Исполнение договорных обязательств. Договорные обязательства. общие положения

Понятие договора. Для обозначения договора римляне использовали слово «контракт» (contractus), в отличие от «пакта» (pactum) как термина более широкой значимости, рассчитанного HeJ только на договоры, но и на любые соглашения вообще. Когда товарный оборот достиг размаха, явившегося следствием зарождения и развития капиталистического способа производства, который нуждается в предельно упрощенных юридических формах циркуляции товаров, силу договора приобрело и простое соглашение, совершенное с юридически направленными целями. Экономика Древнего Рима даже на самом восходящем этапе своего движения надобности в этом не испытывала. Соот--ветственно и римские источники относили к договорам не всякие, а лишь определенным образом выраженные соглашения, заключение которых сопровождалось традиционной символикой в одних случаях и иными действиями или заранее предустанов-,

ленными словами в других. Там, где подобные условия не соблюдались, состоявшиеся соглашения объявляли не договорами (контрактами), а юридически не защищенными, по выражению римских юристов, голыми, пактами (pacta nuda). Но, как говорил Ульпиан и как считалось в Древнем Риме общепризнанным, голые пакты обязательств не создают (nuda pactio obligationem non paret).

Изложенное правило, первоначально проводившееся со строжайшей неукоснительностью, впоследствии 1 подверглось некоторому смягчению, Выделяется целая группа контрактов, заключаемых путем простого, бесформального соглашения. Появляются также отдельные пакты, снабженные юридической защитой и названные «одетыми пактами» (pacta vestita) в противоположность голым пактам (pacta nuda), которые такой защитой не пользовались. Несмотря, однако, на известные коррективы, водораздел между пактами и контрактами так и не был устранен полностью, навсегда оставив неизгладимый след в нормах римского права.

В тех же случаях, когда состоявшееся соглашение как контракт или юридически защищенный пакт приобретало силу договора, его действие могло носить либо односторонний, либо взаимный „(синналагматический) характер.

Односторонний договор управомочивает одного и обязывает другого контрагента, а вследствие этого первый выступает в качестве лишь должника и второй в качестве только кредитора. Подобным образом отношения мжду сторонами складывались, например, при так называемой стипуляцйи, когда заключение договора проявлялось №том, что одно лицо в установленной форме спрашивало, обязуется ли второе лицо совершить определенные действия, на что последнее также в установленной форме отвечало утвердительно. В результате задававший стипуляцион-ный вопрос становился кредитором, а отвечавший на - него - должником.

Иные последствия вызывались договором синналагматиче-ским, каждый участник которого, приобретая как права, так и обязанности, выступал одновременно в качестве и кредитора, и должника. При этом нужно различать совершенную и несо-вершенную синналагму. Совершенная синналагма присуща договорам, приобретающим двустороннее действие уже с момента их заключения. Таков, например, договор купли-продажи, с самого начала обязывающий продавца передать вещь, но упра-вомочивающий его на получение покупной цены, как и, с другой стороны, обязывающий покупателя уплатить покупную цену, но управомочивающий его требовать передачи вещи. Несовершенная синналагма свойственна договорам, сперва проявляющимся лишь в одностороннем действии, а затем приобретающим взаимную направленность. Она наблюдается, например, в договоре поручения, по которому вначале поверенный лишь обязывается совершить порученные ему действия, а доверитель

Вправе требовать их совершения, но если это связано с какими-либо расходами, то после того, как они будут произведены, поверенный приобретает право на компенсацию расходов, а доверитель оказывается обязанным к их возмещению.

Нетрудно заметить, что синналагматические договоры, опосредствующие встречные действия своих контрагентов, пригодны в большей степени к обслуживанию товарно-денежного оборота, чем договоры односторонние,- в процессе исполнения которых встречность совершаемых действий не наблюдается. В этом и находит свое объяснение тот факт, что древнейшие договоры римского рабовладельческого общества все без исключения были договорами односторонними. Формирование синналагмати-ческих договоров относится к более позднему времени, когда серьезные сдвиги, происшедшие в экономике Рима, вывели ее из натурально-патриархального состояния, а на смену единичным товарным сделкам пришло массовое их распространение. Если в новых исторических условиях и конструируются некоторые ранее не встречавшиеся односторонние договоры, то только в виде редчайшего исключения и лишь в меру их приспособленности к тем же потребностям, которые вызвали к жизни договоры синналагматические. /

Структура договора. Договор состоит из определенных элементов, в своей совокупности образующих.его структуру. Римляне подразделяли их на две группы: элементы существенные и случайные.

Существенные (essentialia)-это такие элементы, без которых нет и самого договора. Источники римского права к числу существенных элементов относят соглашение сторон, объект договора и его 1 основание.

Соглашеяме-.-предполагает участие в его выработке нескольких, но во всяком случае не менее двух лиц. Оно достижимо, лишь когда вырабатывающие его лица приходят к договоренности по поводу совпадающих (идентичных) условий. Римские юристы поэтому определяли его как принятое двумя или несколькими лицами соглашение по поводу одного и того же (duorum pluriumve in idem placitum consensu). Понятно, что изъявление воли одним лицом (pollicitatio) не образовывало соглашения, а потому и не было способно породить обязательство. Отступления от этого правила допускались лишь в трех случаях: первый из них-votum, т. е. обещание перед богом, применявшееся с древнейших времен; второй - обещание перед государством, особенно широко распространенное в императорском Риме; третий, практически наиболее существенный,- публичное обещание награды, т. е. обещание выдать ее любому, кто откликнется на призыв совершить определенное действие {найдет утерянную вещь, задержит беглого раба и т. п.).

Соглашение считалось состоявшимся, если предложение заключить договор, исходившее от одного лица, принималось другим. Но переговоры о заключении договора могли вестись

их участниками как в непосредственном общении друг с другом, так и через посланца или письмами (per nuntium vel epi-stulam). При непосредственном общении только немедленное-принятие предложения делало соглашение состоявшимся. Когда же переговоры велись вне непосредственного общения между их участниками, юридической силы не приобретало лишь. такое принятие предложения, которое было совершено после того, как лицо, сделавшее предложение, отозвало его.

Для придания соглашению правовой значимости требовалось, чтобы оно было связано с серьезными намерениями его участников, а не совершалось для вида, шутки ради (jocandi causa) и т. п. Исходя из свойственного рабовладельческому мировоззрению высокомерного взгляда на труд Варрон, например,. утверждал, что соглашение, по которому свободный человек обяеуется выступить как артист в театре, могло заключаться только в шутку и потому не способно было вызвать какие-либо юридические последствия. Напротив, когда исходное соглашение (например, о продаже) заключалось всерьез, то, хотя бы по тем или иным мотивам оно и было прикрыто другим, чисто маскировочным соглашением (например, о дарении), на юридическую силу действительно состоявшейся договоренности это обстоятельство никакого влияния не оказывало.

В то же время нельзя упускать из виду, что, рассматривая соглашение как существенный элемент договора, римское право обычно не допускало создания обязательств при помощи одних только голых соглашение. Поэтому каждый раз, когда в связи с договором говорят о соглашении, молчаливо предполагается, что оно либо облечено в требуемую форму, либо входит в число юридически признанных бесформальных соглашений.

Помимо недостатков формы, соглашение могло страдать и некоторыми другими пороками, сказывавшимися на его юридической силе. Имеются в виду пороки, относящиеся к субъектам и к формированию соглашения.

По субъектному признаку недействительными объявлялись соглашения рабов, а когда их заключал раб, наделенный пекулием, то участником таких соглашений считался не раб, а его господин. Вплоть до принятия Уложения Юстиниана на юридической силе соглашений перегринов отражался дуализм римского права: оставаясь ничтожными в рамках jus civile, они получали защиту со стороны jus gentium. Ничтожными были все без изъятия соглашения, заключенные с душевнобольными и с детьми в возрасте до 7 лет. Дети старше 7 лет и лица, объявленные расточителями, по общему правилу могли заключать лишь соглашения, в результате которых они становились кредиторами, но не должниками. Аналогичное правило действовало в отношении женщин, пока не был упразднен институт опеки, устанавливавшейся над лицами женского пола.

По характеру их формирования недействительными могли быть признаны соглашения, заключенные под влиянием заблуждения, угрозы, обмана.

Заблуждение (error) делало соглашение юридически порочным, если оно было существенным. Такой квалификации по римскому праву заслуживало лишь заблуждение, возникавшее вследствие того, что неправильно воспринимались: а) тип договора (error in negotio), когда, например, предложение о продаже ошибочно принято за намерение совершить дарственный акт; б) участник договора (error in persona), когда, например, заключение договора состоялось только потому, что один из контрагентов имел неправильные представления о личности второго контрагента; в) предмет договора (error in corpore), когда, например, предполагалось наличие в приобретаемой по договору вещи таких свойств, которыми на самом деле она не обладала.

Угроза (metus) в начальной стадии развития римского частного права вовсе не принималась во внимание и действительности заключенного соглашения ни в какой мере не затрагивала. Считалось, что даже вынужденная воля тем не менее является волей (coactus voluntas tarnen voluntas est) ,и контрагент, который, пусть под воздействием угрозы, заключил соглашение, хотел этого в гораздо большей степени, чем реализации самой угрозы. Очевидно, однако, что сколько-нибудь развитые правовые воззрения мириться с таким примитивным взглядом не могли. А когда он" вступил в явную коллизию с потребностями экономического оборота, отношение к угрозе изменилось коренным образом. Действовавший под влиянием угрозы должник получил со CTOpoHri претора два защитительных средства. Первое представляло собой возражение об угрозе (e.xceptio metus) и применялось в-случаях, когда исполнения договора, заключенного под влияием угрозы, требовал кредитор. Второе защитительное средство носило исковой характер. Это был иск, который в связи с угрозой должник мог предъявить кредитору (actio quod metus causa). Удовлетворение такого иска означало, что заключенный договор утрачивал силу, а исполненное стороны возвращали друг другу в целях восстановления прежнего состояния (restitutio in integrum).

Обман (dolus или dolus rr.alus) первоначально вызывал к себе со стороны норм римского частного права такое же безразличное отношение, как и угроза. В отличие от угрозы обман, исходивший не от договорного контрагента, а от третьих лиц, не встречал отрицательной реакции и со стороны претора. Но кредитор, обманутый должником, получал от претора исковую защиту, а когда жертвой обмана, исходившей от кредитора, становился должник, он мог противопоставить кредиторскому требованию об исполнении договора возражение, основанное на том, что договор заключен под влиянием обмана. Каждая из сторон имела также право, сославшись на обманные действия

другой стороны, потребовать полного восстановления прежнего состояния (возврата всего исполненного и т. п.).

Помимо соглашения существенным элементом договора является его предмет. Поскольку, с точки зрения римлян, всякое обязательство "дает кредитору право требовать от должника что-либо дать, сделать или предоставить (dare, facere, prae-stare), те же действия расценивались нормами римского права как возможный предмет договора. Но чтобы договор получил юридическое признание, этот предмет должен был соответствовать трем требованиям.

Во-первых, не допускалось заключение договоров по поводу действий, которые встречали моральное осуждение. Так обстояло, например, с договорами, возлагавшими на должника обязанность совершить убийство или какое-либо иное правонарушение. Они признавались недействительными с самого начала (nullius momenti sunt) как противные добрым нравам (contra bonos mores) и потому заслуживавшие этического порицания.

Во-вторых, важное значение имела осуществимость действий, принятых на себя по договору должником. Договор объявлялся недействительным независимо от того, становились ли указанные в нем действия неосуществимыми физически (как, например, при. продаже фактически умершего раба) или юридически (как, например, при продаже вещей, изъятых из оборота). Однако на более позднем этапе развития римского частного права было установлено, что если должник, вступая в договор, знал о невозможности исполнения, он обязывался к возмещению убытков, понесенных кредитором вследствие недействительности договора.

В-третьих, важная роль отводилась интересу кредитора, воплощенному в пред-мете договорного обязательства. Если этот интерес отсутствовал или хотя и не отсутствовал, но ставился под угрозу, заключенный договор не мог приобрести юридической силы. Такие последствия наступали, например, в случаях, когда продавец обязывался передать вещь, уже принадлежавшую покупателю и находившуюся в его обладании, или когда определение цены отчужденной вещи целиком предоставлялось усмотрению покупателя. В полном соответствии с частнособственнической природой римского права находилось также отрицание кредиторского интереса там, где предмет договора не мог получить.денежного выражения.

