Сечин: Улюкаев знал, что в сумке взятка, и взял ее. «Провокация ФСБ, ложный донос Сечина»: Улюкаев выступил в суде по делу о взятке в $2 млн

Закрытый допрос

Замоскворецкий суд во время рассмотрения дела направил Сечину четыре повестки, вызывая его в качестве свидетеля, однако глава «Роснефти» в суд не явился. В основу приговора в результате легли показания генерала ФСБ Олега Феоктистова, который курировал оперативную разработку Улюкаева и присутствовал в офисе «Роснефти» 14 ноября 2016 года, в день передачи меченых денег министру.

Комментировать неявку Сечина пришлось президенту Владимиру Путину во время традиционной ежегодной пресс-конференции в декабре 2017 года. Глава государства не увидел в действиях главы госкомпании нарушений закона, но отметил, что Сечин «мог бы и прийти в суд».

«Чего здесь такого-то? Мог бы и повторить все то, что он излагал в ходе предварительного следствия и допросов», — Путин, отметив, что «видел реакцию общественности на этот счет».

Появление главы «Роснефти» на апелляции не анонсировали ни представители компании, ни стороны процесса. Во время рассмотрения дела представитель гособвинения Борис Непорожный попросил суд заслушать показания свидетеля Сечина. Он потребовал провести допрос Сечина в закрытом режиме, так как в ходе допроса будут исследоваться обстоятельства, составляющие в том числе коммерческую тайну, а также конфиденциальные документы о приватизации «Башнефти».

Алексей Улюкаев и его защита выступили против допроса Игоря Сечина в закрытом режиме. По мнению бывшего министра, нет основания допрашивать главу «Роснефти» на стадии апелляции. Адвокаты поддержали его позицию. «Мы допрашивали бывшего министра экономического развития. Мы допрашивали его заместителей. Мы допрашивали главу Росимущества. И никто из них не требовал сделать это в закрытом режиме», — заявил адвокат Улюкаева Тимофей Гриднев. Судья удовлетворил требование обвинения и попросил журналистов удалиться из зала суда.

Посетители суда не имели возможности увидеть Сечина и задать ему вопросы: его провели в зал суда через отдельный вход для прокуроров, куда он попал из соседнего корпуса Мосгорсуда по надземному переходу. После допроса он также обходным путем покинул здание.

«Никто на него не давил, он приехал в суд, как только появилась возможность. Он законопослушный гражданин», — объяснил «РИА Новости» появление Сечина в суде пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев.

Что рассказал Сечин

Позднее Сечин и сам прокомментировал появление в суде, объяснив его за результаты борьбы с коррупцией в стране. «Для меня это был принципиальный вопрос, потому что я хотел, чтобы мои показания были учтены судом. Я являюсь основным свидетелем, и для меня это было делом чести», — сказал он «России 24». Он объяснил свою неявку в суд первой инстанции серьезным рабочим графиком и отметил, что пришел «как только появилась возможность».

«Сегодняшний процесс проходил в закрытом режиме в связи с рядом обстоятельств, поэтому я не могу рассказывать о деталях, но в целом могу сказать, что я подтвердил в ходе заседания суда свою позицию о том, что Улюкаев требовал незаконное вознаграждение, сам обозначил его сумму, сам приехал за ним и сам уехал», — рассказал Сечин.

Показания Сечина — «сконструированные» и «недостоверные», но они дают основания отправить , заявил в своем выступлении в прениях защитник Улюкаева Тимофей Гриднев. Так, приговор Замоскворецкого суда основывался на показаниях генерала ФСБ Олега Феоктистова и заявлении Сечина главе ФСБ Александру Бортникову. Там утверждалось, что требование взятки было озвучено в лобби отеля на Гоа за игрой на бильярде, теперь же Сечин сказал, что оно прозвучало после игры на лестнице, когда министр и глава «Роснефти» шли на другое мероприятие. Кроме того, из приговора следовало, что это Улюкаев звонил Сечину, хотя запись их разговоров говорила об обратном.

«Мы сегодня лишились огромной части доказательств, на которые ссылался суд первой инстанции», — заявил Гриднев. По его словам, сама идея, что Улюкаев мог потребовать взятку в толпе людей и в присутствии службы протокола президента, абсурдна, а имеющиеся видеозаписи свидетельствуют, что ​с мероприятия саммита они ушли порознь.

Показания Сечина, напротив, отлично согласуются с другими доказательствами по делу, заявили гособвинители Борис Непорожный и Павел Филипчук.​

В своем последнем слове на заседании 12 апреля Улюкаев заявил, что в ходе суда не было предъявлено ни одного доказательства того факта, что он когда-либо требовал взятку у главы «Роснефти». «Наоборот, была масса доказательств моей невиновности. Весь приговор базируется на одном косвенном доказательстве, построенном по принципу « ». Вернее, «один мужик сказал, как другой мужик сказал, что третий мужик требовал у него взятку», — сказал Улюкаев.

Прислушался к критике

Причиной прихода Сечина на суд могло быть опасение, что приговор отменят, считает член совета по взаимодействию с институтами гражданского общества при председателе Совета Федерации Евгений Корчаго. «Он является основным свидетелем обвинения, и никто, кроме него, не видел, как Улюкаев требовал от него деньги. Поэтому его появление в апелляции можно расценивать как придание приговору первой инстанции легитимности, что уменьшает вероятность его последующей отмены», — уверен Корчаго.

Другую версию неожиданного приезда Сечина в суд выдвигает экс-генпрокурор России Юрий Скуратов. «Появление Сечина в суде не было связано с опасениями по поводу того, что приговор не устоит, мы знаем, что у нас судьи очень понятливые, тем более что общественное мнение было подготовлено заранее», — говорит он. По мнению Скуратова, приход руководителя «Роснефти» связан с угрозой личному авторитету из-за многочисленных критических замечаний, которые были высказаны в его адрес. «Нельзя одному из заявителей демонстрировать неуважение к суду», — считает бывший генпрокурор.

