Высшая мера в белоруссии. Как в беларуси расстреливают людей

19 мая в Белоруссии был вынесен третий с начала нынешнего года смертный приговор. Несмотря на осуждение со стороны международного сообщества, республика по-прежнему остается последним государством в Европе, где за особо тяжкие преступления лишают жизни. В чем особенность белорусской ситуации и почему в Минске не считают необходимым менять свою систему правосудия, разбиралась «Лента.ру».

Казнить

Очередной приговор к высшей мере наказания прозвучал в Белоруссии в отношении 33-летнего жителя Гомеля Сергея Вострикова, признанного виновным в жестоком убийстве двух девушек. А чуть ранее, 6 мая, стало известно, что был расстрелян 22-летний Сергей Иванов, приговоренный к смертной казни в марте прошлого года за то, что изнасиловал и зверски убил 19-летнюю девушку. Белорусское правосудие, которое многие в Европе считают одним из самых жестких на постсоветском пространстве, в очередной раз подтвердило свое реноме. За четверть века независимости республики лишь однажды смертный приговор был заменен на 15 лет колонии - в 2003 году. Все остальные приговоры к высшей мере наказания (а их с начала 1990-х годов в Белоруссии вынесено более 400) приведены в исполнение.

Вопрос о том, нужна ли белорусам смертная казнь или следует пойти по европейскому пути, заменив ее пожизненным сроком, обсуждался в республике на заре ее независимости. Вплоть до середины 90-х годов руководство страны рассматривало возможность отмены смертной казни при принятии новой Конституции или как минимум оформления ее в качестве временной меры для обуздания криминогенной обстановки в республике. Однако с приходом к власти Александра Лукашенко отношение государства к данной проблеме четко определилось: смертной казни быть. Такая позиция белорусского президента базировалась на том же, что и сегодня - общественном мнении, официально выраженном в ходе республиканского референдума 1996 года. Тогда на вопрос «Поддерживаете ли вы отмену смертной казни в Республике Беларусь?» более 80 процентов участников референдума ответили отрицательно. По мнению властей, настроения простых граждан и сегодня не изменились - общество по-прежнему считает смертную казнь необходимым инструментом наказания за особо тяжкие преступления.

Фото: Сергей Васильев / «Коммерсантъ»

Пик смертных приговоров пришелся на вторую половину 1990-х, когда в год расстреливали до 47 человек (как в 1998-м). Но в 2000-х к смерти приговаривали от 2 до 9 человек в год. Более того, в прошлом году в республике не было ни одной казни, а Уголовный кодекс Белоруссии даже претерпел некоторые изменения. Теперь, если обвиняемый заключил досудебное соглашение о сотрудничестве и не только признал собственную вину, но и помог следствию, к нему не может быть применена высшая мера наказания. Конечно, все это может свидетельствовать о том, что белорусские власти в 2015 году хотели наладить отношения с Евросоюзом, однако факт остается фактом - в Белоруссии хоть и применяют смертную казнь, но все реже.

Возможность смертной казни закреплена в республике статьей 24 Конституции в отношении лиц, совершивших особо тяжкие преступления. По официальной версии, внесение в Основной закон высшей меры как вида уголовного наказания было обусловлено обострением криминогенной ситуации в 90-х годах. Согласно нынешнему законодательству, смертная казнь может быть применена не только за убийство, но и при обвинении в ведении агрессивной войны, геноциде, применении оружия массового поражения, измене государству, захвате государственной власти или терроризме. К слову, именно за террористические действия в 2011 году были приговорены к расстрелу два гражданина Белоруссии - Дмитрий Коновалов и Влад Ковалев, которых суд признал виновными в организации взрыва в минском метро 11 апреля того же года.

Исключительная мера наказания не применяется к лицам моложе 18 лет, женщинам, а также мужчинам старше 65 лет. Президент республики может помиловать приговоренного к смерти. Правда, за все годы своего правления Александр Лукашенко помиловал лишь одного человека, а его жесткая позиция по этому вопросу была подтверждена еще несколько лет назад: «Если ты, негодяй и подонок, идешь и уже не первый раз совершаешь преступление - убиваешь человека - какое ты имеешь право жить на этой земле?»

Нельзя помиловать

В последние годы Белоруссию не раз просили рассмотреть вопрос об отмене смертной казни или хотя бы введении моратория, как это было сделано, например, в России. Однако власти республики по-прежнему стоят на своем, считая , что не вправе решать за общество, «оставлять эту меру наказания, отменять ее или вводить мораторий». Более того, Минск не обращает внимания и на призывы Комитета по правам человека ООН хотя бы изменить процедуру приведения приговора в исполнение и решить вопрос о выдаче тела родственникам. Никто точно не знает, когда расстреливают преступников и что в дальнейшем происходит с их телами. Известно только, что приговоренных к смерти убивают выстрелом в затылок, а о дате приведения приговора в исполнение никому не сообщается. О том, что человека уже нет в живых, его родные узнают, как правило, из пришедшего им извещения о смерти из ЗАГСа. Такая таинственность, официально закрепленная законодательством, заставляет многих еще сильнее критиковать Белоруссию. Некоторые высказывают мнение, что в действительности в стране за годы ее независимости было расстреляно гораздо больше человек, чем указывается в официальных источниках.

В Минске неоднократно заявляли о том, что высшая мера наказания способствует удержанию криминогенной обстановки в стране на допустимом уровне, хотя статистика это не подтверждает. Например, в «пиковый» 1998 год, когда к расстрелу были приговорены 47 человек, количество убийств в стране достигло 1228, а в 2003 году соотношение этих показателей было 4 к 1057. То есть серьезной корреляции между уровнем свершения особо тяжких преступлений и количеством приговоров к смертной казни не наблюдается. Поэтому вопрос о сохранении или отмене высшей меры наказания в Белоруссии сегодня вряд ли можно считать относящимся к сфере морали и этики. Это уже политической аспект жизни государства и его взаимоотношений с международным сообществом.

