Гражданский долг. Гражданский долг по-российски и по-европейски. Дорожная карта реформ

Гражданский долг

Гражданский долг -- понятие многогранное. Гражданский долг требует от нас исполнять законы и законные распоряжения власти, в том числе и в тех случаях, когда нам это невыгодно. Требует лояльности к собственному государству. Требует поддерживать чуждых нам политиков, если они избраны в соответствии с законом. В цивилизованных странах именно гражданский долг повелевает звонить на пост дорожной полиции и сообщать номер автомобиля, водитель которого только что выкинул из окна машины пустую пачку от сигарет. Причем в общеевропейском понимании гражданского долга есть один аспект, начисто отсутствующий в отечественном дискурсе. Эта грань гражданского долга и станет предметом нашего исследования. Идея гражданского долга стоит на том, что общество ответственно за власть. Для традиционно русского сознания мысль эта совершенно непостижима. Это сакральная Власть ответственна за общество. И за каждого подданного (напоить, накормить, дать работу, оборонить от особо рьяных мздоимцев и напористых инородцев), и за общество в целом. Если же дела в стране идут плохо, значит -- Власть плохо исполняет свой долг. В пределе, власть не подлинная. В этой системе представлений гражданский долг есть долг подданного по отношению к Власти. Слово “гражданский” здесь не более чем заимствование из альтернативной цивилизационной парадигмы. По существу, речь идет о долге верноподданного. Понятно, что эту сущность трактуют идеологи и воспитывают властные институты. Общество ответственно за власть и за развитие ситуации в нормально демократической стране. В рамках правовой демократии существуют политические институты, традиции и практики, позволяющие обществу воздействовать на власть, корректировать ее поведение и смещать неугодных правителей. В случае авторитарного/тоталитарного дрейфа возможности воздействия сужаются и наконец схлопываются. Однако такое развитие событий не отменяет ответственности общества и не снимает с человека гражданского долга. Наоборот, тревожное развитие событий повышает ответственность каждого. В сложной и драматической обстановке каждый человек решает для себя нравственную проблему -- проблему выбора форм сопротивления неправедной власти, отвечающих ситуации, собственному мировоззрению, темпераменту, семейному положению и т.д.

Идея гражданского долга предполагает в качестве высшего приоритета долг гражданина противостоять авторитарному дрейфу и бороться с тиранией, которая уничтожает демократию, лишая граждан политической субъектности. Доказательством этого служит культ тираноубийц Гармодия и Аристогитона, лежащий в основании афинской демократии и проходящий через всю европейскую историю.

Идея гражданского долга исходит из того, что каждый гражданин обязан осмысливать настоящее, прошедшее и перспективы на будущее, вырабатывая свое отношение к актуальной политике страны. Здравый смысл и чувство самосохранения, ответственность за родных и близких требуют деятельного участия каждого гражданина в делах государства. Иными словами, гражданский долг требует политической субъектности. Так понимает мир европейская демократическая традиция. Участие в политическом процессе многогранно. В лоне демократических обществ постоянно рождаются новые формы политической самореализации (вспомним об Интернете), а потому пространство политической активности не поддается исчерпывающему описанию. Это и электоральная активность, и обсуждение актуальных общественно-политических проблем, и участие в работе политических партий и общественных организаций, митинги, шествия. Всего не перечтешь. Гражданский долг требует от зрелого человека определиться в политическом пространстве. Устойчивые политические убеждения: неотъемлемая компонента личностной зрелости. Разумеется, убеждения могут меняться. Но не пять раз на дню. Политические убеждения, так же как мировоззрение, как религиозные убеждения, есть результат становления личности. Если они меняются, то в результате сложных и мучительных раздумий, когда изменяется сам человек, пересматривая краеугольные основания сложившейся картины мира.

Жили бы они в древних Афинах, их бы наказали атимией - публичным бесславием, бесчестием, презрением, лишением прав гражданского состояния. Человек, подвергшийся атимии, не имел права выступать в Народном собрании, занимать должности, служить в армии, участвовать в Олимпийских играх. Столь суровой была кара за неучастие в политике. Закон требовал, чтобы во время волнений и междоусобиц граждане примыкали к одной из борющихся партий. Это требование позволяло избежать продолжительных смут и захвата власти энергичным меньшинством, которое пользовалось политической пассивностью горожан. В Греции человека, избегавшего участвовать в общественной жизни, называли «идиотос». Для греков политическая пассивность, наш пофигизм - признак неполноценности.

Российское общество много веков зиждется на пассивности людей, управляемых своекорыстной элитой. Те, кто пытались отстоять свои интересы, в глазах современников выглядели опасными смутьянами: что господам можно, то холопам запрещено. Живо представление, будто верховная власть - от Бога или, лучше сказать, наместник Бога на земле. При этом царь хорош, а бояре плохие. В России люди привыкли ругать власть на кухнях и писать царю челобитные.

- Но разве власть не виновата?

Виноват сам народ. Это мы даем взятки гаишникам и врачам, превращаем леса в свалки, игнорируем законы. Мы миримся с подтасовками на выборах, репрессивными законами и заказными приговорами судов. Власть такая, какой ей позволяет быть наш народ. Не стоит думать, что люди во власти какие-то особенные - разве что пошустрее и понахальнее. Все - не святые, все гребут под себя, и министры тоже. Если народ не хочет контролировать свою власть, не способен утвердить порядки, при которых не будет произвола и воровства, то получает, что заслужил.

В демократических странах общество ответственно за власть любого уровня. Там есть политические институты, традиции и практики, которые позволяют людям воздействовать на власть, корректировать ее поведение и смещать неугодных правителей. При авторитарной власти таких институтов нет, но это не отменяет ответственность народа за происходящее в стране. Ведь долг гражданина - противостоять сползанию к авторитаризму, который уничтожает демократию, лишает людей политических прав.

- Это, смотря как понимать гражданский долг.

Считается, что гражданский долг требует исполнять законы и законные распоряжения власти даже тогда, когда нам это невыгодно. Требует лояльно относиться к государству, поддерживать и чуждых нам политиков, если они избраны в соответствии с законом . В цивилизованных странах именно гражданский долг побуждает свидетеля недостойного поведения водителя, который выбросил из окна пустую пачку от сигарет или пересек сплошную полосу, тут же сообщить номер его автомобиля дорожной полиции.

Но гражданский долг у нас и в Европе понимается по-разному. Европейская традиция долга основана на демократических ценностях и предполагает противостояние тирании. В азиатской традиции, которая много старше европейской, любое противостояние деспотической власти трактуется как преступление, да и само понятие гражданского долга утрачивает смысл, поскольку исчезают граждане. Их место занимают рабы, смутьяны, неразумная чернь.

В европейском понимании гражданского долга, общество ответственно за власть. Для традиционно русского сознания, наоборот, сакральная власть ответственна за общество в целом и за каждого подданного (напоить, накормить, дать работу, оборонить от особо рьяных мздоимцев и напористых инородцев). При таких представлениях гражданский долг есть долг подданного по отношению к власти. Слово «гражданский» здесь - не более чем заимствование у европейцев, по сути, речь идет о долге верноподданного.

При деспотической традиции не существует осознанной ответственности подданных за политику власти. И это естественно: люди не могут отвечать за своих богов, грозного правителя они воспринимают как стихийное бедствие, которое надо претерпеть. Другого осознанного выхода в рамках этой традиции нет.

В основе афинской демократии, напротив, был культ тираноубийц Гармодия и Аристогитона, который проходит через всю европейскую историю. Гармодий и Аристогитон в 514 году до н. э. организовали заговор против тирана Гиппия, но сумели убить только его брата Гиппарха. Гармодий был убит на месте преступления охраной. Аристогитон скрылся, позже его схватили, пытали, но он не выдал сообщников, а оговорил приближенных тирана. После свержения тирании Гармодий и Аристогитон почитались как величайшие национальные герои. Им поставили статую в Акрополе. Потомки героев были освобождены от повинностей и пользовались почестями. Сколий (застольная песнь) «Гармодий» в честь тираноубийц стала неофициальным гимном афинян.

Представить себе нечто подобное в России невозможно. В истории Московской Руси с греческими тираноубийцами можно сопоставить убийц князя Андрея Боголюбского. Он был тираном, насаждал автократический стиль правления, разрушал демократические традиции, идущие от Киевской Руси, когда власть князя была ограничена городским вече, советом дружины и другими институтами ранне-государственной демократии.

Православные календари сообщают, что «святой и благоверный князь Андрей принял мученическую кончину от руки изменников в своем Боголюбском замке». Правда, после убийства князя замок был дочиста разграблен и сожжен восставшим народом. Характерно, что русская история не стремилась сохранить имена участников заговора против тирана. Летопись называет отдельные имена, а дореволюционные учебники истории обходились собирательным словом «дворня». За убийством князя последовала показательная казнь заговорщиков, их трупы утопили в Поганом озере.

Из этих историй можно извлечь урок. Если после убийства тиранического правителя побеждает демократическая традиция, то он объявляется тираном, а его убийцы - героями. Если утверждается деспотическая традиция, тиран объявляется мучеником, а его убийцы - злодеями и преступниками.

Ни один политический режим, ни одно правительство не равны народу. Правительства приходят и уходят, народы остаются. Интересы нации шире и значимее установок зашедшего в тупик режима, который стремится утянуть народ в пропасть. В своей демагогии авторитарные лидеры представляют борьбу с режимом как борьбу с народом и государством. То, что это ложь, в критические моменты истории становится понятно даже самому верноподданному обществу.

Так живем

- Такого разгула взяточничества, как сегодня, Россия не знала…

Нынешний рост цен и тарифов, бьющий по карманам граждан, напрямую связан с коррупцией. Ведь откаты нередко достигают половины стоимости госзаказов. «Газпром» строит газопроводы втрое дороже, чем европейские страны. Взятки чиновникам достигают половины цены квартиры. Далеко не каждый человек, честно проработав всю жизнь, может купить квартиру. Хотя, конечно, рыночные реформы, либерализация внешнеторговых отношений и высокие цены на нефть существенно повысили уровень жизни россиян. В провинции не так, как в Москве, но тоже жить стало лучше, чем в советские времена. В магазинах есть всё, и безработица минимальная. Высокие цены на нефть и создание Стабилизационного фонда помогли пережить кризис 2008 года. Но нефтяные цены - не заслуга власти, напротив, к ней есть большие претензии по тому, как тратятся нефтяные доходы. Они идут на представительские проекты, на обустройство острова «Русский» для встречи лидеров стран АТЕС, на льготы государственным монополистам вроде РЖД. А по доле финансирования науки и образования в ВВП мы по-прежнему существенно отстаем от развитых стран.

Коррупционный оборот в России оценивается в 300 млрд долларов в год, что сопоставимо с годовым российским бюджетом. По уровню коррупции мы находимся среди самых отсталых стран Африки и Азии. Статистика ужасает, но она неполная, ведь коррупционные преступления скрыты от глаз, о взятках молчат и взяткодатели, и взяткополучатели, фиксируется лишь одно преступление из тысячи.

Все понимают, что мы живем не так, как живут в Европе. Почему мы не можем заставить чиновников служить нам, а не наживаться на нас?

Не умеем. Коммунистическая номенклатура в ходе рыночных реформ переформатировалась, но сохранила правящие позиции. Более того, Россия превратилась, по сути, в феодальное сословное государство . Для молодого человека, у которого отец - министр или прокурор, путь наверх обеспечен, а парень «из низов» не пробьется. Но еще важнее - куда хотят пробиваться. Сегодня 60% студентов стремятся сделать карьеру на чиновном поприще или попасть в заповедное царство «Газпрпома». Заниматься бизнесом, платить откаты - увольте. Пусть лучше откаты несут им!

Многое зависит от того, какой общественный класс определяет политику. В развитых странах это предприниматели. Они, как ученые и изобретатели, - люди прогресса, в условиях конкуренции вынуждены выпускать новые товары, повышать производительность труда, внедрить передовые технологии. А у нас правящий класс - бюрократия . Служение обществу, миссия слуги народа в менталитет типичного российского чиновника не вписываются. Он стремится пристроиться к финансовым потокам, пилить бюджетные ассигнования, предоставлять за мзду выгодные заказы «своим людям», вымогать из просителей взятки. Поэтому и капитализм у нас получился «для своих», когда друзьям - всё, а остальным - беспредел, когда процветают лишь фирмы, «крышуемые» высокопоставленными чиновниками, когда основным источником доходов является монопольная сверхприбыль или распил бюджетных средств. Политологи такой строй называют «кронизмом».

В отличие от развитых стран, у нас бизнес и власть не разделены . Друзья президента по дачному кооперативу «Озеро» из мелких предпринимателей превратились в долларовых миллиардеров, а сослуживцы по КГБ заняли ключевые посты во власти и бизнесе и тоже сказочно обогатились. Для чиновников и олигархов в России главное - лояльность. «Лоялен - воруй, не лоялен - сядешь». Отсюда все наши беды.

Государственные предприятия во всем мире работают хуже частных, их капиталовложения неэффективны, прибыль мала, качество продукции низкое. Оно и понятно: без хозяина предприятие - сирота. Но в России бюджетные миллиарды закачиваются в госкорпорации. Это в интересах чиновников, расширяет сферу их власти. Частный бизнес остается под жестким прессингом, права частной собственности не гарантированы, нет справедливого и независимого суда. В 2012 году свыше 120 тыс. предпринимателей осуждены за экономические преступления, причем многие уголовные дела по заказу сфабрикованы правоохранительными органами.

Обыденным стало сословное неравенство перед законом . Чиновники, сотрудники правоохранительных органов, их жены, дети и родственники редко несут заслуженные наказания за правонарушения. Но если в драке пострадал сын прокурора или начальника департамента, расследование проведут оперативно, и приговор суда будет суровым. А от «простого» пострадавшего и заявление далеко не всегда примут.

Российские чиновники, жирующие на податях населения, быстро размножаются, увеличивая налоговую нагрузку на остальных жителей страны. За 1999-2011 годы численность госслужащих увеличилась с 485 тыс. до 749 тыс., их средняя зарплата - с 1,8 тыс. до 62,6 тыс. рублей. Средняя зарплата госслужащих в аппарате правительства в 2011 году достигла 102,1 тыс., в администрации президента - 90,3 тыс. при средней зарплате по России - 23,5 тыс. рублей.

Но оплачивать приходится еще и представительные здания, шикарные служебные иномарки, солидные командировки… Расходы бюджета на содержание только федеральных (без региональных) органов власти в 2011 году достигли 844,6 млрд рублей, или 29,2 млрд долларов, что лишь на 8% меньше, чем в США. Но там численность населения больше в 2 раза, а экономика - в 7,5 раз!

Системная коррупция в России метастазами сковала экономическую и социальную жизнь. На коррупционном доходе, административной ренте держится все наше «естественное государство» - государство, где царит ограниченный доступ ко всем видам ресурсов, нет равенства всех граждан перед законом . Лишите чиновников возможности брать взятки и откаты, и оно развалится. А построить государство без коррупции, где все равны перед законом, мы пока не хотим. Опросите знакомых водителей: что они предпочтут за езду по встречной полосе - лишиться прав или откупиться от гаишника?

Не удивительно, что за последние годы лет наша политическая система выродилась в монопольную власть бюрократии . Она позволяет группе лиц удерживать власть, гарантирует их несменяемость. Исполнительная власть подмяла под себя законодательную и судебную, активно использует в своих политических интересах силовые ведомства и жестко контролирует телевидение.

- А избирательная система?

Как часть политической системы она не оставляет шансов на честные выборы, на открытое и свободное соревнования групп граждан, объединенных по политическим интересам. Эти группы лишены возможности иметь своих представителей в органах власти на всех ее уровнях. Поэтому так и не появились действенные механизмы согласования интересов различных общественных групп, а высказываемые в ходе общественных дискуссий мнения не отражаются в повестке дня Госдумы и законодательных собраний регионов. Не удивительно, что значительная часть населения не считает нынешнюю власть легитимной, опирающейся на свободное волеизъявление граждан.

Понять, что произошло в России за последние 20 лет, помогает концепция Д. Норта, Д. Уоллеса, С. Уэбба и Б. Вайнгаста о роли насилия в экономическом развитии. Согласно ей, изначально в мире возникают «естественные государства», где правящая элита ограничивает доступ к любым ресурсам - земле, полезным ископаемым, занятию бизнесом, политикой, журналистикой. Доступ к ним в средние века перекрывали феодалы со своими дружинами, сегодня - криминальные группировки, кланы чиновников, полицейских, сотрудников спецслужб и прочих «специалистов по насилию». К «естественным государствам» относится большинство стран. Лишь два десятка развитых государств сумели перейти к верховенству права и обеспечили гражданам открытый доступ к ресурсам.