Неожиданное решение Сечина может быть обусловлено либо личной рекомендацией президента Владимира Путина, либо следствием борьбы за распределение мест в высших эшелонах власти после инаугурации главы государства, уверен политконсультант Дмитрий Фетисов. «Президент публично критиковал Сечина за неучастие в столь громком процессе. Сечин как человек системный не заинтересован в том, чтобы его влияние падало. В контексте скорой отставки правительства Сечин сигнализирует, что желает сохранить свое влияние и, возможно, получить какую-то новую высокую должность, добавил Фетисов. И именно поэтому мог обратить внимание на критику и пойти на суд», — заключил эксперт.

Обвинение построили на намеках, метафорах и спецрастворе.

В распоряжении Русской службы Би-би-си оказались копии протоколов допроса Игоря Сечина, который провели сотрудники Следственного комитета России по делу Алексея Улюкаева. Глава "Роснефти" рассказал, что кроме него никто не слышал, как экс-министр экономики вымогал $2 млн. Суд над бывшим министром экономического развития Алексеем Улюкаевым, обвиняемым в получении взятки в особо крупном размере, продолжается уже больше трех месяцев. Улюкаева задержали 14 ноября 2016 года после того, как он получил сумку с деньгами от главы "Роснефти" Игоря Сечина.

Сечин — главный свидетель и инициатор уголовного дела против Улюкаева. Именно он в 2016 году пожаловался на министра в ФСБ и он же был участником оперативного эксперимента, после которого министра взяли с поличным.

До сих пор Сечин ни разу публично не рассказывал свою версию событий. Он трижды не пришел в суд, когда его вызывали выступить свидетелем. На этой неделе, 22 ноября, судья отправила Сечину четвертую повестку.

Три допроса

Сам главный исполнительный директор "Роснефти", отвечая на вопрос журналистов, придет ли он в суд, говорил, что отразил свою позицию "в письменных показаниях и в публичных выступлениях".

Русской службе Би-би-си удалось ознакомиться с тем, что Сечин рассказывал следователям на допросах. Подлинность копий протоколов допросов подтвердил знакомый с материалами дела собеседник Би-би-си, не уполномоченный разглашать детали расследования.

Всего главу "Роснефти" допрашивали три раза: утром 15 ноября, в служебном автомобиле, на утро после задержания Улюкаева. Второй раз он два часа беседовал с полковником Следственного комитета России в одном из кабинетов "Роснефти" на Софийской набережной 17 января. Третий допрос состоялся 31 мая.

Адвокат Улюкаева Дареджан Квеидзе подтвердила, что следователи трижды допрашивали Сечина.

Пресс-секретарь Сечина Михаил Леонтьев сказал, что в материалах дела есть четыре протокола, относящиеся к Сечину, один из которых — заявление в ФСБ.

Никто не слышал, как Улюкаев просил взятку

На первом допросе в машине Сечин не рассказал, когда и где именно Улюкаев, по его мнению, потребовал взятку: он сообщил лишь, что это было примерно "в октябре-ноябре 2016 года".

Спустя два месяца глава "Роснефти" вспомнил детали событий. По его словам, 15 октября на саммите в Гоа министр "в дневное время в здании отеля в ходе беседы" начал обсуждать приватизацию нефтяной компании "Башнефть".

Сечин в своих показаниях отметил, что к тому моменту "Роснефть" уже приобрела госпакет "Башнефти" и сделка была одобрена правительством. Министр "попросил каким-либо образом отблагодарить его за положительное решение путем выплаты так называемой премии", пересказал следователям свою версию разговора глава компании.

После чего, утверждает Сечин, он переспросил Улюкаева, каким образом понимать его просьбу о "благодарности".

"Улюкаев А.В. жестом в виде двух пальцев показал размер требуемого им вознаграждения, уточнив устно, что данный жест соответствует $2 млн, — рассказал Сечин на допросе. — Об указанном предложении Улюкаева А.В. я пообещал подумать".

Этого разговора, следует из показаний Сечина, больше никто не слышал. "Факт данной встречи с Улюкаевым А.В., но не содержание состоявшегося разговора" могут подтвердить сотрудники службы безопасности ПАО "НК "Роснефть", заявил он в ходе допроса.

Свидетели обвинения, допрошенные в суде, также говорили, что не слышали такой беседы. Корреспондент издания "Лайф" Александр Юнашев и менеджер службы безопасности "Роснефти" Вадим Деревягин говорили, что видели Сечина и Улюкаева за игрой в бильярд в перерыве между мероприятиями саммита, но не расслышали разговора. Каких-либо особых жестов они также не заметили.

Сам бывший министр утверждал, что денег он не просил, а ФСБ организовала против него провокацию после заведомо ложного доноса Сечина. Еще на первом заседании суда в августе он назвал обвинения в вымогательстве ложными и абсурдными, "особенно, если иметь в виду политический вес господина Сечина в российском политическом истеблишменте". Он пояснял, что его "вес" не эквивалентен "весу" главы "Роснефти".

Кто кому звонил накануне передачи денег

Вернувшись из командировки, Сечин рассказал о случившемся в Гоа руководителю службы безопасности "Роснефти" Олегу Феоктистову, и они вместе обратились в ФСБ. Топ-менеджер и его подчиненный согласились участвовать в оперативном эксперименте, в ходе которого предполагалось взять Улюкаева с поличным.

На втором допросе Сечин описал утро оперативного эксперимента так: 14 ноября около полудня Улюкаев сам позвонил ему и попросил о встрече. Этот звонок глава госкомпании воспринял как "повторное требование взятки", следует из материалов допроса, свидетелем этого звонка был Феоктистов, который сидел в кабинете.

Сечин также сообщил следователю, что министр, узнав о его отъезде 15 ноября в командировку, не захотел переносить встречу и предложил встретиться в офисе "Роснефти" в тот же день.

Телефонные переговоры главы "Роснефти" и чиновника прослушивала и записывала ФСБ — расшифровка беседы Сечина и Улюкаева перед встречей 14 ноября опровергает показания топ-менеджера. Из нее следует, что это он позвонил Улюкаеву, сам попросил о встрече и долго уговаривал приехать в офис компании именно к 17 часам.

"Сечин сам позвонил мне под предлогом обсуждения дел корпорации и уговорил приехать в "Роснефть", где передал мне деньги", — говорил ранее в суде и сам экс-министр.