Вопрос торга с ЕС

Не секрет, что проблема смертной казни в некоторой степени является предметом торга между Минском и Брюсселем. По словам белорусских чиновников, еще в 2010 году был момент, когда в Белоруссии действительно задумались над мораторием. Однако события, последовавшие после президентских выборов, и ухудшение отношений с ЕС, вынудили отказаться от этой идеи. В настоящее время власти страны и вовсе не скрывают того, что могут обменять свою позицию по данной проблеме на некоторые послабления со стороны Европы. И для этого не понадобится референдум - для введения моратория достаточно решения президента или парламента страны. Правда, чтобы придать драматизм ситуации, в Минске продолжают упирать на то, что такое решение, если оно и будет принято, пойдет вразрез с общественным мнением. То есть «обмен» между Евросоюзом и Белоруссией должен быть соразмерным.

Справедливости ради нужно сказать, что в республике действительно больше сторонников смертной казни, чем противников. Это подтверждают не только официальные исследования, но и соцопросы оппозиционных структур, заподозрить которые в любви к белорусскому режиму крайне сложно. Впрочем, учитывая политическую аморфность белорусского общества, власти в любой момент могут совершенно безбоязненно проигнорировать подобные исследования и сделать так, как им будет выгодно.

Так что же в действительности мешает Белоруссии отказаться от высшей меры наказания, если ни общественное мнение, ни криминогенная обстановка в стране тому не слишком препятствуют? К тому же есть различные варианты отмены смертной казни, которые так или иначе вписываются в конституционные рамки и не требуют серьезного изменения Основного закона. По всей видимости, тут сказываются два фактора. Во-первых, в Белоруссии для решения данного вопроса нет политической воли руководства страны и в первую очередь ее президента. Александр Лукашенко тверд в своих убеждениях, и нужны весьма веские основания, чтобы он их поменял. Во-вторых, Минску, пока он ведет торг с Евросоюзом, удобнее заморозить проблему, чтобы иметь у себя на руках козырь в разговоре с еврочиновниками.

В общем, ждать отмены смертной казни или моратория на ее применение в Белоруссии в ближайшей перспективе не приходится. А значит, республика продолжит оставаться последней страной на европейском континенте, где абсолютно законно человека можно лишить жизни.

В январе 2018 года Минский городской суд приговорил двух белорусов — Александра Жильникова и Вячеслава Сухарко — к смертной казни.

Их признали виновными в убийстве трех человек, разбое и хищении документов. В 2017-м высшую меру наказания получили три человека, один приговор был приведен в исполнение. Беларусь — единственная страна Европы и СНГ, в которой применяется смертная казнь.

Евросоюз постоянно требует, чтобы местные власти отказались от этой практики, отмечает Meduza. В январе 2018-го секретарь Совета Европы Торбьерн Ягланд вновь призвал руководство страны не приводить в исполнение два последних приговора и помиловать других приговоренных к смертной казни; ответа не последовало. Журналистка «Медузы» Саша Сулим рассказывает, за что в Беларуси сейчас могут приговорить к смерти — и как выглядит европейская казнь в XXI веке.

Суд над Дмитрием Коноваловым и Владом Ковалевым — они организовали теракт в минском метро и были приговорены к смертной казни; Минск, сентябрь 2011 года. В 2012-м оба были расстреляны. Алексей Громов / AFP / Scanpix / LETA

Алина Шульганова и Вячеслав Тихомиров познакомились в августе 2013 года в торговом центре. 24-летняя минчанка, главный специалист районной организации Крупнейшая общественная организация молодежи в стране, поддерживается президентом Белоруссии Александром Лукашенко.

">Белорусского республиканского союза молодежи(БРСМ), проводила акцию по сбору канцтоваров для малоимущих детей, а 29-летний Тихомиров работал в центре охранником. Спустя несколько недель они начали жить вместе: Алина переехала в квартиру Вячеслава. А затем в их жизнь вмешалась бывшая девушка Тихомирова, 23-летняя Виктория Кешикова.

Во время повторного рассмотрения дела стали известны подробности очной ставки Сухарко и Жильникова. На ней Жильников обвинял в убийствах Сухарко и рассказывал, что тот собирался убить еще и Шульганову, чтобы избавиться от свидетелей. «Пришли к Алине домой, сообщили, что переборщили, завалили двоих и ей придется больше заплатить. Алина заплакала, но потом успокоилась», — приводит слова Жильникова белорусский филиал российского государственного агентства Sputnik.

20 января 2018 года Минский городской суд приговорил Александра Жильникова и Вячеслава Сухарко к смертной казни, 12-летний срок Алине Шульгановой был оставлен без изменения. Сухарко с решением суда согласился, однако его защитник и адвокаты других подсудимых сказали, что теперь они намерены обжаловать приговор.

Психически сломанные люди

От момента вынесения смертного приговора до его исполнения обычно проходит около года, но бывают исключения: осужденные за теракт в минском метро Дмитрий Коновалов и Влад Ковалев были расстреляны спустя три месяца.

По словам Олега Алкаева, день казни определяет начальник СИЗО № 1. По белорусскому законодательству на это ему выделяется месяц. «До моего назначения осужденные на смертную казнь не имели права получать передачи, а я этот вопрос решил. Если человек получал передачу, я давал ему возможность доесть ее до конца. Многие чувствовали это, знали, если уж получил передачу, не надо торопиться ее доесть», — говорит он.

В день казни начальник конвоя получалспециальный документ на осужденного. Там было указан пункт назначения: «Минск-Пассажирский». «Их [по документам] увозили якобы на вокзал, но больше их никто не видел», — поясняет бывший начальник СИЗО.

Когда Алкаев в 1996 году вступил в должность, пункт исполнения приговора находился в лесу. Там осужденных расстреливали прямо у заранее вырытых могил. «Это был варварский метод, мы причиняли этим людям не предусмотренное законом страдание, поэтому я от него отказался и перенес всю процедуру в специальное секретное помещение. Там все можно было делать в спокойной обстановке», — говорит он.

Из СИЗО № 1 приговоренных к смертной казни в специальном автозаке с усиленной охраной везли в пункт исполнения наказания; расстреливали обычно сразу несколько человек в день. «Машина подавалась в специальный бокс, ворота закрывались, внутри [пункта] было несколько помещений: для конвоя, для охраны, для содержания. Помимо членов моей группы на казни обычно присутствовали еще прокурор, врач и представитель контролирующего ведомства».

