cogens - это норма общего международного права, которая принимается и признается международным сообществом государств в целом как норма, отклонение от которой недопустимо и которая может быть изменена только последующей нормой общего международного права, носящей такой же характер.

В отличие от общепризнанных принципов под общепризнанными нормами международного права Верховным Судом понимаются правила поведения, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательных. Верховный Суд не провел, таким образом, между ними контрастной грани: общепризнанные принципы международного права суть его нормы, в свою очередь указанные нормы - договорные или обычные - закрепляют соответствующие принципы, признаваемые государством обязательными для него. Иными словами, общепризнанный принцип - всегда норма, но далеко не всякая норма есть принцип. В постановлении по делу о делимитации морской границы в районе залива Мэн (Канада против США, 1984 г.) Международный суд ООН отметил, что применение в сочетании отчасти совпадающих по значению терминов "норма" и "принцип" передает одну и ту же идею... принципы включают в себя нормы международного права, а употребление термина "принципы" обосновано их более общей и фундаментальной природой.

Несмотря на огромное количество международных договоров и обычаев, число действительно универсальных международно-правовых принципов и норм, получивших всеобщее признание, относительно невелико. Сосредоточенные главным образом в Уставе ООН, они занимают главенствующее в иерархии норм международного права положение. Эти принципы и нормы, в основном покрывающие сферу межгосударственных отношений, не могут быть отменены государствами ни в индивидуальном порядке, ни по взаимному согласию. При этом Устав ООН, закрепляя в ст. 2 комплекс принципов в качестве обязательных для государств - членов ООН, в ее п. 6 особо оговаривает, что ООН "обеспечивает, чтобы государства, которые не являются ее членами, действовали в соответствии с этими принципами, поскольку это может оказаться необходимым для поддержания международного мира и безопасности". А согласно ст. 103 Устава "в том случае, когда обязательства членов Организации по настоящему Уставу окажутся в противоречии с их обязательствами по какому-либо другому международному соглашению, преимущественную силу имеют обязательства по настоящему Уставу".

Указанные принципы нормативно раскрываются в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН, которая была принята Генеральной Ассамблеей ООН 24 октября 1970 г., и Декларации принципов, которыми государства-участники будут руководствоваться во взаимных отношениях, содержащейся в Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе от 1 августа 1975 г. Содержание указанных принципов может раскрываться также в иных документах ООН и ее специализированных учреждений*(84). Уместно отметить, что в отечественной конституционно-правовой литературе характер тенденции приобретает не имеющее под собой оснований отождествление общепризнанных принципов международного права с упоминаемыми в ст. 38 Статута Международного суда ООН наряду с договорами и международными обычаями как "доказательствами всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы" "общими принципами права", которые упоминаются также в ч. 2 ст. 7 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. и при этом интерпретируются в духе естественно-правовой доктрины. Основания для этого обычно видят в ст. 38 Статута Международного суда ООН, согласно которой источниками общепризнанных принципов и норм международного права являются: международные конвенции - как общие, так и специальные; международный обычай как доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы; общие принципы права, признанные цивилизованными народами. Последние имеют существенное значение и в процессе правоприменения. Научный спор о соотношении закона и права, "общих принципов права, признаваемых цивилизованными народами", перенесенный в практику деятельности правоприменительных органов, способен стать источником многих потрясений, если не учитывать, что "общие принципы права" действительно занимают доминирующее положение и должны учитываться при разрешении конституционных и иных юридических споров, в том числе споров между индивидом и государством в той мере, в какой они получили признание и закрепление в Конституции. Конституция является способом, юридической формой такого признания. Недопустимо, ссылаясь на общие принципы права, обходить Конституцию и закон, поскольку это привело бы к размыванию конституционных функций и лишало бы Конституцию рационализирующего и стабилизирующего воздействия на организацию и функционирование государственно-организованного общества. Отсюда также следует, что признание общепризнанных принципов и норм международного права частью правовой системы РФ не превращает их в масштаб оценки законов и иных правовых актов, принимаемых в Российской Федерации. Таким масштабом всегда остается Конституция.

В науке международного права обычно выделяют следующие общепризнанные принципы международного права: суверенного равенства государств; невмешательства во внутренние дела; равноправия и самоопределения народов; неприменения силы или угрозы силой; мирного урегулирования споров; нерушимости границ; территориальной целостности государств; уважения прав человека и основных свобод; сотрудничества государств; добросовестного выполнения международных обязательств. Причем упомянутая Декларация о принципах международного права 1970 г. особо оговаривает, что указанные принципы взаимно связаны и каждый из них должен рассматриваться в контексте всех других принципов, что, несомненно, важно для их непротиворечивого толкования и применения.