Ирина Дютина, которая работала помощницей Улюкаева в ноябре прошлого года, также говорила в суде, что министру звонила секретарь "Роснефти", а не наоборот. [...]

Пакет в сумке или сумка в пакете

В тот же день оперуполномоченный ФСБ передал Сечину $2 млн наличными в офисе "Роснефти". Глава компании в своих показаниях не уточнил, было это сделано до звонка Улюкаеву или после. Но в допросе он сначала упоминает деньги, а потом звонок.

Кто предоставил для эксперимента $2 млн, Сечин не уточнил. Он рассказал лишь, что "вопросом подыскания" денег вместе с ФСБ занимался Феоктистов.

$2 млн в купюрах по 100, обработанные спецраствором, положили в сумку, а сумку поместили "в тканевый пакет красного цвета", утверждал Сечин на допросе.

Ключ от сумки положили в конверт. "Как мне объяснили сотрудники ФСБ, подобный способ упаковки сумки с деньгами и ключа применялся с целью исключения преждевременного контакта каких-либо лиц за исключением взяткополучателя с сумкой, — рассказал Сечин на допросе. — Феоктистов О.В. вложил мне в карман одежды ключ от замка, которым была заперта указанная сумка".

Адвокат Улюкаева Дареджан Квеидзе ранее отмечала, что деньги находились в сумке "в закамуфлированном виде": сначала купюры завернули в тканевый пакет, а затем пакет положили в сумку. Таким образом, подчеркивала защита министра, даже открыв сумку, Улюкаев не смог бы понять, что именно там внутри.
Впрочем, сумку министр так и не открыл.

Сечин и Улюкаев плохо поняли друг друга

Сечин и Улюкаев встречались у "персонального гаражного подъезда" главы "Роснефти", рассказывал руководитель компании.

"Он был одет в темный костюм, верхняя теплая одежда на нем отсутствовала, в связи с чем я предложил ему куртку, — рассказал на втором допросе Сечин. — Тот отказался, сославшись на привычку перемещаться на короткие расстояния без куртки".

Дальше, по словам главы "Роснефти", министр подошел к нему и к месту, где стояла сумка с деньгами. "Между нами состоялся короткий разговор, в котором я сообщил Улюкаеву А. В., что "объем собрали", таким образом обозначая взятку", — заявил следователю Сечин.

Улюкаев "никаких вопросов" ему не задавал, и "удивления относительно получения от меня тяжелой сумки с деньгами не высказывал". "О содержимом сумки и необходимости ключа к ней не интересовался, что однозначно указывало на его полную осведомленность о цели визита в "Роснефть" и содержимом сумки", — сказал Сечин.

Диалог, который состоялся на парковке между Сечиным и Улюкаевым, был дословно зачитан в суде: Сечин все время эксперимента носил на себе прослушивающую аппаратуру.

Защита Улюкаева заказала психолого-лингвистическую экспертизу этой беседы. Эксперт-лингвист, профессор кафедры судебных экспертиз Московской государственной юридической академии Елена Галяшина пришла к выводу, что министр мог не знать о содержимом сумки.

"У Улюкаева реакция — "Да?" — удивленная, он не совсем понимает, что происходит", — отметила она, выступая на заседании суда на этой неделе, 21 ноября.

Сечин сказал следователю, что его фразой "считай задание выполнено" он сообщил Улюкаеву, что деньги передаются и собирались в "Роснефти" "исключительно по просьбе и в интересах" министра. По мнению Галяшиной, эта фраза напротив означает, что есть еще некое незаконченное задание.

Судя по записям разговора у "Роснефти", ничего о взятке, деньгах, "Башнефти" или о сумке министр и глава компании не говорили. Сечин вручил ключ от сумки Улюкаеву со словами "так, вот ключ на всякий пожарный". Галяшина же утверждает, что сказанная Сечиным фраза "забирай, клади" (вероятно, речь идет о сумке) побудила министра взять саквояж и "пойти чайку попить", как предлагал глава компании.

Леонтьев на вопросы о содержании допросов Сечина ничего не ответил. Он лишь заявил, что Улюкаев "был пойман с поличным и полностью изобличен".

"Можно было бы с большим вниманием отнестись к деталям происшествия, если бы люди интересовались содержанием процесса, а не идиотской охотой на Сечина с помощью бессмысленных повесток, а также корзинками с колбасой и прочим", — добавил Леонтьев.

Следующее заседание по делу Улюкаева состоится 27 ноября. Суду осталось допросить только Улюкаева и Сечина. Адвокат Сечина Николай Клен на этой неделе сообщил суду, что глава "Роснефти", скорее всего, не сможет явиться на заседания до конца года из-за "напряженности рабочего графика".

"Сечин Игорь Иванович считает, что в суде могут быть оглашены данные им ранее показания, он поддерживает их и подтверждает", — зачитала заявление адвоката судья Лариса Семенова.

Дело Улюкаева

Улюкаева задержали 14 ноября 2016 года у офиса "Роснефти" в Москве. Следственный комитет России утверждал, что чиновника взяли с поличным при получении $2 млн. На руках экс-министр обнаружили следы специального вещества, которым были обработаны сумка и купюры.

По версии следствия, Улюкаев требовал от Сечина взятку в $2 млн за то, чтобы его ведомство дало положительное заключение на приобретение "Роснефтью" госпакета акций "Башнефти".

Улюкаеву предъявлено обвинение по статье "Получение взятки должностным лицом в особо крупном размере". Ему грозит до 15 лет лишения свободы. Свою вину бывший министр не признает.

Признаюсь честно: у меня нет мнения по поводу обвинения Алексея Улюкаева в получении взятки от Игоря Сечина. Мне кажется, от нас что-то скрывают. Во всяком случае, никакого требования дать 2 млн долларов, чтобы ускорить процесс выдачи положительного заключения на приобретение «Роснефтью» государственного пакета акций «Башнефти» в предъявленных обществу стенограммах прослушки не содержится.

Не так давно двух государственных мужей связывали крепкие деловые отношения. Фото Михаила Метцеля (ТАСС).

В общем, узнал много нового, на что совсем не рассчитывал. Главное — как общаются и что обсуждают российские управленцы самого высшего звена. Кем себя ощущают, насколько хорошо ориентированы в глобальном мире. Какие аргументы приводят.