Алкаев рассказывает, что осужденных заводили по одному, уточняли личность, потом прокурор зачитывал постановление об отказе в помиловании. «По инструкции осужденного должны были спросить, понятен ли ему приговор. Но это был уже полусумасшедший человек, который мало что мог ответить. Дальше ему на голову надевали повязку или мешок темного цвета с прорезями — не для глаз, а для того, чтобы кровь сливалась, и заводили в другое помещение, куда вместе с ним заходил исполнитель. Как правило, это был один и тот же человек, но взять оружие были готовы все. Осужденного ставили на колени и стреляли ему в затылок. Иногда нужно было выстрелить два или даже три раза — в том случае, если врач говорил, что сердце еще работает», — рассказывает Олег Алкаев.

По его словам, во время исполнения приговора осужденные никогда не оказывали активного сопротивления: «Это психически сломанные люди, неадекватные, я затрудняюсь определить их психологическое состояние, но думаю, что в момент казни они находятся уже где-то далеко».

Алкаев говорит, что «после его бегства» из Беларуси в Уголовно-исполнительном кодексе страны появилась статья о приостановлении исполнения смертной казни (на самом деле она была принята раньше, в январе 2000 года). Она предусматривает возможность не лишать человека жизни, если выяснится, что он страдает психическим расстройством и не отдает себе отчет в своих действиях. В этом случае суд назначает осужденному лечение — и в случае выздоровления вновь рассматривает вопрос о применении к нему смертной казни. «Никто никогда не пользовался этим правом, даже правозащитники, которые выступают за отмену смертной казни, молчат об этом законе», — возмущается Алкаев. По его словам, заявление о неадекватном психическом состоянии заключенного может написать, например, его мать после свидания — и начальник СИЗО будет обязан принять его во внимание.

Родственники казненных получают извещение о том, что приговор исполнен, только спустя несколько дней. По закону тело не может быть выдано семье, а место захоронения не раскрывается. «В свидетельстве о смерти в графе „причина“ часто ставят прочерк, иногда пишут „в связи с приведением приговора в исполнение“ или просто „не установлена“», — рассказывает правозащитник Андрей Полуда. По его словам, родственники казненных часто ездят на минское Северное кладбище искать свежевырытые могилы, надеясь, что там похоронен их родственник. Найти их так никому и не удалось.

По мнению Полуды, процедура смертной казни в современной Беларуси мало чем отличается от советской: «Во времена СССР эта секретность была нужна, чтобы скрыть масштабы репрессий. После развала Союза никто ничего менять не стал».

Алкаев говорит: «Я лично общался почти с каждой матерью расстрелянного человека. После этих встреч в обморок я, конечно, не падал: природа заботилась обо мне и освобождала от этих эмоций, иначе я и недели бы не проработал. Но представьте: она приносит сыну передачу, а ей всего три слова говорят — отбыл по приговору. А куда именно отбыл, не уточняют».

Беларусь ждет реакции президента Александра Лукашенко на смертный приговор «витебским террористам» - Дмитрию Коновалову и Владиславу Ковалеву. В то, что глава государства помилует их, почти не верится. Несмотря на то, что тысячи людей подписали петицию о помиловании.

С этой точки зрения особое зловещее значение приобретает интервью, которое дал «Московскому комсомольцу» Олег Алкаев - человек, который руководил расстрельной бригадой белорусского МВД.

Олег Алкаев

Олег Алкаев - единственный человек на постсоветском пространстве, который не скрывает, что на протяжении 10 лет работал палачом. На его счету - более 130 казненных. Правда, собственноручно на курок он не нажал ни разу. Алкаев являлся руководителем расстрельной бригады. Откровения этого человека шокируют.

«Никто не отказывался работать в расстрельной бригаде»

- Олег, сколько человек входило в вашу бригаду?

В мою команду входило 13 человек вместе со мной. Это оптимальное число людей, которое позволяло без проблем обеспечить процесс исполнения смертных приговоров. Одни люди выводили осужденного из камеры, другие осуществляли доставку в пункт исполнения приговора, третьи - расстреливали и захоранивали.

- Существовал дублирующий состав бригады на случай болезни кого-то из ваших подчиненных?

Такая замена не предусматривалась. Всегда обходились своими силами.

- Как отбирали персонал для расстрельной бригады?

При подборе персонала для спецподразделения образование или должность значения не имели. Набирали людей с устойчивой психикой, физически здоровых и не обремененных семейно-бытовыми проблемами. Как правило, все эти люди уже имели опыт общения с заключенными. В специальном обучении или подготовке никто не нуждался. Все обучение проводилось внутри подразделения. Психологов в команде тоже не было. Можно сказать, я заменял ребятам и психолога, и наставника. Исключение из спецгруппы производилось, как правило, либо по состоянию здоровья, либо в связи с уходом на пенсию.

- После такой работы никто из ваших подчиненных с ума не сошел?

В психбольницу никто не попал. Имели место быть депрессия и незначительные нервные расстройства. Но это вполне нормальное состояние человека, который впервые столкнулся с расстрелами. Я тоже поначалу испытывал подобные ощущения. Потом прошло...

- Как снимали стресс?

Сотрудникам специальной группы разрешалось употребление алкоголя, но в разумных пределах и только после работы. Пьяниц в группе не держали.

- Кто-нибудь из вашей бригады уволился по собственному желанию?

Как это ни покажется странным, случаев добровольного отказа от работы в расстрельной команде я не знаю. Поймите, человек ко всему привыкает. К такой работе тоже.

- Такая работа оплачивалась отдельно? Какой гонорар платили за расстрел?

Естественно, что за внеурочную работу во внеурочное время полагалось дополнительное вознаграждение. Сумму вознаграждения я называть не буду, скажу только, что она была очень невелика.

- Почему вы согласились возглавить расстрельную команду?

