Частная жизнь человека. Что такое частная жизнь человека
Под частной жизнью подразумеваются те сферы человеческого поведения, в которых индивид волен самостоятельно, без всякого вмешательства извне, со стороны каких-либо организаций и групп, определять цели и средства своих действий. Частная жизнь в этом смысле присуща лишь взрослым, вполне социализированным личностям, способным нести полную нравственную ответственность за свои поступки. Невозможно говорить о частной жизни ребенка.
То, что раньше определялось границами, завоеванными посредством длительной борьбы и войн, теперь относится к блокам стран и гораздо большим правовым порядкам. Во-вторых, существует тот факт, что интенсивная миграция культурно разнообразных популяций, которые начали обитать на одной и той же территории, создала спрос на новые права, которые мы можем назвать культурными, и разоблачить сложное лицо многокультурных обществ. Наконец, прогресс индивидуализма и растущая апатия, которая доминирует в жизни демократических обществ, ставит под сомнение концепцию, которая по существу политическая по своему происхождению и которая была развита путем прогрессивного распространения прав на все компоненты политической системы.
Институтом, наилучшим образом обеспечивающим автономную частную жизнь взрослого человека, является малая моногамная семья («мой дом - моя крепость»). Но и в отношении взрослого человека разные культуры и разные социальные устройства предлагают различные решения вопроса об объеме и содержании понятия «частная жизнь», предоставляя человеку различные степени свободы индивидуального поведения. В конечном счете понятие «частная жизнь» есть мера вычлененности человека из социального контекста, дифференцированности личности и социума) независимости индивидуального «я». Соответственно этой мере и культуры можно определять как «взрослые», или «зрелые», по терминологии Шпенглера, так и «подростковые», или «инфантильные». Человек в обществах такого незрелого типа обладает коллективистской структурой сознания, которая исключает почти всякую идентичность оценивающего «я», знающего «я», мыслящего «я». Он ощущает себяячастичкой некоего магического «мы», членом некоего консенсуса, что, конечно, сужает или вовсе разрушает сферу частной жизни в данном выше определении. Коллектив здесь обретает права инстанции, полномочной вторгаться в любые жизненные ситуации, по сути не оставляя индивиду места для самопроявлений и независимых решений. Коллективизм на базе общей веры и ритуала - это свойство всех племенных сообществ. Однако исключительное развитие духа коллективности и в психике людей, и в порождаемых этой психикой социальных формах может наблюдаться и во вполне развитых цивилизациях. Среди таких цивилизаций можно назвать Византию, исламские общества, Россию.
Доставка соли потребителю может произойти только в соответствии с юридическим текстом по запросу клиента. Аналогичная мера предусмотрена в законопроекте, одобренном городским советом Порто Алегри 15 февраля, и автор предложения, член совета Софии Каведон, заявил, что цель заключается в «уменьшении воздействия потребителей на ненадлежащее потребление соли». Юристы оправдывали такие меры, ссылаясь на иностранных авторов, которые объясняют регулирование, используя поведенческую экономику. Таким образом, правительству было бы правильным установить наилучшие варианты в качестве стандарта, в случаях, когда у гражданина не было времени или достаточных знаний для самостоятельного самостоятельного выбора.
В России чуть ли не с XV века прослеживается характерная фигура человека, беззаветно служащего государству, сознающего себя принадлежностью государства и государя и в таковом качестве ограничивающего свою частную жизнь. Вместе с тем и государство считает возможным регулировать все стороны частной жизни человека, вплоть до бритья и пития, как это было сделано в Стоглавом соборе в XVI веке, и делалось Петром 1.
В этом отношении не было бы нарушения индивидуальных свобод, поскольку окончательный выбор был бы для индивидуума, поэтому некоторые используют термин «мягкое вмешательство». Кроме того, эта форма вмешательства была бы выгодна по сравнению с классическим регулированием, поскольку это спасло бы людей от запретов и прямых заказов.
Согласно этой точке зрения, это позитивный, а не удушающий патернализм, в котором государство только указывает людям лучший выбор, не заставляя их их принимать. Мы не согласны со всеми этими аргументами. Некоторые из причин несогласия заслуживают анализа в академической работе, но это не является целью этого текста. Наша цель состоит в том, чтобы разоблачить вас, обычного гражданина, пять причин, почему вы не должны терпеть такого вторжения в свою сферу индивидуального выбора. Это, однако, только примерный список, цель которого - предложить читателю подумать о многих других причинах защиты своей свободы в эти времена усиления банализации мер, направленных на тоталитаризм.