Вот какой диалог произвел на меня впечатление (вкратце, пропуская мало значимые реплики и вводные слова).

Сечин: Мы по ресурсной базе и геологоразведке — первое место в мире. По текущей добыче среди компаний — первое место. Себестоимость тоже самая высококонкурентная.

Улюкаев: Если смотреть капитализацию компании и эти позиции, то видно, что актив стоит там кратно, в 2-2,5 раза дешевле, чем сопоставимые по характеристикам иные активы.

Сечин: За исключением одного нюанса: налоговая база. У нас налоговая база самая тяжелая по сравнению с любыми другими компаниями. И самая тяжелая в мире. Я разговаривал с ENI. 2 млрд евро сдает ENI в бюджет Италии. Мы 50 млрд. Плюс к тому, что ты нас просишь сегодня добавить 17. Часть мы уже дали. А 50 млрд ежегодно мы и так формируем. Поэтому, конечно, надо об этом думать. У Exxon общая фискальная нагрузка 43, и акции стоят дорого, понимаешь?

Улюкаев: Нет, ну конечно.

Сечин: Но она стабильно 43, а у меня 80. Бипишники [ BP plc, до 2001 года — British Petroleum] были за рамками первых десяти. Как только купили наши акции, стали четвертыми. Потому что мы разрешили им на баланс пропорционально владению поставить ресурсную базу.

Улюкаев: То есть 25 процентов?

Сечин: Да, и они сразу выскочили в другой уровень.

Улюкаев: Подожди, а если они ставят на свой баланс твою ресурсную базу, у тебя-то на балансе не остается?

Сечин: Остается, остается, но для нас это вообще ничего не стоит. Это просто разрешение использовать им. И они же отчитываются геологоразведкой нашей. Мы там замещение делали на 150%, они просто 20% от этого замещения себе считают. И то же самое по добыче. Они никогда бы не вышли за этот уровень добычи, если бы не показывали затраты на наши проекты тоже.

Улюкаев: Если без, то было бы 20 с хвостиком небольшим, значит, они были бы ниже десятки.

Сечин: Да, да, да, точно абсолютно.

Получается, что «Роснефть» поддерживает на плаву ведущую и старейшую британскую нефтяную компанию, по-партнерски (причем, не очень честно) помогает ей богатеть. Неожиданно.

Обсуждая глобальные проекты, Сечин и Улюкаев говорят удивительные вещи: мелькают фамилии первых лиц ведущих государств — Трамп, Абэ, «Роснефть», оказывается, довольно уверенно себя чувствует в глобальном углеводородном производстве, занимает лидирующие позиции.

Обращаю ваше внимание: стенограмма — это не речь Путина с трибуны, а прослушка. То, что для чужих ушей не предназначалось. Мне даже иногда казалось, что были озвучены государственные тайны. Может, и не стоило тащить в суд эту запись и давать ее зачитывать обвинению.

И я совсем не почувствовал тоски по отмене санкций. По-моему, финансово «Роснефть» чувствует себя неплохо. И готова платить столько налогов, сколько прикажут. А что еще нам с вами нужно от госкомпаний?

Во вторник Замоскворецкий суд продолжил рассмотрение дела о взятке бывшего министра экономического развития России Алексея Улюкаева. В ходе процесса прокуратура представила в числе доказательств вины экс-министра расшифровки переговоров между подсудимым и главой «Роснефти» Игорем Сечиным, которые записывались с помощью средств аудиофиксации, выданных сотрудниками ФСБ перед задержанием. “Ъ” приводит текст, зачитанный в зале суда, который опубликовала «Медиазона» (“Ъ” приносит извинения «Медиазоне» за то, что по недоразумению ссылка не была поставлена сразу при публикации ).

Телефонный разговор между Сечиным и Улюкаевым

Сечин: Алло, Алексей Валентинович?

Сотрудница приемной Улюкаева: Игорь Иваныч, добрый день, сейчас соединяю.

Улюкаев: Алло.

Сечин (усмехается): Алексей Валентинович, дорогой?

Улюкаев: Да, Игорь Иванович? Весь во внимании, как я рад тебя слышать.

Сечин: Да не говори, я тоже. Ну, во-первых, у меня там неисполненные поручения были, а готовность есть по итогам работы там...

Улюкаев: Да.

Сечин: А, значит, во-вторых, масса вопросов накопилась там, и по советам директоров, и по всему.

Улюкаев: Ну, так давай обсудим все.

Сечин: У меня только просьба одна - если можно, на секундочку к нам подъехать, потому что тут, может быть... Ну, покажу вообще. И вообще на компанию посмотреть.

Улюкаев: Да, с удовольствием посмотрю на компанию. А чего же.

Сечин: И по времени у меня сейчас большие переговоры в 14 начнутся, часа на два.

Улюкаев: Угу.

Сечин: Вот где-нибудь в 16:30, вот так можно?

Улюкаев: Вполне можно. Да, я же завтра лечу. А ты, кстати, в Лиме будешь?

Сечин: Я в Лиме буду.

Улюкаев: Ну вот я тоже в Лиме буду, там еще сможем продолжить.

Сечин: Поработаем.

Улюкаев: Продолжить поработать? Давай, это самое, сейчас.

Сечин: В 17 вот.

Улюкаев: Сейчас секундочку. Нет, чуть-чуть позже, если можно.

Сечин: Давай.

Улюкаев: Да, потому что у меня в 16 начнется.

Сечин: Во сколько? В 18?

Улюкаев: Сейчас 17, давай в 18?

Сечин: Пораньше бы немножко. Пораньше.

Улюкаев: В 17:30?

Сечин: Ну давай в 17.

Улюкаев: А?

Сечин: В 17 сможешь?

Улюкаев (вздыхает): Да у меня тут в том числе и ваши, по-моему, разные компании по закупкам. Там я их и собираю. Ну давай в 17.

Сечин: В 17? Спасибо большое.

Улюкаев: Давай.

Сечин: Все, обнимаю, спасибо.

Встреча Сечина и Улюкаева. Первое записывающее устройство

Сечин: Cкажи Шокиной (заместитель управляющего делами «Роснефти» Ольга Шокина - МЗ), пускай корзинку в 206-ю поставит и чай приготовит пока. Да все отлично. Слушай, а ты без куртки?