Мое руководство расстрельной командой началось одновременно с вступлением в должность начальника СИЗО. Инструкция позволяла отказаться от этой работы, но это расценили бы как проявление слабости, что поставило под сомнение мою способность вообще быть руководителем. Честно говоря, я не помню случаев добровольного отказа от руководства специальной группой. Я так же, как и все новички, поначалу испытывал стресс и другие негативные последствия этой работы. Но ситуация не позволяла поддаваться эмоциям и чувствам, поэтому уже в последующих процедурах я участвовал как вменяемый и адекватный руководитель команды. Первый стресс, как и все другие начинающие коллеги, снимал водкой. Потом научился обходиться без нее.

- Наверняка самым страшным для новичков был первый расстрел?

Исполнение смертного приговора - не геройский поступок, а довольно отвратительное мероприятие и тем более зрелище. Все члены команды это понимали, хотя вслух об этом никто никогда не говорил. Первое участие в процессе смертной казни вызывает сильнейший стресс у любого нормального человека. Опытные сотрудники всегда поддерживали новичков, старались оградить от наиболее эмоциональных моментов. Но новички быстро научились абстрагироваться от всего происходящего, и вскоре им можно было поручать исполнение любых функций.

- Вы помните свой первый расстрел?

В начале моей деятельности на посту руководителя расстрельной команды процедура исполнения приговора происходила в лесной местности. Людей привозили в лес, выводили из машины и расстреливали по одному. Машина с другими осужденными, ожидающими своей очереди, находилась в двух десятках метров от могилы. Представляете состояние осужденных? Позже мною было принято решение перенести процесс исполнения наказания в помещение. Это внешне выглядело более цивилизованно, хоть и увеличивало объем работы: нужно было упаковывать и грузить трупы, затем хоронить, тогда как в лесу приговоренные подходили к могиле на своих ногах.

- Где потом стали проводить в исполнение приговор?

Место исполнения приговора определял руководитель группы в зависимости от обстоятельств. Специальная инструкция давала такое право. Приговор мог приводиться в действие или непосредственно в районе места захоронения осужденного, или в специальном помещении. Помещение, где производились расстрелы, представляло собой строение, замаскированное под объект хозяйственно-бытового назначения. Его месторасположение засекречено, и назвать я его не могу - так как, возможно, там до сих пор расстреливают приговоренных к смертной казни.

У приговоренных к смерти нет права на последнюю просьбу

- Олег, насколько я знаю, тела расстрелянных не отдают родственникам. Где хоронят смертников?

По поводу места захоронения осужденных я не могу говорить. Это не моя тайна! Так предусмотрено белорусским законодательством, и нарушать его даже сейчас я не стану. Скажу лишь, что места захоронения безымянные. Никаких табличек, бугорков, веточек или других признаков захоронения мы не оставляли.

Облегчить задачу с захоронением могла бы кремация. Почему в Белоруссии запрещено кремировать таких осужденных?

Предложение по кремированию мне сделали в мае 1999 года. В то время я еще не знал, что оно скрывало двоякий смысл - изыскивались пути бесследного уничтожения политических противников правящей верхушки. Я выступил категорически против. Объяснил, что сотрудники крематория могут «расшифровать» членов расстрельной команды, что повредило бы нам. И со мной согласились.

- Все участники расстрельной бригады соблюдали конспирацию?

Члены группы по исполнению смертных приговоров были хорошо законспирированы. Нам было запрещено даже обсуждать между собой тему исполнения смертных приговоров. Никто из наших близких не знал, чем мы занимаемся. Таким известием мы бы нанесли психологическую травму близким. Вряд ли человек способен спокойно воспринять известие, что его муж, брат, отец - палач. Не исключалась и возможность мести со стороны родственников казненных.

- Как начальнику СИЗО вам приходилось общаться с родственниками приговоренных к казни?

Процедура общения с такими родственниками в моральном плане гораздо более стрессовая, чем сам процесс казни. Встречи с матерями преступников были для меня самым тяжелым испытанием. У женщин случались истерики, обмороки, люди задавали самые несуразные вопросы, выдвигали нелепые предложения. Приходилось терпеливо выслушивать. Например, мать одного осужденного предлагала мне деньги за имитацию расстрела. Просила указать место захоронения, чтобы успеть выкопать тело якобы расстрелянного сына, чтобы потом увезти его из страны. А вот другая женщина, которая не оправдывала сына, совершившего убийство милиционера, настаивала на расстреле его соучастников, которые были осуждены к пожизненному заключению. Инструкция запрещала мне каким-либо образом комментировать исполнение приговора. Я мог произносить только предусмотренные все той же инструкцией слова: «Убыл по приговору». Куда убыл и зачем - не пояснялось. Подобная информация порождала много слухов и домыслов. Бытовало мнение, что осужденных к смертной казни увозили в Россию на предприятия оборонного значения с очень вредным производством. Мы эту легенду не опровергали. Напротив, поддерживали эту версию в разговоре с родственниками осужденных. Конечно, верили не все, но большинство из них надеялись именно на такой исход дела.

- Каким образом совершалась смертная казнь?

Только расстрел! Выстрел производился из пистолета с глушителем марки «6ПБ9». Из этого пистолета выстрел был наиболее приглушенным и не доносился до слуха других осужденных, ожидавших своей очереди.

- Перед тем как в человека выстрелят - он имеет право на последнюю просьбу? Например, выкурить сигарету...

Мы следовали инструкции. Пункт о последней воле подсудимого там отсутствовал. Я лично не помню случая, чтобы какое-либо желание вырвалось из уст осужденных. Один раз, правда, поступила просьба - стрелять в сердце. Но на эти слова никто из нашей бригады не обратил внимания.

- Часто от осужденных слышно: «Лучше смерть, чем жизнь за решеткой».

Не верьте этим словам! Смерть всегда страшна. Даже естественная. Но когда жизнь забирают другие люди, смерть становится безмерно страшной. И не нужно верить тем, кто сетует на пожизненное заключение, уверяя, что было бы лучше, если бы его расстреляли. Право уйти из жизни добровольно у него никто не отнимал. И даже в тюрьме есть десятки способов совершить суицид. Но самоубийство в тюрьме - редкий случай. Я помню только один случай, когда двое осужденных за несколько дней до исполнения приговора повесились по очереди на одной веревке. Вычислив периодичность обхода камер постовым, примерно через 8-10 минут. Сначала повесился один. Второй успел его вынуть из петли, уложить на кровать и лечь сам. Затем после обхода также залез в петлю, где и был обнаружен.