В связи с этим вызывает возражение и оторванное от реалий современного этапа развития международного права или прямо игнорирующее их и не столь безобидное, каким оно кажется на первый взгляд, поскольку адресовано в качестве ориентира юридической практике, нередкое утверждение, что "перечень общепризнанных принципов международного права не может быть, во-первых, исчерпывающим; во-вторых, только нормативно закрепленным", результатом которого является эклектическое соединение действительно общепризнанных принципов международного права и принципов, составляющих основу национального правопорядка или правосознания. Юридический романтизм столь же опасен, как и юридический нигилизм.

Другое дело, что процесс развития этих принципов нельзя считать завершенным. Они являются тем фундаментом, на котором формируется следующий, более конкретный и формально определенный с точки зрения прав и обязательств участников международного общения, слой международного правопорядка. В этом последнем случае, однако, также нельзя забывать, что международное право выросло и развивалось как результат отношений именно между государствами, которые и ныне продолжают оставаться основными субъектами международного права; оно в свою очередь создается путем согласования воли участников межгосударственных отношений, которые участвуют в этих отношениях на основе юридического равенства и по собственному воле изъявлению становятся субъектами международно-правовых отношений. В связи с этим не следует преувеличивать и значение установленного Конституцией в ч. 3 ст. 46 прямого доступа индивидов в международные органы в целях защиты своих прав. Такой доступ прямо обусловлен согласием Российского государства, которое взяло на себя соответствующие обязательства, гарантируемые правовыми и организационными средствами, носит субсидиарный по отношению к внутригосударственным средствам правовой защиты характер и сам по себе не является свидетельством международной правосубъектности индивидов, во всяком случае в контексте определяемого Конституцией соотношения международного и внутригосударственного права.

К правовой системе РФ отнесены и международные договоры, а именно те договоры, в отношении которых она выразила согласие на их обязательность и которые вступили для нее в силу, договоры, к которым она присоединилась, а также договоры, в отношении которых она стала продолжателем или правопреемником Союза ССР. При этом международные договоры имеют преимущество перед законами в применении: если международным договором РФ установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Представляется, что термин "закон" в данном случае требует расширительного истолкования: если международный договор обладает преимуществом перед законом, то тем более - перед иными нормативными правовыми актами. Речь идет как о федеральных законах, так и о законах субъектов РФ. При этом, однако, федеральные органы государственной власти не должны заключать договоры по вопросам, которые находятся в исключительном ведении субъектов РФ.

Существенное значение для составления адекватной картины конституционно-правового механизма реализации международных обязательств в правовой системе России имеет конституционное разграничение действия и применения международных договоров РФ. Прямое действие договора еще не означает возможности его непосредственного применения. В частности, согласно ч. 3 ст. 5 Закона о международных договорах РФ положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров РФ принимаются соответствующие правовые акты.

Этим предопределяются пределы судебного применения международного договора РФ: если он был ратифицирован, вступил в силу, официально опубликован и не требует издания дополнительных внутригосударственных нормативных актов, то положения такого договора действуют непосредственно и имеют приоритет в применении по отношению к противоречащим им правилам, содержащимся в законе. Данный вывод Верховного Суда РФ, сделанный ранее в постановлении его Пленума от 31.10.1995 N 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия", получил подтверждение в упоминавшемся постановлении Пленума ВС РФ от 10.10.2003 N 5.

Существенный практический интерес имеет вопрос о том, как должна разрешаться коллизия между международным договором РФ и Конституцией, если таковая возникает. Представляется, что в этом случае действует правило о высшей юридической силе Конституции, ибо международные договоры являются составной частью правовой системы государства, а в рамках этой системы нет актов, которые по своей юридической силе стояли бы выше Конституции. В связи с этим в ст. 22 Закона о международных договорах РФ предусмотрено, что в случае если международный договор содержит правила, требующие изменения отдельных положений Конституции, решение о согласии на его обязательность для Российской Федерации возможно в форме федерального закона только после внесения соответствующих поправок в Конституцию или пересмотра ее положений в установленном порядке. А согласно ст. 15 указанного Закона к числу договоров, подлежащих обязательной ратификации, отнесены международные договоры РФ, исполнение которых требует изменения действующих или принятия новых федеральных законов, а также устанавливающие иные правила, чем предусмотренные законом.