Для кланов отказ от насильственного присвоения чужого имущества оправдан, если они регулярно получают компенсацию (ренту). При этом те, кто не в состоянии защититься от насилия (крестьяне в прошлом, предприниматели в настоящем), вынуждены искать «крышу» и платить дань. Поэтому ограничение экономической и политической деятельности, то есть всё то, что порождает взятки и откаты, естественно для такого государства.

Социальный порядок в «естественном государстве» хрупкий, поскольку держится не на законе, а на личных договоренностях и привилегиях «хозяев» кланов. Изменение баланса сил ведет к пересмотру договоренностей, переделу сфер влияния и финансовых потоков. В этом смысле показательна отставка Лужкова, которая привела к арестам и разорению членов его клана.

В СССР доступ к ресурсам жестко ограничивался руководителями КПСС. С его распадом сформировались кланы, начались вооруженные столкновения и разборки. Ослабление государства привело к бурному росту криминальной активности, насилию по отношению к возникшему частому бизнесу. При отсутствии дееспособной правоохранительной системы предприниматели вынуждены были разрешать конфликты с помощью криминальных «крыш». Вскоре такие услуги стали предоставлять сами сотрудники государственных силовых структур (МВД, ФСБ, ФСНП). В отношении предпринимателей они вели себя так же, как бандиты.

Валютно-финансовый кризис 1998 года, резкая девальвация рубля и дефолт по государственным обязательствам, чехарда правительств и угроза импичмента президенту Ельцину встревожили политическую элиту. Она осознала, что может лишиться активов, доставшихся ей в 1990-е годы, если продолжится «приватизация государства» различными группами интересов. Было достигнуто согласие о необходимости укреплять государство, проводить ответственную денежную политику, создать работающую налоговую систему, решить проблему неплатежей, подавить активность криминала, вытеснить его из бизнеса и политики.

Но дальнейшее развитие событий показало, что выстроенная «вертикаль власти» не изменила характер нашего «естественного государства». Сохранились рентная экономика, ограниченный доступ граждан к экономическим и политическим ресурсам, соперничество кланов за сферы влияния и сбор дани. Противоборствующие кланы опираются на подконтрольные им организации, включая силовые структуры, формально имеющие государственный статус. Это видно из истории с подмосковными казино (конфликт клана прокурорских с кланом Следственного комитета) или с отставкой министра обороны Сердюкова и его приближенных.

Другой пример - работа правительственной комиссии по противодействию использованию банковской системы для легализации доходов, полученных преступным путем. Результат ее работы за полтора года работы - нулевой, хотя все каналы вывода денег в оффшоры и имена организаторов фирм-однодневок известны. Причина проста: ведомства-кланы, соблюдая договоренности о разделе ренты, опасаются подставлять друг друга под санкции, предусмотренные законом.

- Как влияет политическая система на жизнь россиян?

Известно, что темпы экономического развития страны и уровень жизни населения напрямую зависят от качества государственного управления. По этому показателю Россия находится среди самых отсталых стран. Причины все те же - сословный характер нашего «естественного государства», корыстная мотивация правящей бюрократии. Нынешняя политическая система не допускает реального участия граждан в управлении страной.

Основа высокого качества государственного управления - хорошие законы и их применение на практике. При сравнении российского и шведского парламентов бросается в глаза колоссальная разница в квалификации депутатов. Шведские парламентарии - профессионалы законотворчества, юристы или люди, имеющие практический опыт в бизнесе, в менеджменте. Российские депутаты - преимущественно назначенцы от исполнительной власти, клоуны-популисты или спортсмены. Среди них единицы умных, образованных, принципиальных.

Не менее разительно отличается и отношение депутатов к своим обязанностям. Для заседаний нашей Государственной Думы характерны пустующие кресла и редкие фигуры, в английском парламенте - полный зал и жаркие дебаты по проектам законов. Наша Госдума не стала местом для дискуссий, она не обсуждает законы, а штампует полуфабрикаты, полученные из правительства или администрации президента. Потом в такие наспех принятые законы приходится вносить многочисленные поправки. Не случайно по частоте изменений законодательства мы впереди планеты всей.

Так происходит потому, что в России отсутствует политическая конкуренция, парламентская оппозиция остается бутафорией . Если бы депутаты реально зависели от воли избирателей, то они добросовестно исполняли бы свои обязанности. А если их избрание контролирует власть, то достаточно быть лояльным ей.

- Но и чиновники у нас не лучше.

Чиновники блюдут свои интересы, их не волнует низкое качество государственного управления. А должного контроля за их работой нет. Счетная палата этим не занимается, ведь она фактически является органом исполнительной власти, кандидатуры всех ее аудиторов сегодня предлагает президент. В США Счетная палата подчинена только Конгрессу и бдительно следит за решениями правительства и министерств, проверяет их законность и эффективность. К сожалению, Россия не переняла этот опыт организации эффективного управления, не отказывается от архаичного царско-президентского способа правления. В нашей политической системе воспроизводится и усиливается некомпетентность власти, ее неспособность обеспечить должный уровень государственного управления. Страна попала в порочный круг.

Активные и предприимчивые люди покидают Россию, выводят деньги за рубеж - 59 млрд долларов только за 11 месяцев 2012 года. Значит, страна лишается высокооплачиваемых рабочих мест. Но если сами россияне не верят в будущее своей страны, в него не поверят и иностранные бизнесмены, несмотря на призывы российского президента. Прямые иностранные инвестиции, связанные с высокими технологиями, практически не идут к нам. По привлекательности капиталовложений Россия намного уступает Китаю, Индии и Бразилии. Если ничего не изменится, то нам так и не удастся сойти с нефтяной иглы, развивать высокотехнологичные производства, перестать быть сырьевым придатком развитых стран.

- Но что здесь может сделать простой человек?

Кем был Билл Гейтс, когда создавал в гараже первую версию Windows? Недоучившимся студентом. А Стив Джобс со своим первым персональным компьютером? Кем был Виктор Цой? Юрий Шевчук? Кто знал Алексея Навального до того, как он привлек внимание страны к чудовищному распилу чиновниками бюджетных средств? Народ состоит из миллионов простых людей. От того, как каждый из нас ведет себя в жизни, как понимает свой гражданский долг и проявляет активность, зависит судьба конкретного человека и народа в целом. А способов повлиять на сложившуюся ситуацию много. Было бы желание.

Смиренья опыт тяжкий

Только ли россияне обожествляют царей, генсеков и президентов, закрывают глаза на произвол власти и лихоимство?

До конца Второй мировой войны такими же были немцы. Когда народ холуйствует, власть может не просто пилить бюджет, но и влезать в военные авантюры, убийственные для нации. Преданность власти не спасает народ от катастрофы. В ходе честных выборов в Германии народ привел к власти нацистов и их лидера Гитлера. Под их руководством немцы разрушили все демократические институты, создали тоталитарный режим, обрушили репрессии на головы назначенных «внутренних врагов» (цыган, евреев) и развязали мировую войну, в которой Германия попрала все писаные и неписаные законы ведения войны и обращения с населением оккупированных стран.

Во что это вылилось для самого немецкого народа? За время войны погибли 5,3 млн немецких солдат, почти треть всего личного состава. Население в границах 1937 года сократилось на 16 млн человек (при общей численности к середине 1939 года в 69,3 млн). Германия потеряла Силезию и Восточную Пруссию. 12 млн немцев были принудительно выселены из Румынии, Венгрии, Югославии, Чехословакии и Польши. В ходе депортации погибли 2 млн человек. Бомбардировки превратили многие немецкие города в руины, погибли 600 тыс., а 800 тыс. были ранены. Страны-победители определили политический режим Германии, разделили ее на два государства, объединить которые удалось только в октябре 1990 года.

- И во всем этом виноват немецкий народ?

Да. Обычно народы солидарны со своими правителями. Немецкий народ не был исключением. Как достигается такая солидарность, как развращают и оболванивают подданных - отдельный разговор. Однако всякий, кто позволяет так поступать с собой, совершает моральный выбор и несет за него ответственность, которая может принимать различные формы, но она неотвратима. Историческое возмездие зачастую оборачивается тем, что гибнут немощные старики, женщины и дети. Это те самые женщины и дети, мужья и отцы которых вместо того, чтобы свергнуть обезумевших тиранов, множили преступления и сами гибли на войне. В 1933-1945 годах немцы так понимали свой гражданский долг. Подобное понимание веками внедряется в сознание россиян. Сходство вполне объяснимо, ведь Россия и Германия взрастили две главные тоталитарные идеологии ХХ века.

Союзники в воздушной войне преследовали две цели - «поколебать индустриальную и экономическую мощь Германии» и «подорвать моральный дух немецкого народа, чтобы он утратил способность к военному сопротивлению». Но в германском обществе не зародилось отчаяния и стремления остановить войну. Немцы покорно работали в разрушенных цехах, гибли под бомбежками, однако не были готовы поддержать антигитлеровское восстание. Самой модели народного антиправительственного восстания в сознании среднего немца не было.

Ошибка союзников была вызвана различием в англосаксонском и немецком понимании гражданского долга. Для немца, как и для многих наших сограждан, долг - это приверженность дисциплине, культу государства и безграничная, не рассуждающая лояльность власти. Напротив, англичанине и американцы убеждены, что власть ответственна перед обществом и легитимна постольку, поскольку устраивает его . Чтобы восстать против короля и развернуть движение за независимость, американским колонистам хватило сомнительного закона, ущемившего их экономические интересы.

- Но фашисты оказались у власти и в других странах.

Да, в Италии и Румынии. Но там народ смог постоять за свои интересы. В Италии фашисты пришли к власти задолго до Гитлера. Муссолини установил диктатуру, выстроил полицейское государство, где были запрещены оппозиционные партии. Создавая империю, Италия захватила Эфиопию и Албанию. Вступив во Вторую мировую войну на стороне Оси, она воевала в Греции, Эритрея и Сомали. Однако разгром итальянцев и немцев под Эль-Аламейном, капитуляция итало-германских войск в Тунисе и высадка союзников в Сицилии поставили под вопрос судьбу итальянского государства. В Милане и Турине прошли массовые забастовки. Муссолини был арестован, фашистская партия распущена. И хотя Гитлер выкрал его и поставил во главе марионеточной «республики Сало», это уже ничего не меняло. К лету 1944 года численность итальянских партизан достигла 100 тыс. В итоге Италия вышла из войны, итальянский народ сверг фашистский режим, продемонстрировав здоровый инстинкт самосохранения.

В Румынии события разворачивались схожим образом. Страна вступила в войну с СССР на стороне Германии. Пока война шла на территории противника, румынский фюрер Антонеску мог спать спокойно. Однако разгром немецко-румынских войск под Яссами и Кишиневом до предела обострил внутриполитическую обстановку. Антонеску был арестован. Коалиционное правительство объявило о выходе Румынии из войны и потребовало от немецких войск покинуть территорию страны. После отказа немцев и бомбардировки Бухареста правительство объявило войну Германии. Румынский народ спас страну от участи Германии.

- Лучше сменить власть, чем пожинать плоды ее безумия.

Мы победили в Великой Отечественной войне. Но какой ценой? В первые недели войны наши войска были окружены и уничтожены гитлеровцами. Огромные потери были связаны с тем, что армия готовилась не к обороне, а к войне на чужой территории. Сталин планировал насильно привести народы Европы к коммунизму. Не успел. К тому же помешанный на заговорах, он перед войной уничтожил командный состав Вооруженных сил, репрессии коснулись офицеров всех уровней. На смену опытным полковникам пришли необстрелянные лейтенанты. С огромными жертвами мы победили гитлеровцев, но сохранили власть своему тирану.

Не будем перечислять депортированные народы, репрессированных, высланных, раскулаченных. Поговорим о жертвах, о миллионах наших соотечественников, погибших в 1917-1991 годах. Гражданская война обернулась голодом в Поволжье на территориях, контролируемых большевиками. Голод охватил 35 губерний, погибли 5 млн человек. Коллективизация сопровождалась голодомором 1932-1933 годов на Украине и Юге России, унесшим еще 3,2 млн человек. За годы большого террора (1937-1978) были осуждены 1,6 млн человек и 700 тыс. расстреляны. Потери в Великой Отечественная войне постоянно уточняются: от 16 млн до 27 млн человек, не говоря о 22 тыс. расстрелянных под Катынью польских офицеров и многочисленных жертвах других международных преступлений советской власти. Народы Советского Союза несут всю полноту исторической ответственности за свой выбор в 1917-1922 годах, за всё, что совершала советская власть в течение 73 лет.

Получается, если народ хочет выжить, он не должен слепо доверять власти. Но как могут сделать правильный выбор люди, многие из которых даже на митинг бояться выйти, хотя жизнью своей не довольны?

Это наша традиция верноподданичества. Вековая традиция. Когда в начале ХХ века Николай II посетил императорский фарфоровый завод в Павловске, пожилые рабочие целовали колеса его кареты. Никто их не заставлял. Это было движение рабской души. Недавно Патриарх обратился к президенту Путину: «Ваше превосходительство». Прихожан его слова не покоробили. Какая уж тут демократия, какая ответственность власти перед народом…

- Но теперь на площади выходят «рассерженные горожане»…

Да, по менталитету они уже европейцы, то есть граждане, а не подданные царя . Сегодня традиционное азиатское общество, каким была Россия, вынуждено перенимает отдельные формы и правовые нормы, сложившиеся в Европе. Отсюда парламенты, выборы и декларативные нормы демократии. Чаще всего это либо муляжи, либо пародии, вроде нынешнего российского парламента. Впрочем, в перспективе такие муляжи не бесполезны. Вслед за привыканием к форме может начаться борьба за наполнение ее содержанием.

Гражданский долг россиян сегодня

- Если от истории перейти к современности, в чем наш гражданский долг сегодня?

В том чтобы спасти «русский мир» от перспективы отсталости, нищеты и вырождения, преодолеть традиционное холопское сознание, надежду на доброго царя-президента, сделать народ хозяином своей жизни . Подобно тому, как стали хозяевами на своей земле шведы и финны, научившиеся на деле контролировать свою бюрократию. Надо самим отвечать за то, что происходит в стране. А для этого изменить политическую систему, правоприменительную практику, заставить чиновников служить, не наживаясь. Отсюда следует практическое понимание гражданского долга - мирными средствами добиваться таких реформ, которые создадут условия для притока иностранных инвестиций и связанных с ними высоких технологий .

Массовые беспорядки в Греции вызваны объективными причинами - мировым экономическим кризисом, сокращением потока туристов, падением доходов от туризма и, как следствие, снижением поступления налогов в казну. Это закономерный результат популистской политики последних двадцати лет, когда не развивались отрасли, не связанные с туризмом. Но оказалось, что на одном туризме долго не проживешь. Свою роль сыграла и коррупция: только за последние годы небольшая группа греческих министров и депутатов похитила из казны около 10 млрд долларов - сумму, сравнимую с внешним долгом страны. Если в бюджете зияет дыра, приходится поднимать налоги, урезать оклады и премии бюджетникам, увеличивать возраст выхода на пенсию. Отсюда и массовое недовольство. Люди не разбираются в государственных финансах и структурной политике. Им плохо - и они идут громить магазины, штурмовать парламент.

Нечто похожее происходит в Испании, где уровень безработицы среди молодежи достиг 50%. Миллионы митингующих, стычки с полицией у стен парламента, призывы к населению Каталонии проголосовать за выход из испанской федерации.

- Как это связано с Россией?

У нас уровень жизни более или менее стабилен даже при диком разгуле коррупции, стагнации отечественной промышленности и отсутствии прогресса в освоении высоких технологий. Он обеспечен высокими мировыми ценами на нефть и газ. Пока они держатся, стабильность гарантирована. Но если они упадут из-за роста добычи сланцевого газа или освоения новых, экологически чистых технологий производства метанола, грянет катастрофа. Ведь ничего иного, пользующегося спросом на мировом рынке, мы не производим. Тогда неизбежно урежут зарплату бюджетникам, сократят социальные пособия, вынужденная эмиссия подстегнет инфляцию. И то, что творится сегодня в Греции и Испании, покажется нам детским утренником. Не случайно российское правительство, опасаясь подобного сценария, готово экспроприировать пенсионные накопления граждан, лишь бы пополнить Резервный фонд.

Революции, как известно из отечественного опыта, нередко приводят к восстановлению архаичных порядков. Большевики возродили крепостное право для колхозников, а всю страну упаковали в саван древних, дорыночных отношений. Большинство россиян сегодня по-прежнему требуют «отнять и разделить», настаивают на том, что «государство обязано нас накормить и одеть». Это делает перспективу революционной архаики реальной. Поэтому надо избежать банкротства государства, смут и революций в стране, напичканной ядерным оружием. Наш гражданский долг в том, чтобы уберечь Россию от катастрофы, связанной с падением цен на энергоносители. Иными словами, пора наконец-то изменить порочную стратегию нефтегазового придатка развитых стран.

- Для этого надо сменить людей во власти?