Улюкаев: Да.

Сечин: Как ты ходишь вообще так?

Улюкаев: А?

Сечин: Надо курточку какую-то.

Улюкаев: Не надо, не надо, зачем.

Сечин: Да?

Улюкаев: Конечно.

Сечин: Ну одну секунду, ладно, вы посидите пока.

Улюкаев: ... (зачитывая расшифровку, прокурор так и произносит: «Улюкаев - троеточие»; вероятно, это обозначает неразборчивое мычание собеседника)

Сечин: Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения, ну в командировках были.

Улюкаев: Конечно.

Сечин: Да, пока туда-сюда, собрали объем. Ну можешь, считай, задание выполнено.

Улюкаев: Да.

Сечин: ...

Улюкаев: ...

Сечин: Утепляюсь.

Улюкаев: ...

Сечин: Да не говори.

Улюкаев: Надо узнать, когда машина, и это самое, нет ли у нее перегрева, всегда, когда короткая дистанция.

Сечин: Ну да.

Улюкаев: Они считают, что чуть-чуть.

Сечин: Направо.

Улюкаев: Зеленая изгородь.

Сечин: Так, Шокина чай принесет?

Мужчина: Да-да.

Сечин: И корзинку с колбасой.

Мужчина: Есть.

Сечин: Так, несколько слов. Поподробней о компании. Значит, в 1998 году, в принципе, когда начали заниматься, компания добывала 4 миллиона тонн нефти. 4 миллиона тонн. Собственно, она никому и не нужна была. Так она и проскочила в эпоху приватизации.

Улюкаев: Ну да, за границу.

Сечин: Значит, ну потом суды, возврат выведенных активов начался. Вот интересная страничка, четвертая.

Улюкаев: Угу.

Сечин: Что за это время мы создали. Вот основные показатели нефтяных компаний, акции которых торгуются на бирже. Значит, это ресурсная база, текущая добыча и расходы на добычу. Сравнивали только публичные компании. Значит, вот, мы по ресурсной базе и геологоразведке - первое место в мире. По текущей добыче среди компаний - первое место. Себестоимость тоже как бы самая высококонкурентная. Но тут надо…

Улюкаев: Вот если смотреть, перебью, капитализацию компании. Эти позиции, то видно будет, что актив стоит кратно в два, два с половиной раза дешевле, чем сопоставимые по характеристикам иные активы.

Сечин: Мы и есть. За исключением одного нюанса - налоговая база. У нас налоговая база самая тяжелая, по сравнению с любыми другими компаниями. Самая тяжелая в мире, значит. Вот можно к этим двум и трем добавить смело 25, это будет с учетом налоговой базы. И плюс транспорт. Вот, считай, условно говоря, 35 для нас нижний предел такой.

Улюкаев: Операционной доходности?

Сечин: Нет, я имею в виду нижний уровень цены.

Улюкаев: Я и говорю, который обеспечивает операционную безубыточность, без учета обслуживания кредитов и всего остального.

Сечин: Да, который позволит операционную доходность дообеспечивать нам. Поэтому ситуация не такая простая, нам надо заниматься налоговой базой.

Улюкаев: Надо заниматься, обязательно. Она у нас не только большая, но растущая, растущая.

Сечин: Растущая и убивающая. Я разговаривал там с этим же ENI, они 2 миллиарда евро сдают в бюджет Италии. Мы 50 миллиардов. Это плюс к тому, что ты просишь нас сегодня добавить там 17. Из них часть мы уже дали, а 50 миллиардов ежегодно мы и так формируем. Поэтому, конечно, надо об этом думать. У Exxon общая фискальная нагрузка 43%, конечно, и акции стоят дорого. Понимаешь?

Улюкаев: Ну конечно.

Сечин: Потому что она стабильно 43, а у меня 80. Значит и мы рассчитываем на рост интереса там. Тяжело, да. Значит, что вот интересно, например, BP. Я вот сейчас почему работаю с акционерами, говорю им о недооцененных элементах, которые они обязательно должны учитывать. Вот бипишники были в первой колонке за рамками первых десяти. Как только купили наши акции, стали четвертыми. А почему? Потому что мы разрешили на баланс, пропорционально владению, поставить ресурсную базу.

Улюкаев: То есть у них же 20%? Пятая часть?

Сечин: Да. И они сразу выскочили в другой уровень.

Улюкаев: Подожди, если они ставят на свой баланс твою ресурсную базу, у тебя баланс не остается?

Сечин: Остается, остается. Нефть остается. Но для нас это вообще ничего не стоит. Это просто разрешение использовать им. И они же отчитываются геологоразведкой нашей. Мы там замещение делаем на 150%, а они тоже 20% от этого замещения себе считают. И это ковенанты улучшает для них там. То же самое по добыче. Они никогда бы не вышли за этот уровень добычи, если бы не давали наши проекты тоже.

Улюкаев: Если без, то было бы 20 с хвостиком небольшим, значит, они были бы ниже десятки.

Сечин: Да, да, да, точно абсолютно. Очень серьезный, конечно, шаг мы сделали, как ты знаешь, в Индии по приобретению Essar. Я хотел попросить, я буду обращаться, надо будет по проектному финансированию поддержать…

Улюкаев: …

Сечин: Этот проект…

Улюкаев: Слушай, а нефть там будет иранская?

Сечин: Часть иракская, часть венесуэльская, часть иранская. 20 миллионов тонн переработки, очень высокий индекс Нельсона - 11,8. Глубоководный порт и 2700 заправок. Это такой проект для этого рынка - уникальный просто.

Улюкаев: А вот свои собственные заправки через них. Какая часть переработки, сколько идет через свою сеть заправок?

Сечин: Примерно я могу тебе сказать, примерно. Где-то четвертая часть.

Улюкаев: Четвертая часть.

Сечин: Да, четвертая часть. Они там завод, может быть, терминал позволяет экпортно-импортные операции делать с сырой нефтью.

Улюкаев: Нет. Потому что к индусам зайти - большое дело.

Сечин: Да.

Улюкаев: Это по сути первая такая крупная попытка, это никому не удавалось.