Юридическое действие предмета договора распространялось только на лиц, его заключивших. Римляне в продолжение длительного времени придерживались того взгляда, что договор не может ни обязывать третьих лиц, ни выговаривать совершение каких-либо действий в их пользу. Впоследствии, однако, в известных пределах была признана как та, так и другая возможность. С одной стороны, допускалось принятие должником договорных обязанностей в отношении не только самого себя, но и своих наследников (pro herede). Это и понятно, так как если

наследник по прямому указанию закона обязывался к погашению долгов наследодателя, трудно усмотреть какие-либо препятствия к тому, чтобы уже в момент заключения договора наследодатель, помимо самого себя, назвал в качестве обязанных лиц своих будущих наследников. С другой стороны, не исключались случаи совершения договора как в свою пользу, так и в пользу третьих лиц. По тем же мотивам, что и возложение на наследников долга, становилось возможным приобретение ими определенных прав благодаря действиям наследодателя, заключившего договор для себя и для своих наследников (mihi et heredes meo). Можно было также, предоставив приданое мужу, обязать его в случае развода вернуть приданое жене. Наконец, появился такой договор хранения, который обязывал хранителя выдать имущество не только сдавшему его на хранение, но и указанному последним третьему лицу.

Наряду с соглашением и предметом роль существенного элемента выполняло также основание договора (causa). Но если соглашение и предмет имели общее действие как неотделимые от договора его составные части, то основание подобной значимостью не обладало, да и не могло обладать, учитывая юридический смысл самого этого понятия.

Действительно, 1 вступая в договор, его участники делают это по каким-то причинам, многие из которых, известные одному, остаются неведомы второму контрагенту. Приобретается ли раб для целей личного обслуживания или для целей продажи-знает лишь покупатель, но не продавец. Причины такого рода - не более чем мотивы, побуждающие к заключению договора. Не принимаемые в обоюдный расчет во время установления договорных отношений, они не должны и в дальнейшем влиять на юридическую силу последних. Поэтому договор о покупке раба сохранял действие, хотя бы впоследствии отпали те конкретные потребности, ради удовлетворения которых раб фактически приобретался.

Есть, однако, такие причины, которые образуют непосредственное содержание заключаемого договора и потому в одинаковой степени известны каждому из его участников. Так, если продавец обязуется передать вещь покупателю, то он делает это только для того, чтобы покупатель со своей стороны обязался уплатить покупную цену продавцу. Вне действия причины такого рода либо вовсе не будет договора, либо вместо купли-продажи, носящей возмездный характер, произойдет совершение дарственного акта, лишенного каких бы то ни было элементов возмездности. Основанием и признается такая причина, в которой воплощается юридическая цель договора, придающая ему определенные типические свойства и делающая его таким, каков он есть, а не договором какого-либо иного типа. Понятно, что каждый в отдельности договор обладает своими специфическими основаниями. Если же рассматривать названное явление в самом общем его выражении, то оно мо-

жет быть сведено к одному из трех вариантов: causa credendi- принятие на себя обязанности в целях приобретения прав (как, например, при купле-продаже), causa donandi-принятие на себя обязанности в целях наделения правом другого (как, например, при дарении), causa solvendi-сложение обязанностей с другой стороны в целях освобождения от обязанностей самого себя (как, например, при прекращении договора с согласия обоих его участников).

Когда договор совершался в заранее предустановленной строго ритуальной или иной четко предопределенной форме, связующее действие приобретала сама эта форма, и стороны обязывались к исполнению договора, даже если бы он не имел под собой каких-либо оснований. Такое значение придавалось, например, стипуляции, обязывавшей своих участников не тем или иным основанием, а силою произнесенных слов. Но в пределах, в каких допускалось совершение бесформальных контрактов, они могли быть оспорены любым из контрагентов по мотивам отсутствия необходимых оснований, например ввиду того, что, хотя. соглашение о займе состоялось, фактического предоставления заемной суммы не последовало, и потому нельзя обязывать должника к уплате кредитору денег, указанных в договоре. Оспариванию безосновательного, но еще не исполненного договора служило требование, именовавшееся condictio sine causa (кондикция, ссылающаяся на отсутствие основания). Если ко времени возникновения спора такой договор был уже исполнен, интересы потерпевшей стороны защищались требованием, которое называлось condictio indebiti (кондикция, направленная на возврат недолжно полученного). -

Таковы существенные элементы договора, оценка и само наличие которых н-аходились в тесной связи с его действительностью.

Случайные элементы (accidentalia) в отличие от существенных не относятся к, числу необходимых, и если появляются в договоре, то лишь по желанию заключивших его контрагентов. Разнохарактерные варианты использования случайных элементов были обобщены римскими юристами, подвергшими их определенной классификации. Павел, например, выделял четыре группы элементов такого рода. В произведениях других юристов встречалось иногда упоминание об элементах, не фигурировавших у Павла. В целом же можно говорить о шести видах условий; нередко включавшихся в договор не потому, что это требовалось для его действительности, а потому, что нуждаемость в них испытывали сами участники договора.

1. Срок (dies) применялся для того, чтобы определить момент, к которому приурочено начало или прекращение действия договора. Если договор начинал действовать немедленно, но наступление установленного срока это действие прекращало, такой срок назывался отменительным (dies ad quern -«срок, до которого»). Такова, например, природа срока, на который

имущество сдается внаем. Когда же нужно было отсрочить вступление в действие заключенного договора, прибегали к отлагательному сроку (dies a quo-«срок, начиная с которого»). Так происходило, например, в случаях заключения договора найма с условием фактической передачи имущества 1 нанимателю по истечении определенного времени.

При отлагательном сроке, так же как и при отменительном, обязательство возникает уже в момент заключения договора, однако исполнение его откладывается на определенный период (praesens obligatio est, in diem autem dilata solutio). Юридическое действие наступившего отлагательного 1 срока начинается с момента его наступления (ex nunc), а не с обратной силой- не со времени, когда договор был фактически заключен (ех tune). Отсюда следует, например, что если предметом исполнения является плодоприносящая вещь, то к наступлению отлагательного срока должник обязан передать кредитору только саму вещь, но не плоды, принесенные ею со времени "заключения договора.

Срок мог быть обозначен точным календарным днем (dies certus-определенный срок) или каким-либо событием (dies incertus-неопределенный срок), например окончанием сбора урожая,или наступлением поры осенних дождей. От календарного дня событие.отличается тем, что заранее нельзя предсказать точное время его наступления. Если, однако, природа^события такова, что оно рано или поздно, но все же должно наступить, ссылка на него в договоре определяет именно срок, а не что-либо иное.

2. Условие (conditio) подобно сроку вводилось для того, чтобы к нему приурочить прекращение действия договора (от-менительное условие) или вступление его в действие (отлагательное условие). Например, продается раб с тем, что продажа будет признана несостоявшейся, если он обнаружит, неспособность к обучению гладиаторскому искусству, или даритель обязуется передать имущество- в собственность одаряемого при условии, что предпринимаемое им морское путешествие завершится благополучно. В то же время условие существенно отличается от срока. Если срок определим как календарной датой, так и событием, то значение условия может быть придано только событию, и притом такому, наступление которого лишь вероятно, но отнюдь не обязательно. Вполне осуществимо поэтому выражение условия посредством как положительного события (например, «если судно прибудет из Азии»-si navis ex Asia vene-rit), так и события отрицательного (например, «если судно из Азии не прибудет»-si navis ex Asia non venerit). Важно лишь, чтобы событие, избранное в качестве условного, соединяло в себе обязательные для него нравственные, правовые и фактические качества.

Не допускалось включение в договор противонравственного условия, такого., например, как si divertit-«если расторгнет

брак». Не могло также выполнять роли условия неосуществимое событие, независимо от того, страдало ли оно невозможностью физической (например, si Titius caelum digito tetigerit- если Тит достанет пальцем небо) или юридической (например, si Titius nupserit ante pubertatem-если Тит вступит в 1 брак до совершеннолетия). Кроме того, условное событие должно относиться к будущему, а не к прошедшему времени. Если оно относится к прошедшему времени и, следовательно, уже состоялось, то при отлагательном условии договор становится безусловным, а при отменительном - недействительным.

3. Место (locus) определяло тот конкретный пункт, в котором должно было последовать исполнение заключенного договора. Зачастую оно с очевидностью явствовало из обстановки, в условиях которой совершался договор, или предопределялось ритуалом, сопутствовавшим его совершению. Если, например, договор заключался посредством меди и весов (per aes et libram), то одновременно с необходимыми ритуальными действиями и в том же самом месте производилось его исполнение. В остальных случаях стороны могли определить это место в заключенном договоре по собственному усмотрению, приурочив его к месту расположения хозяйства должника или кредитора, пункту прибытия груза на морском судне и т. п. А поскольку кредитор вправе требовать доставки предусмотренного договором исполнения к указанному месту, то все связанные с такой доставкой затраты считались оплаченными внесенной им денежной суммой и относились поэтому на счет должника.

4. Способ (modus) специально привлекался в. условиях, когда обычно принятый порядок исполнения договорного обязательства нужно было подвергнуть определенным изменениям.

Первое из таких изменений связано с альтернативным исполнением. К нему прибегали в обязательствах, установленных по поводу двух или нескольких предметов, но впоследствии 1 исполнявшихся только одним из них, выбранным должником или наделенным правом выбора кредитором. Например, по соглашению о продаже одного из двух рабов ограниченное определенным сроком право выбора было предоставлено покупателю. Если к наступлению этого срока были живы оба раба, покупатель мог выбрать любого из них. В случае гибели одного, но сохранения в живых другого покупатель вправе был остановить свой выбор на первом, и тогда договор прекращался ввиду его неисполнимости, либо на втором, и тогда договор подлежал исполнению, несмотря на гибель одного из его предметов.

Второе возможное изменение порядка реализации договора воплощено в факультативном исполнении (facultas solutionis). Здесь уже обязательство связано с одним, а не с двумя или несколькими предметами, но должнику предоставляется право заменить его каким-либо другим предметом, например вместо указанного в договоре раба выплатить его стоимость в обусловленной сумме. Если единственный предмет договора погиб-

нет, то, несмотря на возможность замены, обязательство прекратится. При сохранении же этого предмета должник может исполнить договор также путем передачи кредитору его заменителя.

5. Дополнение (äccessio) применялось сравнительно редко, так как смысл его состоял в том, чтобы обязать должника исполнить заключенный договор не непосредственно кредитору-, а указанному им третьему лицу. Иногда, однако, надобность в использовании дополнения возникала. Так происходило, например, в случаях, когда продавец, обязанный доставить приобретенные предметы покупателю, поручал их доставку судовладельцу по заключенному с ним в этих целях специальному договору. Но и при таких обстоятельствах участниками договора оставались должник и кредитор, а не привлеченные ими третьи лица. Поэтому и все возникавшие из договора правовые вопросы должник и кредитор решали друг с другом, а не с указанными лицами.

6. Штрафная стипуляция (stipulatio poenae) имела своей целью установить размер денежной суммы, которую должник обязывался уплатить кредитору в" случае неисполнения договора. Как будет видно из дальнейшего, сторона, нарушившая договор, обязана возместить.убытки, понесенные вследствие этого другой стороной. ^Но подобная мера не всегда оказывалась осуществимой фактически, так как убытки могли не возникнуть, а если возникали, то зачастую трудно было исчислить их действительную величину. И если контрагенты хотели уже при заключении договора укрепить свои позиции на случай будущей неисправности одного из них, это можно было сделать при помощи "штрафной стипуляции. Благодаря ей сумма возможного ущерба определялась еще до того, как один"из контрагентов допускал нарушение своих договорных обязанностей. Оформлялась же штрафная стипуляция, как-и всякая стипуляция вообще, посредством вопроса, заданного одной стороной, и-утвердительного ответа, последовавшего, от другой стороны (например, si Pamphilum поп dederis, centum dare spondes? Spondeo: если не передашь Памфила, обещаешь дать сто сестерциев? Обещаю).

При всей жизненной значимости рассмотренных договорных элементов без них могли вполне обходиться разнообразные конкретные договоры. Поэтому, лишь обусловленные, самими сторонами, они приобретали качества юридической обязательности. Что же касается правовой силы договора, то она не находилась в какой-либо зависимости от случайных договорных элементов и, несмотря на их отсутствие в данном конкретном обязательстве, проявляла себя в полной мере, опираясь на совокупность неотделимых от договора существенных его элементов.