- Я слышала, что приговоренные к смертной казни в ожидании оглашения приговора сходят с ума?

Люди, ожидающие смертный приговор, постоянно находятся в высочайшем нервном напряжении. Это что-то вроде затяжного прыжка без парашюта, где есть слабая надежда на стог сена. Естественно, что во время исполнения приговора напряжение доходит до высших пределов человеческого организма. Стадию безумия определить сложно, но неадекватность и прострация наблюдаются практически у всех. Для осужденных характерны покорность и полное безволие. Трудно выделить что-то индивидуальное. На моей памяти лишь несколько человек перед исполнением приговора выглядели более-менее вменяемыми и осознавали, что с ними происходит. Это были верующие люди.

«Смертник ждет исполнения приговора каждый день»

Говорят, что следователи Беларуси способны любого человека довести до приговора без особых улик и свидетелей?

В отношении работы белорусских следователей вопрос поставлен не совсем корректно. Без улик невозможно доказать преступление. Другое дело - как добываются улики? В практике белорусского правосудия имели место случаи, когда улики подтасовывались, фальсифицировались или подбрасывались. Так было по делу витебского маньяка Михасевича, где посредством такого обращения с уликами были осуждены 13 невиновных человек. Причем один из них был расстрелян. Что касается возможностей оперативных аппаратов мест лишения свободы, следует отметить, что это очень сильные структуры, способные решать самые сложные оперативные задачи. В вопросах раскрытия преступлений оперативные аппараты мест лишения свободы руководствуются инициативными заданиями органов внутренних дел, прокуратуры, КГБ и другими инициаторами. Однако всегда существует угроза использования возможностей этого аппарата для решения задач, никаким образом не связанных с деятельностью органов внутренних дел и пенитенциарной системы. А именно как репрессивный аппарат. Так, например, в 2011 году оперативные подразделения системы ДИН МВД Беларуси использовались для дискредитации лидеров политических партий и движений, оказавшихся в местах лишения свободы. Жестоким репрессиям подверглись и подвергаются сейчас осужденные кандидаты в президенты Андрей Санников и Николай Статкевич, политзаключенные Дмитрий Дашкевич и Николай Автухович, а также многие другие, имевшие несчастье быть несогласными с итогами выборов президента Беларуси в декабре 2010 года.

Геннадий Михасевич, казненный за убийство 36 женщин в 1988 году.

- Вернемся к смертной казни. В каких камерах сидят смертники?

Камеры смертников находятся в подвальном, изолированном от других камер блоке, доступ к которому ограничен. Камера рассчитана на двух человек. На дверях - дополнительное запирающее устройство, которое может открываться только с пульта дежурного по СИЗО. На прогулку осужденных к смертной казни не выводят. Двери в их камеру открываются только в присутствии дежурного по СИЗО и при усиленном наряде контролеров. Все выводы человека из камер производятся только по распоряжению начальника учреждения.

- Осужденному заранее объявляют дату его смерти?

Человек, приговоренный к смертной казни, не знает даты исполнения приговора, поэтому он ждет ее каждый день. Об этой дате вообще никто не знает, кроме руководителя расстрельной команды, так как он ее и определяет. Происходит это так. После получения от президента указа об отказе в помиловании у руководителя согласно инструкции есть ровно месяц на приведение приговора в исполнение. Дата казни определятся в зависимости от разных условий. В том числе и погодных. Учитывались даже такие мелочи, как полученная смертником передача. Я всегда давал возможность доесть принесенные ему продукты. Осужденные это тоже знали и были неимоверно рады, когда получали передачу. Это гарантировало им несколько дней некоторого расслабления от ожидания смерти. Также никогда не исполнялись приговоры в выходные дни. И дело здесь не в гуманизме, а в опасности «расшифровки» членов команды перед сотрудниками СИЗО. Системный сбор одних и тех же сотрудников в дни отдыха и «привязка» их к выводу из камер смертников, вывозу их за пределы СИЗО не могли бы остаться незамеченными дежурными сменами.

- И все-таки когда наступает день приговора, как об этом объявляют осужденному? Как он себя ведет?

«Смертный приговор разрушает криминальное братство»

- Когда судья объявляет расстрельный приговор - это не значит, что приговор завтра приведут в исполнение. Затем следует ходатайство президенту о помиловании. Все обращаются с такой просьбой к президенту?

Случаи отказа от ходатайства о помиловании имели место. Но это крайне редко. О помиловании не просили люди, которые совершили страшные преступления и сами осознавали бессмысленность такого ходатайства. Как правило, это были осужденные за изнасилование и убийство несовершеннолетних.

Родственники осужденного до последнего борются за отмену приговора, а сами приговоренные к казни пытаются как-то оттягивать дату приговора?

Конечно, на всех стадиях ожидания решения президента о помиловании продолжается борьба за жизнь осужденных. Как их самих, так и родственников. Адвокаты на этой стадии уже бессильны. Осужденные, как правило, «вспоминают» новые обстоятельства дела, позволяющие, по их мнению, смягчить их вину, либо вводят в дело новых фигурантов. Пишут зачастую явки с повинной по чужим преступлениям - в надежде, что откроется новое следствие и продлит ему жизнь. Случаи симуляции болезни бесполезны, потому что согласно инструкции любая медицинская помощь оказывается только в камере.

- Грубо говоря, человек после приговора начинает сдавать соучастников преступления?