В отличие от европейской культуры, еще в античную эпоху, а затем в эпоху Возрождения испытавшей мощное воздействие эпикурейских и гедонистических воззрений, противопоставлявших частную жизнь человека суетному миру политической борьбы и общественных страстей, русская культура всегда делала упор на служении государству или иным способом понятому общественному долгу. Частная жизнь в глазах русского человека всегда была предметом если не презрения, то подозрения, чем-то недостойным высокого назначения человека как частичку той общности, к которой он принадлежит, и совершенного мирового устройства (что не мешало, впрочем, предаваться стихийному гедонизму не на мировоззренческом, а на бытовом уровне). Это решающим образом сказалось на формировании взглядов как русской революционной демократии (Чернышевский, Писарев, народники), так и консервативно-охранительных кругов - антибуржуазность, презрение к обывателю, к Западу как воплощенному мещанству было присуще большинству самых влиятельных течений русской мысли. Тем не менее период со второй половины XVIII века до 1917 г. был в истории России наиболее благоприятным с точки зрения осуществления частной жизни. В частности, именно этому обстоятельству русская культура обязана своим расцветом и выходом на мировую арену.
Разумеется, читателю не удивительно сказать, что государственное регулирование с меньшей степенью скромности проходит все допустимые пределы вмешательства в личную жизнь людей. Запрет на размещение соляных шейкеров на столах ресторана - отличный способ публично предположить, что общественное здравоохранение идет от плохого к худшему, потому что население не осознает их индивидуальный выбор - и эта передача ответственности еще больше оправдывает состояние в жизни людей.
Говорят, лучше, чем запретить, «предлагать», «указывая путь». Это, однако, очевидное искажение реальности. По крайней мере пока, или пока вы не будете думать о неопределенных и произвольных рассуждениях, никто не думает о запрете коммерциализации соли в ресторанах, поскольку эта мера по-прежнему рассматривается как неприемлемое насилие в отношении отдельных свобод.
Революционный ураган почти полностью смел устои частной жизни. Правда, наиболее радикальные левацкие идеи относительно отмены семьи, перехода к «свободной любви» и т. п. не реализовались в полной мере, однако утопическое подростковое попрание идеалов частной жизни с ее реалистическими интересами и каждодневными заботами во имя идеалов, устремленных в будущее, и при абсолютном подчинении личного существования партийному долгу и дисциплине было характерной чертой первого поколения руководителей Советского государства. Что касается рядовой части общества, то и здесь сложились условия, крайне осложнявшие частную жизнь людей. Прежде всего речь идет о физической гибели людей в мировой и гражданской войнах от голода и террора, повлекшей за собой разрушение семей и, как следствие, массовую беспризорность, безотцовщину, преступность. Существование на грани физического выживания, даже если оно направляется сугубо личными интересами, лишь внешне напоминает частную жизнь, ибо по существу лишено свободы и подчинено диктату внешних обстоятельств. Этим не преминула воспользоваться сформировавшаяся в годы сталинщины административно-командная система, в принципе враждебная любым проявлениям независимости и потому антагонистичная частной жизни. Постоянные нехватки, очереди, коммунальные квартиры - все эти пытки бытом, а в довершение всего груз мнимо добровольной псевдообщественной работы, всевозможные идеологические накачки и т. п. практически лишали человека частной жизни, облегчали государству тотальный контроль за всеми его жизненными отправлениями.
Несмотря на это, существует неоспоримая эскалация государственных показателей в перекрывающихся индивидуальных выборах. Десять лет назад прекрасные учреждения, предлагающие соли своим клиентам, могли показаться абсурдными, как наказание тех, кто продает пикану. Таким образом, те, кто выступает за регулирование жанра, чисто и просто выступают за большее государственное положение в жизни гражданина.
Он также обращает внимание на то, что государство далеко не просто «предлагает» или «указывает путь» в области так называемого поведенческого регулирования. Его средства точно такие же, как это всегда использовалось для наложения мер на отдельных лиц - насилия.
В послесталинскую эпоху маятник исторической жизни качнулся в противоположную сторону. Под внешним покровом тотальной бюрократии стала бурно регенерироваться частная жизнь, однако преимущественно в уродливых формах «потребительства». Отсюда широкое распространение мафио-морфных образований, всеобщая погоня за материальными благами, двойная мораль, прячущая сугубо частные интересы за частоколом демагогической фразеологии.
И это гарантия, которая защищает вас, потребителя
Неизведанным аспектом Конституции Бразилии является тот, который гарантирует свободу действий граждан. Верно, что ограничение произвола правителей было далеко не главной задачей трехсторонних участников. Однако конституция - это механизм, основной функцией которого, исторически, является ограничение власти государства в пользу свободы граждан.
Гражданин имеет право осуществлять деятельность, которую он / она понимает в лучшую сторону, в том смысле, в котором он / она понимает лучше, и государству не предоставляется возможность вмешиваться в эти выборы произвольно, под общим видом поощрения «социальной справедливости», и т.д. мы вернемся к мотиву государственных вмешательств ниже. На данный момент важно подчеркнуть важность обеспечения личности свободой организовать свой бизнес так, как он считает наиболее привлекательным для своих клиентов.