Субъекты договора. Тот, кто заключал договор, становился его субъектом. Римское право относилось к договору как к сугубо личной связи, и заключение его при содействии третьих

лиц, по общему правилу, не допускалось. Лишь для подопечных договоры могли заключаться их опекунами и попечителями. В определенных условиях юридическую силу приобретали договоры, заключенные рабом для своего господина или подвластным сыном для paterfamilias. Это происходило, когда они опирались на выделенный им пекулий, а в таком случае второй контрагент управомочивался во исполнение договора предъявить иск de peculio (из пекулия), либо когда соответствующие действия совершались по специальному поручению, и интересам второго контрагента служил иск quod jussu («о чем распорядился» господин или paterfamilias). Им могло быть также поручено ведение морской или обычной торговли, и в распоряжение лиц, вступавших через их посредство в договорные обязательства, предоставлялись иски, соответственно именовавшиеся actio exercitoria и actio institoria.

Обычно на стороне как кредитора, так и должника выступало одно лицо, становившееся субъектом договора. Не исключалось, однако, участие на каждой из них либо даже одновременно на обеих сторонах двух или нескольких-лиц (duo aut plures rei credendi, duo aut plures 1 rei debendi). В таком случае обязательство, связанное с делимой вещью (например, с деньгами), исполнялось в равных долях каждым из должников каждому кредитору. Так, если предмет долга составляли 90 сестерциев, то каждый из трех кредиторов мог получить и каждый из трех должников был обязав выплатить 30 сестерциев. При неделимости предмета долга или с общего согласия всех участников договора возникшее обязательство становилось неделимым ив свою очередь строилось как корреальное или солидарное.

Корреальное обязательство при нескольких кредиторах и одном должнике позволяло любому из кредиторов требовать исполнения в полном объеме, а при нескольких должниках и одном кредиторе исполнения в полном объеме можно было требовать от любого из должников. Оно прекращалось не только исполнением, но также и сложением долга хотя бы одним кредитором даже с одного из должников или предъявлением к любому должнику иска, хотя бы это привело не к полному, а только к частичному исполнению, например к уплате всего лишь половины причитающейся по договору денежной суммы.

Солидарные обязательства могли возникнуть только по отношению к содолжникам, а не к сокредиторам. Каждый кредитор и здесь приобретал право требовать исполнения в полном объеме от любого из должников. Но прекращалось солидарное обязательство лишь в результате исполнения, а не каким-либо иным способом, и при условии, что исполнение произведено целиком, а не в какой-либо части долга. Поэтому сложение долга с одного из должников не освобождало от обязательства других должников, как и обращение к. одному из них с иском, приведшее к уплате части долга, не исключало после-

дующего предъявления к прочим обязанным новых исков до тех пор, пока не удавалось добиться погашения долга в полном объеме.

Появление нескольких лиц на стороне кредитора или должника вызывалось различными обстоятельствами и могло быть оформлено разнообразными способами. В числе последних особо выделяются adstipulatio и adpromissio.

Adstipulatio-это способ присоединения новых лиц к кредитору. В старом цивильном праве адстипуляция оформлялась путем заключения с тем же должником относительно того же самого предмета такого договора, как и заключенный первоначальным кредитором. Претор упростил эту процедуру, сведя ее к бесформальному акту, совершенному в дополнение к исходному договору. В результате выполнения указанных требований адстипулятор приобретал точно такие же права, как и кредитор, к которому он присоединялся.

Adpromissio-это способ присоединения новых лиц к должнику. Сперва он выражался в форме sponsio (обещания), суть которого сводилась к тому, что на вопрос кредитора - idem spondesne? (обещаешь то же самое?) присоединившийся должник отвечал - spondeo (обещаю). Но подобный способ дрпу- скался лишь в отношении строго формальных контрактов и только в момент заключения исходного договора. Претор выработал иную процедуру, служившую той же цели и именовавшуюся fidejussio (распоряжение или заявление, опирающееся на доверие). Она также основывалась на заданном в установленной словесной форме вопросе и утвердительном ответе на этот вопрос, но могла быть применена к любым договорам даже после того, как состоялось их заключение.

Наряду с присоединением новых могли быть заменены первоначальные участники договора. Юридическим средством такой замены являлась новация (novatio). Для своего осуществления новация требовала определенных условий. К их числу относились:

а) действительность новируемого договора в смысле соблюдения формы, когда речь шла о формальном контракте, и всех других требований, которые к действительности договора предъявлялись. Если исходный договор недействителен, то-он непригоден к юридическому оживлению и посредством новации;

б) намерение произвести новацию (animus novandi). Участвующие в договоре стороны, заключая новое соглашение, могли отнюдь не стремиться к тому, чтобы прекратить действие прежнего договора. Тогда произошла бы не новация, а установление нового обязательства параллельно со старым;

в) тождество долга (idem debitur). Обязательство, возникшее в результате новации, должно обязывать к тому же самому действию, которое вытекало из первоначального обязательства. В противном случае происходила не новация, а за-

ключение нового договора независимо от старого;

г) появление чего-то нового (aliquid novi). В связи с этим требованием римляне различали два вида новации.

Первый вид-новация между теми же самыми субъектами (novatio inter easdem personas). Она заключалась в том, что кредитором и должником продолжали оставаться заключившие договор лица, но посредством новации они присоединяли к договору какие-то из ранее отсутствовавших в нем элементов, например условие или срок. Могло быть произведено и более существенное изменение, связанное с переходом от одного типа договора к другому. Так обстояло, например, в случаях, когда по соглашению продавца с покупателем, получившим вещь, но еще не оплатившим ее, купля-продажа объявлялась прекращенной, а сумма долга оформлялась при помощи sponsio в предмет новой обязанности.

Второй вид - новация между новыми субъектами (novatio inter novas personas). Именно этот вид новации приводил к перемене участников договора, которая выражалась в замене должника или кредитора.

Замена должника носила наименование expromissio. Она про-производилась по соглашению между -кредитором и новым должником. Поскольку прежний должник из обязательства выбывал и тем самым освобождался от связанного с этим бремени, римляне считали, что его согласия для привлечения нового должника не требуется.

Замена кредитора носила наименование delegatio. Она производилась по соглашению кредитора и должника между собой и с новым кредитором. Допускалась уступка не только прав по договору, но и права на иск, служащего их принудительному осуществлению. Ввиду недопустимости судебного представительства эта юридическая форма зачастую использовалась в Древнем Риме, чтобы таким путем поручить ведение судебного дела избранному заинтересованным лицом представителю. Замена кредитора могла быть также проведена путем использования упоминавшейся ранее адстипуляции. Ее прямое назначение состояло в том, чтобы привлечь другое лицо на сторону кредитора. Но так как это лицо вследствие адстипуляции тоже становилось кредитором, то, воздерживаясь от осуществления своих собственных правомочий, первоначальный кредитор фактически уступал их адстипулятору. Каким бы, однако, способом ни произошло выбытие из обязательства первоначального кредитора, он отвечал перед новым кредитором лишь за действительность уступленного права, но не за его исполнимость.

Действие договора. Договор заключается для того, чтобы быть исполненным. В исполнении договора и состоит его действие. Если он не исполняется добровольно, можно добиваться исполнения в принудительном порядке, поскольку обеспечено санкцией возникшее из договора обязательство. При отсутст-

вии такого обеспечения, характерном для натуральных обязательств, осуществимо лишь добровольное, но не принудительное исполнение. И только когда наступает невозможность исполнения, исключаются как принудительные, так и добровольные способы его реализации.

Решение вопроса о том, стало ли исполнение обязательства невозможным, римляне ставили в зависимость от связи обязательства с индивидуально определенными вещами (species) или с вещами, определенными родовыми признаками (genus).

В обязательствах, связанных с индивидуально определенными вещами, невозможность исполнения наступала вследствие их гибели. Так, если сданное внаем, но еще не переданное нанимателю имущество погибло, наймодатель уже не сможет выполнить свою обязанность по его передаче, и обязательство прекратится ввиду наступившей невозможности исполнения. Понятно, что при определении последствий этого факта учитывалась степень причастности к нему договорных контрагентов. Когда невозможность исполнения возникала по вине одной из сторон или в результате допущенной ею просрочки, она обязывалась возместить убытки, образовавшиеся по этой причине у другой стороны. Но независимо от того, есть ли основания возлагать обязанность по возмещению убытков на одну из сторон или такие основания отсутствуют, раз индивидуально определенная вещь, по поводу которой установлено обязательство, погибла, .исполнение его становилось невозможным.

В обязательствах относительно вещей, определенных родовыми признаками, невозможность исполнения с точки зрения норм римского права вообще исключалась. Этот вывод вытекал из общепризнанного в Древнем Риме положения о том, что род погибнуть не способен (genus perire non censetur). И если, например, свою обязанность передать во временное пользование контрагента 5 рабов должник имел в виду выполнить за счет тех, которые возвращались из операции по заморской торговле и погибли вследствие кораблекрушения, то это не исключало исполнения той же обязанности силой других рабов, принадлежавших должнику, а при их отсутствии - силой рабов, всегда с избытком предлагавшихся на рынках работорговли. С еще большей определенностью изложенный вывод был сделан в отношении денежных обязательств, исполнение которых могло для данного конкретного должника стать сколь угодно затруднительным, но ввиду постоянного наличия денег в экономическом обороте никогда не становилось невозможным.

Рассматривая исполнение как важнейшую, форму действия договоров, римские источники исходили из того, что оно должно производиться в точном соответствии с договорными условиями. Особое внимание при этом уделялось условию о сроке исполнения. Его 1 нарушение, именуемое просрочкой, обозначалось такими терминами, как тога (задержка), cessatio (бездействие), frustratio (тщетное ожидание). Но чаще всего просрочка назы-

валась тога. Она могла проявиться как просрочка должника, не выполнившего своевременно своей обязанности что-либо дать, сделать или предоставить, и как просрочка кредитора, который вследствие своего отсутствия или несовершения необходимых встречных действий лишил должника возможности своевременно вручить ему причитающееся по договору исполнение.

Просрочка должника (mora debitoris) признавалась наступившей лишь при условии, что кредитор к установленному сроку потребовал от него исполнения. Если такое требование (inter-pellatio) со стороны кредитора не последовало, сам факт истечения указанного в договоре срока не означал, что, не исполнив своей обязанности к этому времени, должник допустил просрочку. Как говорили римские юристы, dies non interpellat pro homine (срок не напоминает вместо человека). Оказавшись же в состоянии просрочки, должник отвечал как за наступившую в это время невозможность исполнения, так и за убытки, возникшие вследствие просрочки кредитора. В обязательствах по поводу вещей, определенных родовыми признаками, и особенно в денежных обязательствах он обязывался за время просрочки уплатить кредитору проценты в установленном размере (мораторные проценты).

Просрочка кредитора (mora creditoris) управомочивала должника по нормам старого цивильного права бросить вещь, подлежавшую передаче во исполнение договорного обязательства. Претор существенно смягчил это последствие, обязав должника не бросать вещь, а доставить туда, где ее мог бы взять кредитор, с отнесением на счет последнего всех связанных с такой доставкой расходов. На допустившего просрочку кредитора переносился также риск любых случайностей, происшедших во время просрочки в сфере его договорных отношений с должником.

Помимо срока, могли быть нарушены и различные иные условия, определенные договором/ Тогда наступали последствия, установленные на случай нарушения договорного обязательства.

Последствия нарушения договора. В древнейшие времена нарушение договора влекло за собой санкции, применявшиеся против личности должника, вплоть до его убийства или продажи в рабство. Со временем эти жестокие меры во все возрастающих масштабах уступали место различным способам имущественного воздействия, начиная с изъятия в принудительном порядке вещей, которые должник был обязан передать кредитору, и кончая возмещением убытков, понесенных кредитором вследствие неисправнрсти должника.

Убытки подразделялись на различные виды с учетом их характера и обусловленности фактом нарушения договора.

По характеру убытков было принято различать damnum emergens (реальный ущерб) и lucrum cessans («прекращенная» или «упущенная» выгода). Так, если по вине нанимателя раб погибал до истечения срока договора, то стоимость погибшего

раба составляла damnun emergens, а наемная плата, которая могла бы быть наймодателем получена за оставшуюся часть договорного срока,- lucrum cessarfs.