Смертный приговор разрушает «криминальное братство». И бывшие подельники, которым вынесли смертный приговор, зачастую начинают старательно рассказывать «правду» - естественно, приуменьшая свое участие в преступлении и до предела загружая содеянным остальных преступников. Но поскольку это «прозрение» происходит после вынесения приговора, то подобные признания уже не влияют на принятое судом решение и расцениваются как способ ухода от ответственности. Однако был случай, когда осужденный, заметив случайно на свидании мать своего соучастника, обратился ко мне и заявил, что берет всю вину на себя и просит расстрелять его одного. Я пообещал сделать все возможное и сказал, что его соучастник обязательно переживет его. В то время жить им оставалось всего несколько дней. Слово я сдержал. Расстреляны они были, конечно, оба. И в один день. Но соучастник действительно пережил подельника на 10-15 минут. Не знаю, доставило ли ему это удовлетворение, но перед казнью я ему об этом напомнил и сказал, что сделал все, что в моих силах. Он был, на мой взгляд, в относительном сознании. Во всяком случае, кивнул головой, подтверждая, что мои слова ему понятны.

Вы часто беседовали с приговоренными к расстрелу? О чем они говорят, что просят, зная, что жить им осталось немного?

По долгу службы мне приходилось часто встречаться со смертниками. Заявления от них поступали самые необычные. Я к этому относился спокойно. Каждый вправе спасать свою жизнь. Даже приговоренный к расстрелу. Одни давили на чувства своих родственников, требуя добиваться встречи с президентом или другими влиятельными лицами вплоть до Папы Римского. Кто-то писал письма близким, что скоро их заживо разберут на донорские органы. Такие заявления мы либо цензурировали, либо не отправляли, чтобы не причинять родителям излишних страданий.

- С вас брали подписку о неразглашении при поступлении на такую должность?

Подписку о неразглашении служебной или государственной тайны любой сотрудник МВД дает при поступлении на службу. Я тоже подписывал такой документ - ведь я много лет проработал начальником СИЗО. Но я нарушил закон - потому что действующая власть сама допустила публикацию в СМИ моих показаний, которые проходили в уголовном деле под грифом «совершенно секретно». В этих публикациях меня назвали руководителем расстрельной команды. Также была описана деятельность возглавляемого мною подразделения, не подлежащая разглашению. После этого я был вынужден эмигрировать из страны. Оставаться там было небезопасно.

- Чем вы занимаетесь сейчас?

Я уехал в Германию. Получил здесь жилье, прошел курсы по изучению немецкого языка и несколько лет жил на пособие. Потом начал осваивать наиболее приемлемые для меня профессии. Наконец я определился. Окончил курсы шоферов. Устроился водителем небольшого автобуса в берлинском туристическом агентстве «Русская почта». Кроме того, по вечерам я работаю в русском магазине на специальном агрегате по уборке помещения. У меня практически нет выходных. Чему я безмерно рад. В Германии почетен любой труд. И когда мои друзья и бывшие коллеги подсмеиваются надо мной, я им отвечаю так: «Моими конкурентами в трудоустройстве на мои рабочие места были и остаются по сей день два доцента и один профессор». И это не шутка.

- Если бы вам довелось прожить другую жизнь, в ней была бы смертная казнь?

Знаете, если бы мне довелось прожить жизнь еще раз, я бы не стал в ней ничего менять. Иногда меня посещали мысли: стоило ли отдавать лучшие годы жизни общению с бандитами? Но когда я познакомился с политиками - вдруг ощутил себя счастливым человеком, так как понял, что ранее всю жизнь имел дело с порядочными людьми...

Давайте представим, что завтра вам снова предложат вернуться к той самой должности палача, - согласились бы?

К смертной казни я всегда относился как к необходимому злу. И сегодня мое мнение в отношении этого вида наказания мало изменилось. Поэтому сегодня я ни за что бы не согласился участвовать в расстрелах.

Беларусь - единственное государство в Европе и СНГ, в котором применяется смертная казнь. Это наказание назначается за особо тяжкие деяния против жизни при отягчающих обстоятельствах и приводится в исполнение через расстрел.

Смертная казнь в Беларуси: статистика

С 1999 года число приговоров постепенно сокращается. В 2015 г. эта мера была вменена как минимум двум людям. Однако состоялась только одна смертная казнь. В Беларуси статистика особо тяжких деяний более чем скромная. Тем не менее применение высшей меры вызывает В январе 2015 г. были введены в действие поправки к УК. В них указано, что если субъект заключил досудебное соглашение со следственными органами и оказал помощь при раскрытии преступления, ему не может назначаться смертная казнь. В Республике Беларусь статистика вынесенных приговоров указывает на то, что суды все же не стремятся в обязательном порядке применить высшую меру. Особо опасные для общества субъекты приговариваются в основном к пожизненному заключению. Последняя смертная казнь в Беларуси состоялась в 2016 г.

Олег Алкаев

Этот человек не понаслышке знает, как производится смертная казнь в Беларуси . В 90-е годы Олег Алкаев работал в должности начальника в В этом изоляторе содержатся лица, приговоренные к высшей мере. О том, как осуществляется смертная казнь в Беларуси , Алкаев рассказал в своей книге. Название ее говорящее - "Расстрельная команда". Приговоры приводят в исполнение сотрудники СИЗО № 1. В качестве руководителя "команды" выступает начальник учреждения. Технология приведения в исполнение приговора формально засекречена. Однако тайной эта процедура уже фактически не является, поскольку подробно описана Алкаевым. Стоит отметить, что бывший начальник СИЗО бежал на Запад, получил убежище в Германии. Далее в статье будут приведены некоторые выдержки из книги Алкаева.

"Расстрельная команда"

Она имеет официальное наименование: "Спецгруппа по приведению в исполнение смертного приговора". Эта формулировка содержится в инструкции МВД, регулирующей проведение процедуры. В этом же документе определяется персональный и количественный состав группы. Инструкция устанавливает объем задач, которые ставятся перед сотрудниками. Группа, которую возглавлял Алкаев, включала в себя 13 человек. Кроме непосредственных исполнителей, в нее входили представитель МВД и врач. Обязанности последнего состояли в констатации смерти. На представителя МВД возлагались контрольно-регистрационные функции. В качестве ключевого надзорного органа выступал прокурор, который назначался Генпрокурором Республики. Именно он выступает в качестве главного должностного лица, контролирующего отправление правосудия строго в соответствии с законодательством. Прокурор не является непосредственным членом группы. Остальные сотрудники назначаются руководителем и утверждаются МВД.