Бездуховность современной частной жизни можно считать крайностью, естественно возникшей в результате тоталитарных эксцессов предыдущего исторического периода. На самом деле частная жизнь в ее нормальных проявлениях была и остается фундаментом духовных творческих достижений человечества, необходимой их предпосылкой. Один из парадоксов человеческого бытия, по-видимому, и состоит в том, что общественно полезные деяния имеют своим источником частного человека, в то время как действия людей и групп, вдохновляемых, казалось бы, идеалами общественного блага и приносящих на алтарь этого блага, оказываются на поверку бесплодными или разрушительными.
Это связано с тем, что предприниматель в экономике без искажений, вызванных государством, является слугой своих клиентов. Конфигурация разработки разрабатывается исключительно с учетом общих желаний тех, кто потребляет продукт или услугу. Защита свободного предпринимательства, как организации свободы бизнеса, заключается в том, чтобы вы, потребитель, могли получить то, что, по вашему мнению, наиболее уместно для вашей жизни.
Поэтому государство не обязано налагать на рестораны ограничение размера порции, изменять конфигурацию меню или принимать какие-либо меры, которые мешают предпринимателям предлагать лучшее обслуживание в соответствии с пожеланиями своих клиентов. История изобилует примерами решений абсурдных и гротескных правителей. Если верно, что индивидуум в конечном итоге делает плохие выборы, также очевидно, что публичные администраторы являются такими же людьми и ошибочны, как и все остальные. Разница в том, что ошибки последних всегда оплачиваются всем обществом.
Являясь исторической и социальной реалией с изменяемыми параметрами, то есть с подвижными границами, обусловленными одновременно местом и статусом индивидуума в обществе, в политической системе, в эволюции нравов, в научно-техническом прогрессе, частная жизнь определяется и противопоставляется общественной: она действительно представляет собой часть человеческого бытия, которая вследствие своего строго личного и внутреннего характера освобождена от чужого вмешательства. Она служит подтверждением независимости личности от других личностей и учреждений, и признание этой независимости зависит от социального развития. Но недостаточно заявить, что личная жизнь начинается там, где кончается общественная, для определения ее содержания.
Индивидуальный выбор, с другой стороны, когда он плох, сводит к минимуму только самочувствие самого человека. По этим причинам защищать свободу инициативы является защита собственного благополучия от ненадежного выбора бюрократов. Одна из самых непонятых норм Конституции - это то, что говорится, что «никто не должен принуждаться делать или прекращать делать что-либо, кроме как в силу закона». Культура статистики побуждает бразильского переводчика извлечь из этого текста подкрепление полномочий законодателя: если закон приказывает, гражданин должен подчиняться, что бы это ни было.
Пространство, охватываемое личной жизнью, связано с материальными условиями жизни, из которых основными являются жилище и работа. Совместное жительство нескольких человек в одной комнате существенно сокращает это пространство. Большое значение имеет также продолжительность рабочего дня, ибо от этого зависит свободное время. До начала нынешнего столетия рабочий день крестьянина и рабочего сокращал до минимума их личную жизнь.
Однако гарантия, содержащаяся в транскрибированном устройстве, имеет диаметрально противоположную область. Это признание самой конституцией ошибочности законодателей, которые не обладают всеведением, необходимым для регулирования всех аспектов жизни. Это ограничение способности человеческих правителей является естественным «общим принципом» свободы: правило состоит в том, что люди свободны делать то, что хотят, за исключением наложения ограничений на их поведение. Ответственность за рациональное демонстрацию уместности средств и законных целей лежит на регуляторе.
Но материальные условия и их улучшение не являются единственной основой возникновения личной жизни. Для нее, чтобы стать реальностью, была необходима правовая поддержка.
Место жительства, корреспонденция, здоровье и семья традиционно относились к личной жизни, и им гарантировалась тайна.
Конституция 1791 года, так же как и последующие, узаконила неприкосновенность жилища как основную гарантию настоящей личной жизни. Нарушение этой неприкосновенности определено в Уголовном кодексе как преступление, так же классифицируется нарушение тайны переписки.
Исключение, чтобы оправдать это имя, должно быть должным образом оправдано. В конце концов, когда можно установить ограничения свободы без какого-либо проверяемого критерия, без каких-либо усилий аргументации, исключительный характер исчезает, а интервенционизм становится правилом. Это рассуждение приводит нас к выводу, что правителям не разрешается регулировать жизнь людей с использованием чрезмерно общих оправданий, которые риторическим образом наделяют мантию легитимности действием, по своей природе произвольным.