Не только и не столько. Менять надо политико-экономическую систему, уйти от «капитализма для своих», блокирующего развитие страны.

Если опросить на улице прохожих, что в России важнее - закон или указание начальства, подавляющее большинство ответит: конечно, указание. Для нас власть - это не суд, не парламент, а чиновник, начиная с самого главного - президента. Раньше на вершине бюрократической пирамиды стоял царь, потом генеральный секретарь КПСС, теперь президент. Последнего избирает народ. Даже если вычесть из итогов голосования все вбросы бюллетеней, то все равно Путин избран большинством. Демократия? Да. Но первобытная или феодальная.

Подобным образом воины племени избирали вождя, так был избран Чингиз-хан. Вождь избирался пожизненно, чтобы его сместить, надо было его убить. Опасаясь за свою жизнь, такой правитель не только объявлял себя избранником Бога, но активно «зачищал поле», истреблял конкурентов, пресекал всякую оппозицию. Чингиз-хан сажал свое ближайшее окружение на коней и скакал с ними по кругу. В какой-то момент он выбирал жертву и пускал в нее стрелу. И все остальные соратники должны были сделать то же, если хотели сохранить жизнь. Чем это отличается от расправы Сталина с Бухариным, Рыковым, Радзутаком? А смещение Лужкова не из той же серии?

Выбирая вождя-царя-президента, народ не просто ставит свою судьбу в зависимость от личных «заскоков» лидера (Иван Грозный с опричниками, Сталин с голодомором и террором против своего народа, Гитлер с концлагерями, Хрущев с кукурузой), но и выбирает, кто будет властью. Избрание верховного правителя при бесправном парламенте приводит к тому, что главными лицами в стране становятся его наместники - чиновники. При царе это были воеводы и столоначальники, при КПСС - секретари обкомов и райкомов, сегодня - губернаторы, министры, главы администраций. Мы полагаем, что без этой бюрократической вертикали никак нельзя, мол, иначе быть не может. Это не так. Пример тому - европейские страны и республики Прибалтики.

Еще раз подчеркнем, что наша архаичная политическая система отличается от европейских парламентских республик тем, что в них чиновники - не правящий класс, а служивый, за которым бдительно следят народные избранники - депутаты конкурирующих партий . Два с лишним века назад народ Франции сверг монархию, опиравшуюся на бюрократическую вертикаль власти, скинул бремя дани привилегированным сословиям и, в конце концов, «приручил» своих чиновников, заставил их служить народу. Это подвиг предстоит повторить нам.

Вывод: для того чтобы поставить власть под контроль народа, нам надо перейти от архаичной демократии вождей к парламентской республике, в которой народные избранники будут на деле контролировать чиновников . При этом мало просто переписать Конституцию, необходимо добиться, чтобы она исполнялась.

- Такая конструкция власти нам непривычна.

Да, у нас депутаты замыкают список рейтинга доверия. Не парламентарии контролируют чиновников, а эти «слуги народа», используя административный ресурс, подбирают тех, кого пожелают сделать депутатами. Такая система порочна, ведь бюрократам не важен абстрактный общественный прогресс, им не нужна конкуренция. Им важен собственный доход и влияние. А взятки и откаты позволяют жить безбедно.

Еще один аргумент против президентской формы правления - опыт бизнес-структур. Политическая система России сегодня напоминает систему ручного управления небольшой фирмой, принадлежащей одному лицу. Он - царь и Бог, как решит, так и будет, даже если его решения ведут фирму к банкротству. В крупной корпорации так не принято, там представительная демократия. Есть «парламент» - Совет директоров, избираемый акционерами. Между общими собраниями он - высшая власть. В Совете представлены владельцы контрольного и блокирующего пакетов акций и миноритарии. Исполнительная власть представлена менеджерами, которые по положению - чиновники, а не собственники. Для того чтобы сохранить и приумножить свою собственность, акционеры через Совет контролируют и стимулируют менеджеров. Акционерные общества пришли к такой организации управления, потому что она эффективна. Акционерам есть, что терять. И нам, гражданам, тоже.

Эффективность управления зависит и от формы собственности. В частной компании контроль над менеджером жестче, чем в госкорпорации, министерстве и любом государственном ведомстве. В учреждениях нет настоящих хозяев, рискующих своим капиталом, собственность «ничья», деньги бюджетные. А от контролера или следователя можно и откупиться. Поэтому во всем мире, как и в России, государственные компании работают хуже частных. Сравните советский автомобиль «Москвич» и выпускаемую частной фирмой иномарку. В США государственное ведомство НАСА значительно менее эффективно, чем частные аэрокосмические фирмы, в частности та, которая создала ракету «Дракон». И в России государственная космонавтика остается «черной дырой» в бюджете. Поэтому страны, где доля государственной собственности в экономике минимальна, да и та находится под парламентским контролем, экономически более успешны.

Какие еще нужны аргументы, чтобы осознать, что архаичная форма президентской республики, с ручным управлением и высокой долей госсобственности, ведет к монопольной власти бюрократии, не отвечает интересам народа? Безусловно, без управленцев (чиновников и менеджеров) не обойтись, но они должны быть слугами, а не хозяевами и в компании, и в государстве.

- Но в США президентская республика существует уже две сотни лет.

Эту президентскую республику нельзя даже сравнивать с нашей. Полномочия президента США строго ограничены, он даже в здание Капитолия не может войти без приглашения спикера. Работу президентских министерств строго контролируют соответствующие комитеты Конгресса, а подчиненная ему Счетная палата наводит ужас на министерских чиновников. Без одобрения Конгресса не проходят ни президентские законопроекты, ни проекты бюджета. Американский президент не может быть беспартийным. Чтобы попасть на этот пост, он должен проработать конгрессменом и сенатором, пройти партийную школу народного представительства.

Впрочем, странам Латинской Америки не удалось заимствовать американский опыт. Получилось: или сильный президент, а политические партии мало что значат, или сильный парламент, а президент - декоративная фигура. Мы же по менталитету больше похожи на латиноамериканцев, чем на граждан США. Да и опыт европейских стран убедительно доказал, что парламентские республики лучше ограничивают аппетиты бюрократии.

Сознание россиянок традиционно. Им нравится президент - сильный, крутой мужик, «мачо». Импонирует, что он может гнуть свою линию, вопреки Конституции и законам. А то, что в обществе, где власть выше закона, жить неуютно, выше их понимания. Вот и получается, что в итоге всех революций и перестройки в России воспроизводится одна и та же феодальная система власти. Поклоняясь силе и игнорируя закон, российский народ сам формирует ее, сам избирает себе царя. Сначала был Романов, потом - Сталин, теперь - Путин. Многие никак не могут осознать, что он и есть глава и первопричина ненавистной им корыстной бюрократии.

- Политическую систему необходимо менять, но как практически это сделать?

Для начала надо хотя бы донести до людей эту истину: хотите жить лучше - меняйте политическую систему, уходите от авторитаризма к представительной демократии, ставьте над чиновниками надзирателей - своих избранников . Разъяснять и убеждать, убеждать, убеждать. Да, это займет много времени, но иного пути нет. Без поддержки населения ограничить всевластие бюрократии не удастся.

- Разве можно холопа, вопреки его воле, сделать свободным?

Всё гораздо сложнее. Рост гражданского самосознания россиян уже не остановить. Сегодня миллионы стали собственниками домов, земельных участков, больших, средних и малых бизнесов. Их не устраивает условный характер прав собственности, отсутствие гарантий от произвола. Движение «рассерженных горожан» против коррупции, за равенство граждан перед законом находится в русле развития цивилизации - укрепления институтов частной собственности и конкурентного рынка. Ни нашей, ни китайской, ни иранской бюрократии этот тренд вспять не обратить.

А вот ускорить его можно, используя различные приемы. Удачный анекдот, смешная карикатура, листовка, наклеенная в подъезде, притча, разосланная в Твиттере, самодеятельный ролик в YouTube стократно перевешивают долгие часы официальной пропаганды, заставляют задуматься. Личный пример убеждает многих. Если кто-то разоблачает расхитителей в нефтедобывающих компаниях, почему я не смогу сделать тоже в своем сельском округе или ТСЖ? А если еще и подскажут, как составить документы в суд, как войти в контакт с журналистами и осветить конфликт в прессе, то и подавно. Каждый может изобрести и предложить доступные способы высмеивания самодовольства и глупости бюрократии, ее монопольной власти.

И неправда, что один в поле - не воин. Вспомните Циолковского. Кругом насмешки или удивление: надо перед начальством выслуживаться, прибавку к окладу испрашивать, а он какие-то там расчеты по космическим перелетам делает! Одним словом, чудак. Но жизнь рано или поздно всё расставляет на свои места. Он один принес миру больше, чем сотни тысяч его соотечественников-обывателей. Его линия жизни, его понимание долга оказалась вернее. Впрочем, действовать вместе, действительно, лучше и легче, тем более в России, где глагол «победить» в будущем времени не имеет единственного числа. Поэтому надо искать единомышленников.

- Звать людей на баррикады?

Великий американец Томас Джефферсон произнес замечательные слова: «Когда народ боится правительства - это тирания. Когда правительство боится народа - это свобода». Он обосновывал право народа на восстание против тирании. «Всеобщая декларация прав человека» прямо говорит о тирании и признает восстание против нее и угнетения в качестве последнего средства, к которому прибегают народы. Но такой призыв - крайняя мера.

Более эффективно нарастающее политическое давление на власть жителей городов, образованных и ориентированных не на традиции Орды, а на традиции и социальные институты Европы. Это требует просвещения и «доброй пропаганды». Митинги, демонстрации, живое кольцо, дискуссионные клубы, политические забастовки, гражданское неповиновение и другие подобные действия вынуждают власть пойти на назревшие реформы, не доводя ситуацию до взрыва.

Дорожная карта реформ

- Что конкретно следует изменить, чтобы российская власть стала ответственной перед народом?

Прежде всего вернуть в страну политическую конкуренцию . Именно она - двигатель прогресса. Для этого надо прекратить попирать конституционное право на создание политических партий и заключение ими союзов и блоков. Причем без какого бы то ни было контроля со стороны президента и исполнительной власти любого уровня. Это право гарантировано статьей 31 Конституции. Надо ввести заявительный порядок регистрации политических партий. Не Минюст должен решать, каких целей гражданам добиваться можно, а каких нельзя. Пусть независимые от власти партии апеллируют к народу и борются за власть, создают союзы и блоки, а получив мандат, формируют правительство. Тогда оно будет ответственным перед народными избранниками.

Сегодня власть предержащие покупают депутатов, избранных по одномандатным округам. Губернаторы активно используют административный ресурс для победы на выборах своих ставленников. Поэтому выборы в Госдуму по мажоритарной системе, за что ратует президент, сохранят за партией власти большинство и заблокируют назревшие реформы. Напротив, выборы по партийным спискам от популярных партий, способных организовать противодействие махинациям на избирательных участках, дают переменам шанс. Впрочем, следует отказаться от единого федерального округа (нигде в мире такого нет) и проводить выборы по партийным спискам в округах по субъектам Федерации .

- Цель - парламентская республика?

Да, с правительством, ответственным перед парламентом, а не перед президентом. Это позволит порвать с вековой традицией царско-президентской деспотии.

Но для того чтобы в стране была реальная политическая конкуренция, надо лишить губернаторов возможности влиять на работу избирательных комиссий . Ведь в 1990-е годы именно губернаторы первыми овладели навыками подтасовок на выборах и формирования послушных им региональных законодательных собраний. Они выстроили свои местные вертикали власти, а потом просто получили от президента мандат в обмен на лояльность ему. Не следует забывать, что монопольная власть бюрократии произрастала «снизу».

Ныне в обмен на свое назначение губернаторы манипулируют результатами выборов в пользу «Единой России». Поэтому без реформы региональной власти выборы в Госдуму никогда не станут честными. Надо изменить принцип ее формирования, чтобы исполнительная власть в регионах не зависела ни от президента, ни от правительства. Иными словами, губернатора должны избирать депутаты регионального законодательного собрания и иметь право отправить его в отставку . Тогда в регионах не возникнут такие бандитские авторитарные режимы, как в 1990-х годах.

Но если независимые партии по-прежнему не будут допущены к дебатам на государственных телеканалах, всё выльется в междусобойчик «Единой России» с парламентской оппозицией.

Именно поэтому одним из ключевых требований «рассерженных горожан» стало требование свободы СМИ, свободы политических дискуссий на центральных телеканалах . Чтобы политики открыто обсуждали, как исполнительная власть выполняет волю народа, в чем ее ошибки и что надо изменить. Чтобы граждане учились верить не популистским обещаниям власти, а только фактам и цифрам. Учились анализировать и делать сознательный выбор, голосовать не сердцем, а головой.

Если мы хотим видеть свою страну свободной и процветающей, надо закрыть российское «министерство правды» (по Оруэллу), ликвидировать любые формы влияния исполнительной власти на средства массовой информации. Государство в лице государственных корпораций, госкомпаний и аффилированных с ними лиц должно выйти из капитала всех СМИ. Нужна реальная уголовная и гражданская ответственность за использование административных рычагов для воздействия на редакционную политику СМИ . По этим правонарушениям уместно предусмотреть право на частное обвинение и иски в защиту интересов неопределенного круга лиц .

А самим гражданам следовало бы не оставлять власть наедине с проблемами, а публично обсуждать важные вопросы перед принятием решений, добиваться прозрачности бюджетных расходов, раскрытия архивов и т. п. Власть всегда должна быть под общественным контролем. На этом зиждется истинная демократия.

- Как этого добиться?

В европейских странах созданы социальные институты, которые позволяют контролировать и сменять власть без революций, обеспечивают ее ответственность перед народом и его представителями. Это не только честные выборы, но и полноценный парламентский контроль . Традиционно председателями парламентских комитетов, контролирующих исполнение бюджета и другую важнейшую работу правительства, избираются представители оппозиции. Это позволяет депутатам вместе с аудиторами Счетной палаты заинтересованно вскрывать и грамотно анализировать недочеты в этой работе.

Интересы избирателей, депутатов и чиновников различны. Избиратели плохо разбираются в политике, особенно финансовой и бюджетной. Для них важнее семья, дети, работа. Депутаты представляют интересы избирателей в выборе путей развития страны, но в специальных вопросах они некомпетентны. Это сфера профессионалов-чиновников. Однако есть много соблазнов, уводящих чиновников в сторону от общественных интересов. Значит, нужен контроль за соответствием доходов и расходов чиновников, за конечными результатами их работы - не только со стороны парламента и депутатов местных представительных органов, но и граждан. Им самим не грех помогать тем, чья задача - борьба с коррупцией.

В Европе у коррупционеров главная проблема - как отмыть коррупционный доход. Бдительные сограждане, заметив несоответствие между доходом и маркой автомобиля или стоимостью коттеджа, считают своим гражданским долгом вывести взяточника на чистую воду. У нас же по-прежнему ябеда, доносчик - лицо презренное, даже если он действует в общественных интересах.

Как живут чиновники и политики, во что одеваются, где учат своих детей, какие заводят интриги, какие подарки делают своим любовницам? За всем этим стоит не праздный интерес обывателей к личной жизни «больших людей», а понимание: стоит оставить их без присмотра, у них на сапогах сами по себе начинают отрастать шпоры, а на спинах граждан - седла. Деспоты и диктаторы всегда живут за высоким забором, их жизнь скрыта от посторонних глаз. В демократическом обществе политики, напротив, должны просматриваться со всех сторон. За ними должны охотиться журналисты, политические конкуренты, оппозиционеры. На этом стоит устойчивая демократия. Отсутствие традиции постоянного всеобщего присмотра за бюрократами и политиками мешает ей утвердиться.

- Что следует предпринять, чтобы обуздать коррупцию?

Есть три условия, при которых это удается. Первое: честная центральная власть, желающая бороться с коррупцией не на словах, а на деле. Министр за откат должен нести такое же наказание, как пожарный инспектор, причем наказание должно быть неотвратимым. Полезно создать специальное подразделение, которое будет заниматься подставами, провоцировать чиновников на взятку и арестовывать сразу после совершения преступления. Но важно повязать чиновников и полицейских круговой порукой. Если из сотрудников отдела кто-то брал взятки, то расформировывается весь отдел. Полицейских, то они должны следить и регулярно отчитываться, не были ли они свидетелями противоправных действий своих коллег. Если видел, но не сообщил, пойдешь под суд вместе. Так принято в полиции Нью-Йорка.

Второе условие - высокая зарплата и весомый пакет социального страхования чиновникам. Но пойманный на взятке госслужащий должен неотвратимо оказаться в тюрьме и вместе с семьей лишиться квартир, особняков акций и вкладов. Это третье условие. Только после того, как в США приняли такой закон, коррупционная деятельность стала экономически невыгодной.

- А если чиновник взяток не берет, но и дело свое толком не знает?