В связи с этим последним положением возможны следующие выводы: органы государства и должностные лица не вправе заключать договоры, противоречащие Конституции (если такой договор тем не менее заключен, то действуют конституционные нормы, ибо иное противоречило бы принципам народовластия и государственного суверенитета); в случае противоречия международного договора федеральному закону такой договор вступает в силу только после его ратификации федеральным парламентом в форме закона; противоречие между международным договором и внутренним законодательным актом не влечет автоматического признания ничтожности последнего. Этот акт лишь не применяется в целом или в части, противоречащей договору, хотя и продолжает действовать. Следовательно, для юридической дисквалификации этого акта или его части необходимо соблюдение обычной конституционной процедуры: нужно отменить этот акт управомоченным на то органом или признать его неконституционным решением Конституционного Суда, что влечет утрату этим актом юридической силы.

Таким образом, из Основного Закона не следует надконституционность общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров, которые в основном покрывают сферу межгосударственных отношений. Но эти принципы и нормы, выражающие общечеловеческие ценности и соответствующие интересам всех народов, не являются чем-то внешним по отношению к Основному Закону, а в силу волеизъявления конституционного законодателя выступают частью российской конституционной системы. Данные принципы "вмонтированы" в ткань Конституции и составляют ее содержательную характеристику, а нормы Конституции, ориентирующие внешнюю политику государства или закрепляющие конкретные права и свободы человека и гражданина, должны толковаться и применяться согласно этим принципам и нормам и конкретизирующим их актам и не могут вступать с ними в коллизии. Речь идет о принципиальном согласии Российского государства со сложившимися международными стандартами и конституционном восприятии их в качестве масштабов правотворчества и правоприменения. Что же касается международных договоров России, они, будучи равны по статусу федеральному закону, обладают приоритетом в применении. При этом Конституция в самой себе содержит механизм интеграции в правовую систему России новых принципов и норм (причем это не статичная, а развивающаяся система), а также международных договоров РФ, тем самым опосредуя основные тенденции мирового развития.

...из Постановления КС РФ N 10-П от 07.06.2000г.

Все правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, в том числе конституции республик, не должны противоречить Конституции Российской Федерации. Законы же и другие правовые акты, действовавшие на территории Российской Федерации до вступления в силу Конституции Российской Федерации, подлежат применению лишь в части, ей не противоречащей, что прямо предусмотрено пунктом 2 . Пунктом 1 того же раздела закреплен также приоритет положений Конституции Российской Федерации перед положениями Федеративного договора - Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти суверенных республик в составе Российской Федерации, Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти краев, областей, городов Москвы и Санкт - Петербурга Российской Федерации, Договора о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти автономной области, автономных округов в составе Российской Федерации...

Сегодня большинство государств склоняются к созданию гражданского общества, ведомого демократическими принципами. В некоторых государствах оно уже присутствует. Конечно, такое положение дел было далеко не во все времена. Изначально люди существовали в небольших социальных формациях: общинах, племенах и т. п. Но с течением времени появились более эффективные, с точки зрения координации больших масс людей, формы организации. Таковой стало государство.

Сложность данной структуры в том, что её функционирование прямо зависит от внутреннего режима координации общества. Чтобы последний элемент был на высоком уровне, необходимо создать довольно мощный механизм социального регулирования.

Таковым на сегодняшний день является право. Оно проникло практически во все сферы человеческой жизни. К тому же право является основой демократического режима и гражданского общества. Данный факт наглядно проявляется в конституциях многих стран, в том числе Российской Федерации. Ключевое положение права и основного закона как атрибутов регулирования общества прописано в ст. 15 Конституции РФ, о которой пойдет речь далее.

Что собой представляет основной закон?

Право есть основа практически всех правоотношений, существующих сегодня. Однако, если принимать во внимание конкретно Российскую Федерацию, то в нашей стране этот институт общественного управления подчинен нормам единого документа, основного закона - Конституции. Данный нормативный акт характеризуется высшей юридической силой и наличием норм, которые закрепляют особенности деятельности высших органов государственной власти, территориальное устройство страны и т. д.

Таким образом, Конституция является основой правовой системы и всех возникающих на территории России отношений. Основной закон в РФ имеет писаную форму и особый порядок внесения изменений, что не дает возможности «подбивать» нормативный акт под себя разным политическим группировкам. Наличие и действие Конституции является основой демократии в стране.