По характеру обусловленности убытков фактом нарушения договора они подразделялись на убытки прямые (circa rem) и косвенные (extra rem). Ясно, что в приведенном примере с гибелью раба «упущенная» выгода состояла не только 1 в наемной плате, которую наймодатель мог получить по нарушенному нанимателем договору, но и в доходах, которые эксплуатация раба приносила бы в последующее время. Первая часть «упущенной» выгоды и составляет прямые, а вторая - косвенные убытки. Точного критерия их размежевания римские источники не формулировали, а обращавшиеся к этому критерию юристы Древнего Рима определяли его настолько индивидуально, что он не переставал быть предметом постоянных споров и контроверз.

Что же касается практических последствий изложенной классификации, то они заключены в том, что возмещению подлежали как реальный, ущерб, так и «упущенная» выгода, однако в пределах прямых, но не косвенных убытков. По некоторым искам возмещение убытков не должно было превышать однократной, а со времен Уложения Юстиниана двойной стоимости поврежденного или уничтоженного имущества. В спорных случаях размер убытков, подлежащих компенсации, определялся истцом под присягой (jusjurandum ad litem) или по усмотрению судьи, назначенного в этих целях по требованию спорящих сторон.

Для того, однако, чтобы обязать сторону, нарушившую договор, к возмещению убытков, было недостаточно одного только факта их обусловленности допущенным нарушением. Требовалась также вина нарушителя. Ни нормы римского права, ни римская юриспруденция общего понятия вины не знали. Но в них уделено значительное внимание отдельным видам виновности, причем главный водораздел лежал между умыслом и неосторожностью.

Умысел (dolus) имелся во всех случаях, когда нарушение договора являлось следствием недобросовестности неисправной стороны. Иными словами, все, что противоречило добросовестности (fides), приобретало значение умысла (dolus). В обязательствах по договорам, закрепленным в цивильном праве и именовавшимся договорами stricti juris (точного права), юридическое значение придавалось только умыслу. Нарушение их по неосторожности не порождало права на компенсацию убытков у потерпевшей стороны.

Неосторожность (culpa) .рассматривалась как «оборотная сторона» той осмотрительности (diligentia), которую должен проявлять участник договора, чтобы обеспечить надлежащее его исполнение. Когда необходимые требования внимательности и осмотрительности не соблюдались, следствием этого станови-

лась неосторожность. Неосторожность имела значение для договоров, не закрепленных в цивильном праве, а получивших признание со стороны претора и потому названных договорами bona fidei (доброй совести). Для ответственности за убытки, вызванные нарушением таких договоров, если они носили воз-мездный характер, достаточно было неосторожности. К участникам безвозмездных договоров предъявлялись пониженные требования: они, как правило, могли быть обязаны к возмещению убытков не при неосторожности, а только при умысле.

Неосторожность в свою очередь подразделялась на грубую и легкую.

Грубая неосторожность (culpa lata) выражалась в непринятии необходимых для исполнения договора мер, которые при-, нял бы каждый, будь он участником этого договора. Ола, как говорил Ульпиан, есть следствие непонимания того, что понимают все (поп intellegre quod omnes intelleguntur). Будучи видом неосторожности, грубая неосторожность учитывалась лишь. в договорах bona fidei. Но здесь она приобретала такое же значение, как и умысел, т. е. влекла за собой обязанность возместить убытки при нарушении как возмездных, так и безвозмездных договоров.

Легкая неосторожность (culpa levis) определялась по-разному при конструировании ее на основе абстрактного и конкретного критерия оценки поведения обязанного лица. Абстрактный критерий (culpa levis in abstracto) предполагал соблюдение таких требований, которым следовал самый осмотрительный глава семейства (diligentissimus paterfamilias). Конкретный критерий не шел дальше тех требований осмотрительности, которые данное лицо обычно^облюдало в своем собственном деле (diligentia quam in suis rebus). По общему правилу, там, где для ответственности за убытки было достаточно простой неосторожности, во внимание принималась такая простая неосторожность, которую можно вывести из абстрактного критерия. К конкретному критерию прибегали лишь в некоторых, обычно безвозмездяых, договорах. Так, лицо, принявшее на себя чье-либо поручение, обязывалось выполнить его не хуже, чем оно вело свои собственные дела. При одинаково беззаботном обращении как со своими, так и с чужими делами оно не несло -ответственности за убытки, возникшие вследствие такой беззаботности, если последняя не достигала грубой неосторожности, влекшей такие же последствия, как и умысел.

По соглашению, достигнутому между договорными контрагентами, ответственность могла быть сужена или расширена сравнительно с ее рамками, закрепленными в правовых нормах. Но эта возможность также ставилась в определенные границы. Стороны имели право сузить основания своей ответственности, исключив из их числа неосторожность. Однако такое соглашение не имело бы силы, если бы оно распространялось на умысел. Стороны управомочивались также расширить осно-

вания своей ответственности, включив в их число и невиновное поведение. Достигнутая между ними по этому поводу договоренность означала введение ответственности за случай. Вместе с тем римляне различали простой случай (casus), означавший всего лишь невиновность, и чрезвычайный случай-непреодолимую силу (vis major), воплощавшуюся в наводнении, землетрясении и других непредотвратимых стихийных явлениях. Расширение ответственности могло быть распространено только на простой случай. Непреодолимая сила исключала ответственность, хотя бы стороны и пришли к противоположному соглашению.

Наряду с ответственностью за собственные действия, римское право знало также ответственность за действия третьих лиц и за вредоносные проявления вещей 1 (например, животных). Для возложения такой ответственности считалось необходимым, чтобы вещи, вызвавшие вредные последствия, принадлежали субъекту, привлеченному к ответственности, а третьи лица были ему подвластны или совершали какие-либо действия по его поручению. При таких обстоятельствах этот субъект обязывался осуществлять надлежащий надзор (custodia) за своими людьми и вещами. В случае невыполнения названной обязанности констатировалась так называемая вина в надзоре (culpa in custo-diendo). Она и служила основанием возложения обязанности возместить убытки, возникшие по этой причине.

Обеспечение договоров. Хртя заключенный договор охранялся в Древнем Риме такой мерой, как обязанность возместить вызванные его нарушением убытки, сама по себе возможность возникновения этой обязанности не всегда создавала у кредитора полную уверенность в надлежащем и своевременном исполнении обязательства должником. Несмотря на нарушение договора, убытки могли и не возникнуть, а если бы они возникли, то при недостаточности имущества должника отсутствовал бы источник не только для компенсации убытков, но и для взыскания основной суммы договорного долга. Нормы римского права разрешали поэтому в процессе заключения договора снабдить его дополнительными обеспечительными мерами. Такие меры, вводимые по соглашению сторон, и охватываются понятием обеспечения договора.

Обеспечительный характер носили, например, упоминавшиеся ранее штрафные стипуляции, которые позволяли потерпевшей стороне взыскать обусловленный штраф, если даже неисправность, допущенная другим контрагентом, никаких убытков ей не причинила. Обеспечительное действие имело также оформленное адпромиссией привлечение на сторону должника одного или нескольких содолжников, которые вместе с ним отвечали перед кредитором за погашение долга и тем самым упрочивали исполнимость заключенного договора.

Но адпромиссия страдала тем недостатком, что сопровождалась произнесением предустановленных словесных формул

и требовала личного присутствия как кредитора, обращавшегося к адпромиссору с соответствующим вопросом, так и самого ад-промиссора, от которого на заданный вопрос должен был последовать утвердительный ответ. Взиду появления в условиях развитого экономического оборота необходимости устранить эти недостатки вырабатываются два других служивших той же цели обеспечительных средства.

Первое из них получило название acceptum ärgentarium (принятие платежа) и сводилось к тому, что после заключения договора, обязавшего должника к платежу, третье лицо уславливалось с кредиторам о 1 принятии возникшего долга на себя, если он не будет своевременно погашен основным должником. Второе обеспечительное средство фигурировало под наименованием mandatum pecuniaecredendae (поручение выдать заем) и отличалось той особенностью, что третье лицо поручало будущему кредитору.предоставить заем будущему должнику с принятием на себя всей полноты ответственности за своевременное погашение выданного займа. Третье лицо выполняло, таким образом, функции поручителя, и в обоих случаях возложенная на него обеспечительная обязанность возникала в силу простого соглашения, заключенного с кредитором либо в непосредственном общении, либо посредством писем или через посланца.

Рассмотренные способы обеспечения договоров являлись личными в том смысле, что они либо порождали дополнительные обязанности у основного должника (штрафные стипуляции), либо, помимо него, обязывали перед кредитором иных лиц (адпромиссия и др.). Им противостояли вещные обеспечительные средства, действие которых проявлялось не в увеличении численности обязанностей или обязанных лиц, а в специальном выделении определенных вещей как возможных объектов взыскания долга, не погашенного добровольно должником. К числу таких средств в Древнем Риме относились фидуциарная продажа, залог и ипотека.

Фидуциарная продажа (от слова fiducia-доверие) состояла в том, что в обеспечение принятой на себя обязанности должник передавал кредитору какое-либо имущество, оформляя такую передачу как продажу. Это и позволяло кредитору в случае неисправности должника удовлетворить свои претензии путем реализации полученного имущества на правах его собственника. Но совершавшийся акт был не просто продажей, а доверительной (фидуциарной) продажей, основанной на предположении, что кредитор не злоупотребит своим правом и возвратит вещь должнику в обмен на надлежащее исполнение последним своей обязанности. Отмеченное качество фидуциарной продажи, вызывая значительную неопределенность в положении должника, оказывало на ее использование сдерживающее воздействие.

Залог (pignus) как раз и имел перед фидуциарной прода-

жен то преимущество, что обусловливал переход заложенной) вещи не в собственность, а лишь во владение кредитора. Только неисправность должника давала кредитору право в целях удовлетворения своих требований совершить в отношении этой вещи необходимые распорядительные дейстазия. До тех пор, пока такая необходимость не возникала, кредитор пользовался лишь поссессорной защитой. Петиторная защита ему не предоставлялась, и он не мог предъявить виндикационного иска об отобрании заложенной вещи, если бы она оказалась в чужом незаконном владении. Таким образом, упрочивая по сравнению с фидуциарной продажей позиции должника, залог существенно ослаблял позиции кредитора. 1

Ипотека (hypotheca), так же как и залог, сопряжена с выделением определенного имущества в целях обеспечения надлежащего исполнения договора. Но предмет ипотеки, в 1 отличие от предмета залога» кредитору не передавался, а продолжал оставаться у должника. В результате, несмотря на ипотеку, должник сохранял возможность пользоваться имуществом, что было особенно существенно для таких объектов, как земля, чаще всего выполнявшая обеспечительные функции. Вместе с тем достаточную защиту получали интересы кредитора, так как в случае неисправности должника он управомочивался на истребование вещи, а с момента истребования приобретал ровно такие/ же возможности, как и создаваемые правом залога.^

Если, однако, отвлечься от того, что предмет залога передавался кредитору, а предмет ипотеки оставался у должника, то в остальном названные способы обеспечения договора тождественны по их юридическому содержанию. Оба они носили вещный характер и обладали акцессорной природой как зависимые в своей юридической силе от силы обеспеченного ими основного обязательства. Тот и другой чаще всего основывались на соглашении сторон, но иногда создавались судом для обеспечения исполнимости принятого им решения, а при определенных обстоятельствах возникали в силу прямого указания закона. Закон предоставлял, например, залоговое (ипотечное) право собственнику земли в отношении урожая и имущества арендатора, фиску в отношении всего имущества должника и т. п. Но что бы ни служило основанием этого права, оно прекращалось вследствие реализации его предмета, прекращения обеспеченного им обязательства либо отказа самого управо-моченного.

Правовое действие залога и ипотеки проявлялось в двух важнейших формах:

а) jus. possidendi (право удержания). Это право возникало при залоге в момент его установления, а при ипотеке-в момент истребования ее предмета, обусловленного нарушением основного обязательства;

б) jus distrahendi (право распоряжения). Поначалу креди-

тор при неисправности должника имел только право удержания вещи. Право продажи возникало лишь, когда оно специально оговаривалось в соглашении о залоге или ипотеке. Римские юристы классического периода истолковали приведенное правило в том смысле, что оно предполагает (презюмирует) наличие подобной оговорки в любом фактически состоявшемся соглашении. Вследствие такого толкования право продажи признавалось уже возникшим всякий раз, когда не оговаривалось прямое его запрещение. Но и запрещение не устраняло продажи в случае,если договор оставался неисполненным, несмотря на обращенные к должнику троекратные требования кредитора.