Проблема недостатка квалификации обостряется, когда руководитель ищет не компетентных, а лично преданных сотрудников. Зачем Брежнев брал с собой людей из Днепропетровска, Ельцин - из Свердловска, Путин - из Питера? Нужны свои. И так на любом уровне. Отсюда клановость чиновной вертикали.

При внешней видимости всесилия высших начальников вертикаль власти у нас не работает. Государство не в состоянии обеспечить закон и порядок, равенство всех перед законом, потому что утратило реальную монополию на насилие. А вот угроза насилия со стороны кланов стала вполне реальной. Полиция, прокуратура, суды фактически живут своей клановой жизнью, не зависящей от интересов народа, законов, указаний президента и правительства. А в Европе согласие элит в рамках демократических институтов позволяет централизованно контролировать правоохранительную систему и силовые структуры.

Для того чтобы избежать клановости, Великобритания полтора века назад учредила Комиссию по гражданской службе, своего рода правительственное ведомство по подбору руководящих кадров. Именно она, а не министры, подбирала по конкурсу людей на высшие должности. С конца 1990-х годов Комиссию стали возглавлять люди, не принадлежащие к бюрократическому слою, а 11 ее членов избираются на пять лет из известных граждан, работающих на публичных должностях. В Комиссии они трудятся по совместительству. Подбор высокопоставленных чиновников доверили потребителям предоставляемых ими услуг. Если общество через выборы принимает на работу депутатов, то оно вполне может нанимать и чиновников. Комиссия на основе конкурса утверждает кандидатуры примерно на 600 должностей, с каждым претендентом проводится собеседование с участием профильных специалистов. На остальные должности претендентов по конкурсу отбирают кадровые службы министерств и ведомств. Однако Комиссия их жестко контролирует. Самих министров и иных политических выдвиженцев утверждает парламент.

- Что еще можно взять из европейского опыта?

- Честную полицию. С полицией люди сталкиваются чаще, чем с другими государственными органами. От нее веет и большим произволом. Она является первым звеном в репрессивной цепочке «полиция - следователь - прокурор - суд - тюремный надзиратель». Каким бы хорошим ни был закон, негодное его применение сводит на нет все достоинства. Можно хорошо прописать правила дорожного движения, но гаишник-взяточник найдет повод к чему придраться. А если не найдет, то выдумает, и судья ему поверит. Значит, без настоящей реформы полиции, обеспечивающей должное правоприменение, не обойтись. Более того - без честной правоохранительной системы все назревшие политические и экономические реформы в России обречены. И нужен общественный контроль за всеми структурами, отвечающими за общественный правопорядок и безопасность, за государственную безопасность и оборону страны.

Объявленная с помпой реформа полиции в России провалилась. Наше государство неспособно обеспечить общественный порядок, хотя число полицейских на 100 тыс. жителей в России в 4 раза больше, чем в СССР. При этом уровень преступности в России по сравнению с СССР вырос. У нас примерно 40 убийств на 100 тыс. человек, что в 40 раз выше, чем в Западной Европе. Рост числа правоохранителей при резком падении уровня безопасности говорит о том, что эти чиновники в погонах - нахлебники, живущие за счет уплаченных нами налогов и собираемой с населения дани.

Очищение полиции следует начать с верхних этажей ее иерархии и последовательно дойти до рядовых сотрудников. Но полицию не удастся реформировать только политической волей «верхов». Нужно изменить мотивацию полицейских, стимулировать перемены «снизу». Очистить правоохранительную систему от «оборотней» поможет жесткий контроль за расходами и имуществом как самих полицейских, так и их родственников. Интересы в бизнесе мешают полицейскому надлежаще исполнять свои обязанности, поэтому необходимо выявлять и устранять этот конфликт интересов.

Придется привести в соответствие со здравым смыслом систему отчетности и оценки результатов работы полицейских. Сегодня существует предварительная стадия рассмотрения заявлений граждан, когда полицейские имеют возможность оценить перспективу дела остаться нераскрытым. Если это вполне реально, то последует отказ в возбуждении дела - под любым предлогом, лишь бы не портить отчетность. Ничего подобного в Европе нет. Там заявление о преступлении принимается обязательно (причем в стандартной форме), регистрируется, и по нему проводится расследование (дознание). Если в заявлении - вымысел, то дознание мотивированно заканчивается. Это не портит статистику полицейским, не сказывается на их карьере.

К чему приводит принятый у нас порядок? На 150 млн жителей России зарегистрирован 1 млн краж, а в Германии на 80 млн жителей возбуждены 6 млн дел. Это не значит, что у нас меньше воруют. Все дело в «палочной» отчетности, в негодной мотивации полицейских. Важна раскрываемость преступлений при правильной регистрации всех заявлений. Тогда малое число возбужденных дел говорит об успешной профилактической работе.

Ущерб, который наносят оборотни в погонах (как и чиновники-контролеры без погон), намного превышает их доходы. Если полицейские «отрэкетируют» бизнесмена на 100 тыс. долларов, то бизнес и экономика страны (не считая поломанных судеб) понесут в десятки раз большие потери. Поэтому создание в России полиции, работающей по-европейски, должно принести стране весомые экономические результаты. Оценку работы полиции следует увязать со степенью доверия к ней граждан, с удовлетворенностью ее работой.

Как показывает опыт США, избрание шерифов самими гражданами гарантирует от узурпации власти. Если бы начальник полиции в Кущевке избирался жителями, он не стал бы покрывать банду Цапков. В начале 1990-х годов в Сибири предпринимались попытки избирать начальников милиции, но быстро были пресечены. Полиция, пусть и сросшаяся с криминалом, нужна власти для защиты не народа, а от народа.

Важно, как сам народ относится к праву самостоятельно защищать свободу и имущество. Когда в 1990-х годах бандиты обкладывали данью подмосковные дачные поселки, люди соглашались ее платить, активного сопротивления практически не было. Американцы имеют право с оружием в руках защищать свою собственность, поэтому бандитов, пожелавших обложить данью поселок, там встретят с дробовиками. Ставший широко известным подобный случай в российской Сагде, хотя бандиты действовали под прикрытием полиции, говорит о том, что и мы как нация все больше становимся обществом свободных людей.

Полиции полезна конкуренция. Не случайно в США полностью разделены местная полиция и полиция штата.

В тех странах, где суд независимый и справедливый, он защищает граждан от произвола чиновников, помогает обществу контролировать власть. Да и народ приучает не воровать и жить по закону. Что нужно, чтобы такое «чудо» произошло и в России?

Создать независимый и справедливый суд трудно. Мы пытались это сделать в начале 1990-х годов, но по мере того, как бюрократия монополизировала власть, происходил откат. Сейчас судьи ощущает себя чиновниками, винтиками государственной карательной машины. Поэтому у нас нет не правосудие, а работает конвейер «кривосудия», выдающий менее 1% оправдательных приговоров (в Европе их - 15%).

Если мы хотим справедливого суда, придется очистить судейский корпус от коррупционеров и зависимых от власти судей. Избирать судей населением - не выход. Мы уже проходили это при советской власти, получилась профанация. Судьи - юристы, профессионалы. Граждане не могут оценить их профессионализм. Не избирают же больные хирургов в больнице. Судейский корпус надо формировать на паритетных началах, выслушивая предложения и судейского сообщества, и парламентских комиссий. А назначив судью, гарантировать ему пожизненный статус и оклад. Только тогда он будет стоять на страже закона.

Поучителен опыт Германии. При ее объединении судей из ГДР лишили права продолжать работу на том основании, что весь предыдущий опыт понуждал их априори становиться на сторону государства. Они психологически были неспособны судить объективно. И нам следовало бы запретить прокурорам, полицейским и следователям становиться судьями, иначе обвинительный уклон суда не преодолеть. Они не могут быть объективны в спорах граждан с государством. В Сингапуре, борясь с коррупцией в судах, поступили радикально, назначив судьями лучших адвокатов и дав им высокие оклады. При этом судьи, как и другие госслужащие, идут под суд, если не могут доказать законность своих банковских вкладов или недвижимости.

Чтобы сделать суд юридически и финансово независимым от исполнительной власти, необходимо отменить антиконституционные нормы законов о назначении (непосредственном или опосредованном) президентом председателей всех судов. Их должны избирать сами судьи, к тому же на короткий срок. Лучшим решением было бы поочередное председательство судей на год-два. Это сделало бы должность председателя скорее технической и лишило «святости» председательское кресло. Такой порядок гарантирует независимость суда от органов власти, на которые граждане подают в суд.

Суд присяжных не зависит от исполнительной власти. Судья ведет процесс, а присяжные выносят вердикт, решают: убедил их прокурор в виновности подсудимого или нет. Сферу действия этого замечательного института надо бы расширять, но нынешняя власть последовательно ее сокращает…

Разве может суд, даже независимый и справедливый, помочь гражданам контролировать власть, если прокурор безмолствует?

Здесь полезен институт частного обвинения, когда гражданин сам выступает обвинителем . Пока у нас такая возможность предусмотрено только по двум малозначительным статьям Уголовного кодекса, а в США - по любой статье УК, лишь бы гражданин имел доказательства. Представьте, что честный служащий министерства, собрав доказательства хищения бюджетных средств, сможет по закону предъявить обвинение министру, его заму или руководителю департамента. Кто тогда рискнет воровать? Да и прокурор в условиях конкуренции с частным обвинением вынужден будет действовать активнее. Частное обвинение в США практикуется не часто, но сама его возможность дисциплинирует и чиновников, и граждан. Это как ядерное оружие сдерживания.

Не менее важно для создания независимого и справедливого суда отказаться от предварительного следствия, неподвластного суду . Предварительное следствие было введено в СССР при Сталине, чтобы упростить и ускорить расправу с неугодными. Следователи фабриковали дела, суд штамповал их выводы. Это было естественно при советском судебном процессе, имевшем черты суда инквизиции. В европейских странах полиция производит дознание, а следствие проводится гласно в ходе судебного процесса. Предварительного следствия, неподвластного суду, просто нет.

- Что еще могут использовать граждане в европейских странах для того, чтобы заставить исполнять закон?

- Гражданские иски в защиту общественных интересов (интересов группы или неопределенного круга лиц). Например, гражданин вправе вчинить иск чиновникам, выдавшим лицензию предприятию, загрязняющему окружающую среду, по поводу ущерба, причиненного загрязнениями, не только этому гражданину, но и всем жителям района. Даже если ущерб конкретного человека мал, общая сумма его иска может исчисляться миллионами. В Канаде, США, Австралии, Бразилии и Китае истцу, выступившему в защиту общих интересов, за счет ответчика выплачивается поощрительная премия в процентах от общей суммы иска. Получаются солидные вознаграждения. В России такие иски предусмотрены Гражданско-процессуальным кодексом (ГПК), но заблокированы другими статьями законов. А материальные стимулы бороться за общие интересы вообще не предусмотрены.

В наших законах множество норм, которые оставляют решение вопросов «на усмотрение» чиновников. Создается впечатление, что законодатели их сознательно включают…

Поэтому наше право называют толковательным - как чиновники его истолкует, так и будет. И они творят произвол на «законных» основаниях, имеют возможность провоцировать граждан на взятки. Формально россияне могут попытаться в суде приостановить действие такой коррупциогенной статьи закона. Однако судьи не хотят брать на себя ответственность поправлять законодателей и назначают экспертов из профильных ведомств. А те неизменно оказываются на стороне исполнительной власти.

Поэтому нам нужны административные суды , как в Германии, которые разрешают споры граждан с властью, защищают их от произвола чиновников. Квалификация судей и сама организация судебного процесса не вызывают сомнений в том, что действие статьи закона, дающей простор произволу, обязательно будет приостановлено.

- Почему у нас не работает самоуправление - эта школа демократии?

В России политика традиционно сводится к высшему уровню правящей бюрократии - это правитель и назначенное им правительство. В сознании миллионов политическое пространство ограничено Московской кольцевой автодорогой. Между тем в демократическом обществе местное самоуправление исходно первично. Это та школа, которую проходит каждый гражданин, участвуя в работе школьного совета, избирая шерифа, выступая на собраниях жителей по проблемам своего района, улицы, дома. В эпохи усиления центральной власти муниципальное самоуправление в Европе оставалось очагом демократии, из которого со временем выросла общенациональная демократия.

В довоенной Риге латышей, русских и немцев было примерно поровну, а число общественных организаций у русских было в несколько раз меньше, чем у латышей и немцев. И сегодня у нас мало кто соглашается работать в правлении ТСЖ или садоводства. В нашей национальной культуре низка способность к самоорганизации, нам надо, чтобы начальство приказало.

Хорошо бы воспользоваться опытом Европы, прежде всего Прибалтики, и передать на местный уровень достаточно налогов, чтобы было на что самоуправляться. Нам нужны правовые и финансовые гарантии прав на местное самоуправление . Федерализм должен основываться на делегировании полномочий «снизу вверх», а не наоборот. Демократические традиции произрастают из местного самоуправления, поэтому тех, кто успешно самоуправляется, надо поддерживать, давать им преференции и бонусы.

Для того чтобы местное самоуправление и другие собрания народных представителей стали реальной властью, нам придется преодолеть наше отношение к налогам. Сегодня для большинства они - дань, а должны стать складчиной, «общаком». Пока же не удается созвать жильцов на общее собрание, чтобы обсудить отчет председателя ТСЖ о расходах. Европейцы ведут себя не так. Понимая, что бесконтрольность создает вора, они считают и проверяют каждый цент.

В России чиновники, разворовывая бюджет любого уровня, могут не опасаться народного гнева. Граждане заплатили налоги и спят спокойно. А выбросят эти деньги на олимпиаду, украдут или потратят на школьное образование - уже не наше дело. Мы не сознаем, что так называемая бесплатная медицинская помощь в государственных поликлиниках оказывается за наш счет, за наши налоги.

Текст подготовлен редакцией сайта www. ru-90 .ru на основе дискуссий в Фонде «Либеральная миссия», на «Круглом столе 12 декабря», а также статей И.Г. Яковенко, культуролога, политолога, доктора философских наук, профессора РГГУ; Г.В. Голосова, доктора политических наук, профессора Европейского университета в Санкт-Петербурге; М.А. Краснова, доктора юридических наук, вице-президента Фонда «ИНДЕМ», профессора ГУ-Высшая школа экономики; П.С. Филиппова, директора Независимого центра по изучению методов борьбы с коррупцией.

    ГРАЖДАНСКИЙ ДОЛГ - совокупность законодательно установленных и моральных обязанностей лица по отношению к другим лицам, группам, социальным общностям и обществу в целом … Профессиональное образование. Словарь

    ДОЛГ, долга, мн. долги, муж. 1. только ед. Обязанность (книжн.). Исполнить гражданский долг. Считаю своим долгом предупредить вас. Из чувства долга. 2. Взятое взаймы, преим. деньги. За мной долг. Наделать долгов. Вернуть долг. Имущество продано… … Толковый словарь Ушакова

    долг - ДОЛГ, а (у), предл. о долге, в долгу, мн долги, м Разг. Круг занятий, действий, обязательных для выполнения и составляющих обязанность кого л. перед кем, чем л. (родиной, народом, семьей и т.п.). Гражданский долг. Чувство долга … Толковый словарь русских существительных

    долг - , а, м. Обязанность перед кем л. == Священный (почетный) долг. Высок. О несении воинской службы. ◘ Честно выполнять свой священный долг несение воинской службы в вооруженных силах Советского государства. ИКПСС, 445. Защита Отечества есть… …

    долг - а (у), предл.; о до/лге, в долгу/; мн. долги/; м.; разг. см. тж. должок, должишко, долговой 1) Обязанность перед кем, чем л. (родиной, народом, семьёй и т.п.) Гражданский долг … Словарь многих выражений

    У этого термина существуют и другие значения, см. Долг (значения). Долг внутренне принимаемое (добровольное) обязательство. Долгом может называться обязательство субъекта или группы субъектов перед другим субъектом или субъектами (например … Википедия

    Прил., употр. сравн. часто 1. Гражданским называют то, что не связано с вооружёнными силами, с военной службой. Гражданская авиация. | Гражданский флот. | В армии молодые солдаты могут получить не только военные навыки, но и гражданскую… … Толковый словарь Дмитриева

    гражданский - , ая, ое. 1. Относящийся к гражданину, гражданам государства. Гражданские права и обязанности. ССРЛЯ, т. 3, 302. Гражданская [война]. Вооруженная борьба за государственную власть в России в 1918 1920 гг. ◘ Было это в гражданскую войну … Толковый словарь языка Совдепии

    А (у), предл. о долге, в долгу; мн. долги; м. Разг. 1. Обязанность перед кем, чем л. (родиной, народом, семьёй и т.п.). Гражданский д. Сыновний д. Чувство долга. Д. перед Родиной. Д. чести, дружбы, гостеприимства и т.п. Делать что л. по долгу… … Энциклопедический словарь

    ДОЛГ, а, пред. о долге, в долге, мн. нет, муж. То же, что обязанность. Выполнить свой д. Гражданский д. По долгу службы. Человек долга (честно выполняющий свои обязательства). Отдать последний д. кому н. (перен.: почтить память умершего, прощаясь … Толковый словарь Ожегова

    Процесс юридическое отношение, которое истец завязываетс ответчиком в гражданском суде, чтобы получить от суда, какавторитетной власти, приказ в защиту своего гражданского права; приказэтот выражается в судебном решении, а защита осуществляется… … Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

Книги

  • Художники города-фронта. Воспоминания и дневники ленинградских художников
  • Ленинград. Художники города-фронта , . С первых дней Великой Отечественной войны ленинградские художники вместе со всем народом стали в ряды защитников своей Родины. Ленинградцы жили непосредственно на фронте. Огромной,…
Относится к «Ученые - особая каста»

Нам часто говорят, что у человека есть долг гражданский перед обществом. А что это такое, остается в умолчаниях. Тем, кто использует это понятие, кажется, что слушатель понимает, о чем речь. Однако далеко не каждый человек задумывается о сути понятия «долг гражданский». В обыденной жизни оно попросту не используется, а когда возникнет опасность, тогда и разберемся.