Поэтому защита здоровья граждан не является достаточным основанием для узаконивания регулирования солонцов в столах для ресторанов. Существование научных публикаций, препятствующих чрезмерному потреблению соли, безусловно, не приводит к заключению, что закон, запрещающий продажу солеуловителей потребителям, приведет к уменьшению потребления продукта. Тем не менее он определяет причинную связь между мерой и увеличением ожидаемой продолжительности жизни населения. Что касается интереса самого государства, нет никаких доказательств того, что такое положение приведет к экономике ослабленной системы общественного здравоохранения.
Уважение личной жизни гарантируется профессиональной тайной, которую под страхом наказания обязаны хранить «все лица, обладающие, вследствии своего положения или профессии, доверенными им тайнами».
Но возведение личной жизни в результате долгого и сложного процесса в ранг охраняемых законом ценностей ознаменовано признанием ее как права человека в международных конвенциях: Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, Европейская конвенция о защите прав и основных свобод человека провозглашают право на защиту личной жизни от любого вмешательства. Этот принцип также утвержден юриспруденцией Европейского суда защиты прав человека.
В заключение, Закон Святого Духа является несущественным экспериментом со свободой граждан без какого-либо серьезного и контролируемого размышления о средствах и целях. В соответствии с верховенством закона действия правительства должны быть четко и объективно ограниченными. Принятие государственных вмешательств в частной жизни под неосязаемыми и абстрактными обоснованиями, такими как «защита здоровья граждан», влечет за собой полное исчезновение контролируемых пределов деятельности регуляторов.
Когда государство может контролировать подачу соли, это не повлияет на равный контроль над оливковым маслом, сахаром, кетчупом и даже водой! Спросите своего врача: все, что потребляется в избытке, плохо для тела. Нельзя также сказать, что государство обязано защищать гражданина от себя. Свобода - это само по себе значение, которое должно быть выполнено. Истинно свободный человек должен также иметь свободу ошибаться и пожинать уроки жизни, связанные с его собственными ошибками. Кто такое государство, чтобы сказать, что правильно и неправильно в личной жизни человека?
В тоже самое время закон не дает определения личной жизни. Учитывая это обстоятельство, трибуналы стараются ограничить ее. В сборнике законов Далоза отмечается, что «личная жизнь включает все ситуации или действия, по поводу которых каждый должен быть оставлен в покое: любовь, супружеская жизнь, родственные отношения, болезни, досуг и т. д,.».
Конечно, никто не дал вам возможности предотвратить будущие сожаления. Английский философ Джон Стюарт Милль уже защищал, подытоживая в нескольких словах так называемый «принцип автономии», который «над собой, над своим телом и разумом индивидуум является суверенным».
Более того, как уже было сказано выше, реальные мотивы регулирования, скрытые под «хорошей аурой» их выраженных оправданий, часто представляют собой скрытую атаку на самые основные права людей. Если заявления в тезисах недостаточно, чтобы переместить читателя, возможно, отзыв мер, принятых Гитлером, поможет. Во время третьего рейха правительство Германии приказало, чтобы все жилища были снабжены противогазами определенной спецификации за счет самих лиц. Обоснование состояло в том, чтобы помешать гражданам, которые были безразличны к тому, что война с их родиной ставила под угрозу их жизнь и жизнь их семей, не приняв простых мер, таких как приобретение противогазов.
Это перечисление является одновременно не полным и ограничительным, так как оно ограничивает личную жизнь и связанные с ней права каждодневной жизнью. Но ведь личная жизнь, будучи частью личных прав, охватывает разные аспекты личных свобод. Так, например, вероисповедание касается только самого индивидуума. Но на протяжении многих веков подданные должны были придерживаться веры своего господина. Для соблюдения свободы совести необходимо два фактора: светский характер государства, основанный на отделении церкви от государства, что дает возможность каждому быть или не быть верующим, и отсутствие навязанной гражданам государством официальной идеологии.
Государство является не единственным источником идеологического принуждения: власть господствующей морали на протяжении всей истории сурово ограничивала личную жизнь. Эта власть стала ослабевать только в последнее время. Например, свобода половой жизни, будучи составной частью личной жизни, стала по-настоящему полной лишь теперь когда во французском Уголовном кодексе и в юриспруденции Европейского суда по правам человека были уничтожены статьи об уголовной ответственности за адюльтер (1975 г.) и за гомосексуализм (1982 г.).
В настоящее время, когда в западных странах наблюдается кризис традиционной морали, угроза, нависшая над личной жизнью, исходит в основном от развития новых технологий, что и заставляет законодателей вмешиваться. Во Франции закон от 17 июля 1970 года защищает личную жизнь с гражданской и уголовной точек зрения. Он пресекает попытки «нарушения интимности личной жизни» путем подслушивания, передачи слов или визуального фиксирования в частных местах без согласия заинтересованного лица.