Сечин: Да, это правда. Так, что еще могу сказать. По технологии разработки мы занимаем серьезные ведущие позиции, если не приближаемся к мировым лидерам, то наступаем на пятки очень так серьезно. Но у нас еще зависит… это связано с нашим оборудованием. Скажем, в Штатах для гидраразрыва оборудование позволяет делать до 30 и выше разрывов за раз. Мы делаем 12–15, до 20. Но у них другие компрессора, там больше давление, другие проппанты - это специальная фракция, которая закачивается при гидроразрыве в трещину и не позволяет породе схлопываться, создавая коллекторную базу для сбора нефти или газа. Раньше у нас применялся песок, но песок вымывается с водой; американцы сейчас применяют новые виды проппантов с изменяющимся центром тяжести, они цепляются, там всякие острые краешки у них есть, они цепляются и не вымываются у них из породы. Вот много нюансов, но развитие у нас идет несмотря на пожелание ОПЕК, я думаю, что мы должны быть готовы все равно к лукавству, и я докладывал Владимиру Владимировичу тоже об этом. Дело в том, что они все готовят развитие добычи, все. Значит, Венесуэла, ну я просто точно знаю абсолютно, сейчас провели тендер, и Schlumberger выиграла на $3,6 млрд по увеличению бурового сервиса. То есть они планируют поднять добычу на 250 тысяч баррелей в сутки в течение полугода. Значит, первое. Второе. Иран будет увеличивать, они сейчас уже 3,9 – 4,9 у них замысел дойти, добавить миллион тонн баррелей.

Улюкаев: Они и 4 где-то готовы замораживаться.

Сечин: 3,9 сейчас, а 4,9 хотят.

Улюкаев: 4. Нет-нет они готовы на 4,3 замораживаться.

Сечин: Ну.

Улюкаев: Ну уж, наверное, да.

Сечин: Да. Я думаю, что правды никто не говорит. Причем им всем надо, я считаю, Ирак, Нигерия, им всем надо полгода примерно для выдачи дополнительных объемов. А эти полгода, если мы заморозим, то дадут возможность американцам чуть-чуть кислорода дать нефтяным сланцам. И здесь вот, мне кажется, лукавство в этом заключается: сейчас поддержать здесь сланцевую нефть.

Улюкаев: Угу.

Улюкаев: Этим воспользуются.

Улюкаев: Плюс за это время администрация Трампа, а он очень про традиционные источники, он очень сильно собирается поддерживать добычу.

Сечин: Да. Он хочет добычу поддержать, это правда. Он заявлял об этом.

Улюкаев: Он будет готов на налоговые…

Сечин: ...льготы и финансирование. Он заявлял об этом неоднократно, это его тезис предвыборной программы.

Улюкаев: Это надо учесть. Ему потребуется какое-то время, потому что там адаптация администрации. Это у него центральный, пожалуй, пункт.

Сечин: Это надо учитывать. Но в общем мы потихонечку работаем, Леша.

Улюкаев: Смотри, что касается налогов, я двумя руками полностью во всем на твоей стороне. Я считаю, что мы поступаем близоруко, а значит нелепо. Мы искажаем совершенно будущую картину мира. Мы хотим инвестиций привлечь. Мы не привлечем инвестиций и подорвем собственный климат инвестиционной базы. И это совершенно тупиковый путь, особенно, что касается старых месторождений. Там просто нужно бурить и качать, бурить и воду заливать. Нельзя останавливать этот процесс. А если у тебя падает…

Сечин: Ну как…

Улюкаев: Ну ты как, себе в убыток будешь делать? Это странно.

Сечин: Конечно.

Улюкаев: Странная, значит, логика, никуда не годящаяся. Поэтому, безусловно, мы, конечно, 100% за. И конечно же, нужно международных несколько таких…

Сечин: Леша, я прошу тебя. Ты на нас не обижайся за затяжки все эти.

Улюкаев: Нет, Игорь, а что.

Сечин: Я ж почувствовал, как заштормило чуть-чуть, да.

Улюкаев: Нет, ты мне…

Сечин: По приватизации мы работаем, значит. Я и сегодня встречался, завтра улетаю в Европу. Основное, я тебе скажу, следующее, значит: кредитовать готовы в полном объеме, покупать особо не хотят. Поэтому мы делаем там разные предложения, разные морковки сочиняем для того, чтобы затянуть в акции. Значит, в Азии подвижки идут, японцы - ты же знаешь, они внесли сейчас изменения в законодательство все-таки, там сейчас император должен подписать, но уже внесли в парламент, с ними тоже работаем.

Улюкаев: С кем с ними?

Сечин: Ну со всеми там.

Улюкаев: Ну хорошо.

Сечин: Там больше с молодыми.

Улюкаев: С молодыми больше?

Сечин: Да. Ну работаем, и не расслабляемся. И я, в общем, пока ничего говорить не хочу, но настойчиво работаем для того, чтобы задание выполнить полностью.

Улюкаев: Вот мне, вот честно, из сегодняшних соображений очень бы хотелось японцев привлечь. Индийцы все эти - все это не то, от индусов ты ниче не получишь.

Сечин: С корейцами работаем. Нет, ни китайцы, ни индусы, это…

Улюкаев: Мне не нужны совершенно.

Сечин: С ними никакой синергии уже не будет.

Улюкаев: Абсолютно, а у тех можно получить.

Сечин: Эти могут, да, вот и я тоже считаю, что эти могут. Настроены они так очень прагматично, они, конечно, хотят выполнить свою главную задачу - перейти на... получить политические плюсы там, по территории там, нам даже в ходе переговоров такие вопросы ставили, но мы отвергли это.

Улюкаев: Ну конечно.

Сечин: Сразу сказали: ребята, нет.

Улюкаев: Им сейчас неплохо. Что значит решить… Абэ должен что-то показать своим, они ему говорят, ты идешь на постоянные уступки русским. Он скажет: да почему, я приобретаю очень интересные активы, это гарантированное обеспечение нашей страны энергоресурсами на десятилетия вперед. Я для японцев создаю.

Сечин: Ну и как?

Улюкаев: Им это было довольно выгодно.