Структура основного закона

Конституционные нормы расположены в законе особым образом. Это позволяет использовать их максимально эффективно в процессе регулирования определенных отношений. Современная российская Конституция имеет два раздела. Ключевые нормы представлены в первом. В данной части Конституции закрепляются положения государственного строя. Наибольшее значение имеет ст. 15 основного закона. Она наделена собственной спецификой, а также довольно сильно влияет на правовую систему РФ.

Статья 15 Конституции: описание

Многие нормы основного закона имеют большое влияние на положение дел в России. В данном случае ст. 15 Конституции РФ закрепляет юридический статус ключевого нормативного акта державы и его специфику. В структуру этой нормы входит четыре части. Первые две относятся непосредственно к юридическому статусу Конституции. Третья и четвертая части объясняют иные пункты правовой системы государства. Чтобы максимально полно разобраться в положениях ст. 15 Конституции РФ, необходимо рассмотреть все её части в отдельности. Это даст возможность понять специфику основного закона и роль, которую он играет в современной России.

Особенности части 1 статьи 15 Конституции

В начале упомянутой нормы объясняется суть основного закона и факт, из-за которого он так называется. Часть 1 ст. 15 Конституции РФ закрепляет высшую юридическую силу нормативного акта. Таким образом, в соответствии с положениями этого элемента статьи основной закон является актом прямого действия, или же абсолютной нормой. Существование данного принципа действия Конституции доказывает её легальный характер. Иными словами, она существует во благо общества.

Основной закон консолидирует общий социальный интерес и осуществляет эффективное регулирование людских отношений. Помимо этого, все созданные нормативные акты на территории России не могут противоречить Конституции и её отдельным положениям. Это значит, что в процессе издания НПА, уполномоченные органы должны учитывать нормы основного закона и специфику юридического режима, который они устанавливают. В противном случае нормативные акты могут быть признаны попросту недействительными.

Принцип территориальности

Еще одним важным моментом части 1 статьи 15 Конституции РФ выступает положение о территориальности действия закона. Юридическая сила ключевого нормативного акта державы распространяется на всю Российскую Федерацию. Иными словами, вне зависимости от региона или области юридический режим будет одинаков. При этом ни один субъект не может изменить его в зависимости от собственных интересов.

Обязательность публикации законодательных актов

Нормативные документы, в структуре которых присутствуют правовые положения, имеют большое значение для всей юридической системы государства. Суть в том, что именно благодаря законам и подзаконным актам государство имеет исключительную возможность непосредственного регулирования общества. Поэтому к нормативным документам такого рода выдвигаются довольно серьезные требования, одно из которых имеет конституционный статус. В части третьей основного закона говорится о необходимости официального опубликования всех без исключения законов. Толкование ст. 15 Конституции РФ, а именно представленного элемента нормы, дает возможность разобраться в двух основополагающих особенностях:

во-первых, любой закон создается путем реализации определенной, нормативно установленной процедуры;

во-вторых, официальное опубликование НПА подразумевает собой донесение их положений до населения РФ.

Таким образом, любые законы и другие официальные документы, принимаемые на территории современной Российской Федерации, должны отвечать представленным требованиям в полном объеме. В противном случае их действие будет признано нелегитимным.

Принцип неприменения

В части 3 ст. 15 Конституции также упоминаются условия, при которых действие созданных законов не может осуществляться. Суть в том, что пренебрежение необходимостью опубликования НПА является прямым противоречием основному закону. Это значит, что выдаваемые нормативные документы фактически не имеют легального юридического статуса. В свою очередь, данный факт, как мы понимаем, запрещает использование подобных законов.

Конституция РФ, ст. 15, п. 4: толкование

Одной из наиболее важных проблематик современной правовой системы любого государства, в том числе России, является вопрос юридического статуса международных актов (договоров, конвенций и т. д.). Суть в том, что сфера международного права на сегодняшний день является весьма развитой. Её нормы все больше проникают в многих государств.

В этом вопросе РФ не является исключением из правил. Ведь наше государство все более активно пытается приобщиться к мировому сообществу и тем тенденциям, которые в нем существуют. Поэтому положение международных нормативных актов закреплено прямо в основном законе. Часть 4 ст. 15 Конституции РФ говорит о том, что межнациональные акты являются частью юридической системы современной России. То есть использование не просто допускается, но еще и является само собой разумеющимся моментом.

Конечно, такое положение дел является весьма позитивным, так как РФ может использовать зарубежный опыт в процессе регулирования определенных социальных отношений. Таким образом, толкование ч. 4 ст. 15 Конституции РФ показывает, что международные официальные документы есть весомая часть основного закона.