Учитывая опасность воздействия информатики на личную жизнь каждого, закон от 6 января 1978 года, касающийся информатики, картотек и свобод, с новой силой утверждает необходимость защиты личной жизни и поручает Национальной комиссии по информатике и свободам следить за этим.
Право на соблюдение личной жизни, будучи юридическим воплощением принципа невмешательства в личные дела каждого, то есть выражением суверенитета индивидуума, представляет собой хрупкое социальное завоевание, которому постоянно угрожают социальные и политические катаклизмы, а также огромные возможности контроля и управления, появляющиеся в ходе технического прогресса.
М.Ю. АВДЕЕВ,
преподаватель Московского института экономики, менеджмента и права
Ключевые слова: обеспечение прав и свобод человека и гражданина, конституционное право на неприкосновенность частной жизни, правосудие, правовое регулирование.
Международным сообществом разработаны документы, получившие признание в качестве основополагающих, ключевых начал в контексте обеспечения прав и свобод человека и гражданина, в том числе права на неприкосновенность частной жизни.
В настоящее время приняты следующие международные документы в рассматриваемой области:
Всеобщая декларация прав человека;
Международный пакт о гражданских и политических правах;
Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах;
Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека;
Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод;
Хартия Европейского Союза об основных правах.
Конституционное право на неприкосновенность частной жизни как юридическая категория закрепляется в международно-правовых документах в качестве самостоятельного личного права и в комплексе с другими смежными правами - на неприкосновенность личности, жилища, на тайну корреспонденции. Международные стандарты в области обеспечения права на неприкосновенность частной жизни при коллизиях или в ситуациях совместного применения могут выступать в качестве самостоятельного нормативно-правового регулятора, что доказывается практикой Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ.
В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Данная формулировка указывает, что эти принципы, нормы, договоры, не вторгаясь прямо во внутригосударственный нормативный комплекс, в российское законодательство, взаимодействуют с ним в правоотношениях, в правоприменительном процессе, в структуре правопорядка.
Права и свободы человека являются непосредственно действующими и определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, органов местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 17). Все это в полной мере относится и к праву на неприкосновенность частной жизни и смежным правам, закрепленным в ст. 23, 24, 25 Конституции Российской Федерации.
Конкретизация и толкование конституционной нормы, закрепляющей международно-признанное право человека на неприкосновенность частной жизни, осуществляются в отраслевом законодательстве. Различные отрасли российского права, включая конституционное, гражданское, трудовое, семейное, административное, уголовное, уголовно-процессуальное, содержат нормы, регулирующие различные аспекты этого права.
В действующем законодательстве Российской Федерации немало нормативных актов, регулирующих личные неимущественные отношения. Однако нормы, относящиеся к праву на неприкосновенность частной жизни, не систематизированы, и это является причиной пробелов в правовом регулировании соответствующих общественных отношений.
Г.Дж. Берман писал: «Право… не может быть всецело сведено ни к материальным условиям того общества, которое его порождает, ни к соответствующей системе идей и ценностей. Следует также рассматривать право и как самостоятельный фактор, как одну из причин, а не только один из результатов целого ряда общественных, экономических, политических, интеллектуальных, моральных и религиозных явлений… Право является и отражением, и детерминантой экономического и политического развития».
История эволюции права на неприкосновенность частной жизни - это убедительная иллюстрация того, как общественное сознание влияет на содержание правовых норм.
Что такое «частная жизнь»? Каждый имеет об этом собственное представление, которое зависит и от психологических характеристик конкретного человека (мы говорим: он замкнутый человек, или «душа нараспашку»), и от тех норм и традиций, которые существуют в том или ином обществе в определенный исторический период. Обобщенно говоря, частную жизнь можно определить как физическую и духовную область, которая контролируется самим человеком, т.е. свободна от внешнего направляющего воздействия, в том числе от правового регулирования (однако должна иметь правовое обеспечение).
Категория «частная жизнь» не поддается строгому определению; каждый человек вкладывает в это понятие свое, индивидуальное содержание. Частная сфера - это сфера личного усмотрения, поэтому в правовом смысле мы можем определить неприкосновенность частной жизни только «негативно», т. е. устанавливая допускаемые правом пределы вторжения в эту сферу. Граница допустимого, легитимного вторжения одновременно является границей неприкосновенности частной жизни.
Категория «частная жизнь» не имеет юридического содержания; правовое регулирование лишь устанавливает пределы ее неприкосновенности («приватности») и, следовательно, пределы допустимого вмешательства. Не случайно право на неприкосновенность частной жизни в некоторых правопорядках определяется как право быть предоставленным самому себе.