Сечин: Знаешь, мы, я им так и говорю, что, ребята, тут суть предложений наших такая: вы получаете долю, долю в компании, это первое условие для развития совместных проектов. Значит, второе наше предложение, следом за долей - это создание joint venture (совместное предприятие.- “Ъ” ) по добыче, транспортировке и совместной работе на рынках. Мы им дали предложение, что если вы это делаете, то вы получаете доступ к центральному татарскому участку Верхнечонской доли и еще ряд месторождений, которые мы осваиваем вместе с вами. Вы, правда, здесь получаете миноритарный пакет, но если вы на это идете, то при форс-мажоре мы берем обязательство - поставки только на японский рынок.

Улюкаев: Для них это очень важно, у них очень большая зависимость от Залива. Им нужно сбалансировать.

Сечин: Мы вот именно это и говорим, если форс-мажор, а что такое форс-мажор - можем прописать изменение цены на 20%, например, повышение цены на 20% или понижение на 20%, резкое изменение рыночной обстановки, все, тогда вот это предприятие начинает поставлять весь объем производства только в ваш адрес, и вы снижаете любую зависимость от других поставщиков, в общем, предложения очень у нас приличные и взвешенные, мы работаем. Там есть риски затягивания сроков, поэтому сроки здесь имеют принципиальное значение. Они пытаются завести рака за камень по поводу тендерных процедур там и так дальше, но сами ждут результатов визита. Поэтому мы им сказали: вот вышло распоряжение правительства, поэтому мы ничего не знаем - мы сами уже в такой ситуации, до пятого числа мы должны подписать. Вот имейте это в виду, это уже не наша компетенция, это компетенция правительства была. Пожалуйста, можем 15-го объявить, если у нас все состыкуется с вами. Значит, да, на дату подписания мы им сказали - 10% аванс сюда нам перечислите, который, если вы не заключаете сделку, он переходит в собственность компании. Ну вот такие условия.

Улюкаев: Понятно. Ну, важно будет вот сейчас в Лиме 20 числа (20 ноября прошлого года в Перу проходил саммит АТЭС - МЗ), там начальник будет встречаться с Абэ, это обязательно.

Сечин: Да, я буду в Лиме.

Улюкаев: Вот это вот да, я тоже буду. А еще до этого, днем ранее, я встречаюсь с этим Сэко (Хиросигэ Сэко - министр экономики, торговли и промышленности в правительстве Синдзо Абэ - МЗ), там тоже еще надо его поддавить, министра этого самого, ответственного за Россию.

Сечин: Ну да-да. Так они шаги делают. Я не могу сказать, что они как-то нас совсем, там, оставляют в стороне…

Улюкаев: Угу-угу.

Сечин: Нет, у них замысел есть, они попытки делают, прямо говорили, «вот нам будет тяжело, если не будет подвижек». Я сказал им, нет, ребята, по этим вопросами ко мне не обращайтесь. Мы солдаты, нам что говорят, мы и делаем, а это уже не наша епархия. Леша, ну спасибо тебе большое, не задерживаю, у тебя сложный график.

Улюкаев: Да, сейчас на курсы заскочу по дороге.

Сечин: Пойдем?

Мужчина: От Иваныча? (смеется)

Сечин: Да, там в тот подъезд надо.

Улюкаев: …

Встреча Сечина и Улюкаева. Второе записывающее устройство

Шум мотора.

Сечин: Ну ладно, хэ... с ним (прокурор произносит: «хэ с ним», что именно сказал Сечин, неясно - МЗ ). А вот сюда можно… туда как бы… а ну, ага…

Мужчина: Сюда заезжать?

Сечин: Да, иди скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит пока. Угу, да хватит.

Слышен шум, шорох.

Сечин: Слушай, а ты без куртки, а? Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: ...

Сечин: Это самое. Надо курточку какую-то.

Улюкаев: Не надо, не надо, зачем.

Сечин: Да? Ну, одну секунду, вы посидите пока, ладно.

Слышны шорох, шаги.

Сечин: Так, ты сейчас одну секундочку, секундочку, ага, я так коротко тогда, чтобы ты не замерз. Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения. Мы в командировке были.

Улюкаев: Ну, жизнь, конечно.

Сечин: Так пока туда-сюда, собрали объем. Но вообще-то можешь считать задание выполненным. Вот, забирай, клади и пойдем чайку попьем.

Улюкаев: Да?

Сечин: Так, вот ключ на всякий пожарный (ключ был помечен тем же специальным раствором, что сумка и деньги, использовавшиеся в оперативном эксперименте; слова о ключе и «забирай, клади» прокурор во время оглашения расшифровки особенно выделил - МЗ ).

Улюкаев: Да, пойдемте.

Сечин: Ага.

Стуки, топот, звуки застежки молнии и шорох одежды.

Сечин: У меня уже организм не переносит холод вообще, утепляюсь.

Улюкаев: Надо узнать, когда машина это самое, перегревы...

Сечин: А?

Улюкаев: Всегда когда короткая дистанция.

Сечин: Ну да.

Улюкаев: <нрзб>

Сечин: Направо.

Улюкаев: Зеленая...

Сечин: Так Шокина чай принесет?

Неназванный Мужчина: Да-да.

Сечин: И корзинку там.

Мужчина: Есть-есть.

Сечин: ...

Мужчина: Чаю принеси.

Мужчина: Алло, да. Ах, давай сейчас уточню. Там все нормально. Пьет чай, вот. Тут просто, согласно вашему распоряжению, никакие машины с территории не выпускаются, охраняем режим. Или можно выпускать? А? А так да, да. Ну пьет с посетителем чай. Да, ага. Все, я понял, да, хорошо, есть, все, есть. Хорошо, хорошо, ага, есть. Алло, алло? Ну, все нормально? Да. В смысле сохранился режим? Все давай. Алло, алло? Да? Все, хорошо, есть, а я наберу просто и все. Да, да, я понял, хорошо, да да, ага.

Слышен шум мотора машины и телефонный звонок.

Мужчина: Да. Ну вот я да, да, алло, алло. Машина подошла, я приготовил.

Слышен шум мотора.

Мужчина (по телефону): Да?

Сечин: ...

Мужчина (смеется): От Иваныча?

Сечин: Да, там подъезд.

Шорох одежды.

Сечин: Ага

Улюкаев: Корзиночку.