Распределение обязанностей

Оно осуществляется руководителем группы. Начальник СИЗО выбирает не меньше 2-х исполнителей и не меньше 3-х водителей. Алкаев в своей книге пишет, что стремился включить в свою группу "универсальных" сотрудников. По его мнению, каждый служащий должен был способен выполнить любые задачи, поставленные руководителем, в том числе непосредственно привести приговор в исполнение. В группу зачислялись физически крепкие сотрудники мужского пола, с крепкими нервами. В ее составе присутствовали, как правило, работники СИЗО. Но в некоторых случаях допускалось привлечение сторонних граждан. В рабочее время члены группы выполняли свои привычные обязанности. По сигналу начальника они незамедлительно прибывали в пункт сбора. Вызов происходил так, чтобы отсутствие сотрудника на рабочем месте было естественным и не вызывающим подозрения. На сбор служащие прибывали с

Ответственный момент

После постановки задач на сборе часть служащих доставлялась на специальном транспорте в пункт приведения приговора в исполнение. Там они подготавливали место для принятия осужденных. Другие члены группы возвращались в СИЗО. По полученным от начальника учреждения документам они организовывали выход осужденных из камер, посадку в машину, перевозку к пункту исполнения наказания. Этот момент считался во всей процедуре самым ответственным. При транспортировке по городу приговоренных могло произойти нападение на автомобили с целью освобождения осужденных. В этой связи начальник объявлял время погрузки и маршрут непосредственно перед проведением мероприятия. При этом информация передавалась только устно и только тем сотрудникам, которые будут задействованы в этой операции. Параллельно предпринимались меры для обеспечения шифровки пути движения конвоя. В случае нападения на конвой сотрудники СИЗО имеют право покинуть машину только после расстрела всех осужденных.

Последние минуты жизни

После доставки приговоренных на место исполнения наказания их помещают под усиленную охрану. До вызова осужденные находятся в специальной камере. После завершения подготовки в соседнем с ней помещении располагаются прокурор, начальник группы и представитель МВД. Они садятся на свои места за стол, на котором находятся личные дела приговоренных. Руководитель называет фамилию, и сотрудники приводят первого человека. По инструкции, прокурор задает ему несколько вопросов, уточняя данные. Это делается для того, чтобы убедиться, что перед ним действительно осужденный, приговоренный к расстрелу. Далее прокурор объявляет, что ходатайство гражданина о помиловании, поданное на имя президента, отклонено, и наказание будет исполнено. В этот момент, как рассказывает Алкаев, осужденные находятся в состоянии почти полного безумия. Большинство из них не понимает, что происходит, и не думает о том, что сейчас все закончится. После объявления прокурора об исполнении наказания руководитель группы дает команду подчиненным. Приговоренному завязывают глаза. Это нужно, чтобы он не мог ориентироваться в пространстве. После этого его уводят в соседнее помещение, в котором уже стоит исполнитель.

Смертная казнь в Беларуси

Как происходит расстрел? По сигналу исполнителя осужденного ставят на колени перед щитом-пулеуловителем. Исполнитель стреляет в затылок приговоренного. Смерть человека наступает практически мгновенно. Вся процедура от момента объявления об отказе в помиловании до непосредственного приведения приговора в исполнение продолжается не больше двух минут. Как отмечает Алкаев, осужденные не соображают, что происходит с ними. Смерть наступает внезапно. После объявления об отказе в помиловании, вероятно, как говорит автор, люди еще надеются, что еще некоторое время у них есть, день, час или хотя бы пять минут.

Особые осужденные

За время работы Алкаева начальником СИЗО и руководителем спецгруппы в исполнение было приведено 134 приговора. Как отмечает автор, только четверо из них понимали, что через несколько секунд наступит смерть, и ушли из жизни в более-менее нормальном состоянии. При этом пишет Алкаев, складывалось впечатление, что они верили в Бога. Это были люди, которые не просто читали Библию. Они выглядели как истинно верующие.

Завершающий этап

Что происходит после того, как состоялась смертная казнь? В Беларуси действует специальная инструкция для сотрудников, участвующих в процедуре расстрела. Врач констатирует человека. Руководитель спецгруппы, медик и прокурор должны подписать акт о приведении наказания в исполнение. Как правило, бумага заранее подготовлена. Этот акт выступает как основной отчетный и учетный документ. На его основании оформляются справки для суда, который вынес приговор, органа ЗАГС для оформления св-ва о смерти. Акт о приведении наказания в исполнение вместе с документом о захоронении и прочими бумагами подшивается к материалам дела, затем передается в архив МВД.

Дополнительно

Как правило, пишет Алкаев, количество приговоренных составляет 3-5 человек. Однако бывало и так, что на расстрел привозили только одного осужденного. Количество людей зависит от интенсивности работы Комиссии по помилованиям. После расстрела тела упаковывают в мешки и осуществляют захоронение. Места погребения сохраняются втайне.

Личное отношение автора к работе

Алкаев пишет о том, что испытывал отвращение к процедуре исполнения приговора. Более того, он указывает, что такое же отношение было и у остальных членов группы. Служащие, которые в процессе расстрела проявляли восторженные эмоции, незамедлительно выводились из состава "команды". В целом члены группы в обычной жизни вполне мирные люди. По мнению Алкаева, они все достойны уважения, поскольку выполняют неблагодарную, черновую работу, рискуя при этом авторитетом, общественным статусом, приобретением клейма "палач". Многие из членов группы не способны даже ругаться в быту. Однако полученный приказ они исполняют до конца. При этом никто, даже родственники не могут знать о том, чем они занимаются. Исполнители приговоров обязаны молчать.