Конфликт национальных и наднациональных норм

Если детально проанализировать ст. 15 пункт 4 Конституции РФ, то в этой части нормы можно увидеть положение, которые разрешает проблему «спора» внутригосударственных официальных документов и международных. Особенность состоит в том, что приоритет во всех случаях отдается нормам наднационального права. Отличным примером являются моменты, когда одни и те же правоотношения регулируются по-разному положениями актов РФ и какими-либо международными документами. В данном случае приоритет будут иметь последние. Такой подход позволяет более полно и эффективно приобщаться к тенденциям, которые сегодня существуют в мировом сообществе.

Вывод

Итак, в статье мы рассмотрели ст. 15 Конституции РФ с комментариями. Положения данной нормы имеют большое значение для современной России, так как они показывают юридический статус основного закона и других официальных документов государства.

Не так давно, выступая в одном телешоу известный деятель российского движения так называемых «секс-меньшинств» угрожал открытым текстом: «Не хотите разрешить легализовать гей-парады?! Так мы вас через Евросуд ЗАСТАВИМ! И никуда вы не денетесь!» Самое любопытное, что в словах этих нет ни грамма бахвальства. Потому что, если захотят, то непременно заставят - и притом совершенно законно! На основании... нашей собственной Конституции.

Вы не ослышались, читатель: в Конституции РФ действительно существует статья 15, прозванная в народе «колониальной», которая заранее признаёт приоритетность законодательства «международного» над нашим национальным. Пункт 4 этой статьи гласит: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора». На нормальном человеческом языке это означает, что если где-нибудь в Брюсселе, Страсбурге или Нью-Йорке «международное сообщество» (а точнее, заправляющие в ООН и Евросоюзе «наиболее развитые страны» Запада) решат принять какую-нибудь самую дикую с нашей точки зрения «международную норму», то для нас, России, она тоже будет обязательной . Причём, никого не будет интересовать, отвечает ли эта «норма» нашим национальным интересам, нашей духовности, культуре, традиции, да нашей Конституции, наконец! Статья 15п.4 однозначно обязывает Россию выполнять всё, что придёт на ум узаконить западным джентльменам из «международных структур», хочет она этого или не хочет.

В последний раз, помнится, подобные подходы применялись к нашей стране во времена недоброй памяти татаро-монгольского ига, когда Русь, строго говоря, считалась одним из улусов Орды, и любой ханский баскак мог требовать от покорного русского князя сделать всё, что угодно, только потому, что «такова воля хана». Нечто подобное зафиксировано и в ныне действующей российской Конституции. Только «улусное» мышление более благозвучно именуется там следованием «общепризнанным принципам и нормам международного права и международным договорам ». А так - всё один к одному: Орда (только не «татаро-монгольская», а «вашингтонско-брюссельская»), «воля хана» - как непреложный закон, плюс - куча надзирающих за исполнением этой воли «евробаскаков» и их доморощенных приспешников. Впрочем, исторической правды ради, надо признать, что господство той, давней Орды, было не в пример более мягким: в вопросы нашей веры и культуры, нравственности и образования, демографии и семейных отношений, наученные Чингисханом средневековые монголы принципиально не лезли. В отличие от творцов нынешнего «ига», которые не церемонятся.

К примеру, недавно Парламентская Ассоциация Совета Европы (ПАСЕ) потребовала(!) от всех европейских стран срочно узаконить гомосексуализм и «однополые браки», а, кроме того, внести в школьную программу обучение «толерантному» отношению к извращениям, как к некой «новой моральной норме». Другим требованием к России является введение в школьную программу «секспросвещения» детей и обучение их «безопасному сексу». То, что, согласно российским законам, всё это является формой растления малолетних и преступлением против общественной нравственности , никого не волнует! Нам предъявляют 15-ю статью и требуют: «Исполнять без рассуждений!»

А для особо «старорежимных» родителей, которые попытаются оградить своих чад от секспросветно-гомосексуальных европейских новшеств, хотят ввести так называемую «ювенальную» (детскую) систему правосудия и «защиты прав детей». Данная система позволит, как это уже сплошь и рядом делается в «цивилизованной Европе», изымать детей у родителей, «нарушающих их право на получение информации» сексуального характера, а то и сажать незадачливых мам и пап за решётку. Разумеется, в «отсталой» России никому и в голову не придёт, что за подобное у него могут отнять родное дитя (а также - за шлепок, повышение голоса или плохое материальное положение), но как раз нашего мнения на сей счёт никто спрашивать не собирается. Вот вам статья 15-я вашей Конституции, вот постановление Евросуда - и извольте исполнять! Противоречит законам? Так примите новые! Противоречит всей остальной Конституции? Но ведь, согласно статье 15-й, вся российская Конституция гроша ломаного не стоит, если противоречит хоть одной запятой какой-нибудь третьеразрядной европейской конвенции...