Общеправовая категория «частная жизнь», несмотря на широкое использование и многоотраслевой законодательный характер, имеет довольно расплывчатый статус. Частная жизнь является сложным и противоречивым феноменом. В законе Испании от 5 мая 1982 г. «Гражданская защита чести, прав на личную и семейную тайну и на идентичность» частная жизнь определяется как «широкая, глобальная совокупность сторон личности, которые отдельно могут не иметь особого значения, но, взятые в совокупности, образуют целостный образ личности человека, имеющего право на сохранение тайны этого образа». Рамки статьи не позволяют более подробно остановиться на всех подходах к определению частной жизни. Подчеркнем лишь, что мы поддерживаем точку зрения, согласно которой частная жизнь - понятие более широкое, чем личная жизнь. Личная и семейная тайны являются частью частной жизни.
Право на частную жизнь, или частную сферу, как юридическая категория появилось в США. В 1890 г. адвокаты Л. Брандейз и С. Уоррен опубликовали статью «Право на частную сферу». В ней впервые была поставлена проблема постороннего вмешательства в личную жизнь, в котором обвиняли так называемую желтую прессу. Авторы предложили применять эффективные меры правового воздействия к нарушителям границ частной сферы.
А в 1928 г. один из судей Верховного Суда произнес знаменательную фразу о том, что в Конституции США провозглашено право «быть оставленным в покое» («the right to be left alone»). Но судебный прецедент появился только в 1965 г. Это было решение Верховного Суда США по делу Грисволд. В этом решении речь шла о неконституционности закона штата Коннектикут о контроле над рождаемостью. Решение основывалось на том, что этот закон противоречит праву на частную жизнь.
Частная жизнь может быть определена как сфера, которая не входит в государственную и общественную жизнь. Пределы публичного всегда определяют границы частного. Однако юридическая практика нуждается в более четком определении частной жизни, в перечислении ее конкретных сфер, областей жизнедеятельности граждан.
Частная жизнь должна трактоваться как неотъемлемая часть права на достойную жизнь. Нельзя допустить, чтобы частная жизнь стала предметом правового регулирования, объектом государственного вмешательства. В этом случае невозможно даже говорить о так называемых пределах вмешательства в частную жизнь. Частная жизнь может государством не регулироваться, а только защищаться. Несмотря на то что неприкосновенность частной жизни является универсальным принципом права, нет четкого понимания и категории «неприкосновенность частной жизни». В это понятие не включаются, например, неприкосновенность жилища, имущества. Не ясно, входит ли в него честь и репутация, посягательства на которые считаются недопустимыми.
Правоведы рассматривают неприкосновенность частной жизни и как предмет правового регулирования, и как субинститут права, и как элемент правового статуса человека, и как обязанность государства и его органов не вмешиваться в частную жизнь, и как аспект личной неприкосновенности, и как элемент правосознания.
К тому же нужно четко представлять различие понятий «защита частной информации» и «защита информации о частном лице». Второе понятие включает информацию о деятельности этого лица, включая его бизнес. Федеральный Конституционный Суд Германии в декабре 1983 г. сформулировал право каждого на так называемое информационное самоопределение: решение вопросов использования и распространения информации персонального характера - предмет личной компетенции каждого человека. Речь идет об информационном суверенитете личности.
Частной и неприкосновенной должна быть жизнь человека в сфере его бытовых, интимных отношений, свободы его мысли и совести. Человеку необходимы свобода уединения, вступления в контакты с другими людьми, охрана его личных и семейных тайн, свобода от слежки. Английский государствовед Э. Мэй писал, что люди «могут ходить, куда им заблагорассудиться, но если каждый их шаг находится под наблюдением шпионов и осведомителей, если слова записываются, чтобы потом служить обвинением против них, если за их друзьями следят как за заговорщиками, то кто осмелится сказать, что они свободны?»
Степень свободы человека от вмешательства в его частную жизнь государственных и общественных организаций, должностных и других лиц зависит от существующего в государстве и обществе политического режима. По степени свободы правовое государство отличается от полицейского, гражданское общество - от тоталитарного.
Одной из серьезных проблем является вопрос о пределах открытости частной жизни публичных лиц, особенно высших должностных лиц. В этом случае право на неприкосновенность их частной жизни не должно ограничивать свободу слова. И здесь большую роль играет установление границы между частной жизнью и общественно значимыми фактами. В некоторых странах существует как бы двойной стандарт вторжения в частную жизнь обыкновенных граждан и представителей элиты данного общества.
На наш взгляд, уместно говорить не только о презумпции открытости информации, появившейся в нашем государстве в последние годы в противовес чрезмерной закрытости и секретности советской эпохи, но и о презумпции закрытости информации частного характера. Любая информация частного характера является закрытой и должна быть защищенной, а ее разглашение или допуск к ней должны осуществляться на основе принципа потребности в осведомленности. Эта потребность выступает в том виде, в каком она определена законом.