Прекращение договора. Нормальным способом прекращения договора являлось его исполнение (solutio). Договор признавался исполненным, если предоставлялось то, что было должно (praestatio rei debitae). Должное (надлежащее) исполнение включало в себя следующие элементы:

совершение указанных в договоре действий. Если, например, должник, получивший денежный заем, погашал его деньгами, обязательство считалось исполненным. Предоставление вместо денег в том же примере земли или иного имущества допускалось лишь с согласия кредитора и имело силу не исполнения, а так называемой дачи для исполнения (datio in sölutum). При таких обстоятельствах признание договора исполненным требовало, чтобы кредитор либо оставил полученное имущество за собой, либо смог продать его по цене, равной предоставленной взаймы денежной сумме. Не разрешалось также исполнять обязательство по частям, если такое исполнение не вытекало из договорных условий или если оно не производилось с согласия кредитора;

исполнение самим должником. Указанное требование обусловливалось долгое время господствовавшим взглядом на обязательство как на сугубо личную связь. По мере преодоления этого взгляда сужалась сфера действия требования о личном исполнении, а в Уложении Юстиниана оно распространяется уже только на договоры, тесно связанные с личностью должника (например, принявшего имущество для безвозмездного хранения и потому обязанного заботиться о нем как о своем собственном имуществе). В остальных случаях должник имел право как. исполнить договор лично, так и поручить его исполнение третьим лицам;

исполнение лично кредитору. Если кредитор состоял под опекой или попечительством, исполнение должно было вручаться опекуну или попечителю. И лишь при наличии в самом договоре или последующем.присоединении к нему условия, именовавшегося adjectus solutionis causa (дословно-дополнение ради исполнения), исполнение производилось указанным кредитором третьим лицам;

оформление исполнения. Нормы римского права признавали

договор исполненным, лишь когда это удостоверялось в такой же форме, как и его заключение (contrarius actus - буквально «противоположное действие»). В результате строго формальные контракты становились для их участников вдвойне осложненными, а не связанные с особой формой обходились без нее и на стадии исполнения обязательства.

К тому же эффекту, что и исполнение, приводил зачет (сот-pensatio). Если, например, обязанный уплатить по договору займа 50 сестерциев вправе получить от своего контрагента такую же сумму по договору купли-продажи, то вследствие встреч-ности обоих требований можно было объявить погашенными каждое из них. Это и составляло зачет, определенный Модести-ном как взаимное погашение должного и причитающегося (debiti et crediti inter se contributio). Упрощая процедуру исполнения договора, зачет создавал также определенные преимущества тем его участникам, контрагенты которых ввиду несостоятельности могли рассчитаться по долгам не полностью, а лишь в определенной пропорции (например, за каждый сестерций долга уплатить только 1 /з сестерция). Поскольку в совпадающих суммах встречных требований зачет производился полностью, благодаря ему от действия подобной пропорции уходил кредитор, получавший исполнение в форме зачета.

Договор мог быть также прекращен при помощи рассмотренной ранее новации или посредством сложения долга. Но если новация на базе прекращенного создавала новый договор, то сложение долга полностью порывало обязательственные связи между договорными контрагентами. В древнейшие времена сложение долга оформлялось способом, противоположным сти-пуляции: не кредитор, а должник задавал вопрос о том, освобождается ли он от ранее обещанного (quod ego tibi promissi, habesne acceptum?), и последовавший за этим положительный ответ кредитора (habeo) означал, что обязательство прекращено. Позже аналогичный результат мог уже быть достигнут путем торжественно произнесенного кредитором одностороннего заявления (acceptillatio), если должник освобождался от обязательства безоговорочно и безусловно, не частично, а полностью, включая не только основные, но и дополнительные обязанности (например, как сумму первоначального долга, так и начисленные на нее проценты). Претор для тех же целей ввел pactum de поп petendo (соглашение о том, чтобы не требовать), который представлял собой бесформальное соглашение, достаточное для сложения долга полностью или частично, безусловно или под определенным условием. Это соглашение могло быть личным или вещным. В первом случае от долга освобождался лишь сам должник, но не его наследники. Во втором случае долговое обязательство прекращалось для отношений с любыми лицами.

Когда договор заключался под отменительным условием, он прекращал свое действие, если это условие наступало. Прекра-

щение договора вызывалось, кроме того, слиянием кредитора и должника в одном лице (confusio), смертью или ограничением правового состояния (capitis deminutio) любого из них, когда это влекло за собой утрату jus commercii кредитором или должником. Слияние кредитора с должником могло явиться лишь результатом смерти одного из них и перехода его имущества к другому по праву наследования. Смерть кредитора или должника, не становившихся наследниками один после другого, имела прекращающее действие для обязательства до тех пор, пока оно рассматривалось как сугубо личная связь. Отказ от этого взгляда повлек за собой передачу по наследству также таких имущественных прав и обязанностей, которые носили договорный характер. Ограничение кредитора или должника в правовом состоянии лишало обязательство принудительной, но не исключало добровольной исполнимости и, таким образом, превращало его в натуральное обязательство.

Давность. В связи с рассмотрением права собственности уже затрагивался вопрос о давности. Но там речь шла о приобрета-тельной давности, с истечением которой лицо, владевшее чужим имуществом, становилось его собственником. Договорные, как, впрочем, и иные обязательства, действию приобретательной давности не подвержены, так как нельзя стать чьим-либо кредитором вследствие одного только факта истечения определенного отрезка времени. Нет, однако, препятствий к тому, чтобы придать этому факту иной юридический смысл, признав, что он вызывает утрату права, не осуществленного своевременно. Но это уже будет не приобретательная, а погасительная давность. Она и находит применение в любых обязательствах, включая те, которые возникают из договора.

Римское право доклассического периода исходило из того, что всякое обязательство вечно и не может быть погашено истечением какого угодно времени. И только когда владевший чужим имуществом по договору в силу приобретательной давности становился его собственником, предыдущий собственник одновременно утрачивал и право собственности, и имевшиеся у него относительно этого имущества договорные права. Претор, сохранив старую норму для обязательств одной группы, ввел для обязательств другой группы погасительную давность продолжительностью в один год. А Уложение Юстиниана установило, что после того, как истекло 30 лет, погашенными считаются любые обязательства.

Последствия истечения погасительной давности заключались в том, что теперь уже нельзя было требовать совершения должником возложенных на него действий в принудительном порядке. Но, произведя исполнение добровольно, должник не мог требовать возврата исполненного. Поэтому и обязательства, погашенные давностью, римляне относили к разряду натуральных обязательств.

Участники гражданского оборота - граждане, юридические лица - обмениваются различного рода материальными ценностями, возмещают убытки и причиненный вред (моральный, материальный), переуступают друг другу права и т.д. И все это многообразие отношений можно охарактеризовать как обладающее при внешнем различии определенной юридической общностью, позволяющей систематизировать эти отношения, выявляя присущие им признаки. В юриспруденции этот конгломерат обозначают единым термином «обязательственные правоотношения» или просто «обязательства».
Обязательствам присущи следующие признаки: обязательство является гражданским правоотношением; обязательство опосредует процесс перемещения имущества или результатов труда, имеющих имущественный характер, поэтому обязательство является правоотношением имущественным; обязательство всегда устанавливается с определенным лицом и потому носит относительный, а не абсолютный характер; обязанные лица призваны к совершению определенных активных положительных действий; обязательство предоставляет управомоченному лицу возможность требовать определенного поведения от обязанного лица.
Обязательства оформляют акты экономического обмена, возникающие между его участниками. Таким образом, устанавливается связь конкретных лиц. Поэтому обязательство приобретает относительный характер и не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц). В предусмотренных законодательством или соглашением сторон случаях обязательство может создавать права для третьих лиц.
Обязательство всегда является правом не на свои собственные, а на чужие действия. Обязательственные правоотношения обладают существенными особенностями по характеру их реализации: если «основным способом осуществления права собственности является совершение самим собственником действий по владению, пользованию и
распоряжению своим имуществом, то право кредитора в обязательственном правоотношении может быть реализовано только при исполнении должником своих обязанностей».
Права кредитора, в частности, могут включать в себя в одних случаях право на действие другого лица, а в других - право на результат действий другого лица, что охватывается единым термином - «право требования».
Основания возникновения обязательств. Согласно п. 2 ст. 307 ГК РФ обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных в Кодексе. Каковы же иные основания, возникновения обязательств? Так, в п. 2 ст. 307 ГК РФ названы важнейшие основания возникновения обязательств, более полно они перечислены в ст. 8 ГК РФ. Обязательства могут быть классифицированы по различным критериям. По основаниям возникновения обязательства делятся на две группы.
В первую группу входят обязательства, вытекающие из нормального гражданского оборота, основанием возникновения таких обязательств являются правомерные действия.
Сделки составляют основание возникновения абсолютного большинства обязательств. Бесспорно также, что двусторонняя сделка - договор - является одним из наиболее распространенных видов возникновения обязательств. Такие обязательства обычно называют договорными.
Во вторую группу входят обязательства, направленные на восстановление нарушенного гражданского оборота. Эти обязательства называются деликтными. Основными в этой группе являются обязательства из причинения вреда и обязательства из неосновательного обогащения. Возникая в результате нарушения одним лицом имущественного положения другого лица, данные обязательства имеют общую направленность: восстановление прежнего имущественного состояния потерпевшего.
Можно классифицировать обязательства на возникающие из договора (соглашения двух и более лиц) и на обязательства, возникающие из односторонних действий, в основе таких обязательств - односторонние сделки. Примером обязательства из односторонних действий является публичное обещание награды (ст. 1055 ГК РФ).

Обязательства бывают солидарными и долевыми. Сущность солидарного обязательства состоит в том, что кредитору при множественности лиц на стороне должника принадлежит право предъявлять требование об исполнении обязательства как ко всем должникам совместно, так и к любому из них в отдельности. При этом к любому из должников требование по выбору кредитора может быть обращено как в полном объеме, так и в части долга. Если кредитор не получил полного удовлетворения от одного из солидарных должников, то он вправе требовать недополученное от остальных солидарных должников. Иное имеет место в долевых обязательствах; сущность долевых обязательств состоит в том, что при множественности лиц в обязательстве, как на стороне кредитора, так и на стороне должника, каждый из кредиторов имеет право требовать исполнения, а каждый из должников обязан исполнить обязательство в равной доле с другими постольку, поскольку из закона, иных правовых актов или условий обязательства не вытекает иное (ст. 321 ГК РФ).
Обязательство, как общее правило, предполагается долевым. Противоположная презумпция действует в отношении обязательств из предпринимательской деятельности, для таких обязательств солидарность - правило, тогда как долевой характер - исключение из правила.
Исполнению обязательств в ГК РФ посвящена гл. 22. Исполнение обязательства выражается в совершении или воздержании от совершения действий, которые составляют его предмет.
Обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями делового оборота или иными обычно предъявляемыми требованиями. Соответственно надлежащее исполнение включает соблюдение комплекса требований, которые определяют, кто и кому должен произвести исполнение, каким предметом, когда, где и каким способом исполнение должно быть произведено: исполнение должно быть произведено надлежащему лицу; исполнение надлежащим лицом; исполнение надлежащим предметом. Это требование означает, что вещь, работа, услуга, которую в силу обязательства должник обязан передать, выполнить или оказать кредитору, по своим количественным и качественным характеристикам удовлетворяет требовани
ям, предъявляемым законом и договором; замена недвижимости как предмета в обязательстве недопустима; исполнение должно быть произведено в надлежащем месте, которым по обязательствам передать земельный участок, здание, сооружение или другое недвижимое имущество признается место нахождения имущества; исполнение в надлежащий срок.
Если обязательство предусматривает или позволяет определить день его исполнения или период времени, в течение которого оно должно быть исполнено, обязательство подлежит исполнению в этот день или соответственно в любой момент в пределах такого периода. В случаях, когда обязательство не предусматривает срок его исполнения и не содержит условий, позволяющих определить этот срок, оно должно быть исполнено в разумный срок после возникновения обязательства. Обязательство, не исполненное в разумный срок, а равно обязательство, срок исполнения которого определен моментом востребования, должник обязан исполнить в семидневный срок со дня предъявления кредитором требования о его исполнении, если обязанность исполнения в другой срок не вытекает из закона, иных правовых актов, условий обязательства или существа обязательства; * />¦6) исполнение надлежащим способом.
Кредитор вправе не принимать исполнение обязательства по частям, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами, условиями обязательства и не вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства.
Следствием ненадлежащего исполнения обязательства либо неисполнения обязательства является наступление ответственности.
Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом.
Например, договоры поручения могут быть расторгнуты во всякое время по инициативе как поверенного, так и доверителя (п. 2 ст. 977 ГК РФ).
Односторонний отказ от исполнения обязательства, связанного с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и одностороннее изменение условий такого обязательства допускаются также в случаях, предусмотренных договором, если иное не вытекает из закона или существа обязательства.