Да, читатель, Вы не ослышались: статья 15-я принципиально противоречит целому ряду базовых статей той самой Конституции, частью которой является. В том числе - статьям, составляющим так называемые «Основы конституционного строя», которые не могут быть изменены или отменены по определению! Например, статья 3-я гласит, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ », и что «никто не может присваивать власть в Российской Федерации », причём «присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону». Статья 4-я утверждает, что «суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию» и что «Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации.» Даже пункт 1-й той же самой 15-й статьи говорит о том, что «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации »! Но ведь статья 15п.4 как раз и узурпирует право «носителя суверенитета и единственного источника власти» - народа России устанавливать в своей стране те законы, которые ему нужны, если только они будут хоть в чём-нибудь противоречить тому, что изобретут для нас «евробаскаки»! В случае такого противоречия ею фактически отменяется «верховенство на всей территории Российской Федерации» законов и Конституции РФ - не больше и не меньше! А это значит, что исполнение данной статьи Конституции - не что иное, как «присвоение властных полномочий» и подрыв основ конституционного строя, то есть - преступное деяние, которое «преследуется по федеральному закону» ...

Да что там Конституция! Как честно заявлял бывший уполномоченный при Президенте РФ по правам ребёнка Алексей Головань в присутствии большого количества свидетелей, что если христианские заповеди противоречат международному законодательству, то, безусловно, приоритет следует отдавать международному законодательству. Это - не оговорка, а принципиальный подход, непосредственно вытекающий из неуклонного выполнения всё той же «колониальной» 15-й статьи нашей Конституции. И пока эта «чёрная дыра», способная засосать в себя любые наши национальные интересы, будет зиять в ныне действующей «ельцинской» Конституции, наспех «на коленке» скомпилированной гайдаровской командой из конституций «передовых демократических стран», говорить о какой-либо политической, государственной или иной самостоятельности России не приходится. Потому что российская власть постоянно будет находиться перед выбором - что предпочесть: волю собственного народа, её избравшего, или волю евроатлантической «Орды», как то велит... собственная Конституция.

Решать эту проблему надо, по возможности, скорее. А то, как бы поздно не было! Помните, как совсем недавно всех возмутило решение Евросуда о признании «палачом» советского ветерана из Латвии, расстрелявшего в войну нескольких латышей-полицаев? Фактически - это был узаконенный Евросудом пересмотр итогов Второй Мировой войны, провозглашение агрессора «жертвой», а борьбу с ним - преступлением. Так вот, теперь в Латвии, что бы там не решили её собственные суды, это решение - закон. А завтра, если только «евросудьям» придёт в голову объявить «агрессором во Второй Мировой войне» Россию (как правопреемника СССР), и потребовать «компенсацию ущерба» всем и за всё, то ведь и для нас (согласно нашей же собственной Конституции) это тоже будет законом! Не выполним решения - запросто и абсолютно законно арестуют все российские активы за рубежом, конфискуют зарубежную собственность граждан и т.д. Но ведь и это не предел: послезавтра могут, например, потребовать выдачи как «военных преступников» наших ветеранов всех «необъявленных войн» - по Чечню включительно. Или «возврата» спорных территорий. Или передачи своих ресурсов под «международный контроль». Да чего угодно!..

А, между тем, выход есть, - абсолютно простой и совершенно законный. Всё дело - в одной маленькой конституционной поправке (кстати, в Конституцию США за двести лет внесена масса поправок). Такую поправку можно внести совершенно законным образом, прописанным в действующей Конституции РФ, просто изменив пункт 4 статьи 15-й на примерно следующее: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации учитываются при выработке российского законодательства и выполняются в той мере, в которой это соответствует национальным интересам, духовной и культурной традиции народа России, а также не противоречит национальному законодательству Российской Федерации». И всё! Дальше можно со спокойной совестью подписывать и ратифицировать любые конвенции. Ибо последнее слово при их выполнении всегда будет оставаться за нашими «князьями», а не за иноземными «баскаками». Что, как Вы понимаете, даёт стране некоторый шанс.