Нам часто говорят, что у человека есть долг гражданский перед обществом. А что это такое, остается в умолчаниях. Тем, кто использует это понятие, кажется, что слушатель понимает, о чем речь. Однако далеко не каждый человек задумывается о сути понятия «долг гражданский».

В обыденной жизни оно попросту не используется, а когда возникнет опасность, тогда и разберемся. Так приблизительно рассуждают граждане, обремененные неведомым долгом. Здесь существует определенная опасность, обстоятельство, используемое в информационной войне против государства. Если покопаться поглубже, то выясниться: понимать свою ответственность, значит, повышать уровень безопасности! Не согласны? Давайте вместе разберемся.

История вопроса

Человек - существо общественное. Об этом писали классики, да и каждый ощущает обозначенное обстоятельство на своей судьбе. Мы объединяемся в государство, на более низких уровнях в партии, организации, общины. И все члены этих сообществ зависят от мнения своих товарищей. Ведь объединения любого уровня имеют определенные цели и стараются их реализовать.

Эти устремления носят глобальный по меркам отельной личности характер, то есть затрагивают основы ее жизни. Для примера возьмем государство. Это образование занимается организацией жизни общества, благоустройством, заботой о слабых, защитой территории и своих граждан. Следовательно, оно создано для всех и каждого. А из этого легко понять, что и у личности есть своя часть ответственности перед государством.

Человек должен принимать посильное, определенное законодательством, участие в работе этого образования или надстройки. Для этого у граждан формируется позиция по тем или иным вопросам. Опять обратимся к примеру.

О безопасности

Долг гражданский выражается в том, что человек обязан содействовать реализации функций государства. Система безопасности - дело сложное, к сожалению, мы довольно много слышим о ее работе из СМИ, порой сталкиваемся сами.

Государственные структуры защищают своих граждан от опасности. Но всего они знать не могут. Долг гражданский активной личности состоит в том, чтобы проинформировать соответствующий орган о своих наблюдениях. Знаете, иной раз это называют доносом, хотя сам факт взаимодействия с теми структурами, которые о нас заботятся, таковым не является.

Это хорошо понимали ранее в приграничных населенных пунктах. А теперь вообще по всей территории нет безопасных зон. Связано это с глобальным развитием терроризма. В деревне, к примеру, увидели жители чужака. Понаблюдали за ним, дело естественное, ведет себя странно. Об этом и проинформировали правоохранителей. В селах жителей мало, каждый на виду. Этот поступок и есть пример того, как реализуется долг (гражданский). По сути, эти люди озаботились собственной безопасностью, но повели себя по закону, то есть не стали разбираться без правоохранителей.

Гражданский долг - выборы?

В демократиях принято давать возможность людям участвовать в управлении. Делается это посредством выборной системы. А участие в плебисците - это привилегия или гражданский долг?

Выборы - это процесс формирования законотворческих органов. То, что эти люди напишут, будет определять нашу с вами жизнь. Сами понимаете, уйти от закона сложно, да и опасно. А на этапе предвыборной кампании у нас есть возможность непосредственно повлиять на персональный состав органа, определяющего судьбы народов.

Для активных личностей - это долг. И они, по-видимому, правы. В процессе голосования люди определяют политическую силу, наиболее полно отражающую их взгляды. Есть же большая разница между социал-демократами и коммунистами. У каждой партии собственные цели и задачи. И строить государство они станут по-разному. Первым мил рынок, вторые являются приверженцами социальных программ. Это повлияет на жизнь конкретного гражданина. Хотите, чтобы ваши интересы учитывались, значит, придется голосовать. Но это только часть долга, причем не самая важная.

Гражданский долг и гражданская позиция

Предлагается подумать вот над чем. Гражданский долг человека - участие в голосовании. Это вроде мы уже поняли. Здесь есть иной нюанс. Просто прийти к избирательной урне и опустить бюллетень - это не суть долга, а форма его реализации. Чтобы сделать это осмысл енно, необходимо понимать, какой силе (персоналии) отдаешь свое предпочтение. То есть необходимо разобраться в том, что партии и кандидаты предлагают.

К сожалению, речь идет даже о не декларируемых ценностях и позициях, а еще глубже. Чтобы быть уверенным в своем будущем, следует хорошо понимать, с кем имеете дело. Активная гражданская позиция в данном случае заключается в изучении информации о программах партий, личностях их руководителей и тому подобное.

Это огромная и кропотливая работа. Но она необходима для формирования позитивного будущего. Исполнить гражданский долг - дело, как видите, непростое. Участие в государственном управлении требует времени, внимания и напряжения сил.

Законодательная база

Такое понятие, как «долг гражданский», не может существовать, так сказать, на общественных началах. Его суть отражена в Конституции - основном законе всякого государства. Это является одним из принципов демократии.

В предметном указателе : Биофизикохимические аспекты старения и долголетия | Долги и паразитизм американской «экономики» | Долгожители - люди творческие и деятельные (Андрианов Владимир 2) | Здоровье и счастливое долголетие | Медицинские, социальные аспекты долголетия | Палеогляциологическая основа долгосрочного прогнозирования ледниковых и климатических изменений как факторов динамики криосферы высоких гор Евразии | Построение основы долгосрочного прогнозирования оледенения и климата | Секрет генов долголетия Дэвид Синклер и Ленни Гайренте | Формирование долговременной памяти | основные методы познания мира | Ермолаев Д.С. Основная Цель Жизни субъекта | Законопроект о неподсудности священных писаний четырех основных религий - христианства, ислама, иудаизма и буддизма | Основные методы необоснованного завышения объема и стоимости выполненных строительно-монтажных и ремонтно-строительных работ и методы определения завышения | Основные механизмы творчества | Основные принципы популяризации научных знаний | Основные характеристики «цветных революций» | Схема основных функциональных блоков в организации адаптивности поведения | Формирование ключевых компетенций школьников на уроках технологии посредством взаимодействия основного и дополнительного оборудования | Правда и ложь | Антихристианская направленность псевдонаучных теорий | Атилио Борон: Правда о капиталистической демократии | В. И. Кнорринг Искусство управления | Горькая правда о расовой дискриминации в кампусах - Михаил Гефтер | Дискриминация профессиональных прав ученых как фактор «утечки умов» | Информатика. Энциклопедический систематизированный словарь-справочник | Как правильно выйти замуж |

Игорь Яковенко

Игорь Яковенко - культуролог, доктор философских наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета. Живет в Москве.

Проблема гражданского долга

Идея гражданского долга находится на периферии нашего культурного сознания. Дело не только в том, что людям не слишком свойственно предаваться размышлениям о своих долгах. На свете есть масса гораздо более приятных и комфортных предметов для размышления. Однако в инаугурационной речи
35-го президента США Джона Кеннеди прозвучали слова: “Не спрашивай, что твоя страна сделала для тебя, спроси себя, что ты сделал для страны”, которые вошли в летопись великих афоризмов ХХ века.

Понятие “гражданские права”, так или иначе, освоено и находится на слуху. История борьбы за гражданские права (женщин, негров, мигрантов, религиозных и этнических меньшинств, наемных работников) разворачивалась веками и составляет нерв европейской истории. Гражданские права формулируются начиная с Великой хартии вольностей (Англия 1225 год), зафиксированы в важнейшем документе Великой французской революции - Декларации прав человека и гражданина 1789 года. И, наконец, в принятой Генеральной ассамблеей ООН Всеобщей декларации прав человека 1948 года. Сама идея гражданских прав вошла в общекультурную традицию большого общества. Что же касается гражданского долга, то на отечественных просторах это понятие недостаточно прояснено. Среди прочего маргинальность и непроясненность существа гражданского долга связаны с тем, что в нашей стране данная сущность прочно взята на откуп казенной идеологией.

О гражданском долге привычно говорят чиновники и идеологи. Гражданский долг состоит в том, чтобы служить в армии, туже затягивать пояса в “лихую годину”, быть стойким в бедствиях и вообще чутко прислушиваться к призывам и указаниям Власти предержащей и, не щадя живота своего, служить правителям. Иными словами, гражданский долг формулируется и определяется властью. Это специфическая нравственная категория, источник истолкования которой лежит вне субъекта действия. Твое дело телячье. Когда надо будет, Власть объяснит, в чем состоит твой гражданский долг, и проследит за тем, чтобы ты выполнил его неукоснительно. Все это не имеет ничего общего ни с общеевропейской политической традицией, ни с буквой российского закона (мы имеем в виду основополагающие нормы Конституции РФ), которая скроена по лекалам этой традиции.

Гражданский долг - понятие многогранное. Гражданский долг требует от нас исполнять законы и законные распоряжения власти, в том числе и в тех случаях, когда нам это невыгодно. Требует лояльности к собственному государству. Требует поддерживать чуждых нам политиков, если они избраны в соответствии с законом. В цивилизованных странах именно гражданский долг повелевает звонить на пост дорожной полиции и сообщать номер автомобиля, водитель которого только что выкинул из окна машины пустую пачку от сигарет. Причем в общеевропейском понимании гражданского долга есть один аспект, начисто отсутствующий в отечественном дискурсе. Эта грань гражданского долга и станет предметом нашего исследования.

Начнем, казалось бы, издалека. Великий Солон (640–559 до н. э.), наделивший высшей законодательной властью Народное собрание и заложивший основы афинской демократии, провел ряд законодательных реформ. Среди других норм было наказание атимией за неучастие в политической борьбе. Атимия (“бесславие, презрение”) - одно из тяжелейших наказаний в гражданском праве древних Афин, влекших за собой лишение прав гражданского состояния, публичное бесчестие и презрение провинившегося. Человек, подвергшийся атимии, не имел права выступать в Народном собрании, занимать должности, служить в армии, участвовать в Одимпийских играх. Иными словами, атимия -это позорное лишение гражданства. За что же такая кара? А вот за что - за неисполнение гражданского долга . Закон требовал, чтобы во время волнений и междоусобия каждый примыкал к одной из борющихся партий; кто не исполнял этого, подвергался атимии. Для Солона стремление отсидеться в ходе гражданского противостояния и не рисковать - преступление. Цель этого закона - предохранить город oт продолжительных смут и от захвата власти энергическим меньшинством, опирающимся на политический индифферентизм массы. Вдумаемся в эту норму. Мы живем в обществе, которое восемь веков покоится на политическом индифферентизме массы, управляемой своекорыстной элитой. Российское общество как целое в XIII–XIV веках дружно и более или менее добровольно прошло атимию. Что же касается горстки подданных, не входящих в элиту, но претендующих на политическую субъектность, то в глазах основной массы они выступают опасными смутьянами.

Идея гражданского долга стоит на том, что общество ответственно за власть. Для традиционно русского сознания мысль эта совершенно непостижима. Это сакральная Власть ответственна за общество . И за каждого подданного (напоить, накормить, дать работу, оборонить от особо рьяных мздоимцев и напористых инородцев), и за общество в целом. Если же дела в стране идут плохо, значит - Власть плохо исполняет свой долг. В пределе, власть не подлинная. В этой системе представлений гражданский долг есть долг подданного по отношению к Власти. Слово “гражданский” здесь не более чем заимствование из альтернативной цивилизационной парадигмы. По существу, речь идет о долге верноподданного . Понятно, что эту сущность трактуют идеологи и воспитывают властные институты.

Однако в силу причудливой мимикрии, заданной процессами модернизации, традиционно восточные общества вынуждены инкорпорировать отдельные формы, ритуалы и правовые нормы, сложившиеся в лоне евро-атлантической цивилизации. Отсюда парламенты, выборы и декларативные нормы, восходящие к идеям Солона и Magna Charta Libertatum. Чаще всего это либо муляжи, пустые формы, либо пародийные практики и институты. Впрочем, в широкой исторической перспективе эти муляжи не являются абсолютно бесполезными. Вслед за опривычиванием пустой формы может развернуться борьба за наполнение такой формы подлинным, то есть - адекватным содержанием. Никаких гарантий нет, но шанс подобного развития событий существует.

Третья статья Конституции РФ гласит: “Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ”. Это означает, что конституционная норма возлагает на многонациональный народ Российской Федерации ответственность за власть и положение в стране. Такова форма. О практике предоставляем судить читателю.

Общество ответственно за власть и за развитие ситуации в нормально демократической стране. В рамках правовой демократии существуют политические институты, традиции и практики, позволяющие обществу воздействовать на власть, корректировать ее поведение и смещать неугодных правителей. В случае авторитарного/тоталитарного дрейфа возможности воздействия сужаются и наконец схлопываются. Однако такое развитие событий не отменяет ответственности общества и не снимает с человека гражданского долга. Наоборот, тревожное развитие событий повышает ответственность каждого. В сложной и драматической обстановке каждый человек решает для себя нравственную проблему - проблему выбора форм сопротивления неправедной власти, отвечающих ситуации, собственному мировоззрению, темпераменту, семейному положению и т. д.

Идея гражданского долга предполагает в качестве высшего приоритета долг гражданина противостоять авторитарному дрейфу и бороться с тиранией , которая уничтожает демократию, лишая граждан политической субъектности. Доказательством этого служит культ тираноубийц Гармодия и Аристогитона, лежащий в основании афинской демократии и проходящий через всю европейскую историю.

Гармодий и Аристогитон в 514 году до н. э. составили заговор против тирана Гиппия, но сумели убить только его брата Гиппарха. Гармодий был убит на месте преступления охраной, Аристогитон скрылся, был схвачен, подергнут пыткам, но, согласно преданию, не выдал сообщников, а оговорил приближенных тирана. После свержения тирании Гармодий и Аристогитон почитались как величайшие национальные герои. Им была поставлена парная статуя в Акрополе. Потомки героев были освобождены от повинностей и пользовались многими почестями. В честь тираноубийц был сочинен сколий (застольная песнь) “Гармодий”, бывший чем-то вроде неофициального гимна афинян.

При самом пылком воображении представить себе нечто подобное в России невозможно. Интеллигентская мифология декабристов, прежде всего, не была общенародной. Во-вторых, то был культ, прославлявший идеалистов, возлюбивших свою страну, стремившихся к перевороту и явивших миру свою позицию, но так и не поднявших оружие и пострадавших. Это далеко не убийцы тирана, это совсем другая история.

В истории Киевской Руси с тираноубийцами можно сопоставить древлян, разобравшихся в 945 году с князем Игорем Рюриковичем Древним. В истории Руси Московской - убийц Андрея Боголюбского. Андрей Боголюбский последовательно и целенаправленно разрушал демократическую традицию, сложившуюся в Киевской Руси, в рамках которой власть князя была ограничена городским вечем, советом дружины и другими институтами раннегосударственной демократии и утверждал на новом месте - на северо-востоке Руси - автократический образ правления. То есть - был классическим тираном в самом строгом смысле этого слова.

Православные календари сообщают, что “святой и благоверный князь Андрей Боголюбский принял мученическую кончину от руки изменников в своем Боголюбском замке”. Заметим, что после убийства князя замок этот был дочиста разграблен и сожжен восставшим народом. Характерно, что русская история не слишком стремилась сохранить имена участников заговора против тирана. Летопись называет отдельных, дореволюционные учебники истории обходились собирательным именем “дворня”. Судьба заговорщиков сложилась печально. За убийством князя по-
следовала показательная казнь с утоплением трупов в Поганом озере.

Что же касается почестей потомкам, то в нашем отечестве почести отдавались потомкам Ивана Сусанина, погибшего во имя спасения будущего монарха и его рода. Деревня, из которой произошел национальный герой, была освобождена от налогов. А прославлявшие подвиг Сусанина арии (Слався, слався, наш русский царь,/ Господом данный нам царь-государь) слагали авторы оперы “Жизнь за царя”.