1. Договор и сфера его применения. Договор - центральный и важнейший институт гражданского права, который используется во всех сферах предпринимательства и обслуживает разнообразные имущественные и личные потребности граждан. Действующее гражданское законодательство, отражая процесс заключения и исполнения договора, употребляет термин «договор» в трех значениях: как основание возникновения договорных обязательств (договор - сделка), как возникшие из договора обязательства его участников (договор - обязательство) и как письменное выражение соглашения сторон (договор - документ). В настоящей главе договор рассматривается преимущественно в первом его значении.

Договор как сделка - это соглашение двух или более сторон, направленное на установление гражданских прав и обязанностей или их изменение и прекращение (ст. 420 ГК). Отсюда следует, что участниками договора могут быть только субъекты гражданского права, наделенные дееспособностью и выражающие свою волю, а сам договор предполагает свободу и самостоятельность его сторон. Там, где такой свободы нет, договор возможен, однако, его эффективность резко снижается.

Широкое применение и возможности договора обусловлены тем, что как правовая форма он соответствует характеру регулируемых гражданским правом имущественных отношений рынка, когда необходимы самостоятельность и инициатива участников экономического оборота и, следовательно, определенная свобода (диспозитивность) правового регулирования. Эти основополагающие начала договорного права в условиях рыночной экономики закреплены в ст. 421 ГК «Свобода договора» (подробно далее).

Юридические преимущества договорной формы взаимоотношений проявляются в ее универсальности, простоте и гибкости. Договор может быть заключен в любой форме, причем и между отсутствующими контрагентами (путем переписки) или через представителя. Первоначальные условия договора могут быть в дальнейшем изменены и дополнены сторонами, их права могут быть установлены в интересах

Функции гражданско-правового договора характеризуются в литературе с известными различиями, однако большинство авторов отмечают следующие основные задачи (функции) договора.

Во-первых, договор является формой установления хозяйственных связей между участниками экономического оборота и основанием возникновения их взаимных обязанностей и прав. Договор наполняет эти связи конкретным содержанием, должен обеспечивать их практическую реализацию и ответственность за исполнение принятых обязательств.

Во-вторых, договор позволяет его участникам определить и согласовать их взаимные права и обязанности с учетом как потребностей рынка, так и индивидуальных запросов и возможностей каждого из контрагентов. Эта функция договора представляется особо важной, ибо она обеспечивает обслуживание договором общественных нужд и потребностей. Практическое осуществление этой функции договора предполагает наличие необходимой свободы (диспозитивности) в законодательной регламентации условий договора и предоставление его участникам права самостоятельно определять условия договора в рамках общих предписаний закона.

В-третьих, заключение договора создает для сторон важные правовые гарантии. Это выражается в том, что договор подлежит обязательному исполнению (ст. 425 ГК), одностороннее изменение его условий допускается только в определенных случаях и лишь по решению суда (ст. 450 ГК), а нарушение принятых по договору обязательств влечет обязанность возместить причиненные этим убытки (ст. 15, 393 ГК). Стороны могут предусмотреть в договоре и другие правовые средства обеспечения его исполнения: условие о неустойке, поручительство, гарантию и др. Сопутствующий договору механизм имущественной ответственности дополняется правом расторгнуть договор при его существенном нарушении контрагентом (ст. 450 ГК).

Договор применяется не только в сфере имущественных отношений, основанных на использовании товарно-денежных категорий (такие договоры именуются товарными), но также для регламентации организационных отношений, когда договор направлен преимущественно на формирование последующих имущественных связей участников договора или их нижестоящих структур и определение основных условий таких связей (так называемые организационные или рамочные договоры).

2. Законодательное регулирование договора. Учитывая важное значение договора, новый ГК, в отличие от ранее действовавшего ГК 1964, посвящает ему специальный подраздел (гл. 27, 28 и 29), содержащий общие положения о договоре и насчитывающий более 30 статей (ст. 420-453). К договору применяются также общие нормы ГК о сделках и обязательствах, если они не изменены специальными нормами о договоре (пп. 2 и 3 ст. 420 ГК). Большинство норм этих разделов ГК имеют диспозитивный характер, что отражает требования рыночной экономики.

Общие положения части первой ГК о договоре дополняются обширным законодательством о различных видах договоров: нормами части второй ГК и специальным законодательством об отдельных договорах (розничной купле-продаже, поставке для государственных нужд, подряде, транспортных договорах, кредитовании и др.). Для договоров граждан особое значение имеет Закон о защите прав потребителей, который дает физическим лицам повышенную правовую защиту. Авторские и лицензионные договоры являются предметом законодательства РФ об интеллектуальной собственности.

Договор должен соответствовать правовым нормам, действующим в момент его заключения. Последующие изменения законодательства влияют на условия состоявшегося договора только в том случае, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров (ст. 422 ГК). Такие случаи придания правовым нормам обратной силы в действующем законодательстве крайне редки.

В рыночной экономике широкое распространение и применение получают примерные (типовые) условия договоров, которые разрабатываются и публикуются ассоциациями предпринимателей и крупными фирмами-монополистами применительно к отдельным группам договоров (купли-продажи, аренды, строительного подряда, перевозкам). Примерные условия договора могут иметь разную форму и излагаться в виде текста договора (его проформы) или перечня его общих условий, к которым отсылает заключаемый сторонами договор, а также в виде редакции его отдельных условий.

В п. 1 ст. 427 ГК сказано, что условия примерного договора применяются к заключенному договору только при наличии в нем прямой отсылки к таким условиям. Однако согласно п. 2 этой же статьи при отсутствии такого рода отсылки примерные условия применяются к отношениям сторон в качестве обычаев делового оборота, если они отвечают требованиям ст. 5 и п. 5 ст. 421 ГК, дающим понятие обычая.

3. Свобода договора. Присущие договору правовые качества и преимущества могут быть в полной мере использованы только в условиях свободы договора. ГК называет свободу договора в числе основных начал гражданского законодательства (п. 1 ст. 1) и определяет содержание и общие рамки этого важного правового начала (ст. 421).

Граждане и юридические лица свободны в заключении договора, и понуждение его заключить допускается только в случаях, предусмотренных ГК и иными законами или добровольно принятым обязательством. Таким образом, понуждение к договору может вводиться только законами и не должно устанавливаться актами Правительства РФ, а тем более - министерств и агентств.

Свобода договора означает, что стороны самостоятельно определяют своих партнеров с учетом имеющейся информации об их профессиональности, надежности и предлагаемых ими условиях. Нет правовых препятствий для заключения договоров с иностранными фирмами и гражданами, действующими на территории Российской Федерации с соблюдением установленного порядка. Однако условия таких договоров могут иметь особенности в отношении расчетов и ответственности иностранного партнера. Эти особенности изучаются в курсах международного частного права.

ГК заметно расширил перечень регулируемых договоров по сравнению с ранее действовавшим законодательством. При этом субъекты гражданского права могут заключать как предусмотренные, так и не предусмотренные законодательством договоры. Возможны соглашения, содержащие элементы договоров разного рода, так называемые смешанные договоры, и они получили в современных условиях заметное распространение.

Наконец, и это наиболее важное проявление свободы договора, стороны вправе определять условия заключаемого договора по собственному усмотрению с учетом, естественно, реального состояния рынка и своих хозяйственных и финансовых потребностей и возможностей. Стороны определяют также порядок заключения договора: самостоятельно, через представителя, на конкурсной основе и т. д.

Однако свобода договора не означает полную самостоятельность сторон при его заключении и определении его условий. Действующее законодательство содержит немалое число императивных норм, обязательных для граждан и юридических лиц при совершении ими договоров и выработке их условий. Установление таких норм отражает общегосударственные интересы, особенность отдельных групп договоров и необходимость защиты прав других участников имущественного оборота.

Общегосударственные (публичные) интересы требуют соблюдения общественной безопасности (ограничение торговли оружием, наркотиками и т. д.), норм санитарной и пожарной безопасности, а также предписаний, направленных на охрану природы и окружающей среды. Такого рода ограничительное регулирование устанавливается нормами административного, а не гражданского права.

В некоторых сферах имущественного оборота обязательно строгое соблюдение технических норм и правил как условие заключения и исполнения договоров (транспорт, энергоснабжение всех видов, связь), а также единообразие условий заключаемых договоров, обеспечивающее нормальное осуществление массовых технологических операций. В этих случаях вводятся императивные нормы как административного, так и гражданского права.

Обязательное заключение договора введено для предпринимателей, осуществляющих коммерческую деятельность в рамках публичных договоров, когда продажа товаров или оказание услуг должны производиться каждому обратившемуся лицу. Круг таких предпринимателей достаточно широк (ст. 426 ГК). Это традиционная норма рыночного законодательства, особенно на первом этапе его становления.

Наконец, определенные рамки для свободы договора установлены законодательством об ограничении монополистической деятельности и защите конкуренции. Действующие в этой области законы требуют согласования некоторых сделок с антимонопольными органами и разрешают им принимать акты, обязывающие предпринимателей-монополистов заключать договор. По существу, в этих случаях речь идет не об ограничении свободы договора, а об установлении разумных и справедливых правил добросовестной конкуренции на рынке, которые в интересах его развития и самих выступающих на рынке субъектов гражданского права.

Обязательность заключения договоров может устанавливаться для государственных и муниципальных казенных предприятий их собственниками. В силу ст. 20 Закона о государственных и муниципальных унитарных предприятиях его собственник вправе доводить до предприятия обязательные для исполнения заказы на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных или муниципальных нужд. Это необходимая реализация широких прав собственника, которые должны за ним сохраняться в силу природы собственности и необходимости ее защиты.

Проблемы исполнения договоров

1) Понятие и принципы исполнения обязательств.

2) Прекращение договора.

Понятие и пределы исполнения обязательств

Под исполнением обязательства понимается совершение должником действия, обусловленного содержанием обязательства, в пользу кредитора или, в соответствии с условиями обязательства, - в пользу третьего лица. Характер совершаемых должником действий зависит от вида обязательства. Так, в обязательствах, возникающих из договоров, направленных на передачу имущества в собственность (купля-продажа, дарение), исполнение состоит в передаче имущества приобретателю.

Действия по исполнению обязательства всегда направлены на прекращение обязательства, ибо надлежащее исполнение является юридическим фактом, с которым правопорядок связывает прекращение притязания кредитора и корреспондирующей ему обязанности должника.

Принципы исполнения договорных обязательств

В российской науке гражданского права, равно как и в зарубежной, далеко не всегда выделяются принципы исполнения обязательств. Например, в знаменитом учебнике гражданского права Г.Ф. Шершеневича в параграфе, посвященном исполнению (действию) обязательства, никаких основополагающих начал не выделяется, и автор ограничивается лишь разбором атрибута исполнения обязательств или, что тоже самое, существенных условий исполнения обязательств (субъектный, пространственный и временной аспекты).

Определяя основные начала (принципы) исполнения обязательств, необходимо отметить, что, поскольку институт исполнения обязательств является частью гражданского права, на него распространяются основные начала гражданского законодательства (ст. 1 ГК РФ). Однако институт исполнения подчиняется также собственным основным началам, выводимым и характерным только для исполнения обязательств.