По сути, этот принцип раскрывается в ст. 5 Конвенции Совета Европы о защите информации. На этой статье основана вся система защиты информации. Безусловно, существуют противоречия между правом на защиту частной информации и интересами правоохранительных органов, и, конечно же, сфера, связанная с государственной безопасностью, является закрытой. Только объективированные проявления частной жизни, которые затрагивают интересы государства и общества, должны подвергаться государственному регулированию.
Авторитетный американский исследователь, автор фундаментального труда «Приватность и свобода» А. Вестин говорит о четырех формах приватности: «Первая - это «уединение», состояние, в котором человек избавлен от наблюдения со стороны других. Вторая - «интимность», замкнутое общение, предполагающее добровольное поддержание контакта с узким кругом лиц. Третья - «сдержанность», то есть наличие психологического барьера между индивидом и окружающими его людьми. Четвертая - «анонимность», состояние, когда человек, находясь в общественном месте, стремится остаться неузнанным». Закон о СМИ вносит разумные законные коррективы в абсолютную защищенность частной жизни граждан:
Журналист обязан «получать согласие (за исключением случаев, когда это необходимо для защиты общественных интересов) на распространение» в средствах массовой информации сведений о частной жизни лица от самого гражданина или его законных представителей (п. 5 ст. 49);
Скрытая запись, т.е. распространение сообщений и материалов, подготовленных с использованием скрытой аудио - и видеозаписи, кино - и фотосъемки, допускается, если это не нарушает конституционных прав и свобод человека и гражданина (т.е., по сути, только с его согласия) или «если это необходимо для защиты общественных интересов и приняты меры против возможной идентификации посторонних лиц» (ст. 50).
Закон о СМИ исходит из разумного представления о том, что не все факты и обстоятельства частной жизни граждан (не всяких граждан) должны быть скрыты от внимания общественности.
Период избирательной кампании - это то время, когда избиратели должны узнавать не только дату рождения кандидата, размер его декларированного дохода и другие обязательные к обнародованию сведения, не только то, что сам кандидат захочет сообщить: избиратель имеет право знать максимально много о претендентах на руководящие властные должности, об их прошлом, в том числе, в период пребывания у власти в настоящем, о близких и родных политика. На то он и публичный политик. В этой ситуации грань между частной жизнью, интересами лица, его близких и общественным интересом весьма тонкая.
Все осложняется тем, что никаких законодательных ориентиров или признаков определения этого самого «общественного интереса» нет. Аморальность министра юстиции или генерального прокурора страны, наверное, непосредственно затрагивает общественные интересы, так как эти должностные лица не только обязаны обеспечивать законность в стране, но и быть при этом образцом следования нормам морали и нравственности. Именно в этом плане информация (именно информация) об их «амурных» похождениях была правомерной и обоснованной. Но показ откровенных сцен с их участием, сделанных с помощью скрытой записи, - грубейшее нарушение конституционных прав человека и гражданина.
Информация о нарушении тайны телефонных переговоров сотрудниками одной из служб безопасности должна быть обнародована и доведена до сведения не только правоохранительных структур, но и общественности страны. Однако публикация конкретных разговоров конкретных людей - грубейшее нарушение их конституционных прав.
Споры по поводу того, кто и по каким критериям должен определять «общественный интерес», ведутся давно, однако, надо признать, безуспешно. Одни предлагают за водораздел частного и общественного интереса взять формальный критерий - принципы разграничения частного (сфера личной жизни) и публичного (сфера деятельности государства и общества) права. Но в этом случае сфера частного интереса будет стремиться к нулю, потому что почти все стороны жизни человека формально касаются «общественного интереса» (публичного права). Другие в качестве ключевого признака предлагают использовать общественную значимость или общественную опасность (в том числе возможную) сокрытия тех или иных фактов частной жизни лица. И, очевидно, в различных ситуациях применительно к различным категориям людей или отдельным лицам граница между частным и общественным интересом будет «плавать».
Поэтому следует сделать малоутешительный вывод: журналист должен самостоятельно (ведь только после публикации окончательно может проясниться вопрос), руководствуясь своими профессиональными навыками и представлениями о гражданском долге и собственной оценкой сведений, составляющих тайны частной жизни, определять, затрагивает ли информация о частной жизни общественные интересы и каковы эти интересы. Следует согласиться с тем, что задача, стоящая перед журналистом, сложная и ответственная. Ведь окончательный ответ на вопрос о том, прав ли журналист, может дать только суд.
Но, к сожалению, у нас не прецедентная система права, и то, что решил один суд, может не соответствовать тому, что по аналогичному делу решил другой суд.
Только повышение профессионального уровня журналистов, уровня их общей и правовой культуры позволит журналисту достойно разобраться в коллизии «частная жизнь - общественный интерес».
Законодательно вопрос разрешения противоречивых интересов - право на частную жизнь и право на получение информации - не получил четкого определения. Представляется, что изображение обстоятельств частной жизни недопустимо, если оно выставляет частную жизнь лица на обозрение общественности без оправданного повода.