Из приведенных нами двух историй убийства правителя гражданами страны можно извлечь один урок: Если после убийства тиранического правителя побеждает демократическая традиция, он объявляется тираном, а тираноубийцы - героями. Если же, в конце концов, утверждается традиция деспотическая, убитый тиран объявлется мучеником, а тираноубийцы нарекаются злодеями и преступниками.

Итак, рядом с европейской традицией, стоящей на демократических принципах и предполагающей противостояние тирании, существует альтернативная ей, насчитывающая тысячелетия и исторически первичная традиция деспотической власти . Здесь сакральная власть концентрирует в себе всю полноту политической субъектности, а любое покушение на власть трактуется как богоборческое преступление. В рамках деспотии понятие “гражданского долга” утрачивает смысл, ибо исчезают сами граждане. Их место занимает другая номенклатура исторических персонажей: верноподданные, лукавые рабы, смутьяны, неразумная чернь и т. д.

В рамках деспотической парадигмы не существует и осознанной ответственности подданных за политику власти. И это естественно. Люди не могут отвечать за своих богов. Особенно тяжелый правитель воспринимается как стихийное бедствие, которое надо претерпеть. Другого осознанного выхода из любого, самого катастрофиче-
ского положения в рамках деспотической парадигмы не существует.

В высшей степени характерно то, что идея ответственности народа за деяния своего правительства отторгается не только казенно идеологическим, но и усредненно-интеллигентским сознанием. Русская интеллигенция привержена формуле “хороший народ - плохое правительство”. Вопроса о том, откуда берется плохое правительство при хорошем народе, в такой системе представлений не возникает. Эти убеждения подпираются симпатично звучащим, как бы гуманистическим утверждением “плохих народов не бывает”. А раз все народы хорошие, то во всем виноваты правительства. Подобные благоглупости затемняют существо дела и отменяют трагедию бытия.

Плохих народов действительно не бывает, так же как не бывает плохих волков или пантер. Разные народы находятся на различных стадиях исторического развития и представляют весьма различные культуры. В истории случается, что стадиальные и культурные различия создают ситуацию борьбы на уничтожение, в которой один, безусловно, хороший народ реализует эту стратегию по отношению к другому, тоже хорошему народу. В итоге хорошие гунны громят и вырезают не самых плохих римлян, а симпатичные украинцы во времена колиевщины (1768) вырезали не менее симпатичное автору еврейское и польское население Подолии и Волыни. Такова природа бытия, и именно так складывается история человечества.

Обратившись к истории общественной мысли, легко увидеть славянофильские истоки описанных нами воззрений. Согласно Аксакову с Хомяковым, бремя политики в России берет на себя высшая власть, на которую ложится и бремя ответственности за внутреннюю и внешнюю политику государства. Что же касается народа, то он находится вне политики и живет “нравственной жизнью”. Заметим, перед нами исключительно удобная, психологически комфортная философия. Если Империя примучивает гонористых полячишек, снова и снова восстающих против православного царя, душит миллионы католиков, проживающих на западе страны, или воюет на Северном Кавказе, так это царское правительство. Народ тут ни при чем. Он знай себе живет нравственной жизнью. А что до солдатушек, так их дело суживое. Приказали - и сожгут непокорный аул.

Надо сказать со всей определенностью: в своем большинстве народы всегда солидарны с собственными правителями. Как достигается такая солидарность, как власть развращает и оболванивает подданных - большая специальная тема. Отметим одно: всякий, кто позволил оболванить и развратить себя, совершил моральный выбор и несет за него ответственность . Ответственность эта может принимать самые разные формы и часто наступает неожиданно для субъекта действия. Конструкт “антинародного режима” - идеологическая химера, в реальности не встречающаяся. Редчайший случай антинародного режима - вызывающая всеобщую ненависть власть, сидящая на штыках оккупационной армии. Да и та в широкой исторической перспективе склонна трансформироваться в общенациональную. Итак, народы, солидарные со своим правительством, всегда и при всех обстоятельствах несут ответственность за деяния собственного государства. Ответственность эта принимает самые разные формы, наступает раньше или позже, но неотвратима. Это в равной степени касается как демократических, так и деспотических обществ. Разница состоит в том, что в азиатских деспотиях такая ответственность не осознана, ибо народ не проснулся для исторического бытия, а в странах европейской цивилизации существуют культурные и интеллектуальные ресурсы для осознания ответственности общества за политику своей страны.

Классический пример исторической ответственности народа демонстрирует история Германии. Нет нужды перечислять ужасы и жертвы, понесенные народами мира в ходе Второй мировой войны, они общеизвестны. Так принято считать, что за годы войны погибло более 55 млн человек.

За время войны погибло 5,3 млн немецких солдат, или 28 % от всего личного состава. Общая убыль населения Германии в границах 1937 года составила 16 млн человек. Для того чтобы оценить эти цифры, надо помнить, что численность населения страны на 17 мая 1939 года составляла всего 69, 31 млн человек. Результатом войны стали серьезные территориальные потери. Германия потеряла Силезию и Восточную Пруссию. Была установлена новая польско-германская граница по линии Одер-Нейсе.

Согласно Потсдамским соглашениям, произошла депортация немцев. Принудительному выселению из утраченных территорий, а также из других европейских стран, где до войны часто веками проживали немцы, подверглось около 12 млн человек. Немцы изгонялись из Румынии, Венгрии, Югославии, Чехословакии и Польши. В ходе депортации погибло 2 млн человек.

Авиации союзников не удалось разрушить немецкую промышленность, которая не снижала производства вооружений, несмотря на все бомбардировки. Однако немецкие города, жилье миллионов людей, храмы и общественные центры превратились в руины. Проезжая по Германии сегодня, спустя шестьдесят с лишним лет, видишь документальные кадры руин на месте романских и готических соборов восстановленных спустя десятилетия после войны. В целом 600 тыс. гражданских лиц погибло в результате бомбардировок Германии и 800 тыс. были ранены. Согласно отчету официальной счетной комиссии, опубликованному в марте 2010 года, в ходе знаменитой бомбардировки Дрездена 13–15 февраля 1945 года погибло 25 тыс. человек. А в ходе налета на Гамбург, в конце июля 1943 года, в котором участвовали 3 тыс. бомбардировщиков, было уничтожено 4/5 всей жилой площади.

Германия была оккупирована победителями и расчленена. Политический режим и значимые параметры социально-культурной жизни задавались странами-победителями. Поражение вылилось в раздел страны на два государства, который удалось ликвидировать только через 45 лет - в октябре 1990 года.

Что же произошло? В рамках нормального демократического процесса народ Германии привел к власти национал-социалистскую партию и ее лидера А. Гитлера. Под их руководством немцы разрушили все демократические институты, выстроили тоталитарный режим, обрушили репрессии на головы назначенных “внутренних врагов” (цыган, евреев) и, наконец, развязали мировую войну, в ходе которой Германия попрала все писаные и неписаные законы ведения войны и обращения с населением оккупированных стран. Во что это вылилось для народа Германии, мы описали выше. Немцы заплатили за все и сполна.

История - не нравоучительный мультфильм для детей младшего школьного возраста, в котором “злые” волк и лисица уходят посрамленные и все кончается славно. Историческое возмездие накрывает целые народы. При этом страдают и гибнут совершенно беспомощные люди. Такова природа исторического бытия. Осмысливая эти события, исключительно важно помнить, кто напал, кто развязал цепь насилия и вызвал из небытия всадников Апокалипсиса. На ком лежит преимущественная историческая ответственность.

Историческое возмездие часто оборачивается тем, что гибнут немощные старики, женщины и дети. Но это те самые женщины и дети, мужья и отцы которых вместо того, чтобы взорвать обезумивших тиранов, ведущих страну к историческому небытию, и развешать на ближайших фонарях активных сторонников режима, множили преступления и гибли в бессмысленном противостоянии армиям антигитлеровской коалиции.

Случай Германии представляет для нас особый интерес, поскольку немцы 1933–1945 годов демонстрируют понимание гражданского долга, соответствующее тому, которое веками внедряется в российское сознание. Если вспомнить о том, что Россия и Германия вырастили две великие тоталитарные идеологии ХХ века, такая перекличка объяснима. И это тем более заслуживает внимания.

Вплоть до акта о безоговорочной капитуляции немцы до последнего вздоха сохраняли лояльность своему (заметим: законному) правительству и стране. В этой позиции содержится важная логическая подмена. Часть никогда не равна целому. Ни один политический режим не равен стране и народу. Политические режимы и политические системы приходят и уходят, а народы, которые подпадают под обаяние той или иной идеологии или политической системы, остаются. При всех обстоятельствах интересы нации шире и стратегически значимее установок зашедшего в тупик правящего режима, который, подчиняясь инстинкту самосохранения, стремится утащить собственный народ в небытие. В своей демагогии авторитарные лидеры систематически представляют борьбу с правящим режимом как борьбу с народом и государством. Это - ложь. Ни один правящий режим не равен народу, и в критические моменты истории данная истина открывается самому верноподданному сообществу, сохранившему остатки вменяемости. В тех же случаях, когда такая эволюция заблокирована, наступает полномасштабная катастрофа.

В этой связи поучительно обращение к истории воздушной войны над территорией Германии. В воздушной войне союзники ставили перед собой две цели - “поколебать индустриальную и экономическую мощь Германии” и “подорвать моральный дух немецкого народа в той мере, чтобы Германия утратила способность к военному сопротивлению”. Как признает генерал Типпельскирх, к 1943 году устанавливается “безраздельное господство авиации противника в воздушном пространстве над Германией”. Однако союзникам не удалось как разрушить военно-промышленный потенциал страны (к лету 1944 году Германия вышла на пик производства вооружений), так и подорвать моральный дух населения. В германском обществе не зародилось отчаяния и стремления остановить войну любым способом.

Англичане и американцы исходили из простой логики. Фронт пролегал где-то далеко. Фашистская пропаганда систематически извращала реальное положение вещей. Массированные бомбовые удары обогатят население Германии новым жизненным опытом, который позволит осознать, что фашистский режим ведет страну к катастрофе. Бомбардировка содержит в себе послание к обществу, подвергающемуся этому воздействию. На случай, если это послание не будет расшифровано, над Германией разбрасывались листовки, в которых командующий бомбардировочной авиации Великобритании маршал Артур Харрис сообщал: “Мы выбомбим Германию - один город за другим. Мы будем бомбить вас… пока вы не перестанете вести войну”.

Берлинский историк Йорг Фридрих так формулирует замысел союзников: “От немцев требовалось скинуть нацистов. То, что ожидаемый эффект не был достигнут и восстания не случилось, объяснялось лишь тем, что подобные операции раньше никогда не проводились. Никто не мог представить, что гражданское население выберет бомбежки. Просто, несмотря на чудовищные масштабы разрушений, вероятность умереть под бомбами вплоть до самого конца войны оставалась ниже, чем вероятность гибели от рук палача в случае, если гражданин проявлял недовольство режимом”.

На наш взгляд, объяснение, предлагаемое Йоргом Фридрихом, звучит неубедительно. Проблема глубже элементарного расчета, исходящего из инстинкта самосо-
хранения. Страх гибели от рук палача не остановил ни террористов-народовольцев, ни революционеров самых разных мастей и оттенков во всем мире. Между тем мотивация к действию, которую конструировали союзники, была действительно предельной. Вероятность гибели от рук палача оставалась высокой в том случае, если антиправительственное выступление носило единичный характер. Если же в тылу сражающейся страны поднимаются тысячи и десятки тысяч, власть рушится в один день. В этом убеждают Февральская 1917 года революция в России и Ноябрьская революция 1918 года в Германии. Дело в том, что в сознании среднего носителя немецкой идентичности не содержалось самой модели народного антиправительственного восстания.

Ошибка союзников задавалась культурной дистанцией между англосаксонским духом, с его пониманием лояльности и гражданского долга, и духом германским, покоящемся на приверженности дисциплине, культу государства и безграничной нерассуждающей лояльности. Англичанин с американцем твердо знают, что власть существует для общества и легитимна постольку, поскольку устраивает это общество. Для того чтобы восстать против своего короля и развернуть движение за независимость (Бостонское чаепитие 1773), американским колонистам было достаточно сомнительного закона английского парламента, ущемлявшего их экономиче-
ские интересы.

Союзники исходили из того, что достаточно будет убедить немцев: фашизм ведет страну к катастрофе. Вероятно, также мыслили бы греки эпохи Перикла. Однако немецкий бюргер вел себя иначе. Утром он хоронил трупы, а днем и вечером работал на заводах и фабриках, продлевая агонию обреченного режима. Как пишет генерал Ганс Румпф, если разрушалось здание завода, станки продолжали работать под открытым небом. “В то время как бой велся уже на отвалах, горняки в шахте еще продолжали работать. Машины останавливались только тогда, когда танки уже въезжали в заводские дворы”. Кто-то может усмотреть в этом некое величие. Величие преданности стоящей выше всех и всяческих расчетов. Кто-то - недостойную свободного человека рабскую преданность тирану. Тирану, уничтожающему на твоих глазах родину.

У читателя может возникнуть вопрос: а существует ли в принципе другая возможность поведения в столь трагической ситуации? Существует. И эта возможность была продемонстрирована союзниками Германии. В Италии фашисты пришли к власти задолго до Гитлера - в 1922 году. В середине 20-х Муссолини выстроил полицейское государство. В 1928 году все политические партии были запрещены, в Италии утверждается однопартийная диктатура. Создавая империю, Италия захватила Эфиопию и Албанию. Вступив во Вторую мировую войну на стороне Оси, Италия воюет в Греции, Африке (Эритрея и Сомали). Однако к 1943 году ситуация стала меняться. Разгром итальянцев и немцев под Эль-Аламейном, капитуляция итальяно-германских войск в Тунисе и, наконец, высадка союзников в Сицилии (лето 1943-го) поставили под вопрос судьбы итальянского государства. В стране распространились пораженческие настроения; в Милане и Турине прошли массовые забастовки. Рабочие выходили на демонстрацию с требованиями: “Хлеба, мира и свободы!”. В верхушке фашистской партии сложилось убеждение в необходимости смещения Муссолини и выхода из войны. 24 июля 1943 года после бомбардировки Рима Большой фашистский совет потребовал отставки Муссолини и передачи власти королю. Муссолини удалось локализовать этот кризис, но на следующий день он был вызван на аудиенцию к королю и там арестован. Правительство во главе с маршалом Бадольо начало секретные переговоры с англо-американцами, а 27 июля было объявлено о роспуске фашистской партии.

Гитлер выкрал арестованного Муссолини, оккупировал север Италии, создал марионеточную “республику Сало во” главе с Муссолини, но это уже ничего не меняло. На севере Италии разворачивается движение Сопротивления. К лету 1944 года численность итальянских партизан составляла 100 тыс. человек. Италия самостоятельно вышла из войны, а итальянский народ сверг фашистский режим. Эти обстоятельства задали совершенно иную судьбу Италии в последние годы мировой войны и в послевоенный период. Итальянский народ (и в лице элиты, и в лице самых широких народных масс) продемонстрировал существенно иное видение лояльности правящему режиму и здоровый инстинкт самосохранения.

Не менее драматические события разворачивались в Румынии. Фашистское движение “Железная гвардия” существовало в стране с 1927 года. Замешанный на православии, роднящем легионеров с русскими дореволюционными черносотенцами, румынский фашизм был неуправляемым и слабопредсказуемым движением. В 1940 году “Железную гвардию” постигла судьба отрядов штумовиков СА под руководством Эрнста Рема. Власть перешла к военному диктатору маршалу Антонеску. Юный Король Михай I не располагал реальной властью и был при кондукаторе (румынский аналог фюрера) Антонеску символической фигурой. В июне 1941-го Румыния вступила в войну с СССР на стороне Германии.

Пока война шла на территории противника, Антонеску мог спать спокойно. Однако сокрушительный разгром немецко-румынских войск под Яссами и Кишинёвом до предела обострил внутриполитическую обстановку. Высшие государственные и военные деятели устанавливали связь с оппозиционными партиями и начали обсуждать подготовку к восстанию. В этих переговорах активно участвовал король. Развитие событий на фронте ускорило наступление антиправительственного восстания, которое вспыхнуло 23 августа.

В тот же день король вызвал диктатора на аудиенцию и потребовал немедленного перемирия с Советским Союзом. Услышав отказ Антонеску, который шумно возражал, король сказал: “Господин маршал, мы оба дадим ответ перед Богом и историей!” - и с этими словами вышел из помещения, в которое вошел офицер с тремя сержантами и арестовал разъяренного кондукатора. Было сформировано коалиционное правительство. Оно объявило о выходе Румынии из войны на условиях ми-
ра, предлагаемых союзниками, и потребовало от немецких войск покинуть территорию страны. После отказа немецкого командования и бомбардировки Бухареста правительство объявило войну Германии. Румыния вошла в состав антигитлеровской коалиции и участвовала в военных действиях. Румынский народ спас страну от участи уничтоженного и разгромленного противника.