В работах по гражданскому праву утверждается, что в гражданском законодательстве предусмотрены два принципа исполнения обязательства (надлежащего исполнения и реального исполнения), при этом указывается, что оба эти принципа имеют диспозитивный характер, поскольку нормы, в которых они воплощены, предоставляют сторонам право сформулировать иные правила, чем установленные законом. Другие авторы называют также принципы недопустимости одностороннего отказа, содействия сторон друг другу в исполнении обязательств и другие.

1. Принцип надлежащего исполнения обязательства. Синонимом термина «исполнение обязательств» является словосочетание надлежащее исполнение, страдающее тавтологией, ибо исполнение может быть только надлежащим. То, что называется ненадлежащим исполнением, в действительности представляет собой случай гражданского правонарушения, наряду с неисполнением обязательств.

Данный принцип раскрывается в целом ряде статей, согласно которым обязательство должно быть исполнено: - надлежащему лицу (ст. 312 ГК РФ); - в определенный срок (ст. 314 ГК РФ); - в определенном месте (ст. 316 ГК РФ); - в определенной валюте (ст. 317 ГК РФ) и т.д.

Исполнение должно быть произведено надлежащим лицом -должником, либо иным лицом, согласованным с кредитором, за счет должника. Если речь не идет о строго личном обязательстве со стороны должника (например, в обязательстве оказания услуг по обучению, обязательстве написать картину, литературное художественное произведение, обязательстве принять участие в концерте), то исполнение может быть возложено болотником на третье лицо (ст. 313 ГК РФ). По какой причине третье лицо станет исполнять обязательство за должника -по соглашению ли с должником, по собственной ли инициативе (п. 2 ст. 313 ГК РФ), по принуждению должника, по собственной ли ошибке и т.п.-это для кредитора не имеет никакого значения; кредитор обычного (коммерческого) обязательства обязан принять исполнение, хотя бы и предложенное за должника третьим лицом под угрозой того, что он впадет в просрочку.

Исполнение обязательства должно производиться кредитору или уполномоченному им лицу. Вопрос о том, по какой причине кредитор принимает исполнение не сам, а через 3-е лицо, остается за рамками внимания должника. Должник, по собственному недосмотру исполнивший обязательство ненадлежащему лицу, может быть принужден к его повторному (надлежащему) исполнению. Поэтому ст. 312 ГК предоставляет должнику возможность задержать исполнение при непредставлении ему доказательств того, что исполнение принимается самим кредитором ии управомоченным им на это лицом. Должник может быть лишен такой возможности только законом* или соглашением сторон; ее отсутствие может вытекать также из обычаев делового оборота или существа обязательства.

Время исполнения обязательств установлено норнами ст. 314 и 315 ГК РФ. Срок исполнения обязательства, в котором отсутствует указание на срок, а равно обязательство, определенное моментом востребования, считается равным 7 дням со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства. При этом сам кредитор должен предъявить требование в разумный срок . Ранее ГК РФ содержал иное указание на «разумный» срок исполнения должником своего обязательства при отсутствии согласованных сроков.

Место исполнения обязательства – ст. 316 ГК. Место исполнения обязательства об оплате безналичных денег – это местонахождение банка клиента-кредитора . Также установлено общее правило для всех обязательств (не только денежных): если после возникновения обязательства место его исполнения изменилось, то сторона, от которой зависело такое изменение (то есть кредитор), несет связанные с этим риски, а также должна возместить контрагенту дополнительные издержки.

Исполнение одной стороной взаимного обязательства, обусловленное предварительным предоставлением исполнения другой стороной, называется встречным исполнением (п. 1 ст. 328 ГК РФ. В случае непредставления обязанной стороной исполнения (полностью или частично), сторона, на которой лежит обязанность встречного исполнения, вправе приостановить исполнение своего обязательства (полностью или в соответствующей части), либо отказаться от исполнения своего обязательства (полностью или в соответствующей части) и потребовать возмещения убытков (п. 2 ст. 328). Так, поставщик, которому в обусловленный договором срок не произведена предоплата, не вправе предъявлять требования о ее взыскании с покупателя; он может ограничиться только требованием о возмещении убытков. Но он может на свой страх и риск отгрузить обусловленный товар, несмотря на отсутствие предоплаты. В таком случае сторона, принявшая товар (встречное исполнение), обязана предоставить исполнение собственного обязательства (п. 3 ст. 328).

2. Принцип реального исполнения обязательства. Требование реального исполнения выражается в необходимости исполнить обязательство в натуре: совершить именно то действие, которое составляет предмет обязательства (передать определенную вещь, выполнить определенную работу, оказать соответствующую услугу).

Как отмечает судья ВАС РФ в отставке С.В. Сарбаш, принцип реального исполнения выводится главным образом из положения п. 1 ст. 396 ГК РФ, согласно которому уплата неустойки и возмещение убытков в случае ненадлежащего исполнения обязательства не освобождают должника от исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено законом и договором. Указанное положение относят в литературе к числу мер обеспечения реального исполнения.

М.И. Брагинский указывал, что диспозитивность данного правила в законе может в отдельных случаях устраняться императивной нормой, и приводит в пример положения ст. 505 ГК РФ, согласно которой в случае неисполнения продавцом обязательств по договору розничной купли-продажи возмещение убытков и уплата неустойки не освобождают продавца от исполнения обязательства в натуре.

Принцип реального исполнения часто связывают с положением ст. 397 ГК РФ, предусматривающей исполнение обязательства за счет должника (право на заменяющую сделку), а также со ст. 398 ГК РФ, предусматривающей при определенных обстоятельствах возможность отобрания индивидуально-определенной вещи у должника для передачи ее кредитору.

Некоторые ученые не признают самостоятельный характер принципа реального исполнения, считая его частным признаком надлежащего исполнения. При этом они указывают, что реальное исполнение составляет лишь один из параметров исполнения, а именно его предмет, и не может рассматриваться в качестве принципа исполнения обязательства не только вследствие многочисленных исключений из обязанности производить исполнение в натуре, но и отсутствия правовых средств понуждения должника к соответствующим действиям, а единственное исключение составляет возможность отобрания индивидуально-определенной вещи в соответствии со ст. 398 ГК РФ.

В литературе поднимается вопрос о соотношении принципов реального исполнения и надлежащего исполнения. По мнению одних исследователей (Н.И. Краснов ), реальное исполнение входит в содержание надлежащего исполнения, по мнению других (А.В. Венедиктов ), напротив, реальное исполнение охватывает надлежащее исполнение, по мнению третьих (О.С. Иоффе), на стадии нормального развития обязательства речь следует вести о надлежащем исполнении, а после допущенной должником неисправности - об исполнении в натуре.

Принуждение к исполнению обязанности в натуре представляет собой разновидность одного из способов защиты нарушенных гражданских прав (ст. 12 ГК РФ). В числе классификаций гражданско-правовых отношений такие отношения нередко относят к охранительным.

В праве таких государств, как Германия, Австрия, Швейцария и некоторых других, относящихся к германской правовой семье, признается недопустимость своеволия должника по вопросу исполнения или неисполнения взятых на себя обязательств. Должник обязан следовать договору, если только договор не прекращается в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон, а кредитор всегда может требовать исполнения.

В странах немецкой правовой семьи иск об исполнении в натуре является основным средством защиты. По Германскому гражданскому уложению кредитор всегда может обратиться в суд с требованием об исполнении договора (ст. ст. 241, 249 ГГУ).

Во Франции и в некоторых других странах, основывающихся в регулировании гражданско-правовых отношений на Гражданском кодексе Наполеона (странах романской правовой семьи), традиционно проводилось четкое разделение последствий нарушения обязательства что-либо дать и обязательства что-либо сделать или не делать. В первом случае устанавливается общее правило о допустимости иска об исполнении в натуре, если исполнение до сих пор возможно. К такого рода случаям относятся, в первую очередь, иски о передаче индивидуально-определенных вещей. Во втором случае в соответствии со ст. 1142 Французского гражданского кодекса неисполненное обязательство влечет возникновение лишь права на возмещение убытков. Положение ст. 1142 ФГК, несмотря на то, что сам ФГК предусмотрел ряд исключений из этого правила (так, ст. 1143 ФГК допускает иск о понуждении должника уничтожить то, что было сделано в нарушение обязанности), и, несмотря на то, что кредитор, как и по ГГУ, может по разрешению суда поручить исполнение третьему лицу за счет должника, часто критиковалось в доктрине за излишнюю широту формулировок.

В английском общем праве традиционно иск об исполнении в натуре сам по себе не существовал. Кроме денежных обязательств и обязательств воздержаться от действий (защищаемых иском о запрете действий - injunction), все другие обязательства не могли быть предметом требований кредитора в суде, а должник мог, по сути, откупиться от исполнения, уплатив убытки, всегда и при любых условиях. Исходный принцип общего права заключается в возможности произвольного расторжения договора должником при условии, что должник остается обязанным компенсировать кредитору убытки. Как правило, о возможности произвольного расторжения напрямую не говорится, но данная возможность должника предполагается в тех многочисленных случаях, когда кредитор изначально лишен права принуждать к исполнению обязательства в натуре.

Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА (ст. 7.2.2) так же, как и Венская конвенция, предусмотрели возможность требовать исполнения в натуре неденежных обязательств, но оговорили ее рядом исключений на случай, если:

Исполнение стало невозможным;

Принуждение неразумно, обременительно или дорогостояще;

Кредитор может легко заключить заменяющую сделку;

Исполнение носит исключительно личный характер;

Кредитор не требует исполнение в разумный срок.

Примерно так же вопрос решен и в ст. 9:102 Принципов европейского контрактного права 1991 – 1996 гг. (Принципы ЕС). Таким образом, Принципы УНИДРУА и Принципы ЕС выступают в пользу признания возможности требовать исполнения в натуре за рядом четко установленных законодательных исключений, которые отсекали бы иски об исполнении в натуре уже на стадии судебного разбирательства. Таким образом, очевидно, что Принципы используют прием, заимствованный из общего права, а именно оценку разумности, адекватности и реальной возможности принуждения уже на стадии вынесения решения, что влечет отказ в таком иске в случае признания невозможности, неразумности или излишней обременительности принуждения в данном случае.

3. Принцип недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательств. Данный принцип именуют также принципом неизменности обязательств и принципом стабильности обязательств. Односторонний отказ от исполнения обязательств и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных законом, а в обязательствах, связанных с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности - также в случаях, предусмотренных договором, если иное не вытекает из закона или существа обязательства (ст. 310 ГК РФ).

Нельзя не заметить, что рассматриваемый принцип имеет весьма значительное число исключений в законе. Например, любая из сторон договора оказания услуг может отказаться от договора (ст. 782 ГК РФ) или по договору подряда – заказчик может отказаться от договора до сдачи ему результата работ (ст. 717 ГК РФ).

В п. 2 ст. 310 ГК РФ закреплено нововведение о том, что в случае, когда исполнение обязательства связано с осуществлением предпринимательской деятельности не всеми его сторонами, право на одностороннее изменение его условий или отказ от исполнения обязательства может быть предоставлено договором лишь стороне, не осуществляющей предпринимательской деятельности, за исключением случаев, когда законом или иным правовым актом предусмотрена возможность предоставления договором такого права другой стороне

4. Принцип экономичности исполнения. Данное основополагающее предписание содержалось в ранее действовавшем в России ГК. Согласно ч. 2 ст. 168 ГК РСФСР 1964 г. каждая из сторон должна была исполнять свои обязанности наиболее экономичным для социалистического народного хозяйства образом.

В новой литературе в связи с этим указывается, что в условиях перехода к рынку цель предпринимателя, коммерческой организации – извлечение прибыли. Реализация же публичных интересов - дело государства, оказывающего воздействие на участников гражданского оборота соответствующими, главным образом экономическими, методами. Поэтому действующее законодательство отказалось от несоответствующего рыночному хозяйству принципа экономичности исполнения.

5. Принцип разумности и добросовестности исполнения обязательств. В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются. Так, согласно п. 3 ст. 307 ГК РФ в новой редакции «при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию».

Принцип добросовестности и честной деловой практики закреплен в ст. 1.7 Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА. Согласно данному положению каждая сторона обязана действовать в соответствии с принятыми в практике международной торговли добросовестностью и честной деловой практикой. При этом стороны не вправе исключить или ограничить эту обязанность.