Сечин: Да, корзиночку забирай.

Улюкаев: ...

Сечин: Все, счастливо, спасибо тебе большое.

Улюкаев: ...

Сечин: До свидания.

Встреча Сечина и Улюкаева. Третье записывающее устройство

Шум мотора.

Сечин: На стоянку встань там, да, ты на стоянку встань, на стоянку встань, на стоянку встань. Ладно бог с ним. Он в стороне стоит там. А мы тоже сейчас.

Мужчина: <нрзб>, на стояночку поставь, пожалуйста.

Сечин: Да, здорово, на стоянку сейчас поставлю.

Звук мотора, дверцы, шорох одежды.

Сечин: А он знает, куда ехать-то?

Неназванный Мужчина: Там охрану выставил.

Сечин: А?

Мужчина: Выставил на улице людей, чтобы подсказать, как проехать.

Сечин: А, хорошо.

Мужчина: ...

Сечин: Ну ладно. А вот сюда можно? Туда. А, вот так, да.

Мужчина: ...

Сечин: Скажи Шокиной, пускай корзинку в 206-й поставит и чай приготовит пока. (Вошедшему Улюкаеву - МЗ ) Ой, слушай, а ты без куртки, а? Как ты ходишь-то вообще так?

Улюкаев: А?

Сечин: Это самое. Курточку какую-то надо.

Улюкаев: Не надо, не надо.

Сечин: Да, да, да, секунду посидите пока, ладно? Так, ты сейчас, а, ну... Я так, коротко, чтобы ты не замерз. Ну, во-первых, приношу извинения, что затянули выполнение поручения. Ну, командировки были.

Улюкаев: Ну, жизнь конечно.

Сечин: Пока туда-сюда собрали объем. Но можешь считать, что задание выполнено. Вот забирай клади и пойдем, чайку попьем. Так, вот ключ на всякий пожарный (Эти слова во время оглашения расшифровки прокурор особенно выделил - МЗ ).

Улюкаев: ...

Сечин: Ага. У меня уже организм не переносит холода.

На этом моменте третья запись, зачитанная прокурором, прерывается.

Бывший министр экономического развития России Алексей Улюкаев не признал себя виновным в получении взятки и назвал передачу ему $2 млн в офисе «Роснефти» провокацией ФСБ, организованной на основании заведомо ложных показаний руководителя компании Игоря Сечина. Свои заявления экс-министр сделал в среду, 16 августа, на заседании Замоскворецкого суда Москвы, где началось рассмотрение его дела по существу.

Заседание суда продолжалось около полутора часов. За это время суд отказался удовлетворить ходатайство защиты Улюкаева о возврате дела в прокуратуру из-за нарушений в обвинительном заключении. И удовлетворил просьбу прокуратуры, отложив заседание суда на 1 сентября «в связи с необходимостью вызова свидетелей». Суд установил порядок судебного следствия: будет проведен допрос свидетелей обвинения, изучены письменные доказательства обвинения, допрошены свидетели защиты и изучены их доказательства. Допрос обвиняемого планируется провести в последнюю очередь.

В ходе слушаний уголовного дела в среду слово было дано бывшему министру Улюкаеву. Приводим самые яркие его заявления, сделанные им на скамье подсудимых.

«Не виновен»

«С обвинением не согласен, виновным себя не считаю», - заявил Улюкаев (цитата по РИА Новости). Бывший министр обвиняется по части 6 статьи 290 Уголовного кодекса России («Получение взятки в особо крупном размере лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации, с вымогательством взятки»). Ему грозит тюремное заключения на срок от 8 до 15 лет.

По данным следствия, взятка в $2 млн предназначалась Улюкаеву за выданное Минэкономразвития положительное заключение, позволившее «Роснефти» приобрести госпакет (50,08%) акций «Башнефти». Улюкаев в суде напомнил, что положительное заключение об участии «Роснефти» в приватизации акций «Башнефти» было дано по указанию правительства.

«Провокация и ложный донос»

«В отношении меня Федеральной службой безопасности была совершена провокация взятки, организованная на основании ложного доноса главного исполнительного директора «Роснефти» Сечина и осуществленная начальником службы безопасности Феоктистовым», - заявил Улюкаев (цитата по «Интерфаксу»). Он подчеркнул, что данная провокация послужила необоснованным основанием для возбуждения в его отношении уголовного дела.

Экс-министр рассказал, что ФСБ несколько недель готовилась и ждала, пока он приедет, но он не приезжал. «Не дождавшись, пока я приеду, чтобы получить деньги, Сечин лично позвонил мне и уговорил приехать», - уточнил Улюкаев. Он отметил, что обвинение против него сфабриковано и основывается исключительно на показаниях Сечина. «Следствие не только намеренно игнорировало очевидные доказательства ложности показаний Сечина, но не предпринимало необходимых действий для получения доказательств по делу», - сказал Улюкаев.

В свою очередь прокурор в суде заявил, что Улюкаев лично требовал взятку в $2 млн у Сечина во время их поездки на саммит стран БРИКС в Индию. «Улюкаев, находясь в командировке, потребовал от Сечина взятку в $2 млн за непрепятствие совершению сделки. Сечин воспринял данное требование всерьез», - говорится в обвинительном заключении прокуратуры.

Пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев не стал комментировать заявления Улюкаева о провокации ФСБ и ложном доносе Сечина. «С учетом того, что Улюкаев находится в сложном положении, мы не будем комментировать выбранный им способ защиты», - заявил Леонтьев «Интерфаксу». «Факт остается фактом - Улюкаев сам требовал незаконного вознаграждения за исполнение своих служебных обязанностей, сам за ним приехал, и сам уехал с места встречи с деньгами», - подчеркнул пресс-секретарь «Роснефти». Он выразил надежду на то, что суд разберется в ситуации на основе представленных доказательств. Он также не смог уточнить, будет ли Сечин выступать в качестве свидетеля в суде 1 сентября, когда рассмотрение дела продолжится.

Генерал ФСБ Олег Феоктистов стал вице-президентом - руководителем службы безопасности «Роснефти» в сентябре 2016 года. В марте 2017 года глава «Роснефти» Игорь Сечин подтвердил уход Феоктистова из компании и его возвращение на работу в спецслужбы.