Можно сказать следующее: монархия располагает альтернативным источником легитимности, стоящим вне политики и не тождественным обанкротившимся фашистским режимам. Это обстоятельство позволило найти политическое решение и оформить смену режима. Но это относится к Италии и Румынии. Финляндия - республика. Советско-финская война шла с 1941 года. К августу 1944 года, когда положение на советско-финском фронте находилось в зоне между угрожающим и безнадежным, финский парламент сменил президента страны, и в сентябре новый президент Маннергейм прекратил боевые действия по всему фронту. Через несколько дней было подписано советско-финское перемирие. Армия страны начала боевые действия против немецких войск, находившихся на севере Финляндии.

Союзники, разворачивавшие бомбардировки Германии, ожидали развития событий по одному из описанных сценариев. Однако этого так и не произошло. В Германии не обнаружилось ни организованных, ни стихийных ресурсов сопротивления не просто обанкротившемуся, но уничтожающему страну режиму.

Обращаясь к истории германского Сопротивления, мы обнаруживаем не слишком многочисленные структуры: организацию Шульце–Бойзена–Харнака в Берлине, группу X. Хюбнера в Гамбурге, группу студентов Мюнхенского университета “Белая роза”. Дальше листовок и брошюр, призывавших к свержению нацистов, дело не дошло. Разумеется, эта ситуация характеризует политический режим и эффективность работы гестапо, но не только. Антифашистские настроения не пользовались широкой поддержкой населения. Немецкий обыватель ограничивался антиправительственными анекдотами.

Совершенно иное дело так называемый “заговор 20 июля 1944 года”. Под этим обобщающим названием скрывается длительная и драматическая история широкой и разветвленной группы заговорщиков, принадлежавших к военной элите Германии. Сообщество (несколько групп, взаимодействующих между собой) возникло в 1938 году и планировало антинацистский переворот с целью предотвращения будущей войны. Планы заговорщиков нарушались разными обстоятельствами изменчивой внешне и внутренне политической обстановки. Характерной особенностью этого сообщества была нерешительность, в силу которой очередные планы заговора не реализовывались и откладывались на более благоприятное будущее.

Со временем план переворота претерпел значительную эволюцию. К нему подключалось все больше высокопоставленных офицеров. Несколько попыток убийства Гитлера не сработали по техническим причинам (не сработало взрывное устройство, Гитлер раньше времени покинул помещение). Наконец после нескольких неудачных попыток полковник Клаус фон Штауффенберг 20 июля 1944 года взорвал бомбу в портфеле, оставленном им в комнате, где проходило совещание с участием Гитлера. В силу случайных обстоятельств портфель с бомбой был отодвинут от Гитлера, и фюрер остался жив.

Взрыв произошел около полудня. Далее для ареста фашистских лидеров и локализации СС планировалось использовать части резервной армии, которыми командовали заговорщики. Однако прозвучавшие по радио сообщения о том, что Гитлер жив, разрушили планы заговора. Армейские офицеры не пошли на участие в перевороте при живом Гитлере. К полночи путч был подавлен. Штауффенберг и трое его товарищей были расстреляны во дворе штаба резерва, неудачно стрелявшийся генерал-полковник Людвиг Бек был добит одним из охранников. Начались аресты заговорщиков.

Вернемся к нерешительности путчистов. С каждым днем ситуация становилась все более безысходной, а переворот снова и снова откладывался и переносился до более благоприятной ситуации. Это обстоятельство не имеет отношения к морально-психологическим качествам участников заговора. Эти люди спасли честь немецкого народа и доказали мужество ценой собственной жизни. Их выжидательные позиции отражали не столько консервативные взгляды многих заговорщиков, сколько трезвое понимание доминирующих общественных настроений. К примеру, покушение дважды отменялось, поскольку заговорщики считали, что надо одновременно убить не только Гитлера, но Геринга и Гиммлера, а такая комбинация фашистских вождей не складывалась. Заговорщики осознавали: законопослушный немец примет переворот, если узнает, что вся фашистская верхушка погибла и армия законно взяла власть в свои руки.

Дело не в случайных обстоятельствах, обеспечивших выживание фюрера. Дело в качественных характеристиках сознания среднего немца. Между сознанием представителей консервативной военно-политической элиты Германии, принявшей участие в заговоре, и массовым сознанием немецкого народа пролегала пропасть. И эта пропасть грозила провалом заговора, что, собственно, и случилось. Одетые в военную форму соотечественники путчистов, которые с детства впитали в себя науку подчинения, но не научились думать и поступать в соответствии со своим нравственным выбором, в критический момент избрали сторону Гитлера. А в Италии, Румынии и Финляндии народ и вменяемая часть элиты оказались по одну сторону баррикад.

Сравнивая результаты антифашистских переворотов, можно заметить, что политическое пространство Германии было вытоптано и зачищено несравненно сильнее, нежели у союзников. Государственный террор - мощнее, а контроль над всеми сторонами жизни - всеохватнее. С этим можно согласиться, зафиксировав: все это сделали не некие анонимные нацисты, но сами немцы. Это они громили противников фашизма, отправляли в концлагеря обреченных, писали доносы, “поддерживали и одобряли политику партии и правительства”, а затем шли умирать на поле боя во имя величия фашистской идеи. Обобщенно все это называется исторический выбор народа. В силу самых разных причин итальянцы или румыны не были настолько тверды в выборе фашизма. Созданные ими системы не достигли таких высот, что и позволило в критический момент переиграть историческую ситуацию.

Пример Германии хорош тем, что может быть представлен в цифрах и наглядных образах, но он далеко не единственный. На самом деле каждый народ, переживая эпохи стратегического ветвления исторического пути, совершает некоторый выбор и несет за него всю полноту исторической ответственности. Формы, в которых наступает эта ответственность, многообразны. Говоря об ответственности, мы не имеем в виду только кары или расплату. Это могут быть вполне позитивные результаты. Речь идет о последствиях стратегического выбора, которые закономерно и неизбежно наступают как результат такого выбора.

В 988 году политическая элита Киевской Руси приняла в качестве государственной религии страны христианство православного обряда. Этот выбор больше тысячи лет определяет исторические судьбы наследников Киевской Руси. В 40-е годы XIII века князь Александр Невский избирает стратегию союза с Ордой и противостояния Западу. Эта стратегия задала создание Российской империи и устойчиво наследуется последние семьсот лет. В 1922 году в России закончился пятилетний референдум по поводу выбора стратегического пути развития России, который принято называть Гражданской войной. В ходе референдума русский народ выбрал стратегию большевиков. Последствия этого исторического выбора народы Российской империи несут без малого сто лет.

Обыденное сознание исходит из того, что последствия - это что-то близкое и, так сказать, непосредственное. В реальности последствия исторического выбора реализуются на самых разных исторических дистанциях. Обратимся к выбору 1917–1922 годов. Коллективизация и голодомор на Украине и юге России относятся к ближнесрочным последствиям; всеобщее начальное, а затем среднее образование, Днепрогэс, Магнитка, Гагарин в космосе - к среднесрочным; вымирающее Нечерноземье и спивающееся население малых городов - к отдаленным последствиям.

За исключением ситуаций гражданских войн, стратегический выбор совершает политическая элита. Народ принимает выбор элиты, и в этот момент на него ложится вся полнота ответственности за избранное направление развития, за те параметры общества и государства, которые вытекают из сделанного выбора. Народ самым непосредственным образом ответствен за действия своего правительства. Более того, ответственность народа носит преимущественный характер, поскольку элите свойственно перекладывать тяготы и невзгоды на плечи широких масс.

Надо сказать и о том, что самая совершенная демократия не гарантирует единственно верных решений. Декларации о том, что воля народа священна, как правило - элемент авторитарной демагогии, освящающей ритуалом псевдодемократической легитимации реализацию своих интересов. Демократия стоит на постоянной рефлексии всего общества по поводу результатов принятых ранее решений, предполагает самый широкий диалог по вопросам, осознаваемым обществом как актуальные, и изменение, перерешение в тех случаях, когда большая часть общества приходит к убеждению, что прошлое решение было ошибочным или порочным. В противном случае исторические заблуждения народов корректируют стратегическая авиация противника и оккупационная администрация. Разумеется, это крайний вариант, но далеко не единичный. Вспомним, например, Японию. Есть и более печальная перспектива - медленное вымирание и схождение с исторической арены. Постигая логику истории, не следует упускать из виду и такую перспективу.

Идея гражданского долга исходит из того, что каждый гражданин обязан осмысливать настоящее, прошедшее и перспективы на будущее, вырабатывая свое отношение к актуальной политике страны. Здравый смысл и чувство самосохранения, ответственность за родных и близких требуют деятельного участия каждого гражданина в делах государства . Иными словами, гражданский долг требует политической субъектности. Так понимает мир европейская демократическая традиция.

Участие в политическом процессе многогранно. В лоне демократических обществ постоянно рождаются новые формы политической самореализации (вспомним об Интернете), а потому пространство политической активности не поддается исчерпывающему описанию. Это и электоральная активность, и обсуждение актуальных общественно-политических проблем, и участие в работе политических партий и общественных организаций, митинги, шествия. Всего не перечтешь.

Гражданский долг требует от зрелого человека определиться в политическом пространстве. Устойчивые политические убеждения: неотъемлемая компонента личностной зрелости. Разумеется, убеждения могут меняться. Но не пять раз на дню. Политические убеждения, так же как мировоззрение, как религиозные убеждения, есть результат становления личности. Если они меняются, то в результате сложных и мучительных раздумий, когда изменяется сам человек, пересматривая краеугольные основания сложившейся картины мира.

Политические убеждения предполагают солидарность с политическими силами и движениями, выражающими близкую тебе позицию. Когда пожилые люди выходят на митинг или шествие, которое разгоняет полиция, они руководствуются гражданским долгом. Тем не менее солидарность с близкими политическими движениями не означает механической лояльности. Если позиция “твоей” политической партии по тем или иными принципиальным вопросам вызывает протест, в полном соответствии с велением гражданского долга гражданин голосует за других политиков. Динамика электорального поведения граждан - важнейший механизм обратной связи. Выборы позволяют объективировать, выразить в количественных характеристиках поддержку той или иной идеологии и политической практики.

Особого внимания заслуживает сфера муниципального самоуправления. В России, в силу тотемистического переживания власти традиционным человеком, политика сводится к высшему уровню правящей бюрократии. Политика - это Власть, то есть - Правитель и назначенное им правительство. В сознании миллионов людей политическое пространство ограничено Московской кольцевой автодорогой. Между тем в зрелом демократическом обществе региональные парламенты и местное самоуправление исходно первичны и представляют собой базу общенационального уровня политики. Местное самоуправление - школа, которую проходит каждый гражданин, участвуя в работе школьного совета, избирая шерифа, выступая на собраниях жителей по поводу проблем “нашего” района, улицы, собственного дома. В эпохи усиления центральной власти муниципальное самоуправление в Европе оставалось очагом демократии, из которого со временем вырастала демократия общенациональная.

Далее, существует специальная сфера политической активности самых широких масс, связанная с необходимостью постоянного зоркого наблюдения за властью. Этот аспект гражданского долга исходит из презумпции опасности оставлять власть без присмотра. Зрелый гражданин осознает, что понятие “государство” предполагает динамическое единство, целостность общества и правительства, в которой полюс правительства, политики и бюрократия находятся под пристальным и неусыпным вниманием общества, готового к любым действиям, необходимым для того, чтобы заставить элиту вести себя пристойно, выполняя свой гражданский и конституционный долг. Граждане знают: на свете нет силы, которая может заставить чиновников и политиков действовать в общенациональных интересах, кроме политически активного гражданского общества.

Ход мысли, которая рождает это направление политической активности, простой. Власть не есть сакральная сущность. Она не блага - ни по понятию, ни актуально. Бюрократы и политики - живые люди. Волею обстоятельств в их руках оказываются огромные ресурсы. Стоит оставить этих господ без присмотра, и, движимые естественной человеческой природой (как говорил Руссо, “люди не добродетельны”), они вступят на путь своекорыстного использования властных ресурсов и отчуждения общества от власти. Самые разнообразные злоупотребления, коррупция, принятие важных решений за спиной общества, закулисные сделки и соглашения внутри страны и за ее рубежами, безудержная пропаганда, промывание мозгов обывателя и, наконец, полное отчуждение общества от государства вырастают как неизбежное и закономерное следствие нарушения или полного отсутствия постоянного наблюдения общества за властью на всех уровнях от муниципального совета до президента и парламента.

Одна из самых сложных проблем формирования демократической традиции в традиционно деспотических обществах связана с отсутствием описанной нами традиции постоянного всеобщего присмотра за бюрократами и политиками. Как живут, во что одеваются, где учат своих детей, какие интрижки заводят на стороне, какие подарки делают своим любовницам? За всем этим стоит не праздный интерес обывателя к обстоятельствам личной жизни “больших людей”, а четкое понимание: стоит оставить этих господ без присмотра, и у них на сапогах сами по себе начнут отрастать шпоры, а на спинах граждан - седла. Деспоты и диктаторы всегда живут за высоким забором. Обстоятельства их жизни скрыты от обывателя. В демократическом обществе политики просматриваются со всех сторон. За ними постоянно охотятся журналисты-“разгребатели грязи”, политические конкуренты, оппозиционеры. На этом стоит устойчивая демократия.

Помимо этого, зрелое гражданское общество контролирует все, до чего можно добраться, что можно проконтролировать. Требует публичности принятия решений, прозрачности расходование бюджетных средств, раскрытия архивов и т. д. Власть всегда и при всех обстоятельствах должна быть под контролем. На этом стоит западная демократия.

Наконец, гражданский долг требует защищать демократию, то есть - противостоять тенденциям сворачивания демократии и авторитарного дрейфа общества. К этому аспекту гражданского долга мы еще вернемся. Здесь можно заметить следующее: демократия существует ровно до тех пор, пока большая часть общества видит в демократии фундаментальную ценность и готова защищать ее всеми доступными средствами. Если же общество индифферентно к демократическим ценностям: не видит достоинств демократии, не идентифицирует себя с демократическим космосом, не понимает, как это может существовать общество, управляемое волею населения, мыслит мир в другой схематике, - демократия неизбежно вырождается, превращаясь сначала в пародию, а затем в кошмар.

Классический деспотизм исходит из строго противоположной трактовки социально-политического бытия. Государство есть сакральная сущность, доступная узкому кругу жрецов Власти. В пределе бремя принятия решений и ответственности перед богами лежит на Правителе. Долг подданных - повиновение и послушание. Всяческое обсуждение политических и государственных проблем (а тем более “высоких персон”!) подданными, не прикосновенными к Власти, если не прямой бунт, то опасное вольнодумство. XX век породил палитру переходных форм: авторитарные популистские режимы, идеократические диктатуры, классические деспотии, украшенные рюшечками из арсенала парламентской демократии. Здесь отчуждение масс от политики происходит на фоне использования пародируемых парламентских процедур и демократической фразеологии. От массового человека часто требуется не отчуждение от политики, но энтузиастическое принятие транслируемой сверху картины мира. Одним словом, “народ и партия едины”.

Размышляя над этими проблемами, надо осознавать принципиально важное обстоятельство: субъектность, вообще говоря, носит стадиальный характер. Человек не рождается полноценным субъектом. Субъектом его делает социально-культурная среда. Одни культуры противостоят формированию субъектного начала, другие способствуют этому. Соответственно этому качественному разделению политическая карта мира делится на страны, тяготеющие к деспотическим формам правления, и страны, тяготеющие к демократии.

Иными словами, основания деспотического или демократического устройства коренятся в культуре. В этом смысле деспотические режимы не отчуждают массы от политики. Массы эти до политики не доросли и сторонятся ее инстинктивно. Однако, вопреки иллюзиям обыденного сознания, мир не статичен. Феномен модернизации охватил весь мир, а природа модернизированных обществ такова, что требует участия в политике всего общества. Требует в самом буквальном смысле. Деспотические и тиранические режимы неэффективны, малоустойчивы, слабо прогнозируемы в своем поведении для мирового сообщества. Часто они агрессивны, провоцируют конфликты, влезают в военные авантюры. Формирование зрелых демократических институтов и гражданского общества гарантирует вменяемый характер политических режимов.

Традиционный мир держится на патернализме. Власть, помещик, семейная и племенная иерархия во все времена берут на себя бремя принятия решений и ответственность за “пасомых”. Мир динамики разрушает патерналистский космос. Маленький человек оказывается один на один с миром. Однажды он обнаруживает, что нет более “начальства”, которое должно “накормить людей и дать людям работу”. В этой ситуации можно выжить только став взрослым, то есть - двинувшись по пути субъективизации. Поколение, на которое свалилась такая перемена, чаще всего впадает в ступор и тихо вымирает. Массовое нарастание субъектного начала начинается со следующей генерации и происходит в чреде поколений. Прежде всего, формируется экономическая и социальная субъектность. Но на некотором этапе модернизирующийся человек обнаруживает, что отчуждение от политики противоречит его интересам. Тут-то он начинает по-настоящему интересоваться политикой и вступает на путь становления гражданина.