Прекращение договора

Обязательственные правоотношения рассчитаны, в отличие от большинства абсолютных (вещных) правоотношений, на существование в течение определенного периода времени, а затем -на прекращение. Юридические факты, вызывающие прекращение обязательств, называются основаниями прекращения обязательств. Прекращение обязательства, сопровождающееся возникновением нового, зависимого от основания возникновения и содержания первого, называется изменением обязательства

Основания прекращения обязательств:

1) По соглашению сторон (в т.ч. по соглашению об отступном). К соглашению предъявляются определенные требования: оно должно быть совершено с тем(и) же лицом/лицами и в той же форме, что и первоначальный договор.

В зависимости от содержания данного соглашения оно может иметь различную юридическую природу: 1) об отступном (ст. 409 ГК РФ); 2) о новации (ст. 414 ГК РФ).

2) По судебному решению при следующих обстоятельствах:

1) существенное нарушение договора;

Существенным признается нарушение договора одной из сторон, которое влечет для другой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора (п. 2 ст. 450 ГК РФ).

Например, арендатор может потребовать досрочного расторжения договора в судебном порядке в случаях, когда: 1) арендодатель не предоставляет имущество в пользование арендатору либо создает препятствия пользованию имуществом в соответствии с условиями договора или назначением имущества; 2) переданное арендатору имущество имеет препятствующие пользованию им недостатки, которые не были оговорены арендодателем при заключении договора, не были заранее известны арендатору и не должны были быть обнаружены арендатором во время осмотра имущества или проверки его исправности при заключении договора; 3) арендодатель не производит капитальный ремонт имущества; 4) имущество в силу обстоятельств, за которые арендатор не отвечает, окажется в состоянии, непригодном для использования (ст. 620 ГК РФ).

Например, наймодатель может потребовать досрочного расторжения договора найма жилого помещения в судебном порядке в случаях: а) невнесения нанимателем платы за жилое помещение за 6 месяцев (если договором не установлен более длительный срок), а при краткосрочном найме – в случае невнесения платы более двух раз по истечении установленного договором срока платежа; б) разрушения или порчи жилого помещения нанимателем или другими гражданами, за действия которых он отвечает. Договор найма жилого помещения может быть расторгнут в судебном порядке по требованию любой из сторон в договоре, если помещение перестает быть пригодным для постоянного проживания, а также в случае его аварийного состояния; в других случаях, предусмотренных жилищным законодательством (ст. 687 ГК РФ).

2) существенное изменение обстоятельств;

Возможность изменения или расторжения договора по такому основанию предусмотрена статьей 6.2.3 Принципов УНИДРУА 2010 г., но для обозначения соответствующего основания в данных Принципах использовано понятие «затруднения». Содержание понятия затруднений раскрыто в ст. 6.2.2 Принципов, в положениях которых прослеживается связь с нормами п. 2 ст. 451 ГК РФ. Так, в указанной статье определено, что затруднениями считается случай, когда происходят события, существенным образом изменяющие равновесие договорных обязательств в силу либо возрастания для стороны стоимости исполнения, либо уменьшения ценности получаемого стороной исполнения, и, кроме того: a) события происходят или становятся известными потерпевшей стороне после заключения договора; б) события не могли быть разумно учтены потерпевшей стороной при заключении договора; в) события находятся вне контроля потерпевшей стороны и г) риск возникновения этих событий не был принят на себя потерпевшей стороной.

Согласно п. 2 ст. 451 ГК РФ существенное изменение обстоятельств – это, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях. Далее, законодатель определил перечень условий, при одновременном наличии которых договор может быть расторгнут, а по основаниям, предусмотренным п. 4 ст. 451 ГК РФ изменен судом по требованию заинтересованной стороны в связи с существенным изменением обстоятельств:

1) в момент заключения договора стороны исходили из того, что такого изменения обстоятельств не произойдет;

2) изменение обстоятельств вызвано причинами, которые заинтересованная сторона не могла преодолеть после их возникновения при той степени заботливости и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру договора и условиям оборота;

3) исполнение договора без изменения его условий настолько нарушило бы соответствующее договору соотношение имущественных интересов сторон и повлекло бы для заинтересованной стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишилась бы того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора;

4) из обычаев или существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона.

Например, инфляционные процессы не относятся к числу обстоятельств, возникновение которых нельзя было предвидеть. Стороны, вступая в договорные отношения, должны были прогнозировать экономическую ситуацию, в связи с чем не могли исключать вероятность роста цен в период исполнения сделки. Как указал в одном из дел суд, «в договоре аренды содержится условие о возможном изменении по соглашению его участников размера арендной платы исходя из уровня инфляции. Наличие такого условия свидетельствует о том, что стороны в момент заключения договора не исходили из безынфляционного развития экономики в дальнейшем. Следовательно, инфляция не является тем изменившимся обстоятельством, с которым закон связывает возникновение права на изменение договора аренды в судебном порядке» (Постановление Президиума ВАС России от 13.04.2010 г. N 1074/10). При заключении договора лизинга стороны не могли не предполагать возможность утраты предмета лизинга в результате хищения, так как и Федеральный закон «О финансовой аренде (лизинге)», и договор, заключенный между сторонами, прямо регулируют последствия такого действия и ответственность сторон; в связи с этим отсутствуют основания, предусмотренные п. 2 ст. 451 ГК РФ для расторжения договора лизинга (Постановление Президиума ВАС России от 16.03.2010 г. N 15800/09).

3) в иных случаях, предусмотренных ГК РФ, иными законами или договором . Одна из сторон договора вправе обратиться в суд с требованием о расторжении договора, если соответствующее основание предусмотрено законом или самим договором.

В качестве примера установления ГК РФ иного случая расторжения договора можно привести норму ст. 1052 ГК РФ, согласно которой наряду сторона договора простого товарищества, заключенного с указанием срока или с указанием цели в качестве отменительного условия, вправе требовать расторжения договора в отношениях между собой и остальными товарищами по уважительной причине с возмещением остальным товарищам реального ущерба, причиненного расторжением договора.

Согласно ст. 452 ГК РФ кредитору, заявившему требование о расторжении договора, потребуется соблюсти досудебный порядок урегулирования спора и в последующим представить в суде документы, доказывающие принятие всех необходимых мер по урегулированию спора (к примеру, претензионную переписку). В частности, требование об изменении или о расторжении договора может быть заявлено стороной в суд только после получения отказа другой стороны на предложение изменить или расторгнуть договор либо неполучения ответа в срок, указанный в предложении или установленный законом либо договором, а при его отсутствии - в 30-дневный срок (п. 2 ст. 452 ГК РФ).

Таким образом, кредитор, чьи права ущемлены нарушением, допущенным должником, не может оперативно отреагировать на данное обстоятельство. Вместо этого кредитор должен провести претензионную работу, прождать определенный срок, затем подать иск в суд, убедить суд в существенности нарушения, (возможно) подтвердить свой успех на апелляционной стадии и дождаться вступления решения в силу.

3) При одностороннем отказе от договора. В большинстве европейских правопорядков односторонний отказ обладает приоритетом над иными основаниями прекращения договора. В отличие от расторжения договора отказ от его исполнения представляет собой неюрисдикционный и оперативный способ прекращения договора, иначе односторонний «выход» из него. По правовой природе односторонний отказ представляет собой односторонне-обязывающую сделку, в силу которой оказывается воздействие на правовую сферу другого лица. Отказ от договора может быть связан или не связан с нарушением договора, установлен законом и/или предусмотрен договором, если это не противоречит закону и существу обязательств. Для реализации права на односторонний отказ от договора требуется соблюдать ряд требований, изложенных в ст. 450.1 ГК РФ. В частности, одна сторона должна письменно уведомить другую сторону об отказе от договора. В таком случае договор считается прекращенным с момента получения уведомления об отказе (п. 1 ст. 450.1 ГК РФ).

Впервые на законодательном уровне разрешено обуславливать односторонний отказ от исполнения обязательства (договора) выплатой контрагенту определенной денежной суммы. Ранее данный вопрос решался лишь на уровне судебных прецедентов (сначала ВАС РФ выступал против такой платы, имеющей штрафной характер, а затем он ее допустил). Однако данное положение применимо к договорам между предпринимателями! Так, например, наиболее незастрахованный от односторонних отказов договор оказания услуг может содержать условие о «плате» за досрочный мотивированный либо немотивированный отказ от договора.

3) При объективной невозможности исполнения обязательств:

- совпадение должника и кредитора в одном лице (ст. 413 ГК РФ), Н., при наследовании (например, сын-должник наследует требование к нему, оставшееся после смерти отца-кредитора), реорганизации (например, при слиянии юридического лица-должника с юридическим лицом-кредитором);

При форс-мажорных обстоятельствах (ст. 416 ГК РФ);

В результате издания акта государственного органа (ст. 417 ГК РФ);

- смертью той стороны, представленной гражданином, с личностью которой обязательство неразрывно связано и без участия умершего не может быть исполнено (ст. 418 ГК РФ);

При ликвидации юридического лица (ст. 419 ГК РФ).

Специфика гражданского права такова, что вступающие в данную плоскость правоотношений субъекты рано или поздно принимают на себя определенные обязательства. В выделяют несколько их видов, подробное рассмотрение которых будет представлено в данной статье. Итак, что же собой представляет обязательство?

Характерные черты и в гражданском праве .

Самое просто определение обязательства гласит, что оно представляет собой особое правоотношение, в котором первая сторона имеет право, а вторая - обязательство по его исполнению. Но данное понятие слишком упрощено. Более полно можно определить сущность обязательства в гражданском праве при помощи его признаков.

Первой чертой данного правоотношения является имущественная характеристика. Заключается она в том, что предметом выступают исключительно (владение, распоряжение, пользование или их симбиоз). Они могут пребывать как в динамическом состоянии (переходить от одного лица к другому), так и в статике (фиксирование права).

Вторая черта обязательства заключается в том, что для его реализации необходимо действие - выполнение определенного акта исполняющей стороной. Это может быть выполнение работ, выплата долга и т.п.

Третьей чертой выступает относительность обязательства. Заключается она в том, что рассматриваемое обязательное правоотношение всегда направлено на строго определенных лиц, что собственно и отличает его от права собственности, где лица могут и не быть четко определены, а указаны расплывчатой фразой «третьи лица». Стоит помнить, что стороны в обязательственном правоотношении могут выступать как единолично, так и в групповом составе. При этом множественность лиц доступна как с обеих сторон, так и с одной.

Причины возникновения обязательств разнообразны и в зависимости от них выделяют особые виды:

1. договорные - базируются на основании гражданско-правового договора;

2. внедоговорные - к ним относятся те, основанием для появления которых стало причинение вреда. Их определяют так же, как деликтные обязательства в В законодательстве, как правило, четко оговаривается причина их появления.

Договорные обязательства в гражданском праве .

Являются большей группой обязательств. Связано данное обстоятельство с тем, что устанавливает широкий круг договоров, а, следовательно, прав и обязанностей, вытекающих из них. Все договорные обязательства делятся на две большие категории - по передаче прав на вещь и по оказанию услуг. Однако правовой наукой выделяются и иные виды:

Простые и сложные - в зависимости от количества прав и обязанностей, возложенные на стороны;

Односторонние и двусторонние - в первом случае сторона имеет только право или обязанность, а во втором - стороны располагают как правами, так и обязанностями;

Обязательства с пассивной множественностью (несколько должников) или активной (несколько кредиторов); и иные.

Договорные обязательства многогранны, и с появлением нового они трансформируются и расширяются.

Внедоговорные обязательства в гражданском праве .

В отличие от первого вида, данный тип обязательств базируется на строго определенных деликтах (правонарушениях). Отсюда и их название «деликтные обязательства в гражданском праве».

На данный период времени и законодательство выделяют две причины возникновения подобных обязательств:

1. необоснованное обогащение;

2. причинение вреда.

Если в случае с договорными обязательствами их подтверждение государственными органами не требуется, то внедоговорные обязательства в гражданском праве возникают только при признании факта правонарушения строго определенным компетентным органом. Данный вид обязательств подразумевает невозможность перемены лиц в правоотношении, т.к. оно тесно связано с личностью сторон. Это положение отличает деликтные обязательства от договорных.

Исследовав представленные характеристики, можно сделать вывод, что обязательство в гражданском праве представляет собой особое правоотношение, в котором всегда участвуют 2 стороны (должник и кредитор) и которое всегда возникает в силу оговоренных в законодательстве обстоятельств .