Нормативная база

В Основном законе страны указано, что смертная казнь в Беларуси может применяться только как исключительная мера. При этом субъект может быть помилован президентом. В таком случае высшая мера заменяется на пожизненное пребывание в тюрьме. За что дают смертную казнь в Беларуси ? Преступления, за которые устанавливается высшая мера, определены УК. Среди них:

1. Развязывание агрессивной войны или ее ведение.
2. Убийство иностранного представителя с целью провокации осложнений международной обстановки.
3. Геноцид.
4. Международный терроризм.
5. Убийство малолетних, престарелых, беременных женщин, совершенные с особой жестокостью, сопровождавшееся изнасилованием и прочими тяжкими деяниями.
6. сопряженная с умышленным лишением жизни.
7. Убийство служащих правоохранительных органов.

Это далеко не все, за что в Беларуси предусмотрена смертная казнь .

Исключения

Смертная казнь в Беларуси не назначается:

1. Несовершеннолетним гражданам.
2. Женщинам.
3. Мужчинам, возраст которых к дате постановления приговора составляет 65 лет.

Помилование

Как выше было сказано, смертная казнь в Беларуси может заменяться пожизненным пребыванием в тюрьме. Правом помиловать осужденного обладает только президент. В УПК (176 статья) установлен еще один случай, когда назначенный приговор не приводится в исполнение. Смертная казнь не производится при установлении психического заболевания (расстройства), лишающего приговоренного возможности понимать свое поведение и руководить своими действиями. Как указал А. Лукашенко, за время своего президентства он помиловал одного осужденного.

Реакция общественности

В ноябре 1996-го стране был проведен референдум. Гражданам задавался вопрос - нужна ли смертная казнь в Беларуси? За и против высказалось разное количество респондентов. При этом за сохранение этого наказания высказалось более 80% опрошенных. Против такого приговора оказалось около 18%. С 1992-го государство является участником Факультативного протокола, который позволяет специальному Комитету ООН принимать к рассмотрению заявления и жалобы лиц, приговоренных к высшей мере. Этот орган при поступлении обращения вправе направить белорусским властям запрос на отсрочку приговора. Однако, по словам представителей Комитета, наказания приводятся в исполнение даже по жалобам, которые находятся на рассмотрении. Так, в 2014 г. было казнено двое человек, направивших заявление. При этом Комитет по их жалобам просил отложить исполнение. В октябре 2015 г. он постановил, что расстрел гражданина Юзепчука (произошедший в 2010 г.) нарушило его право на жизнь. Более того, представители Комитета указали, что признательные показания от убитого были получены под пытками, а судебный процесс, по окончании которого был вынесен приговор, проходил в нарушение принципов беспристрастности и независимости. В 2015 г. власти согласились провести общественную кампанию, связанную с отменой высшей меры. Однако правительство отвергло рекомендации Комитета ООН ввести мораторий на смертную казнь.

В Беларуси родственникам запрещено посещать приговоренных к расстрелу перед исполнением наказания. Не допускается также выдача тел близким для погребения. Между тем практически во всех странах мира смертная казнь отменена. В таких государствах высшей мерой считается Беларусь придерживается давно установившегося порядка. В ближайшее время, по всей видимости, отношение власти к применению высшей меры не изменится.

Сегодня в мире отмечается Международный день против смертной казни. Беларусь остается последней страной в Европе, где применяется высшая мера наказания: за последние 3 года в исполнение были приведены 5 смертных приговоров.

По данным правозащитников, с 1990 года в стране были казнены 326 человек, и только один человек помилован главой государства. Правозащитникам известно также об одном случае отмены смертного приговора Президиумом Верховного суда Беларуси в результате надзорной жалобы.

Напомним, в Беларуси санкции четырнадцати статей Уголовного кодекса предусматривают смертную казнь, хотя и ни одна из них не определяет ее как единственно возможное наказание. Смертная казнь не может быть назначена: лицам, совершившим преступления в возрасте до восемнадцати лет; женщинам; мужчинам, достигшим ко дню постановления приговора шестидесяти пяти лет.

2014 год

Павел Селюн

12 июня 2013 года Гродненский областной суд Павла Селюна по четырем статьям Уголовного кодекса: убийство двух лиц, совершенное с особой жестокостью; кража; надругательство над трупами; хищение личных документов. До этого молодой человек не имел судимостей. Свои действия он объяснил ревностью: убитые - его жена и ее любовник, которых он застал в одной квартире.

Напомним, двойное убийство произошло в Гродно . Павел не только убил свою супругу и ее любовника: труп последнего он расчленил и выбросил в мусорный бак, а голову забрал с собой. С головой в сумке его и задержали правоохранители в поезде в Волковыске.

Григорий Юзепчук

12 мая Могилевский областной суд сообщил, что в отношении Григория Юзепчука . 45-летний мужчина осужден за убийство сокамерника. Тот якобы проиграл свою жизнь в домино.

Григорий Юзепчук родился в Житомирской области (Украина) в 1969 году, по национальности - цыган, без определенного места жительства. Он был судим семь раз. Последний срок - 25 лет - Юзепчук получил за двойное убийство: он вступил в интимную связь с женщиной, а их собутыльнику это не понравилось. Жертв Юзепчук заколол ножом "на почве ревности".

За это его направили в могилевскую тюрьму № 4, где 5 июня 2012 года он совершил очередное убийство. На этот раз - своего сокамерника. Его очередная жертва, сирота и детдомовец 22-летний Игорь Ходаков, был осужден на 18 лет за то, что во время ссоры убил родного дядю, который ухаживал за ним. Отмечалось, что Юзепчук совершил убийство вместе с еще одним сокамерником. Все трое якобы решили сыграть в домино - на жизнь. Того, кто проиграл, задушили.

Смертный приговор Григорию Юзепчуку, вынесенный 25 апреля 2013 года, не вызвал большого резонанса.

По информации СМИ и правозащитников, в 2013 году смертные приговоры не выносились и в исполнение не приводились.

2012

Игорь Мялик

Мялик был приговорен к высшей мере наказания . Он признан виновным в разбойных нападениях на владельцев дорогостоящих автомобилей, отдыхающих на обочине трассы. По данным следствия, Мялика и его сообщников интересовали автомобили с небелорусской регистрацией. Тех, кто пытался оказывать сопротивление, нападавшие расстреливали. На заседании суда прокурор обнародовал факты убийства четырех человек.

2011

Владислав Ковалев и Дмитрий Коновалов