Другой вектор нарастания политической субъектности связан с процессами информационной и культурной глобализации. Как было показано выше, мировое соо-
бщество заинтересовано в трансляции ценностей правовой демократии и повсеместном формировании демократических институтов. Доминирующая в глобальном сообществе культура создается в лоне евро-атлантической цивилизации и транслирует демократические ценности через СМИ, массовую и элитарную культуру. Процесс приобщения к этой культуре принимает разные формы, но происходит во всем мире. Современная информационно-культурная среда даже не убеждает, а постулирует как самоочевидное, что все настоящее, престижное, полноценное, достойное приличного человека связано с ценностями свободы, демократии и законности. Что мир должен стоять на нерушимых правах человека, и если где-либо это не так, то это нарушает фундаментальные законы бытия.

Любые полицейские меры, любая контрпропаганда в борьбе с описанным воздействием бессильны. Единственное препятствие на пути демократической системы представлений - стадиально-культурный барьер между миром традиционного человека и идеологией свободы. Чеховский Фирс неуязвим для современной культуры. Но уже внуки Фирса, получившие какое-никакое образование и живущие в городе, подпадают под ее обаяние. А уберечь подданных от жизни в городе и образования в условиях модернизации нет никакой возможности.

Все эти процессы и задают широкую трансформацию сознания, одним из моментов которой выступает демократическая трактовка гражданского долга. Разумеется, выше изложена самая общая схема. Пробуждающиеся к политической субъектности традиционные/полутрадиционные массы сплошь и рядом приводят к власти малосимпатичные, а то и чудовищные режимы. Но это никогда не проходит даром. Народы, избирающие путь агрессивной несвободы, получают жесткий урок в школе истории. Рано или поздно, демократически-правовая традиция усваивается всеми, кто не готов сойти с пути исторической динамики.

Так какова же природа гражданского долга, как складывается и работает сознание, исходящее из идеи гражданского долга? Начнем с того, что понимание гражданского долга принципиально и неустранимо субъективно. При том, что можно сформулировать некоторые общие рамки (благо нации и государства, торжество справедливости и т. д.), трактовка гражданского долга в каждой конкретной ситуации задается мировоззрением, политическими и нравственными позициями, социальным опытом и т. д. Понимание гражданского долга - сфера свободного и суверенного выбора каждого человека и, соответственно, сфера полноты ответственности за этот выбор. Более того, не существует некоторой внешней позиции, системы критериев, которая позволила бы безапелляционно судить о том, какая трактовка гражданского долга “правильная”. Только с позиции исторической ретроспективы можно формулировать обобщающие суждения на этот счет. А в реальном масштабе времени мы можем зафиксировать: эта позиция нам ближе, это для нас чуждо, а это - вызывает омерзение.

В практическом плане сказанное означает, что носители разных трактовок гражданского долга вступают в неизбежный конфликт. В начале 30-х годов боевики “Рот Фронта” и штурмовики СА проламывали друг другу головы. При этом каждое из движений исходило из собственного понимания гражданского долга. Понимание гражданского долга множественно так же, как множественны политические платформы и программы. Зрелый гражданин обречен искать наиболее близкое ему движение или создавать собственное. В этом - одна из граней бремени политической субъектности.

В результате такого размежевания происходить политическое структурирование общества. Только размежевавшись, можно узнать, что доминирует, к чему склоняется общество, какие позиции пользуются влиянием. Иными словами, политическое позиционирование является гражданским долгом каждого человека. Именно это имел в виду Солон.

В общем случае гражданский долг требует толерантности к иными позициям и предполагает навыки диалога. Ибо зрелая демократия - это вечный торг и компромисс между различающимися и противостоящими позициями. Гражданский долг повелевает охранять государство, уберегая его от силового противостояния граждан. Но эта норма не является абсолютной. В тех случаях, когда гражданин приходит к убеждению, что политический режим губителен для общества и власть ведет страну к катастрофе, он вправе развернуть любые формы борьбы.

Гражданский долг требует борьбы с тираническими тенденциями, реализуемыми наличным политическим режимом. Граждане должны противостоять авторитарному/тоталитарному дрейфу общества, отказу от демократических ценностей, выхолащиванию демократических процедур. Противостоять любым покушениям на за-
крепленные в исторической традиции и конституции права и свободы граждан. Европейская политическая традиция стоит на том, что в этой борьбе нет и не может быть компромисса.

Здесь надо сказать несколько слов о динамике представлений о тирании и динамике понятийного строя современного языка. Зародившиеся во времена Античности понятия “тирания” и порожденная ею тираноборческая традиция были
востреованы в эпоху Средневековья. Понятие тирании актуализуется в городах-государствах Средней и Северной Италии. Утверждая ценности свободомыслия и гуманизма, эпоха Просвещения активно противостоит тирании и деспотизму. Эпоха великих буржуазных революций связывает понятие тирании с проблемой свободы вероисповедания. Насилие над свободой совести трактуется как тирания. На этапе формирования конституционных режимов тираноборческая традиция была востребована с новой силой. Дж. Локк разрабатывает принципы демократической революции. “Право народа на восстание против тирании” наиболее последовательно развито Локком в работе “Размышления о славной революции 1688 года”. Американская революция (1763–1783) базируется на идее народного суверенитета. Великий американец Томас Джефферсон произнес прекрасную фразу: “Когда народ боится правительства - это тирания. Когда правительство боится народа - это свобода”. Джефферсон обосновывал право народа на восстание против тирании. В XIX веке тираноборческие идеи и фразеология используются революционерами самых разных мастей и оттенков. Эти процессы затронули и Россию. По крайней мере, начиная с декабристов тираноборческие идеи входят в отечественное сознание. Позднее (с 80-х годов XIX века) тираноборческий дискурс воспроизводится террористическими движениями. Идеологи террора оправдывают свои действия и формируют сочувственное к ним отношение в обществе, апеллируя к тираноборческим мотивам.

Ко второй половине ХХ века понятия “тирания” и “тираноборчество” начинают восприниматься как идеологически окрашенные, вчерашние, неспособные дифференцировать ткань современного политического процесса и выразить природу политических режимов. Распространение парламентской демократии изживает описываемые понятийные конструкции. Там, где демократия утверждается как безусловная традиция, складываются иные механизмы политической борьбы. На месте понятия “тирания” утверждаются более нейтральные: диктатура, авторитарный либо тоталитарный режимы и др.

Впрочем, понятие тирания остается в самых основополагающих текстах, конституирующих параметры современного мира. В преамбуле ко Всеобщей декларации прав человека читаем: “Принимая во внимание , что необходимо, чтобы права человека охранялись властью закона в целях обеспечения того, чтобы человек не был вынужден прибегать, в качестве последнего средства, к восстанию против тирании и угнетения”. Иными словами, Всеобщая декларация прав человека не только прямо говорит о тирании, но признает восстание против тирании и угнетения в качестве последнего средства, к которому прибегают народы. В свете всего этого будем помнить: как бы мы ни называли политические режимы, угнетающие человека и лишающие его субъектности, перед нами вечные персонажи мировой истории - тирании и деспотии.

Формы борьбы с авторитарным/тоталитарным дрейфом исходно демократического (хотя бы по букве закона) общества подвижны, заданы сложной мозаикой факторов и многообразны. Невозможность политического противостояния, в рамках последовательно сужающегося политического пространства, выталкивает оппозицию за рамки легального политического процесса. Перед принципиальными противниками режима открываются драматические перспективы действий на грани права и чисто революционной, внеправовой борьбы. Это - перевороты, в случае неудачи нарекаемые путчами, убийства диктаторов, гражданское неповиновение, отказ от сотрудничества с властью, правозащитное движение, городская герилья, партизанское движение, народные восстания и собственно революции и т. д. Выбор в названном ряду альтернатив всегда драматичен и связан с моральной и правовой ответственностью субъекта. Такова природа гражданского долга.

Понятно, что возможности каждого человека и, соответственно, мера ответственности задаются его кругозором, социальным и иерархическим статусом. Возможности человека, принадлежащего к элите, неизмеримо шире возможностей маленького человека. Элита компетентна, субъектна, владеет широчайшим арсеналом средств реализации поставленных целей и преследования своих интересов. Наше убеждение состоит в том, что на элиту ложится основная историческая ответственность за поражения и катастрофы своего отечества. Однако потенциальная субъектность далеко не исчерпывается элитным слоем. Сын моряка Джузеппе Гарибальди не имел отношения ни к элите австрийской монархии, ни к элите итальянских государств. Но именно он стал лидером Рисорджименто (борьбы против иноземного господства за объединение раздробленной Италии).

Здесь можно заметить, что в революционные эпохи власть утрачивает монополию на формирование элиты. Среда непримиримой оппозиции или антиправительственных движений (в том случае, если эти структуры обретают поддержку населения) интенсивно порождает из себя контрэлиту, принимаемую и признаваемую обществом. Талантливые и честолюбивые революционеры вырастают в потенциальных национальных лидеров. Кто-то из них пополняет ряд павших героев, кто-то - доживает до смены правящего режима и берет на себя ответственность за страну.

Каждый человек, вне зависимости от происхождения и социального статуса, может вступить на путь противостояния неправедной власти. В этом нас убеждает история бесчисленных революций и широких народных движений, как в Европе, так и во всем мире. Другое дело, что это путь, сопряженный со многими потерями, а часто - смертельной опасностью. Позиция проверенного конформизма не в пример удобнее и в житейском смысле перспективнее. Долг - нравственная категория. Нравственное сознание различает добро и зло. Выбор в этом пространстве принципиально отвлекается от соображений относительно пользы и вреда, которые могут последовать в результате такого выбора.

Здесь надо заметить, что мы живем в культуре, из которой напрочь элиминировано представление о самоценности морального выбора. Российский обыватель живет в твердом убеждении, что психически здоровый человек себе во вред никогда и ничего не сделает. А если человек жертвует чем-либо, то делается это во имя будущих приобретений, славы, статусного возвышения и т. д. Рядом с этими построениями звучат резонерские вопрошания в духе: где же справедливость? К примеру, революцию делают идеалисты, а дивиденды получают примазавшиеся конформисты.

Идея о том, что в некотором смысле так и должно быть, неприемлема для средневзвешенного россиянина, ибо разрушает обывательскую картину мира. На то и существуют шустрые конформисты, чтобы быстро перекрашиваться и стяжать блага там, где непрактичные идеалисты упускают свой шанс. Каждый получает свое. Кто-то - сознание выполненного морального долга, кто-то - куда более осязаемые и вещественные сущности. Это не хорошо и не плохо. Это - нормально. Представление, согласно которому следование моральному долгу самоценно и эта максима может послужить основанием для нравственного поведения, не вписывается в устойчивую систему представлений миллионов. Между тем последние две с половиной тысячи лет по мере формирования нравственного сознания, в окружающем нас мире постоянно складываются общности людей, руководствующихся принципами и соображениями, слабо постижимыми массовым сознанием. Однажды они были названы “солью земли”.

Возможно, такое соображение - во все времена в любом обществе можно найти маргиналов, радикально ориентированных ниспровергателей всего и вся, не вполне адекватных врагов государства и существующего порядка вещей. Руководствуясь собственными убеждениями, эти люди могут не только призывать к революциям, переворотам и прочим радостям, но провоцировать конфликты и создавать проблемы. Нормальное, устойчиво демократическое общество с большими или меньшими издержками разрешает проблему крайнего радикализма.

Каждый человек наделен моральным правом призвать соотечественников к оружию, во имя свержения богопротивного/антинародного/губительного для страны режима. Подчеркнем, речь идет о моральном праве. С точки зрения буквы и духа закона такой призыв - преступление. Здесь мы сталкиваемся с проблемой правового конфликта, органически присущего революции. Любое самое либеральное государство вынуждено ограничивать свободу слова, запрещая призывы к свержению законной власти. Насильственное, то есть революционное, свержение происходит в том случае, когда большая часть населения приходит к убеждению о необходимости преступить закон и сменить государство. Итак, радикалы и революционеры вступают в борьбу с властью, апеллируя к обществу. Со своей стороны государство борется с радикалами, используя весь арсенал доступных ему средств. При этом оно, так или иначе, апеллирует к тому же самому обществу. А исход такой борьбы решает выбор всего общества.

Помимо радикалов, ориентированных на силовое противостояние, в устойчивых демократических обществах существуют сообщества радикалов, пребывающих в легальном пространстве. Они проводят шумные митинги и демонстрации, на которых яростно обличают преступления правящего режима и общую неправду мира сего. Издают в высшей степени радикальные газеты и журналы. Разоблачают, срывают маски, изрекают пророчества о скором и неизбежном крахе режима и насквозь прогнившей общественной системы… Проблема этих людей состоит в том, что названные издания выходят крошечными тиражами, а митинги и шествия собирают дежурных активистов и узкий круг сочувствующих. Нормальный западный обыватель сторонится радикальной тусовки и тяготеет к солидным политическим движениям. Так устроено устойчивое демократическое общество. Людям есть что терять. Они хотят оптимизировать, а не ниспровергать существующий порядок вещей.

Радикализм естествен и неизбежен, но в случае стабильного развития общества радикалы осваивают отведенное им пространство, не оказывая заметного влияния на ход вещей. Положение начинает меняться в эпохи кризиса, когда радикалы наращивают общественный кредит. Если же общество оказывается в тупике, радикальные решения общенациональных проблем выносятся историей на повестку дня. Важно понимать: при всех обстоятельствах решающим оказывается выбор всего общества .

Во всех революциях, восстаниях, широких народных выступлениях, в эксцессах, которые позже назовут мятежом, однажды наступает момент истины, критически важная точка выбора, в которой решается исход противостояния. Революции предполагают силовое решение проблемы. В некоторый момент армия или специальные подразделения получают приказ стрелять. Судьба революций решается в ту минуту, когда получившие этот приказ войска оказываются лицом к лицу с народом, вышедшим на улицы и площади страны. В сознании командиров, отдающих приказ открыть огонь, и рядовых, которым предстоит выполнить приказ, присутствует две силы, две мощные императивные сущности - “наша” власть и “наши” люди, народные массы. События, которые разворачиваются после отдания такого приказа, заданы силовым, объемным соотношением этих субстанций на момент выбора. И это не интеллектуально-логическая процедура. Это целостный, необыкновенно насыщенный эмоционально акт выбора той силы, которая ощущается как более мощная, императивная, побеждающая.

Неизбежно огрубляя, верность правящему режиму обратно пропорциональна вероятности реализации следующего сценария - в самое ближайшее время субъект выбора разорвут на части или повесят на ближайшем фонаре. Орднунг, дисциплина, долг, страх перед карающей дланью богоравной власти отступает перед неизмеримо более императивной силой идущего до конца коллективного “мы”, инстинкт растворения в котором восходит к древнейшим пластам человеческой психики. В тот момент, когда на улицы выходит критическая масса граждан, армия отказывается стрелять и переходит на сторону восставшего народа. Тоталитарные режимы создают специальные подразделения, “заточенные” на разгон и расстрел восставшего народа. Как правило, там служат люди, замазанные кровью сограждан, которым нечего терять. Но этих сил хватает для того, чтобы подавлять локальные выступления. Когда поднимается все общество, “тонтон макуты” разбегаются.

Дальше все просто. Если мощность народной стихии несоизмеримо сильнее режима, происходит скорая и часто бескровная революция. Если эти сущности соизмеримы и на стороне правящего режима стоят существенные социальные силы, разворачивается гражданская война. Если же сила на стороне власти, массовые выступления подавляются и торжествует правящий режим. Иного решения ситуация революционного противостояния не имеет. Для любого вменяемого человека ясно, что худой мир лучше доброй ссоры. Однако существует класс ситуаций, в которых силовое противостояние неизбежно. Каждый человек, для которого актуально понятие гражданского долга, обречен совершать выбор внутри этой драмы.

Мы отдаем себе отчет в следующем: правящая элита деспотических обществ зорко следит за тем, чтобы быдло стояло в стойле, и уберегает подданных от праздных размышлений и опасных параллелей. Однако наше убеждение состоит в том, что за рамками правящей элиты должен существовать дополнительный контур, осуществляющий рефлексию принятых решений и формирующий альтернативную позицию, который активизируется в чрезвычайных ситуациях и перехватывает управление. Отсутствие такого механизма несет в себе риск полномасштабных национальных катастроф. Но существование данного социально-политического механизма возможно лишь в том случае, если в обществе (или хотя бы в широко трактуемом элитном слое, способном к политической субъектности) утвердилось общеевропейское понимание гражданского долга.