Подобный интерес преимущественно возникает по отношению к так называемым историческим персонам. К ним относятся все те лица, которые получили известность в результате своей деятельности, или лица, занимающие или претендующие на некую должность в структуре общества.
Следует в каждом конкретном случае устанавливать, оправдан ли, например, интерес в распространении фактов из частной жизни политика.
Если кто-то, например, зарабатывает политический капитал своей якобы «примерной в нравственном отношении семейной жизнью», то средствам массовой информации должно быть разрешено приводить доказательства обратного. В этой связи важно наличие обязанности средства массовой информации предоставлять пострадавшему лицу возможность высказать противоположную точку зрения. Данное обязательство обеспечивается независимо от правдивости или ложности опубликованных фактов, если они предназначены лишь для того, чтобы повредить репутации пострадавшего лица.
Итак, действующее законодательство не позволяет установить четких границ сферы частной жизни, за которые не должен проникать общественный интерес. У должностных лиц органов государственной власти эти границы сильно сужаются. Это относится особенно к выборным представителям власти (президент, депутаты, губернаторы и т.п.).
Следует исходить из того, что потенциальный избиратель вправе обладать максимальной полнотой информации о таких лицах. Если же критерий обоснованного общественного интереса не позволяет оправдать нарушение неприкосновенности частной жизни, потерпевший приобретает право на компенсацию морального вреда.
Многие юристы считают, что если определить на уровне закона термин «общественный интерес», то это и будет самым непосредственным и неуклюжим вмешательством государства в сферу частной жизни. Отдавать на откуп законодателю такую сферу - значит сознательно ограничить конституционные права граждан.
В период выборов каждый избиратель должен самостоятельно сделать осознанный и ответственный выбор. Для этого он должен обладать самой полной информацией о кандидате, о различных сторонах его жизни, в том числе о его личной жизни. Но журналист, который в период выборов проводит свои журналистские расследования, должен помнить не только о своем собственном интересе (интересный материал, скандальные факты) или об интересах своих читателей (а они, по большому счету, одинаковы), но и о правах объекта своего расследования, о частных интересах его родных и близких.
Конструкция, предлагаемая Конституцией РФ, объединяет защиту личной и семейной тайн. В целях обеспечения личной безопасности целесообразно законодательно закрепить правило, согласно которому человек не обязан распространять сведения о своей личной жизни.
Таким образом, необходимо обеспечить информационную безопасность человека от любой возможности несанкционированного использования государством или частными лицами информации о нем.
Единого и общеприменимого определения конфиденциальных сведений ни российское законодательство, ни судебная практика до сих пор не содержат. Юридическая наука также до сих пор не имеет согласованного мнения по этому поводу.
Например, в 1997 г. Указом Президента РФ был утвержден такой перечень сведений конфиденциального характера:
Сведения о фактах (событиях, обстоятельствах) частной жизни лица, позволяющие идентифицировать его личность (персональные данные), за исключением сведений, подлежащих распространению в средствах массовой информации в установленных федеральными законами случаях;
Сведения, составляющие тайну следствия и судопроизводства;
Служебная тайна (сведения, доступ к которым ограничен органами власти в соответствии с федеральными законами);
Сведения, связанные с профессиональной деятельностью, доступ к которым ограничен в соответствии с Конституцией Российской Федерации и федеральными законами (адвокатская тайна, врачебная тайна, тайна телефонных переговоров, почтовых отправлений и т.п.);
Коммерческая тайна;
Сведения о сущности изобретения, полезной модели или промышленного образца до официальной публикации информации о них.
Можно упростить предложенную Указом Президента Российской Федерации классификацию сведений конфиденциального характера и использовать иной перечень этих сведений:
Сведения о частной жизни лица, составляющие его личную, медицинскую и иную тайну, персональные данные. Это - тайны, тесно и непосредственно связанные с личностью человека, сведения, которые могут идентифицировать его личность;
Достоверные данные (сведения) о лице, которые лицо не желает разглашать. Эти сведения, хотя и являются достоверными, будучи разглашенными, могут причинить человеку моральные и нравственные страдания, негативно сказаться на его профессиональной деятельности и социальном статусе, т.е. являются, с точки зрения человека, порочащими его;
Коммерческая тайна, т.е. сведения, разглашение которых может иметь негативный коммерческий результат (ущерб). Статья 139 ГК РФ под коммерческой тайной понимает информацию, имеющую действительную (реальную) или потенциальную коммерческую ценность. К ней можно отнести (и в практике деятельности большинства коммерческих организаций относят) сведения о контрагентах, о существенных условиях контрактов (договоров), о размерах заработной платы сотрудников, о текущих и перспективных хозяйственных планах организации, о промышленных секретах и секретах производства, о технических и технологических разработках.